Лора Лэндон - Одержимый любовью

– Вы очень добры, милорд. Мы оба знаем, что Хардли не хотел видеть меня поблизости, поскольку считал ребенком. Если я все правильно помню, вы оба несколько раз называли меня соплячкой, и я это слышала.

Услышанное еще больше рассмешило Хейвуда. И этот смех повлиял на Селию в тысячу раз сильнее его улыбки.

– Ну, теперь-то никто не может назвать вас соплячкой, – не переставая улыбаться, поправил ее Джонас. – И ребенком вас тоже считать невозможно, когда вы превратились в такую очаровательную женщину.

Селия почувствовала, как по позвоночнику пробежала дрожь. Джонас назвал ее очаровательной. Не прекрасной, что было бы очевидной ложью и намного понизило бы ее мнение о нем. И не красивой, что заставило бы ее задуматься, с какой целью он так грубо льстит ей.

Джонас назвал ее очаровательной, и это не имело никакого отношения к ее внешности, зато указывало на то, какое впечатление она на него произвела.

– Я должна выразить свое соболезнование по поводу смерти вашего отца и брата. Уверена, их смерть стала для вас неожиданностью.

– Сообщение об их смерти было не из приятных, но неожиданностью для меня не стало. А для вас?

– И для меня нет, – ответила Селия, потому что другого ответа найти не смогла.

– Я знал, что вы скажете правду, – печально улыбнулся Джонас, глядя ей прямо в глаза. – Спасибо за это. Жизнь, которую вели отец и Чарльз, несколько лет проходила по краю бездны. И то обстоятельство, что они оба так трагически погибли, ни для кого не стало шоком.

– Я плохо знала вашего брата. К нам в имение они с вашим отцом наведывались один или два раза. – Селия развернулась к Джонасу и теперь внимательно его изучала. – Вы совершенно на него не похожи.

– Еще раз спасибо, – улыбнулся Джонас.

– Нет, я имела в виду…

Джонас резко поднял руку, не дав ей объяснить, что она имела в виду внешность. Чарльз был светловолосым, а у лорда Хейвуда волосы темные.

– Я знаю, о чем вы хотели сказать, но только знайте, что и в поступках мы с братом совсем не похожи.

– Да, я знаю, – опустила плечи Селия, – просто мне с самого начала следовало выражаться яснее. Хардли постоянно твердит, что когда-нибудь я попаду в неприятную историю из-за своего языка.

– И вы ему верите?

– Возможно, – пожала плечами Селия. – Но с этим уже ничего не поделаешь. Это у меня в крови.

Хейвуд засмеялся.

– А какие у вас планы теперь, когда вы вернулись в общество? Собираетесь остаться в Лондоне?

– Пока да. Есть кое-какие дела, которыми следует заняться.

– Да-да, – неохотно откликнулась Селия. – Я слышала, как кто-то из мужчин заметил, что прежде всего вам необходимо заняться поисками невесты.

– Неужели? – удивленно поднял брови Джонас.

– Именно так. Теперь у вас есть обязанности и имущество. Следовательно, вам нужен наследник.

– Позвольте для начала заметить, – сквозь смех начал говорить Джонас, – что не всегда стоит верить всему услышанному.

– Значит, сегодня вечером вы появились здесь не для того, чтобы начать поиски невесты?

– Я пришел сюда сегодня, чтобы занять свое место в качестве графа Хейвуда. Если я случайно познакомлюсь с кем-то, с кем захочу продолжить знакомство, я так и сделаю. Но не потому, что моя цель – покинуть бал леди Пламптон, непременно выбрав женщину, на которой хочу жениться.

Селия не знала, то ли ей стало легче после его слов, то ли этими словами он ее разочаровал. Поразмышляв секунду, она решила, что лучше всего не слишком об этом задумываться.

Джонас сложил руки на груди и подошел к Селии настолько близко, что через ткань юбки она чувствовала тепло его ног.

– Вы желаете мне успеха? – спросил Джонас, но Селия не понимала, зачем ему нужно, чтобы она одобрила его сегодняшний риск.

– Ну, конечно, я желаю вам успеха. Вы теперь – граф Хейвуд и заслуживаете быть здесь.

– Еще раз спасибо.

В течение нескольких долгих секунд Джонас не спускал с нее глаз, и под его внимательным взглядом в животе у Селии расправили свои крылышки и отправились в полет сотни бабочек.

