Симона Вилар - Обрученная с Розой

Перед тем как спуститься, Филип разложил на постелях оставшиеся доспехи, накрыв их меховыми покрывалами. Затем, опустившись на колени, снял с шеи драгоценный ковчежец и горячо помолился над ним. Потом вновь надел бесценную реликвию и, заметив, что веревка уже свободна, начал спуск.

Тонкая шелковая бечева с узлами резала ладони, колени и локти то и дело ударялись о стену, но на ссадины Филип не обращал внимания. Неожиданно совсем рядом с ним, громыхая железом, прошла стража. Рыцарь замер и воздал хвалу Богу за то, что он ниспослал этот дождь. Ибо, если бы дождь не был таким сильным, а лучники имели хоть один факел, они непременно заметили бы висящего всего в нескольких футах от них беглеца.

Когда казавшийся бесконечным спуск был окончен, рыцарь почувствовал поддерживающие его руки. Тихий голос рядом сказал:

– Вот и вы, хвала Деве Марии!

Он оглянулся. Среди его воинов стояла Анна, все в том же мужском костюме, с арбалетом и колчаном. Филипа вдруг захлестнуло острое желание обнять ее, прижать к себе, утешить, защитить… Но он сдержался.

– Благослови вас Бог, миледи, за вашу помощь… Но что означает ваш наряд?

– То, что я еду с вами и дальше. Я ни на минуту не останусь в этом замке, где бесчестно властвует Монтегю! Ни слова более, сэр! Сейчас не время для споров. Молчите и следуйте за мной.

Она говорила негромко, но властно. Филип с невольной усмешкой подумал, что мальчик Алан никогда не позволил бы себе таких речей.

Тем временем они обошли вокруг башни, и здесь из темноты к ним бесшумно приблизился человек в плаще. Анна шагнула навстречу.

– Это Хьюго Деббич. Если бы не он, я ничего не смогла бы для вас сделать. Это он раздобыл веревку, усыпил стражей, вместе со мной составил план побега.

Сэр Хьюго поклонился.

– Следуйте за мной, господа. И да помогут нам святые угодники!

Он открыл боковую калитку в стене и повел их за собой по едва различимым переходам. Вокруг было темно, лишь в двух-трех бойницах на сторожевых башнях слабо мерцал огонь. Беглецы двигались крадучись, прислушиваясь к окружавшему их безмолвию, вглядываясь в каждый предмет, каждый выступ камня. Неожиданно на них упал сноп света, заставив резко отпрянуть и прижаться к стене. Через открытую дверь они увидели стол, за которым весело пировали лучники. Один из них, тяжело опираясь о косяк двери, непослушными ногами переступил порог и, упершись в стену, стал блевать.

Беглецы застыли, вжавшись в стену. Наконец воин выпрямился и, утирая лицо, двинулся прямо на них. Филип невольно сжал меч. Но в этот момент Хьюго Деббич шагнул вперед.

– Свинья ты, Эндрю! – грубо рявкнул он. – Сущая свинья! Завтра же я заставлю тебя вымыть эту стену.

– Ради Бога, сэр… – залопотал лучник. – Простите…

– Пошел вон, пес! – толкнул его в плечо Деббич. – И чтоб я тебя больше не видел!

Дверь захлопнулась. Деббич какое-то время прислушивался, затем оглянулся на своих спутников и махнул им рукой. И снова они бесшумно крались, миновали еще одну тяжелую калитку, пройдя через которую Майсгрейв понял, что они находятся во втором дворе замка, среди хозяйственных построек.

Сэр Хьюго подвел их к одному из строений и отпер чуть скрипнувшую дверь. В нос ударил запах конюшни.

– Конюхи усыплены, – сказала Анна. – А слева в стойлах стоят уже оседланные кони, лучшие, каких я смогла подобрать. Копыта у них обмотаны тряпьем, чтобы не был слышен их цокот по плитам двора. – Затем она повернулась к Майсгрейву: – Самый крайний – ваш Кумир.

В углу на соломе храпели конюхи, в стойлах, шумно вздыхая, переминались с ноги на ногу лошади, хрустели овсом. Кумир, признав хозяина, негромко заржал.

– Тихо, тихо, – успокаивал его Филип, но конь терся мордой о его плечо, бил обернутым тряпкой копытом, приседал на задние ноги и всячески выражал свою радость, пока струи холодного дождя не остудили его пыл.

Ведя на поводу лошадей, беглецы бесшумно пересекли двор. Хьюго Деббич снова шел первым.

«Пока все спокойно, но главная трудность впереди. Тихо опустить мост не удастся. Дальше все будет зависеть от нашей ловкости. Святые угодники, помогите нам! Ведь если все кончится благополучно, я получу остальные деньги и стану бароном!»

