Джен Алин - Охота на наследника

Джулия была всерьез озадачена и придя домой, ни с кем не обмолвилась и словом. Все следовало хорошенько взвесить. Просто не верилось, что удалось так быстро осуществить задуманное.

– Что там Финли? Давай сюда, – Бренсон, все еще в халате, спустился проверить нет ли записки от Джулии. Он плохо спал и был очень раздражен. Выхватив из рук дворецкого несколько писем и дав знак тому удалиться, он быстро просмотрел содержимое.

Ничего.

Была правда записка от Сесилии, но ее, как и прочие три он отправил в мусор.

«Что же это, – с раздражением думал Бренсон. – Неужели она ему откажет?»

Эта мысль просто сводила спазмом его грудь. «Разве есть женщина способная ему отказать?» Гордость его восставала против этого. Кроме гордости, восставало и сердце. К удивлению хозяина, оно болезненно и внезапно пробудилось, и так горячо колотилось, что порой Бренсон был уверен, оно хочет взорваться прямо в груди. О том, что так оно иногда трепещет от любви, он не знал.

Сев за стол, уставился на чашку с кофе. Истекал последний день данного им строка, а от нее нет ни слова.

Граф был в отчаяние. Есть не хотелось, пить тоже. Сем Килфорд, как назло, уехал по делам в город. Так что даже составить компанию в этот трудный момент было не кому.

Так и не притронувшись к завтраку, Бренсон поднявшись к себе, переоделся и спустился в кабинет. Там он попытался разобрать бумаги, но голова работала туго, поэтому вскоре дела пришлось бросить. Часа два просто сидел, следя за стрелками. И наконец пробил полдень. Томление перерастало в боль. Она отказала, вот как это выглядит…

Словно очнувшись Бренсон, резко встал, решив прогуляться.

Ноги сами несли куда-то, и он шел, не обращая внимания на довольно прохладную погоду. Накануне выпал снег, но совсем небольшой. Земля была покрыта твердой коркой от мороза и слегка припорошена белыми хлопьями. До Рождества оставалось всего две с половиной недели. Тетя прислала письмо. Ее приезд ожидался как раз накануне праздника. Он обещал сопроводить ее на общественный бал в Йорке.

Избегая Лондона, она тем ни менее любила балы и хотела посетить это мероприятие здесь, вдали от столицы.

Бренсон не выносил общественные балы, там обычно слишком много людей. Все, кажется, и ходят туда, лишь для того, чтоб на следующий день жаловаться: «Ох, я вчера была на балу, там не протолкнутся! Духота страшная!». Однако в этот раз он надеялся, бал принесет ему удовольствие, поскольку он мог сопровождать Джулию. По крайней мере, так он полагал вчера, но с тех пор стал в этом сильно сомневаться.

– Черт возьми, да что это со мной? – выругал сам себя Бренсон.

Остановившись, он огляделся и понял, что стоит возле озера. Взгляд машинально перекочевал на противоположную сторону. На секунду он еще больше на себя разозлился за такую слабость, однако, когда усталые глаза, наконец, увидели то, что хотели, от сердца отлегло. Как такое возможно? Еще пять секунд назад все было просто ужасно и вот все преобразилось. Однозначно раньше с ним никогда такого не было.

Как и в прошлый раз, он бросился туда, слегка побаиваясь, как бы она вновь не сбежала.

Джулия тоже его увидела, хотя и не ожидала этого. Убегать она не собиралась. Так или иначе, им следует объясниться, а это лучше делать наедине.

Когда его знакомая фигура восстала перед ней, застыв в несвойственной для него нерешительности, это немного удивило. Обычно он выглядел более уверенно. Джулия, слегка покачиваясь на качели, смотрела на него, не зная как начать разговор. Выглядел он мрачно. Ни тебе плутовской улыбки, ни хищного блеска глазах… Что это с ним?

– Само провидение, кажется, привело меня сюда, поскольку я никак не думал вас здесь увидеть. Вы решили? – первым прямо спросил Редингтон, и Джулии показалось, его съедает беспокойство.

– Не пристало, ли сначала поздороваться? – невинно улыбнулась она.

Бренсон совсем не чувствовал веселья и ему впервые было неловко подойти к ней и просто заключить в свои объятия, как требовало сердце. Хотелось прежде узнать ответ. Меж тем она очень спокойная и просто чертовски прелестная сидела облаченная в пальто лазурного цвета, казавшееся слишком тонкое, чтоб согреть ее в такой прохладный день. Повинуясь какому-то инстинкту, Бренсон быстро скинул с себя верхнюю одежду и, не спрашивая, накинул ей на плечи. Кажется, впервые в жизни он вместо того, чтоб скорее раздеть женщину одел ее.

