- И ты думаешь, найдя ей мужа, она станет счастливой?

- Я не знаю, но Блю, кажется, думает так. Я немного склонен думать, что она может быть права. Они стали хорошими друзьями, так что она знает, о чем говорит.

Думаю, он раздумывает над моими словами.

Время, чтобы забросить еще один крючок.

- Блю думает, что ты станешь хорошей партией для Лорны. Я надеялся обсудить это с тобой сегодня вечером, но вижу, мы с Блю ошибались.

- Да. Ошибались.

Он подносит стакан с виски к губам и опрокидывает его в себя, выпивая залпом.

- Похоже, придется искать в другом месте. У тебя есть какие-либо предложения? Ты не замечал кого-нибудь из братьев, проявляющих к ней особый интерес?

- Нет.

- Вы работаете с ней почти каждый день, она у тебя, как на ладони. Неужели тебе не приходит никто в голову?

- Нет.

- Я расспрошу тут и там. Она очень красивая девушка. Уверен, немало братьев согласятся взять её в жены.

- Делай, как знаешь.

Лейт откидывается на стуле.

Он любит Лорну. Я уверен в этом. Кто бы подумал? Моя жена — вот кто. Еще немного - и ее официально можно будет назвать сводницей.

Я приканчиваю свое третье виски, когда отец занимает место, чтобы поговорить с братьями.

- Орден ударил снова. Они нанесли главный ущерб.

Он объясняет события ночи.

- У нас нет иного выбора, кроме как быстро принять ответные меры и забрать то, что предназначено для наших новых ирландских союзников.

Дальше происходит некий диалог между братьями и моим отцом с Абрамом, постоянно прерывающим его мысли. Он откровенно не выдерживает моего отца, являющегося его начальником.

У Ордена есть три главных склада, о которых мы знаем. Мы приняли решение, что Братство разделится на три группы и обыщет каждый склад в одно и то же время. Они не ожидают, что мы разделимся. Это произойдет в пять утра.

Дерьмо. У меня останется совсем мало времени до самолета. Я не смогу управлять ситуацией, даже если все пойдет отлично.

Я так задолбался.

Я пытаюсь уснуть хоть на несколько часов, чтобы отдохнуть перед нападением, но бесполезно. Я волнуюсь за Блю, и о том, успею ли я завтра.

Я звоню ей прежде, чем уезжаю, чтобы присоединиться к братьям. Очень рано. Я знаю она спит, но я хочу уверить ее в последний раз, что я твердо решил быть там, когда ей будут пересаживать эмбрион.

- Я доверяю тебе, Брек. Я знаю, что ты будешь здесь.

Я не говорю ей о приближающемся набеге. Ей не нужно знать о таком перед важной для нас процедурой. Но моя мама должна знать — на всякий случай.

- Можешь передать трубку маме?

Моя мать отвечает.

- Мама. Мне нужно, чтобы ты была в курсе того, что происходит, в случае, если я не приеду вовремя. Было еще одно нападение Ордена. Они забрали все оружие для ирландцев. Как ты понимаешь, мы должны вернуть его. Я остался, чтобы провести один из трех набегов за несколько часов до моего отъезда. Очень возможно, что я не сяду на самолет. Если это произойдет, мне нужно, чтобы ты была рядом с Блю и помогла ей пройти через процедуру. Успокой ее. Скажи ей, что мой полет был отсрочен или что-нибудь еще. Главное не позволяй ей беспокоиться.

- Конечно, сын.

- Ребенок не имеет никакого отношения к тому, что ожидает от него Братство. Он только наш, не их.

- Я и не думала иначе.

- Я хочу, чтобы ты знала, что я пообещал ей, что не заберу нашего сына от нее. Я не сделаю то, что папа сделал с тобой.

- Я не могу выразить, как я горда тобой. Но ты должен знать, что с этим решением придет и куча проблем с твоим отцом и с Братством.

- Знаю, и мне плевать. Я слишком сильно люблю ее, чтобы рискнуть вызвать ее ненависть, если поступлю иначе.

Я просто надеюсь, что она не возненавидит меня, если я не успею вовремя.


Три набега на трех складах Ордена. Я веду один, пока мой отец с Абрамом возглавляют другие два. Моей команде поручают наименее вероятное местоположение для сокрытия нашего украденного оружия. На этот раз я благодарен за это, но не потому что я боюсь борьбы. А потому что так я, вероятно, успею на свой самолет, если, конечно, не попаду в перестрелку.