Его взгляд оказал на нее поразительный эффект, он пронзал ее насквозь. Селия тонула в черной глубине его глаз и понимала, что нельзя позволять ему так пристально смотреть ей в глаза. Она боялась, что он увидит там намного больше, чем ей хотелось бы.

– Мне надо возвращаться, – обронила она, на шаг отойдя от парапета террасы. Быть наедине с графом Хейвудом – это сон, ставший явью, и ей надо уйти раньше, чем произойдет нечто такое, что разрушит этот волшебный момент. – Я рада, что все сложилось так, как сложилось, лорд Хейвуд. Вы станете хорошим графом.

С этими словами Селия направилась к открытым дверям в танцевальный зал.

– Вы действительно имели в виду то, что сказали, леди Сесилия? – остановили ее слова лорда Хейвуда. – Вы рады, что я появился здесь сегодня, и одобряете мой план войти в общество?

– Все именно так, как я сказала.

– А вы не думали о том, чтобы помочь мне? – Джонас оттолкнулся от парапета и шагнул к Селии.

– Помочь вам? – нахмурилась Селия.

– Ну да.

Лорд Хейвуд приблизился к ней настолько, что в открытых дверях они появились вдвоем. Расстояние до танцующих оставалось приличным, и вряд ли кто-то мог услышать их разговор, но сами они были прекрасно видны всем присутствующим.

Селия понимала, что на них смотрят.

– Разрешите пригласить вас на прогулку завтра днем? Скажем, часов в пять?

– Вы уверены? – не скрывая удивления, спросила Селия.

– Более чем. Если только, конечно, вас не волнует реакция вашего брата.

Селия обдумывала, какой дать ответ. Она прекрасно понимала, что лорд Хейвуд пригласил на прогулку ее не потому, что хотел провести с ней время. По всей вероятности, намеревался сгладить вражду между собой и герцогом Хардли. Хейвуд надеялся убедить общество, что эта вражда если и не закончилась, то, по крайней мере, уже не так остра, как три года назад. Прогулка в компании с ней погасит вспышку любых слухов о непрекращающейся борьбе.

У ее брата планы на завтрашний день, его не будет дома, следовательно, против ее поездки возражать некому. Если повезет, возможно, Хардли даже не узнает, что днем она гуляла с графом Хейвудом. Хотя скорость, с какой в обществе распространяются слухи, оставляла Селии мало надежды. Ну что ж, по крайней мере, Хардли не узнает об этом до тех пор, пока не станет слишком поздно предпринимать что-то.

А у нее появится лишняя возможность припрятать в душе еще одно приятное воспоминание о человеке, который всегда занимал в ее сердце особое место.

– Спасибо, лорд Хейвуд. Я с удовольствием составлю вам завтра компанию.

Лицо Джонаса озарилось спокойной улыбкой, как будто он и в самом деле был доволен, что она согласилась поехать с ним.

– Вы сделали меня счастливейшим из мужчин, – слегка поклонился ей Джонас. – Тогда до завтра.

– Да, до завтра.

Селия вошла в танцевальный зал под любопытными взглядами зевак, видевших, как она разговаривала с лордом Хейвудом. Внезапно Селию накрыла волна удовольствия. Пусть думают, что хотят. Ведь то, что симпатичный благородный человек за ней ухаживает, всего лишь фантазия, которая ей понравилась.

Селия вдруг почувствовала себя моложе своих двадцати трех лет. Впервые за долгое время она испытала головокружение от удивительного ощущения взволнованности.

Селия всегда гордилась тем, что твердо стояла на земле, даже если голова в этот момент витала в облаках. Она не даст воли собственным эмоциям. Не позволит разгуляться своему воображению, поскольку ясно понимает цель, которая стоит за вниманием лорда Хейвуда к ней. Ему надо прекратить любые разговоры о борьбе между собой и ее братом.

Селия искала Аманду среди толпившихся гостей, но вместо подруги лицом к лицу столкнулась с собственным братом.

– Что ему понадобилось? – сердитый взгляд Хардли проследовал за Хейвудом, когда тот пересекал танцевальный зал.

– Поздороваться.

– Держись от него подальше, Селия. Предупреждаю тебя.

Селия повернула голову и заглянула брату в лицо. Он был настроен враждебно.

– Я отказываюсь спорить с вами здесь, ваша светлость, – вымученно улыбнулась она. – Но готова отправиться домой. А вы?

