Джен Алин - Охота на наследника

– Как раз вовремя, пробормотал он. Я, пожалуй, оставлю вас. Встретимся за ужином. Думаю, твоя мама развлечет тебя до того времени местными сплетнями, а я пока напишу Каненсдейлу.

Джулия провела мужа влюбленным взглядом. С тех пор, как между ними все наладилось, она любила его с каждым днем все больше. Он воплощал все ее желания, и заботился о ней так, как она не смела и мечтать. Их отношения были просто совершенными. И порой изучая его взглядом, она удивлялась, как может быть, чтоб человек, который был никем ей, стал всем. Он был для нее красив до безумия, страстен и нежен и, кажется, все его изъяны остались в прошлом. Порой влюбленность в мужа пугала ее саму. Счастье такое хрупкое творение природы, что разрушить его можно очень легко.

Визиты мамы всегда омрачали день, слава небесам, те случались в последнее время все реже. А в следующем месяце она собиралась в гости к Абби – это не могло, не тешить.

– Мама, рада вас видеть. Что-то случилось? – Недовольство на лице женщины было уж очень очевидным, чтоб не придать ему значение.

Сообщать о плохом, миссис Честер предпочитала сразу и без обиняков. Она любила окатить дочь очередной грязной сплетней, как ушатом холодной воды, видимо получая от этого особое наслаждение.

– О, конечно, иначе как же! После твоей выходки мне едва ли можно показаться в городе, чтоб кто-то не кинул колкость в спину.

– Опять это? Я думала, что эта тема уже себя исчерпала.

Чтоб отвлечься Джулия зашагала вдоль аллеи. Мать поспешила следом.

– Как же! Ведь твой муж не прожил в своей жизни ни одного порядочного дня!

– Мама, не смейте!

– Что не сметь? Знаешь, о чем говорят в городе? О том, что одна из твоих служанок носит его ребенка! Как тебе такая новость?

Джулия резко остановилась, уставившись на мать.

– Что вы такое несете! Это вздор! Люди уже совсем из ума выжили и потеряли стыд?

– Это он потерял стыд еще при рождении! А ты не будь глупой и предприми меры!

Дочь гневно возразила.

– Это все зависть, мы счастливы, а люди этого не любят!

– Счастливы? Каким же будет твоё счастье, когда его ублюдок, будет расти в одном доме с законным наследником?!

– Это клевета! – порядком выйдя из себя, почти вскрикнула дочь. – Я не верю ни единому слову.

– Твое дело, но я пришла просто предупредить. Я уже достаточно натерпелась косых взглядов из–за твоего сумасбродства. Знаю, в последнее время ты боготворишь его. Но не обманывайся, леопард никогда не меняет пятен. Порок сидит в нем и всегда будет там!

– Что–то вы не очень беспокоились по этому поводу, когда отправляли нас на охоту за наследником! Тогда это вас не тревожило?

– Может…, – стушевалась мать, – я слегка переоценила свою терпимость к подобным вещам. В общем, я пришла предупредить, что решила поехать к Аббигейл прямо сейчас. Она вот–вот забеременеет и ей нужна будет помощь. Лучше переждать, пока вы все здесь утрясете. Напишешь мне. Но мой тебе совет, ты должна выставить эту девку из своего дома! Всегда неприятно, когда знаешь, что дверь твоей спальни не единственная, распахивается перед твоим благоверным по ночам.

Джулия вспыхнула до корней волос. Это было больше, чем способна вынести любая женщина в ее положении. Она дала себе слово не верить словам матери, зная ее склонность к интригам. И все равно каждое ее обвинение в сторону мужа вонзалось в сердце, точно нож. Как поступить в этой ситуации она пока не знала. Но точно знала сгоряча говорить с Бренсоном, она не станет. Она уже раз ошиблась, второй раз этого не будет. Поэтому Джулия выдохнула, заставив себя успокоиться и, улыбнувшись, спросила мать.

– Вы останетесь на ужин, маменька, или сразу отправитесь паковать чемоданы? Аббигайл может и родить, если вы не поспешите ей на помощь.

Мать не оценила ее сарказм.

– Вот всегда ты все по-своему делаешь. Но на этот раз я умываю руки. С меня хватит скандалов. Передай мои извинения лорду Редингтону, – высокомерно вздернув подбородок, заявила мать и демонстративно направилась прочь.

Как только родительница скрылась, у Джулии навернулись слезы на глаза.

