Джастин Валенти

Одна лишь ты

Глава 1


Дженнифер открыла дверь кафе «Борджиа», и вслед за ней в помещение ворвался ледяной порыв ветра. Остановившись в нерешительности на пороге, она оглядела небольшой зал. Убедившись, что среди немногочисленных посетителей Патрика нет, Дженнифер облегченно вздохнула. Значит, у нее есть несколько минут для того, чтобы собраться с мыслями и приготовиться к встрече.

Дженнифер не заглядывала в «Борджиа» целых восемь лет, но за эти годы здесь, пожалуй, ничего не изменилось. Сменился лишь обслуживающий персонал. Те же обшитые деревянными панелями стены, старомодные вентиляторы, лениво жужжащие под потолком в летнее время. Сверкающая кофеварка на стойке бара, а рядом с ней — корзиночки с печеньем и пирожными.

Оставив пальто на вешалке, Дженнифер села за мраморный столик. Он располагался у окна, выходившего на Макдугал-стрит. Почувствовав, как холодные металлические прутья спинки стула уперлись ей в спину, Дженнифер улыбнулась. Нет, ничего здесь не изменилось, все осталось по-прежнему! Ее взгляд упал на разрисованное морозом стекло, и она увидела прохожих, спешащих по узкой улице. Их силуэты казались причудливыми и призрачными, наверное, оттого, что Дженнифер ощущала некую нереальность происходящего.

Дженнифер Райленд де Пальма уже два года снова жила в Нью-Йорке и изредка бывала вместе с мужем в районе Виллидж, однако никогда не заглядывала в «Борджиа»! Возможно, потому, что Тони, хоть и итальянец по происхождению, не любил маленькие кафе и предпочитал наслаждаться кофе в дорогих ресторанах.

Витавшие в «Борджиа» знакомые восхитительные ароматы шоколада и корицы пробудили в Дженнифер, казалось бы, навсегда забытые воспоминания о прошлых днях, и она вдруг отчетливо поняла, почему за два года ни разу не заглянула сюда: слишком многое здесь было связано с Патриком. Все напоминало о нем.

Дженнифер маленькими глотками пила кофе капуччино и думала о том, что последний раз она была в этом кафе тоже с Патриком. Тогда перед ними дымился в чашках крепкий кофе с корицей, а ажурная пенка горячего молока, похожая на тонкое кружево, плавала сверху. В тог последний раз Дженнифер сквозь слезы говорила Патрику о том, что вынуждена вернуться в Сан-Франциско.

Промокнув уголки губ бумажной салфеткой, она достала из сумочки губную помаду. Придирчиво разглядывая свое отражение в зеркальце, она размышляла о том, как они встретятся с Патриком, какой он найдет ее после стольких лет разлуки.

Оставило ли безжалостное время свой отпечаток на ее внешности или пощадило ее? Дженнифер хотелось надеяться, что она не разочарует Патрика. Она прекрасно выглядит! Изысканное, от Сони Ракель, цвета темной воды трикотажное платье с разрезами по бокам и черными вставками элегантно облегало стройную фигуру, прекрасно оттеняя золотисто-каштановые пышные волосы и придавая живость и яркость большим зеленым глазам.

Дженнифер вдруг вспомнила себя в юные годы, и ее сердце учащенно забилось. Вот если бы тогда она придавала больше значения и внимания своей внешности, то и с Патриком все могло бы получиться по-другому!

Дженнифер представила себя студенткой Йеля и печально усмехнулась. Потертые джинсы и спортивные свитера, длинные, распущенные по плечам или небрежно собранные в узел на затылке волосы. Полное отсутствие какой бы то ни было косметики. Да, в студенческие годы она абсолютно не заботилась о своей внешности, все ее помыслы, стремления и энергия были направлены на учебу и работу.

Прикрыв глаза, Дженнифер так отчетливо и ясно увидела картину далекого прошлого, словно все это происходило вчера. Незабываемые часы совместного творчества… Они с Патриком сидят рядом за старым пианино, он сочиняет мелодии, а она, Дженнифер, пишет к ним стихи.

В студенческие годы они даже совместно написали музыкальную комедию, которую поставили в Йеле. Потом переехали в Нью-Йорк и продолжали работать вплоть до внезапного вынужденного отъезда Дженнифер. Этот отъезд не только прервал их плодотворный союз, он разлучил Патрика и Дженнифер, разрушил тесную духовную связь.

В их отношениях возникла долгая, томительная пауза, неожиданно прервавшаяся вчера днем.