Деббич невольно улыбался в темноте, потому что, получив приказ Глостера, он поначалу счел его невыполнимым. Но затем, когда убедился, что между Анной и лордом Монтегю идет настоящая война и девушка стремится покинуть замок вместе с людьми Майсгрейва, решил попытать счастья. Он предложил Анне свои услуги, и она немедленно ухватилась за эту возможность.

Правда, после того, как Деббичу стало известно, что письмо у Анны, он попытался уговорить ее бежать без Майсгрейва, но девушка ответила резким отказом. Позднее, когда они с Анной обдумывали план побега, Деббич решил, что не будет грехом вернуть Глостеру заодно и этого рыцаря, на которого герцог, по-видимому, зол. Дело было за малым – добыть через людей герцога сонного зелья. И если они теперь выедут из графства, их встретят люди Глостера.

Между тем они достигли барбакана71 у первых ворот. Дождь загнал лучников в сторожку. Деббич повернулся к беглецам:

– Будьте наготове. Необходимо быстро и без лишнего шума справиться со стражей. Мост мы не сможем опустить бесшумно, однако, если прорвемся, станет немного легче, так как мне удалось усыпить часовых у следующих ворот. Ну, с Божьей помощью!..

Распахнув дверь, беглецы стремительно ворвались в небольшое, озаренное отблесками факелов помещение. Несколько сидевших за столом воинов не успели оказать сопротивление и были зарублены на месте. Деббич тут же кинулся вверх по каменной лестнице и, оказавшись у большого деревянного ворота, стал торопливо его вращать. Тотчас раздался лязг пришедшей в движение мощной кованой цепи, которая удерживала мост. Заскрежетали блоки, поднимающие решетки. Филип Майсгрейв принялся помогать.

Анна в первый миг оторопела, а затем бросилась отпирать ворота. Она слышала, как загомонили лучники на башнях, как грозно запели тревогу трубы. Девушка изо всех сил толкала могучий засов. Подбежал Фрэнк Баттс, одним рывком выдернул здоровенный брус и, поднатужившись, толкнул дубовые створки. Анна видела в темном проеме арки, как ползли вверх тяжелые кованые решетки. Просвет под ними был уже достаточным, чтобы прорваться, однако конец моста еще висел высоко в воздухе.

В замке поднялся страшный шум. Гремели трубы, хлопали двери, со всех сторон бежала вооруженная стража. Замелькали огни. Анна с трудом сдерживала рвущихся коней. Рядом зазвенели мечи. Беглецы сражались отчаянно. В этот миг раздался глухой гул моста, достигшего другого края рва.

– Скорей! – закричала Анна. – Вперед!

Но сама не тронулась с места, пока не увидела рядом Майсгрейва. При свете шипящих и гаснущих под дождем факелов он отбивался от нападающих. Потом вдруг наклонился, и только теперь Анна увидела лежавшего лицом вниз Шепелявого Джека.

– Что с ним? – взволнованно спросила она.

Филип выпрямился.

– Едем! Мы уже ничем не сможем ему помочь.

Они прыгнули в седла и галопом понеслись вдоль стены к последним воротам. В воздухе засвистели стрелы – их пускали со стен наугад в темноту. Анна услышала, как откуда-то прозвучал голос Джона Невиля:

– Не стреляйте! С ними Анна. Хватайте их!

В караульном помещении возле вторых ворот стража спала мертвецким сном, не слыша поднявшегося вокруг шума, не видя вбежавших беглецов. Однако Деббич на всякий случай добил лучников одного за другим. Фрэнк и Майсгрейв раскрутили ворот, опуская мост. Деббич выскочил во двор, где уже звенели мечи и слышались проклятия. Анна оставалась в седле. Рядом с ней отчаянно рубились с набегавшими лучниками Гарри и Оливер. Деббич тоже выхватил меч.

– Эй, псы, ну-ка, кто на меня!

Шел дождь, гася факелы. Рубились во мраке.

– Держите Анну! – ревел где-то Монтегю. – Я велю всех повесить, если упустите девчонку!

Анна с тревогой оглянулась на мост. Казалось, он не опустится никогда. Девушка вдруг почувствовала, как кто-то с силой тащит ее с лошади. Чьи-то жесткие руки принялись скручивать ее.

– Филип! – в отчаянии закричала девушка. Она вырывалась, кусалась, царапалась. Ей заломили руки, и сразу вслед за тем кто-то рухнул на нее, повалив на землю, но руки ее освободились. Воспользовавшись этим, она откатилась в сторону, выхватила кинжал и, когда рядом оказался чей-то темный силуэт, с силой погрузила его в живую плоть.

– Миледи!..

Человек рухнул перед ней на колени и стал заваливаться на бок. Девушка похолодела.

