Мелисса Натан - Официантка

– Я не помню, – сказал Пол. – Как твоя фамилия? – обратился он к Кэти.

– Симмондс, – повернувшись к Полу, ответила Кэти.

– Симмондс, – повторил Пол Дэну.

– О, – сказал Дэн, – замечательно.

– Я что-то пропустил? – снова нервно рассмеялся Пол. Кэти решила, что пришло время объяснить свое поведение в тот вечер, когда они встречались в последний раз.

– П-п-понимаешь, я… – объяснила она. Дэн повернулся к Полу.

– Мы можем поговорить снаружи? – спросил он, и они вышли из кухни.

– Отлично, – сказала Сьюки, глядя на Кэти. – Содержательно, но патетично.

Низкие потолки ночного клуба, неровные стены и грохочущая музыка вызывали у Кэти чувство, будто она попала в ад, а не пришла повеселиться с друзьями. Она сидела между Мэттом и Сьюки, что было бы неплохо, если бы Сьюки не разговаривала с Ником, а Мэтт не трепался бы с новой официанткой Пэтси. Дэн и Пол с ними не пошли. Она и не хотела бы, чтобы они приходили, ей хотелось пойти домой и записать свои идеи насчет меню, а потом прыгнуть с крыши небоскреба, но когда она предложила Сьюки уйти пораньше, та наградила ее таким взглядом, что Кэти замолкла.

Она решила пойти наверх в бар, где можно было поговорить с Джоном, поесть орешков и снова почувствовать биение сердца. Она крикнула Сьюки, что пойдет наверх, показывая жестами то же самое, чтобы та поняла, о чем речь. Когда она вышла, то увидела, как Сьюки и Мэтт устраиваются поудобнее, занимая ее место. Проложив себе путь сквозь толпу обкуренных подростков с пирсингом и татуировками, Кэти почувствовала себя так, будто смотрит на мир не с той стороны бинокля. Поднимаясь по ступенькам, она пыталась понять, когда же успела состариться. Откуда у нее стали появляться родительские чувства? А потом она подумала о Дэне, и ей снова стало плохо. Она что, участвует в каком-то отвратительном реалити-шоу? Неужели Бог переключает каналы с какой-то передачи про живую природу в Африке, чтобы похихикать над комедией, которая называется ее жизнью?

Да, дело было в том, что Кэти пребывала в шоке. И это было понятно. Она успела пережить и хорошие новости и получить удар в течение всего лишь одного часа. Все, что происходило в кафе, походило на сон, ставший реальностью. Это напоминало ей все, к чему она стремилась в ресторанном бизнесе несколько лет назад. Весь энтузиазм, который, как ей казалось, успел умереть, возродился заново, как вулкан, готовый к извержению, и сегодня, когда ее сделали менеджером, он взорвался, разбрасывая во все стороны горячую лаву. А потом ей сказали, что менеджером ее сделали только потому, что только у нее не было других интересов в жизни. А еще позже, после того как она с трудом сумела смириться с потерей Дэна, он вдруг весьма ощутимо вернулся в ее жизнь, вновь заставив ее душу перевернуться. Ну, и последним тухлым яйцом в сегодняшнем торте оказалось совершенно неожиданное и абсолютно ужасное поведение Сьюки. Лишь сейчас Кэти поняла, насколько прекрасной была их дружба, когда обе они работали официантками. Интересно, будет ли так и дальше? Или же Сьюки слишком зла на нее? Кэти была обижена реакцией Сьюки. Да, конечно, вчера у нее не было перспектив, не было парня и была паршивая работа. Сегодня у нее была еще более паршивая работа, злющий экс в роли нового босса, и вдобавок она потеряла лучшую подругу. Можно делать ставки на то, что завтра утром она подхватит грипп.

К счастью, она приближалась к бару, пытаясь определить, отчего чуть не лопаются ее барабанные перепонки – то ли музыка грохотала как ненормальная, то ли это так звенело у нее в ушах. Наверху было гораздо меньше народу. Тут было слишком шикарно для тинейджеров, а те, кто забежал пропустить стаканчик после работы, постепенно расходились, хоть и пытаясь оттянуть возвращение домой. Кэти уже была тут однажды в выходные и с восхищением наблюдала за Джоном, который умело разливал напитки огромной очереди людей. Очередь напоминала Кэти какое-то мифическое чудище, которое росло и росло до тех пор, пока дневной свет не лишал его сил. Сегодня, однако, было немноголюдно, и Джон сидел, болтая о чем-то с коллегами. Из всех работников бара только у Джона не было акне, и то потому, что ему перевалило за двадцать. По этому поводу Кэти даже загордилась. Она прошла и села в углу барной стойки, по пути прихватив орешки. Джон приветливо поднял бровь и, прервав разговоры, подошел к ней.