Вчера днем, когда раздался телефонный звонок, Дженнифер сняла трубку в полной уверенности, что звонит одна из ее приятельниц. Но, услышав хорошо знакомый мужской голос, она вздрогнула от неожиданности, и ее сердце сильно и часто забилось.

— Дженни Райленд! Как приятно впервые за много лет снова услышать твой голос! Надеюсь, ты не забыла меня? Это Патрик Латтимор!

Как будто Дженнифер могла забыть его голос или с кем-то спутать!

Прижав телефонную трубку к уху, она рухнула в кресло. Патрик… его голос, чуть торопливая манера произносить слова… Стараясь говорить ровным, спокойным голосом, Дженнифер задала Патрику несколько вопросов, и он охотно ответил на них.

В «Йестердей морнинг» Патрик увидел рекламу новой бродвейской постановки, либретто к которой написала Дженнифер. Он хочет встретиться с ней и поговорить. О чем? Да обо всем! Далее, едва скрывая волнение, Патрик сообщил, что собирается сочинять музыку к новому спектаклю, и… предложил возобновить былое плодотворное сотрудничество.

Растерявшись, Дженнифер даже не догадалась спросить, чем же Патрика не устраивает его нынешний поэт-либреттист и существует ли он вообще. А уж поинтересоваться, откуда Патрику известен ее номер телефона… это ей и вовсе не пришло в голову! Может быть, потому, что Патрик сказал, что звонит из телефонной будки, разговор вот-вот прервется, а сам он торопится?

— Дженни, давай встретимся завтра, часа в три? — предложил Патрик. — Выпьем кофе.

— Ладно, — неуверенно согласилась Дженнифер и повесила трубку.

Для Патрика и Дженнифер выражение «выпьем кофе» всегда имело один-единственный смысл. «Выпьем кофе» — значит, увидимся в кафе «Борджиа». Дженнифер вдруг на минуту показалось, что со дня их последней встречи прошло не восемь лет, а лишь несколько дней. Перебирая в уме подробности короткого телефонного разговора, Дженнифер пыталась убедить себя в том, что Патрик позвонил, поддавшись внезапному внутреннему порыву или просто случайно и ей не следует придавать этому звонку никакого значения. Но заставить себя считать именно так было выше ее сил. Мысли о Патрике не оставляли Дженнифер ни на минуту, воспоминания восьмилетней давности мелькали перед глазами, и она начала даже злиться на себя.

К чему ворошить прошлое? Патрик предложил ей возобновить сотрудничество? Но она вовсе не собирается писать стихи для его нового шоу! Зачем она с такой легкостью и беспечностью согласилась встретиться с ним? Его неожиданный звонок выбил Дженнифер из колеи. Патрик нарочно так быстро закончил разговор, не дав ей опомниться и отказаться? Возможно… но Дженнифер так захотелось встретиться с ним, поговорить, а главное, выслушать его предложение. Нет, все-таки самое важное — не перспектива возобновления творческого содружества, а совершенно иное: встреча с мужчиной, который когда-то так много значил для нее.


Дженнифер познакомила с Патриком студентка Мередит О'Нил, с которой они вместе жили в комнате, учась на последнем курсе в Йельском университете. В течение трех лет Дженнифер упорно изучала поэзию и музыкальную критику, но к концу обучения отчетливо поняла, что академическая жизнь и преподавательская деятельность ее абсолютно не привлекают. Более того, даже сама мысль о получении степени магистра и в перспективе бакалавра удручала Дженнифер. И когда на последнем курсе в скучные, однообразные будни ворвалась Мередит, принеся с собой многочисленные новые записи музыкальных комедий, жизнь и настроение Дженнифер в корне изменились. Она искренне обрадовалась Мередит, специализирующейся на музыкальной комедии и драме, и они сразу подружились.

Мередит была веселой, общительной девушкой, Дженнифер — более спокойной, уравновешенной, с мягкими интонациями и безупречным чувством юмора. Однако несхожесть характеров и темпераментов не только не оттолкнула их друг от друга, а, напротив, сблизила.

Дженнифер была убеждена, что для успешной карьеры в жанре музыкальной комедии необходима яркая, привлекательная внешность, и одобряла выбранную Мередит специальность. У Мередит были пышные рыжие волосы, кукольное личико, большие голубые глаза с длинными густыми ресницами, маленький, чуть вздернутый носик и красиво очерченные губы. Ее нежная белая кожа не нуждалась в косметике. Одевалась она броско, под стать своей внешности, предпочитала ярко-синие, зеленые и фиолетовые тона.

