Анари Хони - Одна осень одного королевства

– Отстань от меня, старик! – Бернд отвернулся, обиженно сложив руки на груди.

– А между прочим, наша гостья могла бы тебе помочь, – Вендэль сказал это уже с непроницаемо серьёзным выражением лица, вся шутливая интонация пропала.

– Не нужна мне помощь.

Мари смотрела сосредоточенно то на одного, то на другого спутника, пытаясь понять, о чём же конкретно они спорят, наконец, когда оба замолчали на несколько мгновений, она сама обратилась к младшему.

– Я могла бы помочь, если речь идёт о какой-то болезни, – она смущённо отвела взор, не зная насколько тактичным выглядело её предложение.

– Мне уже Зиби помогает, – не поворачиваясь, бросил Бернд. – Да только толку мало.

– Но Зиби не доктор, – вновь подал голос Вендэль. – Она только это тебе и твердит, а ты наотрез отказываешься идти к настоящему доктору.

– Потому что это стоит денег, – мальчик негодующе тряхнул головой. – Которых вечно нет.

– Я ничего с тебя не возьму, – улыбнулась Мари, чувствуя, что собеседник и сам не прочь поведать кому-то о своей проблеме, но пока ещё нелогичная детская гордость не позволяет ему довериться гостье.

– Само пройдёт, – бросил он последний аргумент, и девушка решила, что можно переходить в открытое наступление.

Она коротко вздохнула и пересела поближе к потенциальному пациенту, тот подозрительно глянул на неё, но тут же снова отвернулся, мотнув перед лицом целительницы своими длинными волосами, собранными в хвост.

– До недавнего времени я лечила только свою матушку, – улыбнулась Мари, не обращая внимания на неприветливый жест. – И всегда удачно, – она шутливо пожала плечами. – А несколько недель назад мне довелось лечить самого короля, и он остался доволен.

– Не разговаривай со мной как с ребёнком, – буркнул мальчик, не поворачиваясь.

– Прости, я не хотела обидеть тебя своим тоном, – она снова улыбнулась. – Я очень мало общалась с людьми и часто веду себя, как мне взбредёт в голову, по наитию. Но я не считаю тебя ребёнком. По мне так Франц, несмотря на то, что выглядит куда старше, а поведением напоминает ребёнка куда больше, чем ты, – она задумчиво хихикнула, мысленно отругав себя за такое, казалось бы невинное, но всё же осуждение.

– Он просто дурачится, – поддержал мальчишка, и в голосе его послышался проснувшийся энтузиазм. – И меня это часто выводит из себя.

– Я заметила, что ты довольно раздражителен, – решила действовать напрямую Мари. – Тебя что-то нервирует?

– Кроме Франца? – он ехидно усмехнулся, но тут же снова стал серьёзным и без лишних слов со вздохом задрал на спине куртку и рубашку.

Девушка закусила губу, нахмурилась – всю спину мальчика покрывали ярко красные бесформенные пятна, усыпанные сероватыми непрозрачными пузырьками, кое-где были видны следы запёкшейся крови и мелкие шрамы.

– Чешется безумно, – произнёс мальчик, опуская одежду и по-прежнему не оборачиваясь. – Аж зубами хочется заскрежетать иногда.

– А чем лечила тебя Зибилле? – осторожно поинтересовалась Мари.

– Мазала маслом, но толку, как я уже говорил, никакого.

– Здесь нужно немного другое, – она задумчиво завела глаза, вспоминая все перечитанные ей книги по медицине. – Здесь нужна зола…

– Зола? – Бернд наконец обернулся, взглянув недоверчиво на девушку.

– Да, нужно смешать золу… – она забормотала что-то себе под нос, закрыв глаза, и через мгновенье бросилась к Вендэлю. – Остановите повозку. Мы прямо сейчас сделаем лекарство для Бернда.

– Не нужно сейчас! – возмутился мальчик. – У нас ведь совершенно нет времени.

– Это займёт совсем немного времени. Всё о чём я вас прошу – развести костёр и согреть немного воды, после этого мы сразу отправимся в путь.

Спутники не стали более спорить и послушали девушку, которая без лишних вопросов стала рыться в корзине с остатками провизии, открывая то одну, то другую полупустую бутылку и осторожно нюхая содержимое.

– Что ты ищешь? – поинтересовался Вендэль, пока мальчик разводил костёр, тщетно пытаясь распалить сырые ветки.

– Мне нужен уксус и ещё свиной жир, – коротко ответила она, победно извлекая из корзины маленький глиняный горшочек, перевязанный засаленной тряпочкой.

– Интересные у тебя лекарства, – ухмыльнулся мужчина, наблюдая за девушкой, которая тем временем продолжила сравнивать ароматы из разных бутылок.

– Это самое дрянное вино, которое можно найти в нашем королевстве, – пожал он плечами. – А уксуса у Зиби никогда не видал.

– Ничего страшного, – Мари улыбнулась. – Сойдёт и вино.