– Развлекаешься? – громко спросил он.

– Я в дерьме, – ответила Кэти. Он улыбнулся и закивал:

– А я рассказал тебе чудесные новости?

– Ты покупаешь кафе?

– Что?

– Это со мной что-то не так, или тут танцует какой-то жутко шумный монстр? – спросила Кэти.

– Ты привыкнешь, не волнуйся.

– У меня такое ощущение, что на мне надет сердечный стимулятор.

Он виновато опустил голову и показал на уши.

– Принеси мне «Кровавую Мэри» и расскажи свои новости! – прокричала она.

– Два агента хотят со мной встретиться! – прокричал в ответ Джон.

– Это же замечательно! – завопила она. – Где моя выпивка?

Он кивнул и снова улыбнулся. Кэти жестами показала, что хочет пить, а потом достала ручку из кармана Джона и написала свой заказ на салфетке. Он прочитал и дописал что-то ниже. «Сейчас принесу, мадам», – прочитала она и подняла глаза к небу.

Следующие полчаса она пыталась разобрать слова Джона о том, что на этот раз он хочет встретиться с агентами и что единственное, что ему помогает удержать свое ликование, это его проблемы с разговором. Он никогда не знал, что эмоции могут так сильно бороться между собой и проблема заключалась в том, что он считал обе достойными победить.

– А где Сьюки? – спросил Джон. – Мне нужно сказать ей об этом. Мне нужен совет.

– Она внизу, пытается раздеть нашего нового повара.

– Джейми Оливера? – нахмурился он.

– Я пойду домой, – крикнула Кэти, – изучать язык жестов!

Лицо Джона прояснилось, и только она хотела поздравить его с пониманием шутки, как почувствовала, что кто-то ткнул ее в спину. Она обернулась и увидела за собой улыбающуюся Сьюки. Сьюки помахала рукой. Кэти махнула тоже.

– Что ты думаешь о Дике? – спросила Сьюки.

– Каком Дике?

– Нике!

– Прелестно!

– Премерзко?

– Прелестно!

Сьюки кивнула.

Они так и не смогли поговорить нормально, пока все трое не добрались до дома час спустя.

– У тебя в ушах звенит? – спросила Кэти.

– Шипит?

– ЗВЕНИТ!

– Нет, – огрызнулась Сьюки, – извини.

– Я ничего не говорил, – сказал Джон.

Когда они высадили Сьюки рядом с ее домом, она предложила им зайти на чай, но они отказались. Кэти нужно было рано вставать на следующее утро.

– Ах да, – сказала Сьюки, – первый день на должности менеджера.

– Отвали, – сказала Кэти, стуча по уху ладонью.

– О, – сказала Сьюки, – только посмотрите на нее.

– Дай мне передышку, – попросила Кэти, чувствуя, как ее уши постепенно приходят в норму. – Ты не хочешь быть менеджером и сама об этом знаешь. Так что не порть мне ничего.

Они застыли на мгновение, привыкая к благословенной тишине, которая постепенно к ним возвращалась.

– Да, – тихо сказала Сьюки, – ты права. Прости. Я буду наслаждаться завтра, когда ты будешь обговаривать с Дэном меню.

– Моя жизнь – дерьмо, – простонала Кэти, услышав имя Дэна.

– Ты должна помочь мне подготовиться к интервью, – сказал Джон Сьюки.

– Хорошо, – ответила та, – с тебя обед, – и помахала рукой, когда Кэти с Джоном пошли домой.

Они спустились по дороге и подошли к дверям. Кэти что-то пробурчала, и Джон достал ключи. Они подошли к дверям своей квартиры, и она подождала, пока Джон откроет дверь. Он сбросил с плеч пиджак, а она подняла его и повесила на вешалку. Джон зевнул. Кэти зевнула. Они разошлись по комнатам и спали один хуже другого.

На следующее утро Кэти мучилась сильным похмельем. Когда она шла вниз по Ашерман-Хиллс, ей казалось, что внутри у нее все пульсирует и горит. Как может быть невидимой такая боль? Ее тело могло бы бороться за Премию Великой Боли. Она бы наняла себе киллера, но не знала, куда обратиться.

Возможно, это было не похмелье, а грипп. Возможно, это не похмелье, а какой-то редкий вид малярийно-смертельного гриппа, который она подхватила вчера у кого-то в клубе, и этот кто-то уже умер. Когда об этом снимут документальный фильм, то есть после ее трагической смерти, Сьюки сыграет роль Кэти, ее заметят в Голливуде и она уедет и выйдет замуж за Тома Круза. Возможно, тогда Сьюки снова полюбит ее.