Я даю инструкции каждому из моих мужчин, и они занимают свои позиции. Мы окружаем склад Ордена. Точно в пять часов я даю сигнал напасть. Мы срываемся в металлическое здание через два входа, находящихся напротив друг друга.

Место кишит членами Ордена, поэтому я даю сигнал открыть огонь. Как тяжело. Это может означать только одно: наши поставки для ирландцев лежат здесь.

Выстрелы раздаются вокруг меня, отчего я вынужден отступить и спрятаться позади деревянной грузовой коробки. Я приседаю, прижимаясь к ней спиной, ища безопасный путь подойти ближе. Замечаю наверху подиум - прекрасное положение для четырех моих лучших снайперов. Я двигаюсь к нему, чтобы занять для них выгодное место.

Один из моих мужчин бежит, чтобы присоединиться ко мне, и внезапно начинает падать. Я двигаюсь быстро, хватая его под руки, таща в безопасное место. Он сжимает свою грудь, кровь пропитывает его рубашку.

- Меня ранили.

- Да.

Я рву его рубашку, чтобы оценить рану. Я не доктор, но видел много огнестрельных ран. Слишком много.

- Это просто поверхностная рана. Джейми без проблем тебя заштопает.

- Ты должен разбираться в этом, после тех двух раз.

Он смеется, но его смех прерывается слабым кашлем. Темно-красные потоки появляются в углу его рта.

- Я все понимаю. Ты не должен притворяться.

Я не знаю, что сказать. Этот человек заслуживает лучшего, чем умереть на холодном бетонном полу нашего врага, прячущимся позади деревянного ящика.

- Скажи моей жене, что я люблю ее. И если у нас родится мальчик, она должна назвать его в честь меня. Передай ей это.

О, Боже. Его жена беременна. Я не должен был делать этого, потому что мы находимся под долбанной перестрелкой, но я чувствую, что должен достать из его кармана телефон.

- Ты можешь сам сказать ей об этом.

Прикладываю телефон к его уху и пытаюсь не подслушивать то, что должно быть частным разговором между умирающим человеком и его возлюбленной, но это невозможно, несмотря на звук перестрелки вокруг нас. По мере того, как жизнь покидает его, голос все стихает.

Его жизнь закончена, только чтобы возродится в лице его ребенка, которого родит его жена.

Я провожу пальцами по его векам, закрывая их.

- Я буду заботиться о твоей семье.

Мне нужно принять решение. Использовать гнев в качестве оправдания принять ответные меры преждевременно или потратить время, чтобы прийти в себя и реагировать рационально здравому разуму. Решение четкое. Я делаю глубокий вдох и заряжаю винтовку.

Я спокоен. Устойчив.

Один за другим со всех направлений мы с мужчинами снимаем каждого члена Ордена. Огонь замолкает после того, как мы снимаем последнего.

- Найдите огнестрельное оружие! - кричу я своим братьям.

Мои мужчины обыскивают здание.

Трое пали. Я подхожу к каждому и утверждаюсь, что все мертвы. Поручаю мужчинам собрать тела. Я ни за что не оставляю своих братьев здесь.

- Здесь, Синклер. Ты должен посмотреть на это.

Один из братьев стоит в открытых дверях транспортного грузовика. Это не наше оружие, но члены Ордена явно защищали что-то особенное.

- Откройте их.

Используя ломы, двое мужчин срывают крышки с деревянных коробок. Убираю солому.

- Ох как хорошо. Похоже, наши хорошие друзья изготавливают бомбы. Довольно много, судя по этому.

Я не осведомлен о бомбах и о том, как они создаются, но что я знаю наверняка, так это то, нам чертовски повезло, что вся эта перестрелка не взорвала нас к чертям собачим с этими взрывчатыми веществами. Нас потом, возможно и не нашли бы.

Ни в коем случае, мы не оставим это в руках нашего врага.

- Закрывайте. Мы забираем грузовики и все остальное.

Смотрю на часы. Я должен быть в аэропорту через два часа, чтобы гарантированно попасть на самолет.

- Давайте быстрей собираться, транспортировать их следует осторожно.