Хардли коротко кивнул в ответ и предложил Селии руку.

Селия взяла его под руку, чувствуя пальцами крепкие мышцы брата, и пошла с ним к дверям. Значит, он видел ее наедине с Хейвудом и рассердился.

Селия не могла сдержать улыбку. Беспричинно радостное настроение, охватившее ее, не давало появиться на лице даже намеку на сожаление.

Одобрит ли брат ее пребывание с графом Хейвудом или нет, сегодня вечером не имело значения. Сегодня она чувствовала себя такой юной, свободной и… привлекательной.

Селия с братом покинули танцевальный зал, попрощались с лордом и леди Пламптон и подождали, пока кучер подгонит их экипаж.

Дорога домой прошла в полном молчании. Хардли с демонстративно хмурым видом сидел в самом углу экипажа, скрестив руки на груди. Селия не собиралась говорить ему, что приняла приглашение отправиться на прогулку с лордом Хейвудом. Она была не настолько глупа.

И когда они подъехали к дому и вышли из экипажа, Хардли только подтвердил правильность ее решения.

– Я надеюсь, общение с Хейвудом не войдет у тебя в привычку, – сказал он таким тоном, который был равносилен приказу.

– К счастью, – с бравадой в голосе отреагировала Селия, – я уже не в том возрасте, когда ты можешь мне указывать, с кем я могу общаться, а с кем – нет. И если бы ты хоть немного знал меня, Стерлинг, ты бы понял, что, если запретишь мне что-то делать, я обязательно, уж будь уверен, сделаю это.

Произнеся это, она ушла так быстро, что брат не успел ничего ответить.

Пока Селия поднималась по лестнице к себе в комнату, улыбка не исчезала с ее лица.

К городскому особняку Хардли Хейвуд прибыл незадолго до пяти часов и осторожно шагнул на вымощенную булыжником улицу. Поводья он отдал ожидавшему лакею и несколько секунд с деланым интересом рассматривал величественное каменное здание, ожидая, пока немного стихнет боль в боку.

Эта боль являлась расплатой за вчерашний вечер, когда он много часов провел на ногах. Зато конечный результат превзошел все его ожидания. Сегодня он получил несколько приглашений и, похоже, был на пути к тому, чтобы занять свое законное место в обществе.

Джонас немного наклонился вправо, чтобы потянуть стянутую кожу вокруг заживающей раны от сабли в левом боку, и направился ко входу в особняк. Фицхью, дворецкий Хардли, открыл дверь раньше, чем Хейвуд успел дотянуться до молоточка.

– Рад снова видеть вас, лорд Хейвуд, – приветствовал он Джонаса.

Джонас всматривался в знакомое лицо. Когда-то он был частым гостем у Хардли, однако с тех пор прошла целая вечность. Все это происходило до смерти Мелисент. До того, как он отправился на войну в Крым. До того, как его жизнь изменилась навсегда.

– Мои соболезнования, лорд Хейвуд, по поводу смерти вашего отца и брата, – продолжал дворецкий, принимая у Джонаса шляпу и перчатки.

– Спасибо, Фицхью. Я сожалею, что в этот момент меня не было здесь.

– Мы все высоко ценим вклад, сделанный вами для своей страны, – промолвил дворецкий.

– Спасибо, Фицхью.

Дворецкий кивнул и отступил в сторону.

– Леди Сесилия сейчас появится. Прошу за мной.

Фицхью проводил Джонаса из холла в очень уютную комнату, отделанную в насыщенных бордовых тонах. Джонас чувствовал себя здесь очень комфортно. И так было всегда. Но только в те времена, когда он считался желанным гостем в этом доме.

Большую часть дальней стены занимал камин, отделанный мрамором, и Джонас медленно пересек комнату. Над каминной доской висел большой портрет, и он, заложив руки за спину, смотрел на изображенных там юного Стерлинга, юную леди Сесилию и их родителей – герцога и герцогиню Хардли.

По портрету сразу было понятно, что от матери леди Сесилия унаследовала приятный оттенок кожи, пшеничного цвета волосы и живые голубые глаза. Пожалуй, даже черты лица Сесилии в точности повторяли материнские.

У обеих были высокие скулы и небольшой вздернутый нос, но больше всего они походили друг на друга острым, проницательным блеском глаз. И художнику отлично удалось передать его в портрете.