Анари Хони - Одна осень одного королевства

– Нет, это слова из старой военной песни, я просто перефразировал строки, – ответил он, ёрзая на кровати. – Всё затекло. Долго мне ещё так лежать?

– Ещё немного, – Мари поправила сползающий компресс. – Я никогда не слышала этой песни. Ты можешь её спеть?

– Я, – Уилл отвернулся, сделав вид, что разминает затёкшую шею, чтобы скрыть заливший щёки румянец. – Я не помню слов, – оправдался он, – и даже мелодии.

– Как жаль, – вздохнула девушка. – Я люблю, – ему показалось, что голос её дрогнул и стал тише от смущения. – Люблю слушать песни.

– Ты хотела сказать, что любишь петь? – усмехнулся он, уловив этот маленький обман.

– Я плохая лгунья, – хихикнула Мари. – Действительно, мне некого здесь слушать, кроме матушки. Но она хорошо поёт.

– И любит слушать тебя? – продолжал настаивать Уилл.

«С таким-то голосом, – крутилось в голове. – Как я сразу не подумал о способностях к музыке?»

– Ты прав, – девушка окончательно смутилась. – Когда я пою за работой, она кажется совсем не в тягость, а если петь во время прогулки по лесу, то будет не так одиноко.

– Ты споёшь мне? – контратака прошла успешно, румянец на её щеках стал заметен даже в неровном свете свечей.

– Я сделаю это в нашу следующую встречу, когда ты будешь учить меня фехтованию.

– Ты думаешь, это честно? – Уилл от негодования едва не повернулся на бок, чтобы наконец взглянуть прямо в лицо собеседнице.

– Вполне, – она успела поймать мокрую ткань, почти сползшую на кровать. – Да и ты петь не захотел.

– Я же сказал, что не помню слов, – юноша не стал ложиться обратно и, опираясь на локоть, чуть приподнялся. – А ты увильнула нарочно.

– Я не увильнула, а честно пообещала, – улыбнулась она. – Я всегда держу слово.

– Необычно для женщины, – прекратил настаивать Уилл, – держать слово. Это ведь мужская обязанность.

– Так дай слово, что будешь меня учить, – пожала плечами девушка, – и тогда встреча не сможет не состояться.

– Я принимаю этот вызов, – усмехнулся он, стараясь незаметно унять заколотившееся вдруг сердце.

«Она ведь тоже хочет новой встречи,» – от этого понимания мысли озарялись радужным светом. О чём они говорили этой ночью? Ни о чём и обо всём. Юноша и не думал раньше, что можно вот так легко беседовать с одним человеком, а тем более с женщиной, на любую тему, пришедшую в голову. Не знал, что можно не замечать часов и забыть о боли лишь благодаря приятной компании красивой собеседницы. Она слушала с интересом, спрашивала с неподдельным любопытством, говорила с энтузиазмом, часто смеялась и с каждым словом, с каждым взглядом всё глубже отпечатывался её образ в душе молодого лорда.

Время летело незаметно, а разговор не умолкал, лишь изредка меняя оттенки настроения и течение. Когда за окном ночную мглу начали разгонять предрассветные сумерки, у Уилла не осталось сомнений, что если и не любовь, то странная колдовская привязанность с первой встречи вполне вероятна.

– Так ты и не поспал, – вздохнула Мари, с усталой улыбкой взглянув на небо. – Какой же из меня врач? Позволила тебе так бездарно растратить драгоценное ночное время – идеальное для выздоровления.

– Лучшего лекарства мне не было нужно, – ответил юноша, ёрзая на кровати, понимая, что отсидел и отлежал уже все возможные точки опоры.

– Как ты себя чувствуешь? – она потрогала рукой лоб пациента, но пальцы были холодными, приложила ладонь к своему лбу, покачала головой удручённо. – Прости, не могу понять, – проронила она, пересела ближе, наклонилась и коснулась его лица губами.

Сердце замерло в этот миг, по всему телу пробежала приятная дрожь, и разлилось блаженное тепло, переполняющее, разрывающее грудь.

– Вроде, жара нет, – улыбнулась Мари, отстраняясь, но чуть горячие пальцы не дали подняться, схватили резко за предплечье, потянули обратно. Девушка успела только испуганно охнуть, когда чужие губы крепко прижались к её собственным, и ещё одно короткое движение руки, скользнувшей по шее и зарывшейся в мягкие волосы, заставило поддаться неожиданному, но неудержимо манящему поцелую…

Он длился целую вечность – вечность трепетного наслаждения и боязливого ожидания следующей секунды, когда взметнувшийся вдруг вихрь необычных и завораживающих чувств, родившихся этой ночью, должен будет отхлынуть, уступая место холодной реальности, требующей объяснения любым поступкам. И эта неотвратимая секунда настала – влажная рука едва заметно провела по девичьему плечу, спустилась на талию, двинулась дальше.