Некоторое время бродячие артисты с интересом наблюдали, как целительница хлопочет у костра, растапливая жир, затем собирая прямо в баночку с получившейся жижей древесную золу. Но когда она бесцеремонно вылила в котелок полную бутылку вина и поставила на огонь, оба возмущённо вмешались.

– Это малая жертва, – пожала плечами девушка, – за спокойный сон и свободу от этой безразмерной куртки.

– А я ещё жалел денег на доктора, – вздохнул Бернд. – Но если это действительно поможет, – он стиснул зубы и со вздохом взобрался на край повозки.

– Я знаю, что ты всё время терпишь этот страшный зуд, а во сне, видно, до крови счёсываешь кожу, – серьёзно произнесла Мари, подойдя к мальчику с баночкой свежеприготовленной серой мази.

– Зиби сказала, чтобы я скрывал болезнь… И старался лишний раз ни к кому не прикасаться.

– И тем не менее дала мне надеть твоё театральное платье? – рассмеялась Мари, но тут же снова стала серьёзнее, увидев неприкрытый испуг на лице мальчика.

– Я так привык, что мои вещи никто не трогает, что совсем не подумал, – шепнул Бернд, глядя в её глаза с тревогой и виной.

– Это совсем не то, что думает Зиби. Да и платье она стирает с особой тщательностью, она говорила, – покачала головой Мари. – Тебе стоит лучше следить за собственной чистотой, и пятна будут появляться реже, а если будешь каждый день пользоваться тем, что я тебе дам, то вскоре исчезнут вовсе.

– Так это… не проказа? – вкрадчиво и с надеждой спросил мальчик. Девушка заметила, как напряглись его руки, сжатые в кулаки, и побелели костяшки.

– Я очень много узнала об этой болезни от своего учителя, – ласково улыбнулась она. – Нет. Это не проказа. Ты ведь раньше жил на улице?

– Да, – юный артист стыдливо отвёл взор. – Приходилось…

– Там и подхватил лишай, – улыбка Мари стала ещё шире. – А во время проказы ничего не чешется.

Лицо Бернда просветлело, он с надеждой посмотрел на девушку.

– Пусть пока остывает, – не стала ждать его слов собеседница, понимая, что слова сейчас вообще излишни и, поставив баночку рядом с пациентом, отошла обратно к костру. – Твоё лекарство почти готово.

Мальчик украдкой глянул на Вендэля, ожидая услышать бурчание и ругань, но старик как ни в чём ни бывало усмехнулся каким-то своим мыслям и взобрался на облучок, потирая озябшие руки.

Через полчаса странники снова двинулись в путь, Мари уже в дороге протирала аккуратно смоченной в уваренном вине тряпицей малиново-алые пятна на спине смущённого и в то же время нескрываемо радостного мальчика. Бернд тихонько улыбался, обхватив колени и пряча лицо в согнутых локтях, он лишь молча повиновался всем велениям девушки, глядя то в пол, то на стены повозки, и не зная, как выразить словами хоть часть того ликующего счастья, что сейчас переполняло душу.

– Всё готово, – наконец произнесла Мари, закончив с нанесением топлёного жира с золой. – Осталось обмотать тебя чем-то, чтобы не испачкать одежду.

– Пусть пачкается, – усмехнулся мальчик. – Я с радостью выброшу эту проклятую куртку, как только выздоровею.

– Нет, тебе нужно надеть что-то чистое, – покачала головой Мари. – А остальные вещи выстирать как следует.

– Но мне сейчас нечего надеть, – обернулся к ней артист, тут же поёжившись от холода, когда ноги, прижатые к груди, перестали его согревать.

– Бери любую одежду из той, что мы используем для постановок, – бросил не поворачиваясь Вендэль. – А для бинтов можете порвать одну из юбок Зиби, – старик усмехнулся. – Она даже не заметит.

Мари кивнула и без лишних вопросов стала рыться в вещах артистов, пока её пациент не замёрз окончательно.

– Вот, – она закончила бинтовать мальчика разорванной ветхой юбкой и подоткнула бахромящийся край повязки. Войдя в роль заботливой старшей сестры, девушка быстро одела на него рубашку и, пока тот не успел начать сопротивляться, накрыла краем своей накидки и села рядом.

Вагант покраснел до кончиков ушей, отвернулся, пряча взгляд.

– Ты чего творишь? – произнёс он без присущей ему раздражённости.

– Я тебя грею, – улыбнулась Мари, – так как тёплых вещей больше нет.

– Как-то… слишком близко, – произнёс он, краснея ещё сильнее.

– Тебя это смущает? – она бесцеремонно обняла собеседника. – Скажешь потом всем, что обнимался с графиней, – она рассмеялась, и Бернд смутился окончательно.

– Я уже не такой маленький, – произнёс он минуту спустя, когда девушка немного отвлеклась, глядя на дорогу впереди, – и потому мне неприлично находиться так близко к женщине. Тем более, учитывая её статус.