Нет, конечно, не материнский отъезд ее расстроил. Не это эгоистичное поклонение перед Аббигайл и полное безразличия к чувствам Джулии. Ее задело, что мать так пытается разрушить ее счастье. Конечно, нет ничего вечного. Целых два месяца безграничного блаженства это и так было много для нее. И то, что казалось таким нереальным, грозит рухнуть.

Но в этот раз Джулия постарается сделать все, что в ее силах, чтоб не выпустить любовь из своих рук.

И все же, если все сказанное матерью, правда, как потом с этим жить?

– Ты сегодня очень тихая. Чем-то расстроена?

Тишина столовой действовала гнетуще. Бренсон чувствовал, что–то случилось, она снова ничего не ела. Эти визиты материнской заботы ему порядком надоели. Миссис Честер ему напоминала его отца. Такая же бесчеловечная и холодная.

Джулия подвела глаза, перестав, ковыряется в тарелке, посмотрев отсутствующим взглядом. Мысли ее были где-то далеко. А когда она сфокусировала взгляд, то смотрела как-то оценивающе и горько. От этого молчаливого упрека, Бренсон почувствовал себя гадко.

– Сама расскажешь или мне побеседовать с твоей матерью и прекратить ее визиты? Это будет грубо, но…

– В этом нет необходимости. Она уехала к Аббигейл, будет ждать, пока у нее не родится дитя.

– А разве она в положении? – удивился Бренсон

– Нет, – сухо ответила Джулия.

– Вот как, ну в таком случае…все хорошо?

– Да.

Больше они не усугублялись в эту тему. Бренсона устроила версия, что Джулия расстроилась отношением матери, хотя едва ли стал бы уговаривать ту остаться.

Засыпали как обычно, Бренсон нежно обнимал жену, трепетно целуя перед сном. Она была уже слишком беременна для плотских утех, и он героически держал себя в руках. Все, чтоб только ей было хорошо. Это не продлиться вечно, каких-то пара месяцев, потерпит, терпел ведь когда они были в разлуке. Теперь он совершенно изменился. К тому же и просто откровенно касаться ее было огромной утехой – никто ему этого не возбранял.

В тот вечер, хотя Джулия и была расстроена мамиными словами, себя она не выдала. Целовала и обнимала мужа как всегда – горячо и охотно. Только иногда в горле появлялся какой-то горький ком, но не оттолкнуть его требовало сердце, а наоборот – любить еще больше.

И все же проступок Бренсона не мог оставить ее равнодушной.

***

– Значит это правда? – спросила раздосадованная Джулия.

Сказанное матерью подтверждалось.

– Да, мадам. Эта девушка, Молли Гарден, действительно беременна. Она вот–вот должна родить.

– И этот ребенок, предположительно от его светлости?

– Мадам, – взволновано заговорила Аннет, – я бы не стала это утверждать. Ее слово ничего не стоит. Она пустая особа, думаю, она и сама толком не знает. Она…– тут Аннет запнулась. Она хоть и была примерно одного возраста с Джулией, все же жизни повидала больше. И ей показалось, упоминать, уж слишком вызывающие подробности жизни Молли, было бы неуместно. Тем более, мадам в положении.

– Она что?

– Она многое болтает. Конечно, слугам только этого и надо…

Аннет замялась.

– О чем? Говори! – приказала Джулия впервые в жизни. Она хотела узнать все, что возможно, чтоб уж если и предъявлять мужу обвинения, то по факту.

– Об их связи…

– В прошлом или…

– Когда он только приехал. Но меня здесь не было, я не могу сказать, насколько правдивы их слова.

Джулия резко отошла к окну своей спальни и вдохнула воздух из открытого окна. Как же больно. Любовь делает человека безвольным и больным. Гордость твердит такое прощать нельзя, а сердце кричит, не потеряй его, держи любой ценой. Но только что слушать?

– И никто не изъявил желания признать ребенка своим?

– Нет мадам. Ее репутация давно испорчена. Ее мать – Миссис Гарден – очень переживает, сама она порядочная женщина. Она утверждает, что характер Молли унаследовала от отца. Как вы понимаете, он едва ли вел жизнь примерного христианина. Он бросил молодую жену вскоре после рождения ребенка ради некой молодой особы. Которую, по слухам, постигла та же участь. Повторно замуж миссис Гарден уже не выходила. Молли для нее настоящее испытание. Она любит болтать всякий вздор, а мать боится потерять место, поэтому…

– Говорит ей помалкивать.

– Да мадам, – тихо и немного виновато закончила Аннет. Она еще постояла, но поняв, что вопросов больше не будет, удалилась.