– Так вы мне ответите? – в голосе прозвучала настойчивость.

Джулия глянула сначала на пальто на своих плечах, потом на него. Этот жест ее тронул.

– Вы замерзнете.

– Не волнуйтесь. Если вы и впрямь переживаете, лучше не томите и отвечайте. Или вы решили не утруждать себя такой мелочью, как дать ответ несчастному жениху?

– А вы несчастны?

– Да, черт возьми, я несчастен!

Минуту они смотрели друг на друга: Джулия с интересом, Редингтон с видом обиженного ребенка. Природа словно подражая им, тоже выказывала двойственность. С одной стороны, было холодно и деревья, готовящиеся к зимнему сну, молчаливо покачивались от ветра, отражаясь в воде озера; с другой, через тучи то и дело пробивалось солнце, временами даря тепло.

– Ну что же, могу вам сказать, что вы, может и не были бы столь несчастны, если бы дождались моей записки. Я вам ее послала два часа назад. Думаю, она уже доставлена вам.

Бренсонт понял, что должно быть ее принесли после его ухода. «Что же…»

– Но это не меняет того факта, что вы тянули, едва ли не до последней минуты.

–Мне следовало многое обдумать.

– И вы это сделали?

– Да.

– Тогда может, наконец, удовлетворите моё любопытство и скажете свой ответ?

– Да.

– Что да?

Джулия улыбнулась, он, кажется, и вправду неравнодушен к ней. Как же это все странно.

– Мой ответ – да!

Произнеся ответ, Джулия и сама не поверила, что это и в самом деле происходит. Она одновременно хотела, чтоб он заключил ее в объятье как однажды, и в то же время боялась этого. Он был единственным мужчиной, который ее целовал. Теперь же она фактически дает позволение целовать себя, когда ему вздумается. Мысль была столь волнующей, что вызывала трепет где-то внизу живота.

Бренсон тоже не мог поверить, что его ожиданию пришел конец. Понадобилось несколько минут, чтоб сердце забилась ровно. Вот уж не думал, что будет так счастлив подобному событию.

– Можно я вас поцелую? – неожиданно для себя спросил он, глядя на нее.

Джулия вновь добродушно улыбнулась, почувствовав облегчение в душе. Он вел себя намного примернее, чем она себе думала. Его будто подменили. Где же тот самоуверенный мужчина, что еще недавно так нагло плевал на условности?

– В прошлый раз вы не спрашивали.

– Это верно, что же со мной? – и подступив, он приник к ней. Сначала нежно, Бренсон, ликуя в душе, прикасался к ее устам все неистовей.

Боже они были сейчас так сладки. Ее губы – всю неделю он думал только о них. Присев к ней на качели Бренсон прижал ее к себе так сильно, что сам испугался. Отстранившись, он глянул в ее зеленые как изумруд глаза. Взгляд их был слегка затуманен, а ее губы немного раскраснелись от его теплого поцелуя. Руками он машинально потянулся к волосам, которые к его удовольствию были распущены. Залюбовавшись он снова поцеловал ее, на этот раз намного смелее. Вскоре оба забыли, где находятся.

Поцелуй был чудесен. Джулии казалось, внутри все горит. Его губы были прекрасны, ей хотелось припадать к ним снова и снова. Осмелев, она тоже обняла его, в ответ он властно придвинул ее к себе – девичий стан уперся в мужскую, твердую и теплую грудь. И хоть на ней было несколько слоев одежды, тело отреагировало моментально. Стыдливый румянец заалел на щеках. Где–то между поцелуями она понимала, что переходит границы дозволенного, но остановится, не могла. Едва освоившись в его объятьях, она была огорошена новым открытием. В ее рот проник его язык, что было для нее просто шоком. Сначала это было странно, но когда он коснулся ее языка, она не удержалась, чтоб не сделать тоже. Касание эти сразу отозвались в каждом уголочке сознания. И вместе со страстными объятьями будили в ее восемнадцатилетнем теле настоящий пожар. Джулия и не заметила, как сама уже искала этих прикосновений, а тело в ответ двигалось, пытаясь еще плотнее к нему прижаться.