Дженнифер искренне восхищалась эффектностью новой подруги, но ничуть не завидовала ей, хотя свои внешние данные всегда оценивала как весьма скромные. Дженнифер казалось, что лицо у нее слишком продолговатое, почти узкое, разрез глаз как у кошки, только с насмешливым выражением, нос курносый, а рот чересчур крупный.

Дженнифер всегда считала, что внешность человека отражает его характер. Например, она не выносила формальностей и официоза, умела грамотно и правильно выражать свои мысли.

Знакомство с Патриком запомнилось ей до мельчайших подробностей. Они с Мередит заглянули на первый этаж студенческого зала, где Патрик, сидя за старым, обшарпанным пианино, наигрывал какие-то мелодии. Мередит представила Дженнифер и Патрика друг другу, он как-то неопределенно кивнул и пробурчал что-то себе под нос, продолжая играть.

Мередит объяснила Дженнифер, что Патрик — композитор, в данное время занят сочинением музыки к пьесе на антивоенную тему, которую в ближайшем будущем собираются ставить в их местном театре. Разумеется, никто из творческого коллектива не страдает излишней политизированностью, но война во Вьетнаме вызывает у всех справедливое негодование и протест.

— Проблема в том, что парень, который пишет текст для будущей постановки, слишком догматичен и либретто получается скучным и невыразительным, — шепотом продолжала Мередит. — Нам же хотелось бы поставить комедию, обличающую войну, но отнюдь не скучную агитку. Дженнифер, ты пишешь прекрасные стихи, и думаю, именно тебе удалось бы сочинить либретто к спектаклю — умный, ироничный текст. Соглашайся, у тебя все великолепно получится!

— Не знаю… — неуверенно протянула Дженнифер, вслушиваясь в звуки мелодии. — Приятная музыка! — наконец похвалила она, подошла к пианино и оглядела склонившегося над ним Патрика: длинные темно-песочные волосы закрывали лоб и падали на глаза, тонкие музыкальные пальцы уверенно пробегали по клавиатуре.

Внезапно Дженнифер негромким чистым голосом запела: «Давайте любить друг друга, а не воевать… Пусть это станет девизом нашей жизни…»

Оборвав себя на полуслове, она лукаво взглянула на молодого композитора. Патрик перестал играть, поднял голову, и его симпатичное лицо озарилось мягкой улыбкой.

— Неплохо, весьма неплохо, — рассмеялся он. — Какие еще шедевры припрятаны в твоем творческом багаже?

— Да никаких особенно. — Дженнифер пожала плечами. — Просто мне нравится писать стихи, вот я и сочиняю их постоянно. Как говорится, кто умеет писать стихи, тот пишет их, а кому это не дано от природы, предпочитает учить других. — Заметив насмешливый блеск в серых выразительных глазах Патрика, она пояснила: — Нет, я вовсе не считаю себя талантливой поэтессой, хотя преподаватели часто хвалят меня. Правда, добавляют при этом, что серьезные темы мне удаются хуже. Стало быть, мой удел — сочинять либретто для комедий и легких, малосодержательных пьес.

— А ты можешь продемонстрировать что-нибудь еще? — В голосе Патрика слышался вызов.

— Давай, Дженни, прочитай! — ободряюще воскликнула Мередит. — Прочитай свою пародию на Элизабет Барретт.

Дженнифер исполнила ее просьбу.

— Хорошо! Остроумно! — одобрительно отозвался Патрик. — Но после такого мне, очевидно, не следует предлагать тебе творческое сотрудничество?

— Почему же? Предложи! Только знай, если я откажусь, то вовсе не из каких-то там феминистских соображений. Просто я уже говорила, что серьезные темы не моя стихия. Они в основном скучны и назидательны и получаются у меня плохо.

Однако то, что Патрику явно понравилась пародия, вдохновило Дженнифер, и она прочитала еще два своих стихотворения: одно — подражание древнегреческой поэзии, о вспышках на солнце над Эгейским морем, а другое в стиле хайку:[1]


Из горстки семян

Вырастут цветы? Нет, мой друг,

И они обратятся в прах. Какая нелепость.


— Дженни, ты великолепна! — Мередит захлопала в ладоши. — Патрик, либретто для новой постановки должна сочинять Дженнифер, а не твой скучный приятель Пит! Уговори Дженни стать твоим соавтором! Предложи ей сотрудничество!

— Я… в общем, уже предложил ей это, — Взгляд Патрика был устремлен на Дженнифер. — Слушай, а как твоя фамилия?