Мои мужчины делают, как я велю, но предостережение требует времени. Мы не можем быстро переправить взрывчатые вещества, которые могут быть нестабильными.

Уже семь тридцать к тому времени, когда мы добираемся до нашего нового склада. Мы приезжаем последними.

- Почему так долго? - ворчит Абрам.

- Сейчас увидишь.

Грузовик заезжает на склад, с ящиков снимаются крышки.

- Мы сорвали куш.

- Что это? - спрашивает отец.

- Компоненты бомб. Большинство из них.

Моя интуиция подсказывает мне, что это открытие спасло жизни многим членам Братства. Мы были бы первыми целями этих бомб.

Мой отец хлопает меня по плечу.

- Превосходная находка, сын. Хорошая работа.

Смотрю на часы. Семь сорок пять.

- Мне в аэропорт через полтора часа, - я показываю на свою окровавленную одежду, - Сомневаюсь, что мне разрешат сесть на самолет в этом.

- Поспеши, сынок. Езжай и будь рядом со своей женой.


Черт возьми. Я не могу поверить в такое дерьмо. Я старался изо всех сил, чтобы успеть на самолет вовремя — и успел— и теперь я собираюсь опоздать из-за чертовой задержки самолета.

Мой водитель держит знак с моим именем, когда я врываюсь на эскалатор.

- Я дам Вам пятьсот фунтов, если Вы сможете доставить меня к месту назначения за двадцать минут.

Гонка начинается. Мало вероятно, что я успею вовремя. Единственная надежда, что прием и оформление документов займут какое-то время. Там мне быть необязательно. Я должен приехать, прежде чем Блю заберут для самой процедуры.

Я стараюсь успокоиться, пока мы пробиваемся от Хитроу до клиники.

Я жду, пока мы приедем, а ледяная глыба все растет в моем животе. Это безнадежно, если мы не разгонимся где-нибудь, что маловероятно в лондонском движении. Время тикает. Движение все замедляется.

Одиннадцать часов приходят и уходят.

Одиннадцать десять.

Одиннадцать двадцать.

Одиннадцать тридцать.

- Вы можете помочь мне найти мою жену? Блю Брекенридж. У нее только что была операция по пересадке эмбриона.

- Миссис Брекенридж находится в комнате шесть. Вниз по коридору и направо.

Я стучу, Блю говорит мне войти.

Она лежит на столе, ее голова слегка приподнята, а моя мама сидит сбоку.

- Я выйду, чтобы вы смогли поговорить.

Иду к Блю и беру ее руку.

- Мне так жаль, что я опоздал. Рейс задержали.

- Изабелл сказала мне.

Ее глаза красные и распухшие, тушь смазана.

- Ты пропустил это. Ты поклялся, что будешь со мной, но тебя не было.

Я подношу ее руку ко рту и целую.

- Я так чертовски сожалею. Это был просто ряд каких-то несчастий, удерживащих меня от тебя. Я сделал все, что мог, чтобы добраться сюда. Я клянусь.

Она уставилась на потолок без ответа.

- Пожалуйста, прости меня.

Она закрывает глаза, слезы катятся с уголков глаз.

- У тебя что-то болит?

- Нет.

Это всё, что я получаю.

- Я такой идиот. Я должен был сделать всё возможное, чтобы быть с тобой. Знаю, что подвел тебя, но, пожалуйста, не расстраивайся.

Я потираю свободной рукой по нижней части её живота.

- Тебе нельзя волноваться.

- Я рассержена на тебя, но собираюсь отложить это на более подходящий момент.

- Не волнуйся. У тебя еще будет возможность надрать мне задницу — главное не сейчас, пока наши младенцы пытаются сделать свою работу.

На её лице появляется улыбка.

- Доктор Пэшалл думает, что все прошло хорошо?

Я не должен был бы спрашивать, если бы был здесь.

- Да.

- Что дальше?

- Они хотят, чтобы я лежала неподвижно, пока они не вернутся. Мне необходимо соблюдать постельный режим в течение следующих двадцати четырех часов, а затем успокоиться на несколько дней. Никаких перелетов в течение нескольких дней. Никакого секса. Я слишком зла и расстроена, чтобы даже думать об этом.

Ей нравится говорить мне об этом. Я не могу обвинять ее в этом.

- Я собираюсь исправить это.

Я не знаю, как, но я не остановлюсь, пока не найду способ сделать это.