– Сэр Хьюго!

Она склонилась над ним. Деббич тяжко хрипел. Анна подхватила его, попыталась поднять. Сквайр слабо застонал. Поблизости раздался сильный голос Майсгрейва:

– Леди Анна!

– Сюда! – крикнула девушка.

Одним прыжком он оказался рядом, на ходу зарубив подбежавшего лучника.

– Скорей, миледи!

– Помогите сэру Хьюго.

Филип поднял Деббича, как ребенка. Гарри подвел Кумира, и Майсгрейв, перекинув раненого через круп коня, вскочил в седло.

В это время у ворот показался целый отряд вооруженных лучников. Где-то совсем рядом звучали команды Монтегю:

– Они еще не успели опустить мост! Вперед!

Анна вскочила в седло и вдруг с яростью пустила лошадь на подбегавших лучников.

– Назад, твари! Назад, если не хотите, чтобы граф Уорвик гирляндами развесил вас по стенам замка! Как смеете вы нападать на меня – вашу хозяйку и госпожу?

Анна сама удивилась, какой у нее сильный и звонкий голос, как грозно и властно он прозвучал. Лучники невольно замерли в нерешительности.

Однако сзади их подгонял Монтегю:

– Если хоть один из вас ослушается, он не увидит восхода солнца. Хватайте же ее! Помните, что она несовершеннолетняя и власть принадлежит мне!

Впрочем, когда оторопевшие ратники кинулись вперед, было уже поздно. И хотя мост еще не коснулся противоположной стороны рва, беглецы, пришпорив коней, пронеслись по нему и совершили головокружительный скачок во тьме.

Они не заметили, когда кончился дождь. Нахлестывая коней, они скакали через погруженное во мрак пространство, стремясь оказаться как можно дальше от замка. И хотя перед побегом Анна с Деббичем основательно изрезали всю конскую упряжь, это не означало, что в замке не найти ни уздечек, ни седел. А Монтегю сейчас в таком состоянии, что готов хоть пеший броситься в погоню. Анна оглянулась через плечо и подъехала к Майсгрейву.

– Как сэр Хьюго?

– Без сознания. Потерял много крови. Надо перевязать.

Анна вздохнула.

– Нам бы только добраться до леса!

За все время они сделали лишь одну остановку, чтобы поудобнее устроить Деббича, и теперь он сидел позади Майсгрейва. Голова сэра Хьюго безжизненно свешивалась на плечо рыцаря.

Анна скакала впереди, указывая дорогу. Порой она оглядывалась на свой маленький отряд. Воины были без доспехов, и от отсыревшей одежды валил пар, кожаные подкольчужницы издавали резкий запах. Они проехали небольшое селение, откуда им вслед понесся собачий лай. Переправившись через Эйвон, отряд двинулся в сторону древнего Арденнского леса и замедлил ход, лишь когда оказался под его густыми кронами.

В лесу было тихо. Между деревьев стелился густой молочно-белесый туман. Проехав немного по едва заметной тропе, Анна достигла небольшой поляны. Из пелены тумана выступил огромный старый дуб с могучим, расщепленным вверху стволом. Остановившись у его подножия, Анна соскочила с седла и достала из дупла кожаную сумку.

– Здесь кое-что в дорогу, – торопливо объяснила она. – Уложите сэра Хьюго, я перевяжу его.

Она опустилась на колени перед раненым. Филип расшнуровал его куртку, а Гарри посветил им зажженной валежиной, сырой и сильно дымившей.

При первом же взгляде на открывшуюся рану Майсгрейв понял, что она смертельна. Небольшое трехгранное отверстие было у самого сердца, к тому же явно задето легкое, и при каждом свистящем вдохе из раны темной струйкой стекала кровь. Вся одежда на груди Деббича уже была пропитана ею.

Анна торопливо рвала полотно на бинты. Майсгрейв коснулся ее плеча.

– Не стоит, миледи. Ничто уже не поможет.

Рука Анны замерла, глаза расширились. Закрыв ладонями лицо, она расплакалась.

– Это я его убила! О Пречистая Дева, я убила единственного человека, который, не убоявшись гнева Монтегю, оказал нам помощь! Где были мои глаза?! Ведь если бы не он… Я бы ничего, ничего не смогла сделать для вас в одиночку. За мной все время следили… О, какая рана, какая страшная, глубокая рана! Откуда в моих руках взялось столько силы, чтобы так вонзить кинжал?..

Она зарыдала еще сильнее. Неожиданно раздался слабый голос раненого:

– Видно, такова воля Божья!

Все невольно замерли. Хьюго Деббич открыл глаза.

– Это не вы, миледи, это сам Господь направлял в тот миг вашу руку, чтобы покарать предателя.