– Ты говоришь со мной, совсем не учитывая таких формальностей, – пожала плечами Мари. – Если ты согрелся, я могу сесть подальше, – она улыбнулась самой что ни на есть невинной улыбкой, от чего Бернд обиженно понял, что за мужчину его совсем не принимают.

– Да, мне тепло, – он снова отвернулся. – Спасибо, – мальчик тоже уставился на дорогу, но через пару минут молчания вновь взглянул коротко на девушку и произнёс тихо: – Когда ты сказала, что мне не нужно бояться моей болезни, я вправду решил, что ты ангел…

Она удивлённо приподняла бровь, переведя взор на собеседника, от которого прежде не ожидала услышать тона даже близкого к тому печально-романтичному, который слышала сейчас.

– А теперь, – мальчик поспешил отвернуться, – меня гложет странное чувство… – он вдруг замолчал, будто не решаясь высказать свои мысли.

– Только не говори, что теперь считаешь меня ведьмой, – попыталась пошутить Мари, чтобы хоть немного развеять напряжённость момента. – Вильгельм один раз уже предположил такую нелепость.

Бернд сверкнул гневно глазами, и девушка осеклась, понимая, что сказала что-то лишнее.

– Прости, – она поджала губы. – Так что за чувство не даёт тебе покоя?

– Это не важно, – он отвернулся.

– Я… – Мари растерянно замолчала – её собеседник резко поднялся на ноги и молча пересел под бок к возничему. Она опустила глаза, почувствовав, что виновата в неожиданной смене настроения мальчика, но говорить больше ничего не стала. Он не просто отсел от неё, а отгородился обществом Вендэля, ясно давая понять, что разговор продолжать не нужно. Девушка беззвучно вздохнула, не понимая, чем могла обидеть друга, и медленно притянула колени к груди, положив на них голову и продолжая глядеть на раскисшую дорогу.

День двадцать второй.

Райнер почти весь день просидел в тёмном углу недалеко от покоев епископа – трое, как назло, весьма молчаливых стражников встали в десяти шагах от него, по всей видимости, вернувшись с патрулирования улиц, и стояли на посту, отогреваясь, в течение нескольких часов. Когда в голове шпиона в очередной раз созрел и тут же лопнул не очень удачный план убийства стражи и побега, затянувшуюся тишину в коридоре нарушили шаги очередного патруля.

«Наконец-то», – вздохнул про себя с облегчением Райнер, собираясь уже ускользнуть, воспользовавшись моментом, но в этот миг до его слуха донёсся усталый, но удивительно радостный голос одного из стражников.

– Дружище! Давно не виделись, я уж думал, ты сгинул в наших лесах вместе с напарником! Я так рад снова видеть тебя.

– Я только что вернулся с доклада генералу, – рассмеялся пришедший. – Не заставляй повторять историю о моих бесполезных блужданиях вновь!

Серолицый замер, узнав голос «скитальца», снова прислушался.

– А что ты делаешь здесь? – заговорил первый стражник. – Разве не полагается отдых после такого задания? Или тебя уже отправили на новое?

– Генерал говорит, что людей не хватает. Да ещё отряд пришлось отправить в погоню за графиней. Я видел её на восточной дороге вчера. В награду за моё терпение и преданность генерал позволил сегодня заняться допросом пленников, а не продолжать лазать по сырому лесу.

– Повезло, – как-то невесело хмыкнул собеседник. – А мы уже четвёртый час ждём смену поста, да ещё и после ночного патрулирования улиц… Устали, мочи нет.

– Держитесь, – усмехнулся лазутчик. – А вот, кажется, и ваша смена.

В коридоре вновь послышались отдалённые голоса, и Райнер не стал ждать более удобного момента. Он беззвучной тенью мелькнул за спинами охранников и поспешил скрыться в более удобном месте, чтобы подождать своего недавнего нового знакомого, собравшегося допросить пленных, которыми, вероятнее всего, являлись советник Северин и несколько монахов – охранников епископа. Внутри у шпиона кипела злоба, распалённая собственными домыслами, но он изо всех сил старался держать усталое тело под контролем и не вдаваться в праведный гнев, мешавший здраво мыслить. Выяснять обстоятельства он не любил, но считал важным. И сейчас нужно было выяснить их прежде, чем кидаться с ножом на несомненного предателя. А чего он ожидал? Лотар так легко предал своих соратников в прошлый раз, так что ему мешало солгать и пленившим его отступникам. Во что на самом деле верил этот человек – неизвестно. Но… Серолицый задумался, разгоняя вновь нахлынувшие эмоции. «Видел на восточной дороге, да?» – разведчик провёл некоторое время под арестом в монастыре, если он сбежал, то сразу явился бы на доклад к начальству. Если же его выпустили приспешники маркиза по приезду Болдера в Сантерру, то он подпал бы под подозрения в соучастии и предательстве, и сейчас был и сам в подвале, в ожидании лучшего времени для суда. Зачем же ему говорить, что он видел графиню, если только шпион не пытается запутать следы? Злость сама по себе немного поутихла, и выяснение обстоятельств перестало казаться Райнеру бесполезной тратой времени.