Это было так неправильно и так прекрасно, что даже отзывалось странной болью внутри. Одежда стала ей мешать и казалась тесной. И тут она поняла, что его рука проникла под платье и легла на юную упругую грудь. Это новое ощущение, заставило резко прервать поцелуй и широко открыть глаза. И когда она увидела его взгляд, наполненный ничем не скрываемой страстью, она испугалась. Он нежно поглаживал ее грудь, бесстыдно глядя ей прямо в глаза. Щеки ее тут же стали пунцовыми, но храбрости заставить его остановиться, у нее не было. Единственное что она смогла сделать – это скрыть стыд, уткнувшись в его плечо.

Бренсон был полон дикого желания. Хотелось снять с нее все до последней нитки, и просто увидеть, что под всем этим скрывается. А потом покрыть поцелуями каждый миллиметр кожи, пока она вся не задрожит от восторга. А тогда бы он медленно, вкушая каждый ее вздох, вошел в нее и стал бы двигаться и, преодолев маленькую преграду, показал, как можно достигнуть рая на этой грешной земле…

Но делать всего этого он не стал. Вместо этого его губы нежно коснулись шеи, заставив девушку затрепетать. Осторожно погладив по коже, Бренсон шепнул:

– Скоро любовь моя. Скоро ты станешь моей.

Джулия едва не задохнулась, ощутив тёплое дыхание возле своего уха, она думала, он намерен пойти дальше, но его рука заботливо поправила платье, и вскоре он просто обнимал ее. Еще некоторое время, сгорая от стыда, она прятала лицо, уткнувшись ему в плечо. При этом ей хотелось, чтоб это «скоро» наступило как можно стремительнее. Какая же я бесстыдница, думала о себе бедная девушка. Все в нем лишало ее присутствия духа: его голос, его губы, его руки. И именно в этот момент, здесь покачиваясь на качели у берега застывшего от холода озера, она почувствовала, как тепло разливается в ее душе. Тепло от чувства, которое так ее пугало. Джулия, сама того не понимая, влюбилась!

Нежно обнявшись, не замечая, как маленькие снежинки кружатся в танце вокруг них, они сидели, потеряв счет времени. Джулия вскоре поняла, что перестала смущаться, а просто наслаждалась близостью. Казалось, она может так сидеть вечно. С ним так тепло и уютно, что все остальное просто теряет смысл.

Бренсон думал примерно так же и сам этому сильно удивлялся.

Позже он провел ее почти до самого дома. Там он еще раз подтвердил, что завтра намерен прийти с визитом.

– Хорошо, я предупрежу мамам, но можно прежде мы условимся.

– Конечно, – слегка придерживая ее руку с готовностью выполнить любую прихоть, ответил Бренсон. – О чем?

– Пусть это остается пока тайной для общества.

– И как долго? – удивился столь странной просьбе.

– До нового года. Объявим после.

– Я соглашусь, хотя это весьма странно, но ты должна сказать почему.

– Я хочу лучше узнать человека, чьей женой согласилась стать, если это возможно.

– Что ж, – согласно кивнул Бренсон, не очень умея отказывать женщинам в просьбах. На словах он этого никогда не делал, а вот действий это никогда не касалось, – думаю, у вас есть на это право. Договорились. Но после, никаких отсрочек!

Джулия довольно улыбнулась и побежала домой. А Бренсон, как влюбленный мальчишка, стоял еще полчаса и смотрел ей вслед, не веря, что он только что обручился. Единственное чего он боялся, что вскоре это чувство эйфории пройдет, и он снова разочаруется.

Если бы можно было его задержать, наивно размышлял он, не зная, что то, что вспыхнуло в его сердце так просто не проходит.

– Право сказать это весьма неожиданно, – немного волнуясь, ответила миссис Честер.

Визит Редингтона очень ее удивил, поскольку ни Джулия, ни Абби ничего ей не говорили. И когда он появился она, не могла взять в толк, чьей именно руки он просит.

– Я это понимаю, но дело весьма простое. Я всего лишь хочу жениться на вашей дочери.

– Простите лорд Редингтон мой вопрос, но на какой именно, поскольку, ни одна из них мне ничего не говорила о вашей симпатии к ней.

– На старшей разуметься! – Удивленно ответил Бренсон, он–то думал, Джулия уже поговорила с матерью.

– Но сэр, – также сконфужено заговорила женщина, – уточните, ибо мои дочери родились в один день. Они двойняшки, поэтому едва ли можно сказать кто из них старше.

Бренсон слегка поменял позу в кресле и на секунду задумался. То, что они двойняшки в глаза явно не бросалось. Они такие разные, Джулия явно выглядела более сообразительной. Именно поэтому он решил, что она старше.

– В таком случае, мне следует уточнить. Прошу руки вашей дочери, а именно мисс Джулии.