Джулия долго думала. Она никак не могла придумать, что же предпринять. Она любила мужа, но не знала, как примериться с тем фактом, что он, возможно, станет отцом не только их ребенку, но и ребенку Молли, который вот–вот родиться. Конечно, другая на ее месте выгнала бы соперницу прочь из дома. Ведь если они были близки в прошлом, возможно, это повториться. Но выгнать женщину, которая вот-вот должна родить, забрав у нее и ее будущего ребенка единственный шанс на существование – это было очень жестоко.

Однако, как же еще можно уберечь свою семью от позора? Может порой жизнь не оставляет выбора?

Джулия спустилась вниз, в помещение для слуг, чего раньше никогда не делала. Она всегда держалась от них в стороне, зная, что те ее не любят или скорее не уважают, позволяя себе вольности в адрес хозяйки. Но сейчас ей было все равно. В ней будто щелкнуло что–то. Больше она не была той робкой девушкой, что боялась челяди лорда Редингтона. Теперь она их госпожа и от нее зависит их будущее в этом доме. И впервые она собиралась показать всю ту власть, которой наделил ее союз с хозяином этого дома.

Слуги обедали и весьма удивились, увидев хозяйку на своей территории. Они были просто ошеломлены. Ее взгляд и прямая, гордая осанка не дали возможности кому бы то либо даже слово произнести.

Джулия чувствовала в себе власть и когда все без исключения встали при ее появлении – это чувство только усилилось. С этих пор, никто не посмеет ослушаться ее. Только Аннет гордо улыбалась про себя, когда хозяйка, наконец, поставила этих прохвостов на место.

– Извините, что прервала ваш обед, – спокойно произнесла она, но не могли бы вы оставить меня наедине с миссис Гарден и ее дочерью Молли.

Люди кажется, еще больше опешили, но подгоняемые дворецким быстро освободили помещение.

Прежде Джулия видела Молли всего несколько раз, но сейчас поглядев на девушку, поняла, если она и годилась раньше для плотских утех такому, как ее муж, сейчас он вряд ли бы ею заинтересовался. Этот факт почти радовал. Молли заметно располнела, хотя лицо все еще было симпатичным. Но от ее прежней фигуры мало что осталось. Беременность не пошла ей на пользу.

Она была почти такой же тучной, как и ее мать. Не знай, Джулия, что девушка в положении, она бы ни за что не догадалась.

Обе женщины выглядели испугано. Миссис Гарден даже начинала всхлипывать.

Увидев, что хотела, Джулия, сложив руки на животе, начала:

– Миссис Гарден, – обратилась она к кухарке, постаравшись при этом слегка улыбнуться, – я слышала, вам вскоре предстоит стать бабушкой. Так ли это?

Та громко всхлипнула, но попыталась взять себя в руки. Она предчувствовала, что длинный язык ее дочери найдет своего слушателя и вот результат.

– Да, мадам, это так. Молли вот-вот родит.

Молли немного сникла, но выглядела куда спокойнее матери.

Джулия перевела взгляд с матери на дочь, пытаясь разгадать, что у той на уме. Она ожидала прочитать презрение к себе на ее лице, думала Молли станет с порога хвастать, кто отец и будет нахальной. Но этого не было. Ее лицо мало что выражало, и было скорее глуповатым. Напрашивался вывод, что ума за длинным языком нет.

– Могу ли я вас поздравить со столь приятным обстоятельством?

– Едва ли, мадам, пришли за этим, – тихо вернула она.

Миссис Гарден уже откровенно плакала, но Джулия никак не реагировала на ее эмоциональность. Она хотела задать свой главный вопрос.

– Кто отец?

Джулия намеренно глянула прямо в лицо Молли, но та, едва взглянув на нее, отвела взгляд.

– Этот человек не признает нас, так что…

– Вы желаете притянуть его к ответственности? – дальше спросила она с таким видом, чтоб Молли точно поняла о ком идет речь.

Та уставилась, словно ее уличали в преступлении. Долго тупо молчала и вдруг ответила:

– Нет.

Джулия не стала допытываться, что стояло за этим «нет».

Миссис Гарден продолжала лить слезы и, глядя на эту картину отчаяния и стыда, Джулия не могла поверить в происходящее. Ей даже казалось, что это не она здесь стоит, а кто-то другой. Это была другая Джулия, властная, все ведающая, смелая.

– Не увольняйте нас, мадам, – взрыдала миссис Гарден, – прошу! Мы умрем с голоду!

Джулия вздрогнула, когда рука кухарки прикоснулась к ней. Перехватив ее своей рукой, она прижала кухаркину руку к ее же груди и произнесла.