– Стой, – оторвалась от поцелуя Мари. – Что это ты задумал?

– Я? – юноша растерялся. В общем-то, секунду назад он даже не отдавал себе отчёта в собственных действиях. – Прости, это как-то само получилось, – произнёс он виновато.

– Опять шутишь? – вдруг усмехнулась девушка. – Вот сейчас заберу штаны обратно, будешь знать.

– Да ты и сама мастерица пошутить, – хмыкнул парень, понимая, что со штанами-то как раз он был готов расстаться в первую очередь.

– Я не это имела в виду, – без укора оправдалась она, пытаясь скрыть смущение.

– Я понял, – засмеялся Уилл и почти тут же вновь стал серьёзным. Он приподнялся повыше, опираясь плечом на мягкую подушку, взглянул на собеседницу испытующе. – Как много времени тебе нужно, что бы решить, хочешь ты ехать со мной или нет?

Мари задумалась на секунду, отводя взор.

– Не знаю… Тебе и впрямь так нужен врач при дворе?

– Нет, – улыбнулся юноша. Карие глаза взглянули на него с удивлением. – Я бы женился на тебе.

– Что? – в них возникло неподдельное удивление. – Женился? Ты же меня совсем не знаешь!

– Многие, когда женятся, не видят своих невест до самого дня свадьбы, а мне посчастливилось пробыть с тобой целую ночь… Или я тебе не подхожу?

Девушка смущённо опустила глаза, закусила губу в волнении.

– Не говори ничего, – тоже отвёл взгляд Уилл, понимая, что подобные откровения не даются ему без труда. – Сегодня мне нужно уехать, а через пару дней – на обратном пути, я приду сюда вновь. Подумай. Если захочешь, уедем вместе.

– Я подумаю, – шепнула Мари. Сердце её бешено колотилось, на щеках полыхал румянец, хотелось согласиться прямо сейчас, уехать этим же утром. Родной, привычно тихий домик показался вдруг постылым, приятное одиночество – невыносимым. Темноволосый юноша неожиданно ворвался в мерное течение её жизни и разрушил её, как казалось сейчас, до основания, но разрушения приносили лишь удивительную радость – хотелось строить новую жизнь. Прямо сейчас, с этой самой минуты, с первого в жизни поцелуя. Грудь переполнялась неведомым доселе трепетом, душа металось в пугающем предчувствии – два дня! Целых два дня без него. Всего одну ночь провели они вместе, но казалось, что знакомы много лет. Будто неожиданный гость оказался половинкой самой целительницы, которая была утеряна когда-то, а теперь совершенно неожиданно вернулась и тянет к себе безудержно, не даёт и на миг разлучиться с совершенно чужим, но таким близким человеком… Тем не менее, остатки здравого рассудка упорно твердили, что нельзя так просто сбежать, нельзя бросить всё, нельзя оставить матушку одну. Всё что нужно – дождаться, когда она вернётся, рассказать ей о случившемся… Она поймёт, она поедет с дочерью, если будет нужно, она благословит.

– Тебе всё же нужно поспать, – сделав над собой усилие, чтобы уйти от мечтательных размышлений, произнесла Мари.

– Нет, – мягко возразил юноша. – Разве можно теперь уснуть? Давай, поговорим ещё немного… А потом я уеду.

Зашипела, догорев, одна из свечей. Девушка взглянула на светлеющее небо, погасила остальные и вернулась на место, на край собственной постели. За окном слышалось пение птиц… Разговор не продолжился. В неловком смущении и едва скрываемой радости собеседники не могли выкинуть из головы мыслей о ближайшем будущем, а волнение, переполненное нежностью их поцелуя, не оставляло воспылавших сердец. Они всё больше молчали, но и это молчание было пропитано странным притяжением, оно отвечало на все вопросы, стирало подозрения, оно не оставляло места сомнениям в завтрашнем дне, в выбранном пути, друг в друге.

Когда солнце наконец поднялось над горизонтом, озарив видневшийся за окном лес, Уилл удрученно вздохнул.

– Пожалуй, нужно ехать, – произнёс он тихо. – Пожалеем Северина.

– Да, – с улыбкой вздохнула Мари. – Твоя рубашка совсем порвалась, – отрешённо заговорила она, стараясь отбросить неотвратимо подступающие печальные мысли о расставании, – я пыталась исправить, пока ты не приходил в себя, но это бесполезно. Нашла кое-что в вещах деда, может, будет великовата, но лучше чем ничего…

Неизбежно нужно было попрощаться, хотя каждый был уверен, что другой с тем же нетерпением ждёт следующей встречи.

