Патриция Уоддел - Он сказал «нет»

– Глупости! – выпалила Фелисити. – Грэнби совершенно не похож на Данвейла. И мне надоело слушать твои рассказы о бедной Саре и ее несчастьях. Такой уж у нее муж, и с этим ничего не поделаешь. Это вовсе не означает, что ты должна отказаться от замужества, отказаться от счастья и...

– У меня не будет счастья с человеком, похожим на Грэнби, – перебила Кэтрин. – Ведь все знают, какая у графа репутация. Даже я об этом знаю, хотя и живу в провинции.

Кэтрин намеренно вводила тетю в заблуждение. Она ничего не знала о Грэнби, но кое о чем догадывалась – слишком уж обаятельной казалась его улыбка, к тому же он был на редкость самоуверен.

Да и не стал бы настоящий джентльмен вести себя так, как Грэнби. Ни один джентльмен не осмелился бы добиваться от молодой леди поцелуя, а потом заявиться в гости на ужин, пусть даже его и пригласили.

– То, что ты сравниваешь лорда Грэнби с таким отвратительным человеком, как Данвейл, не может служить тебе оправданием, – поучала девушку тетя Фелисити. – Граф – настоящий джентльмен. К тому же он из уважаемой семьи. А что касается его поведения, то оно всегда было благопристойным. Жаль, что я не могу сказать того же о тебе.

Кэтрин хотела возразить, но тут в дверях появились ее отец и лорд Грэнби. Заставив себя улыбнуться, она, не глядя в их сторону, стала поправлять складки на юбке. Это было еще одно оскорбление. Девушка знала, что тетя Фелисити оценит это по достоинству. Однако она решила, что не станет любезничать с графом – пусть прибережет свои улыбки для какой-нибудь глупенькой и неопытной девицы, а ей они не нужны!

– Лорд Грэнби только что сделал мне очень заманчивое предложение, и мне трудно будет от него отказаться, – объявил сэр Хардвик. – Но следует отдать графу должное, он проявил необычайную настойчивость.

Кэтрин смерила гостя презрительным взглядом, но Грэнби нисколько не смутился.

– И все же я намерен купить жеребца, – проговорил он с улыбкой.

Кэтрин хотела ответить колкостью, однако сдержалась. Ей уже надоело выслушивать нравоучения тети Фелисити. «А может, тайком глотнуть виски? – подумала она неожиданно. – Тогда, возможно, удастся унять головную боль».

Грэнби прекрасно знал, каким замечательным может быть утро в провинции. Именно поэтому он и настоял на том, чтобы Пек разбудил его пораньше для освежающей прогулки верхом. Он собирался подъехать поближе к Стоунбриджу, хотя камердинеру, конечно же, об этом не сообщил, лишь сказал, что позавтракает, когда вернется.

Утро было абсолютно безоблачным, и граф скакал по дороге, залитой золотистыми солнечными лучами. Вскоре он свернул на восток, в сторону замка Садли. Вчера вечером, поговорив в Стоунбридже с конюхом, он узнал, что мисс Хардвик обычно каталась в этих местах по утрам.

Грэнби пришлось признать, что преследовать молодую леди его заставляло уязвленное самолюбие. Граф хотел, чтобы Кэтрин поняла: он не из тех, кем можно пренебречь.

Конечно же, ему не следовало обращать внимание на поведение мисс Хардвик и на ее дерзкие выходки, однако он ничего не мог с собой поделать.

Грэнби снова вспомнил о вчерашнем поцелуе. Скорее всего Кэтрин согласилась только из любопытства. А потом разозлилась на него из-за этого поцелуя – вполне естественная реакция. И все же он почти не сомневался: девушке понравился поцелуй. Вероятно, именно поэтому она пыталась спрятаться за маской равнодушия и старалась держать дистанцию. Что ж, такое поведение вполне можно было предвидеть – это тоже естественная реакция. Но чего же ожидать от нее в будущем?..

«Впрочем, дело не в ней, а во мне», – подумал граф, криво усмехнувшись. Да, удивительным оказалось вовсе не поведение мисс Хардвик, а его собственное. Действительно, когда он в последний раз вставал на рассвете, чтобы затем мчаться по дороге в надежде встретить женщину? Если такое когда и случалось, то очень давно, в годы юности. И ведь Кэтрин ясно дала ему понять, что больше не желает его видеть.

Грэнби пришпорил лошадь, пересекая широкую поляну, поросшую полевыми цветами, но при этом он по-прежнему думал о Кэтрин. И по-прежнему удивлялся своей настойчивости. Да, он решил во что бы то ни стало встретиться с этой девушкой, чтобы преподать ей еще один урок. Грэнби хотел ускорить развязку, хотя не очень-то хорошо себе представлял, какой будет эта развязка. Более того, он так до конца и не осознал, что именно хотел доказать Кэтрин. «Ее поведение расставит все по своим местам», – говорил он себе.

Как и предполагалось, реакция мисс Хардвик на его появление оказалась далеко не радостной. Он увидел ее в противоположном конце поляны верхом на гнедой кобыле. Кэтрин мгновенно натянула поводья, чтобы побыстрее ускакать, но тотчас же поняла, что не следует этого делать, – граф мог бы подумать, что она испугалась его.

Подъехав к ней, Грэнби улыбнулся:

– Доброе утро, мисс Хардвик. Очень рад видеть вас.

Кэтрин нахмурилась и молча кивнула. Она сразу же заподозрила, что граф появился здесь не случайно. «Хотя, конечно же, он будет утверждать обратное», – промелькнуло у нее.

Она сбежала из дома на рассвете, чтобы побыть в одиночестве. Увы, удача отвернулась от нее. Лорд Грэнби, этот ужасный человек, испортил ей весь день накануне, но именно его она сейчас встретила, именно он смотрел на нее сейчас и мило улыбался.

Да, конечно же, граф появился здесь не случайно. Очевидно, он каким-то образом узнал, что она любит приезжать сюда по утрам. Но как он об этом узнал? И что собирается предпринять, чтобы обмануть ее? В том, что граф попытается ее обмануть, она нисколько не сомневалась.

Кэтрин предполагала, что граф начнет с легкого упрека за ее вчерашнее поведение во время ужина, однако ошиблась. По-прежнему улыбаясь, он проговорил:

– Такая привлекательная молодая леди, как вы, не должна выезжать на прогулку без сопровождающего. