Лорен Блэйкли - Огромный бриллиант

Отец ведет меня с Харпер к большому круглому столу, покрытому белоснежной скатертью и стоящему в задней части ресторана.

— Мистер Офферман, рад представить вам моих детей. Это моя дочь Харпер и сын Спенсер.

Мистер Офферман — высокий и импозантный, с темными глазами и черными, как смоль, волосами. Выглядит крепким и несгибаемым. Могу поспорить, что он был военным. От него разит генеральством.

— Рад познакомиться с вами двумя, — говорит он глубоким баритоном. Ага, этот мужчина, определенно, отдает приказы.

Мы обмениваемся любезностями и садимся за стол. После того, как заказ сделан, он смотрит на Харпер.

— Я много слышал о вас. Как прекрасно, что вы фокусница…— когда он нападает на нее с расспросами, до меня вдруг доходит — профессия Харпер ведь прекрасно подходит к его «семейно-дружелюбному» образу. Она работает с детьми, и он от этого в восторге. Харпер показывает ему парочку своих трюков. Она заставляет исчезнуть сначала его вилку, потом салфетку, а затем стакан воды.

— Замечательно. Держу пари, что ты просто притягиваешь детей. Моим девочкам это бы понравилось.

Чувак, у тебя подростки. Я очень сомневаюсь, что они заинтересованы в ловкости рук.

— Буду рада показать им парочку фокусов, — говорит Харпер, даруя ему светящуюся улыбку, полностью завладев симпатией мистера Оффермана.

— Замечательно. Я хотел бы позвать вас на ужин завтра вечером. С моей женой и дочерями.

— Я с удовольствием приму ваше приглашение, — говорит Харпер.

Он переводит свой взгляд на меня.

— Что насчет тебя? Как там твое приложение Boyfriend Material?

Ах вот оно что. Неудивительно, что он провел свое расследование.

— Компания, которая приобрела его, говорит, что все идет довольно неплохо. Но я больше не имею к этому никакого отношения, — говорю я, увиливая от вопроса.

— Оно довольно популярно, если верить тому, что я читал. Ты, кажется, знаешь, чего хотят женщины.

Я сглатываю и с опаской смотрю на отца. Искусственная улыбка не сходит с его лица. Он не хочет, чтобы мистер Офферман развивал эту тему.

— Все что я знаю, сэр, это то, что нужно уважительно относиться к своей женщине, а когда придет время, встать на одно колено, но до этого прийти в «Катарин» за чем-то большим, чем один карат, — пытаюсь я отшутиться.

Он улыбается и кивает, а затем откашливается.

— У меня есть знакомый репортер в Metropolis Life and Times — тот самый, который освещает продажи франшиз ювелирных изделий. Немного о бизнесе, немного о жизни. Надеюсь, вы согласитесь со мной, что нам всем в ближайшие пару недель необходимо сосредоточиться исключительно на магазинах, пока будет осуществляться купля-продажа. Не на популярном приложении для знакомств или чем-то подобном, что так любит пресса. Типа любовных подвигов, — он замолкает и расправляет салфетку на коленях. — Ты ведь понимаешь, о чем я?

Мы все понимаем, что ты имеешь в виду, мужик.

Мой отец поддакивает:

— Не могу не согласиться. Не следует, чтобы в статьях освещалось что-то, кроме ювелирных изделий.

— Отлично, — мистер Офферман снова смотрит на меня, и я понимаю, что инквизиция не закончена. — Твой новый бизнес идет хорошо?

— Пищевая промышленность — хорошее капиталовложение. Шарлотта и я основали «Лаки Спот» три года назад, и все идет прекрасно. Веселое место, прекрасные отзывы, клиенты довольны.

Он продолжает доставать меня еще большим количеством вопросов о баре, и я понимаю, что это все часть его плана разобраться, что я за человек. Понять, является ли мой новый бизнес таким же «скользким», как и мое приложение. Но я могу справиться с мужиком, вроде него. Я бы не открыл свой собственный бизнес, если бы меня было легко запугать. Я открыл его, потому что чертовски бесстрашный и читаю рынок точно так же, как могу прочесть и его. Я знаю, как дать ему то, чего он хочет, и делаю это в каждом ответе, потому что если он будет доволен, то мой отец будет счастлив.

— Что вам больше всего в этом нравится?

— Работа с Шарлоттой великолепна, — говорю я, потому что это единственный правдивый ответ. — Нам словно было суждено создать что-то подобное вместе. У нас идентичные взгляды на большинство вещей.

Он улыбается уголками губ.

— Это прекрасно. Как долго вы …— он замолкает, когда официант приносит наши тарелки, но я улавливаю суть вопроса. Как долго мы дружим…

— Со времен колледжа, — отвечаю я.

— Замечательно, — говорит он, когда официант ставит перед ним яйца Бенедикт, — надеюсь, вы сможете присоединиться к нам завтра во время званого обеда.

О, я прошел его испытание. Красавчик.

— Я был бы рад, — говорю я.

В это время вечеринка Ника. Но он поймет. Я украдкой смотрю на отца, который выглядит довольным, что завтрак проходит так гладко.

Мистер Офферман поднимает свою вилку.

— И, возможно, ты мог бы взять свою подругу с собой.

Я чуть не давлюсь апельсиновым соком.

Папа пытается вмешаться, но мистер Офферман продолжает говорить своим внушительным баритоном, не позволяя вставить и слова:

— Моя жена захотела бы встретиться с Шарлоттой. Как и мои девочки. У нас теперь семейный бизнес, и очень важно подчеркнуть это во время передачи компании, учитывая интерес со стороны СМИ и всех остальных. Мне нравится, что они смогут осветить эту сторону тебя.

Я открываю рот, чтобы исправить это недоразумение. Сказать ему, что Шарлотта просто подруга. Что мы только деловые партнеры.

Но прямо сейчас его улыбка равна подписи на договоре о сделке. Я пытаюсь понять, как поступить правильнее.

Офферман уже думает, что Шарлотта моя постоянная девушка, и это безумно радует его. Что, если бы она была ею? Сражайся или уходи.

— На самом деле, мы с Шарлоттой были просто друзьями со времен колледжа, — начинаю я, а затем говорю то, чего он хочет, — но мы начали встречаться месяц назад и обручились прошлым вечером. Я очень рад поделиться этими новостями с вами. Теперь она моя невеста.

Харпер роняет вилку, отец начинает моргать, а мистер Офферман светится. Он вне себя от радости, словно сам стал членом нашей семьи. Он думал, что встретит плейбоя, а вместо этого получил будущего жениха.

— И я был бы очень рад взять с собой мою роскошную красавицу-невесту на ваш завтрашний ужин, — добавляю я, после чего мой отец широко ухмыляется, а я начинаю копаться в своей яичнице. Сестра смотрит на меня, мысленно требуя объяснений. Я уверен, что вскоре меня ждет серьезный допрос. Но мне грозит чертовски загруженный день.

И все, что нужно теперь сделать, — убедить Шарлотту, что это часть нашего договора.

Стоя на улице возле ресторана, папа, нахмурившись, проводит рукой по волосам. В его глазах я вижу смущение. Он только что посадил мистера Оффермана в такси и пообещал в ближайшее время приехать в магазин на Пятой авеню.

Но сначала он хотел допросить меня. Неудивительно.

— Когда ты собирался рассказать мне?

Вот в чем дело. Я не могу сказать ему, что просто соврал для мистера Оффермана.

Если папа узнает, что я выдумал это гребаную помолвку ради его коммерческой сделки, он подумает, что у него нет выбора, кроме как извиниться перед господином Офферманом. Он пойдет к нему, посмотрит на него своим фирменным взглядом а-ля Честный Эйб, и скажет, что ему очень жаль, но его сын просто пошутил. Вот такой он человек, и именно так ведет свой бизнес. И если потребуется вернуться к своему покупателю, поджав хвост, и исповедаться за своего гулящего сына, сказавшего что-то не к месту, он сделает это, даже если в результате сорвется сделка.

Неа. Этого не будет. Я не позволю.

Мне бы не хотелось, чтобы мой отец стал жертвой этой поддельной помолвки. Но все дело в том, что ему это нужно. Я видел тот огонек в глазах мистера Оффермана, когда рассказал о том, что мы с Шарлоттой обручены. И теперь Одинокий Спенсер, прожигатель жизни — джокер в сделке, которая еще не завершена. С кольцом на пальце Шарлотты я становлюсь идеальным сыном.

Так что я сделаю то, чего делать не хочу, но обязан.

Глобальная ложь. Необходимо продумать все мелочи.

— Это произошло прошлым вечером, я попросил ее руки.

— Я даже не знал, что вы встречаетесь, — добавляет он.

Женщина в узкой розовой юбке и в черных туфлях на шпильке идет в нашем направлении. Она кокетливо смотрит на меня, и я собираюсь улыбнуться в ответ, но вдруг останавливаю себя.

Ауч. Я только что лишил себя любимого занятия на ближайшие пару недель.

Но все хорошо. Я смогу сделать это. Смогу притвориться, что обручен. Смогу поставить активность моего члена на паузу. Так вот...

— Я собирался сразу же рассказать тебе, и так вышло, что «сразу же» оказалось этим утром.

— Как долго вы вместе?

Не усложняй. Не будь многословным.

— Все произошло так быстро, па, — говорю я, приняв изумленный вид и делая щеняче-любящий взгляд, рассказывая о своей будущей невесте. — Мы всегда хорошо ладили, ты же знаешь, и были хорошими друзьями. Думаю, здесь как раз тот случай, когда то, что тебе нужно, находится прямо под носом, но требуется очень много времени, чтобы это понять. И пару недель назад мы признались друг другу в любви, и … бац. Остальное уже история.

Вау. Это ведь звучит правдоподобно? Или нет? Я могу это сделать.

Папа поднимает руку.

— Не так быстро. И что это значит? Остальное уже история? Как ты сделал предложение? И, ради Христа, где ты взял кольцо? Если ты скажешь, что в Sheyn Company, то я отрекусь от тебя, — говорит он с напускной серьезностью.

Мне нужно кольцо, черт возьми. Гигантское кольцо. Сын ювелирного магната не может подарить своей леди маленькое.

— Мы влюбились так быстро, пап. Встречались в течение нескольких недель, — это звучит достаточно правдоподобно. Но будет еще лучше, если я продолжу и скажу… — И это все, что нам было нужно после стольких лет дружбы. Как говорится, женись на своем лучшем друге, — говорю я, хотя понятия не имею, есть ли такая поговорка. Но кому какое дело, если это прозвучало чертовски в тему. Папа кивает в знак понимания, когда я заканчиваю свою оду о вымышленном романе. — Когда понимаешь, что не можешь прожить и дня без женщины, которую обожаешь, все, что тебе нужно — сделать ее своей, и не важно, встречаетесь вы несколько недель или влюблены целые годы. Поэтому я сделал ей предложение вчера вечером. Не мог больше ждать. Когда понимаешь наконец, что это все, что тебе нужно, ты просто идешь и делаешь, согласен?

Он восторженно вздыхает, когда такси подлетает к тротуару.

— Не думаю, что смог бы так ярко описать все это.

Отец должен нанять меня, чтобы я писал дня него рекламные слоганы. Я мог бы хорошо наварить на этом дельце.

— Но нет, у меня нет кольца, — говорю я и подмигиваю. — Ты случайно не знаешь, где бы я мог приобрести его?

Он поглаживает подбородок, делая вид, что глубоко задумался.

— Ох, если бы я только мог знать подобное место, — он смеется от собственного остроумия и пожимает мою руку. — Приходи в два, и Нина выберет тебе самый красивый камень. Ты не можешь делать предложение без кольца от «Катарин».

— По правде говоря…

Мой телефон гудит в кармане. Рингтон на контакт Шарлотты — имперский марш Дарта Вейдера. Она сама его выбрала — любительница пошутить.

— Шарлотта, — говорю я отцу, указывая на телефон.

— Может быть, поменяешь эту странную мелодию, ведь девочка скоро станет твоей женой, — говорит он мне. Затем смотрит на меня и улыбается. — Эй! Это был мой первый совет человеку, который скоро будет состоять в браке.

На краткий промежуток времени моя грудь сжимается от волнения. Что делать, если Шарлотта не захочет в этом участвовать?

Что делать, если она посмеется надо мной — что она, собственно, и должна сделать — и скажет, что это самая бредовая в мире идея, и что она ни за что не пойдет на это?

Я говорю себе, что преждевременная паника ни к чему. Ведь именно так друзья и поступают. Притворяются, что выйдут за вас, когда вы в этом нуждаетесь. Так ведь?

Мелодия играет снова. Марш Вейдера звучит все громче.

— Тебе следует взять трубку. Тем более, если звонит женщина, вроде нее, — говорит отец. — Эй, это вторая часть моего совета.

Я успокаиваю себя и скольжу большим пальцем по экрану.

— Доброе утро, моя прекрасная невеста, — говорю я гадким, романтическим голосом.

Она удивлена.