– Лошадка не очень шустрая, зато спокойная, – тихо произнесла девушка, передавая поводья своего низенького тяжеловоза Уиллу. – Если твой конь найдётся, то я о нём позабочусь, а ты сможешь забрать его послезавтра. Тогда и мою вернёшь.

– Надеюсь, что возвращать не придётся, – усмехнулся юноша, пытаясь чуть развеселить загрустившую собеседницу, – обоим найдётся место на моей конюшне.

Мари застенчиво улыбнулась, отводя взор.

– Ты позволишь?… – почти прошептал он, касаясь кончиками пальцев её щеки, но девушка не дала договорить, сама подняла глаза, коротко вдохнула, закусив губу, обвила руками шею парня, прильнув всем телом, и подарила ему второй в своей жизни, чуть более смелый, но от этого и более нежный поцелуй. Последние сомнения были стёрты – теперь потянутся невыносимо длинные часы ожидания встречи…

* * *

Лучи догорающего солнца скрылись за мягкими облаками на западе, холодный ветер – предвестник ночи, влетел в распахнутое окно, заставляя два силуэта в темноте неуютно поёжиться, прижимаясь друг к другу.

– Верн, я так устала, – прошептала женщина, закрывая глаза и натягивая одеяло выше на обнаженные плечи. – Как долго ждать новой встречи?

– Я вернусь через несколько дней, – вздохнул мужчина. – Провожу парнишку до имения и отлучусь по каким-нибудь срочным делам. Мы сможем побыть вместе несколько дней.

– С трудом верится… Нам всё сложнее быть вместе. Я так боюсь за тебя.

– Не бойся, – он сжал сухими пальцами её плечо, вздохнул тяжело и задумчиво. – Я верю, что осталось ждать совсем немного, скоро прятаться не придётся.

– И я хочу верить в это… А что за юноша приехал с тобой? С каких пор ты стал брать учеников?

– С недавних, – мужчина усмехнулся. – Давай, оставим разговоры… У нас так мало времени.

Женщина едва слышно вздохнула, улыбнувшись, прижалась ещё крепче к груди супруга.

– Я уйду с рассветом, – шепнула она, – не стану тебя будить.

– Я не хочу спать этой ночью, – усмехнулся Северин. – Только не этой…

Ветер вновь зашелестел листвой деревьев, заглядывающих в окна маленькой спальни постоялого двора, и, поплутав во мраке, полетел прочь к колючим искрам звёзд на темнеющем небосводе.

День второй.

Ранним утром, сразу после рассвета, в дверь небольшой гостиничной комнатки постучали.

– Просыпайся, – раздался голос после короткого стука. – Нужно поесть и выдвигаться.

Ответа не было. Дверь приоткрылась, Северин секунду помедлил и вошёл. Аккуратно заправленная кровать была пуста. Значит Уилл не ночевал в комнате? На полу под окном лежала его походная сумка. Значит не уехал один ранним утром. Да и зачем ему сбегать? Самые неприятные предположения холодной дрожью крадучись поднялись в душе советника, не давая спокойно дышать, сомкнулись на горле ледяными пальцами дурного предчувствия. Мужчина коротко вздохнул, усмиряя взметнувшиеся эмоции, быстро спустился по лестнице, зашёл обратно в таверну.

– Юрген! – громко, но достаточно сдержанно крикнул он.

– Иду-иду! – послышался весёлый голос трактирщика из кухни.

– Ты видел Уилла вчера, когда он возвращался из леса?

Хозяин почесал в затылке, пытаясь вспомнить.

– М-м-м… Нет, – наконец произнёс он. – Когда я ложился, его, кажется, ещё не было.

– Кажется или не было?! – старик лишь на секунду дал волю негодованию. – Чёрт! – выругался он, снова принимая подобающий его летам вид. – Неужели…

Он не договорил, вышел из таверны, но тут же заглянул снова и гневно окликнул Юргена:

– Скорее собери мужчин, нужно прочесать окрестный лес!

– Понял! – отчеканил трактирщик. – Будет сделано!

Мужчин со всей деревни собралось немного – всего человек двадцать добровольцев. Не все были с лошадьми, так что Северин, проклиная про себя и вслух свою вчерашнюю беспечность, отправил конных на дорогу, а пеших в чащу вдоль тропы. «Не будет же парень так глуп, чтобы с конём влезть в самый бурелом,» – решил советник.

Через час после поднятия тревоги крестьяне отправились в лес, а в деревне, как подобает, женщины тут же начали судачить, кем бы мог быть этот пропавший мальчишка.