Кэти и правда чувствовала себя просто препаршиво. То она думала о собственном бизнесе и презирала свою работу, как вдруг – бац! – и она ей нравится, и терять ее совершенно не хочется. Две минуты спустя – бац-бац! – у нее есть этот хренов босс. Если бы она только могла объяснить Дэну, что заставило ее убежать тогда из ресторана! Но это было не так уж легко, а денег на лечение у нее не было. Выбора нет, придется вести себя как взрослый человек. Черт, черт, черт. Все это значило, что ей придется извиняться. А с тех пор как ей впервые пришлось извиняться в три года перед своей лучшей подругой Мэнди за то, что обсосала ее игрушечного ковбоя так, что с него слезла краска, подобные ситуации вовсе ей не нравились.

Да, это будет неприятно, но она обязана извиниться перед Дэном за то, что сбежала со свидания. Она решила, что сделает это еще до того, как он успеет сказать «привет». Она не позволит этой глупой гордыне захватить власть (над ней, не над ним), она будет вести себя натурально, приветливо и победно. Соответственно, она выиграет, и ему придется признать, что его отношения с Джеральдиной были ужасной ошибкой – худшей ночью в его жизни, – и тогда она докажет ему, что она прекрасный менеджер и, кроме того, у нее очень красивое тело. А потом начнет встречаться с самостоятельным миллионером, которого встретила в спортзале, где он жаловался на свою бизнес-стратегию.

Таков был план.

Проходя мимо газетного киоска, она посмотрела на кафе. Она пришла рано, поскольку сумела поспать всего четыре часа, и в «Кафе» еще ничего не изменилось. Она перешла через дорогу и остановилась напротив входа, разглядывая свое отражение и доедая обычную порцию утреннего шоколада. Кэти шагнула вперед и заглянула внутрь. Приблизилась еще и опять попыталась разглядеть, что происходит внутри. Она попыталась представить себе новый дизайн помещения и, когда это не получилось, отступила на шаг. А потом развернулась и надавила на дверь. К ее удивлению, дверь буквально влетела внутрь.

Кэти посмотрела вверх на Дэна, который возвышался над ее головой.

– Вижу, тебе не нужны ключи, – сказал он.

– Дверь была открыта.

– Отличное наблюдение. Думаю, в конце концов ты сочтешь себя слишком умной, чтобы быть каким-то менеджером.

Она смотрела, как Дэн прошел к кассе, откуда вдруг начал объяснять ей, как они будут двигать кофеварку и кассу к выходу, до того как придут строители.

– Ну, – сказал он, снимая пиджак, – ты готова?

– Я не собираюсь двигать эту штуковину, – сделав большие глаза, заявила Кэти.

– Почему?

– Я слишком маленькая и худенькая.

– Я думал, что женщины хотят, чтобы с ними обращались как с равными, – пристально посмотрел на нее Дэн.

– Фунт за фунт, – возразила она.

– И что это должно означать?

– Это значит, найди кого-нибудь такого же размера, как и ты, и говори с ним на равных.

– Ты что, не слышала про феминизм? – презрительно рассмеялся Дэн.

– Забавно, что мужчины вспоминают про феминизм только тогда, когда нужно нести что-то тяжелое или когда в автобусе осталось одно свободное место. Вот где все мужчины становятся феминистами – в автобусах. Они там сидят.

– У нас нет времени обсуждать это, – сказал он, подходя к кофеварке.

– Это у тебя нет, – пробормотала Кэти и прошла мимо него на кухню, – тебе нужно передвинуть кофеварку.

Она закрыла дверь и сразу же пошла к умывальнику, где засунула голову под холодную воду. Она была очень близка к тому, чтобы расплакаться, а ведь она только успела прийти сюда. Вытащив голову из-под крана, она почувствовала себя лучше. Так, можно начинать сначала. Она извинится перед Дэном. Она сделает это спокойно, натурально и победоносно. Она не расплачется и не даст ему пощечину.

Когда она вернулась в зал, в фартуке и с мокрыми волосами, она обнаружила Дэна на том же самом месте, где и раньше. Все было на местах. Единственное отличие заключалось в том, что теперь у Дэна было отстраненное выражение лица.

Она глубоко вздохнула и приготовилась вести себя спокойно, натурально и победоносно, когда он вдруг заговорил.

– Черт побери, я не могу сдвинуть эту штуку один.

– Как долго ты тут стоишь? – моргнув, спросила она.

– Послушай, кто здесь босс? – неожиданно спросил Дэн.

– А ты вообще пробовал ее сдвинуть? – спросила Кэти.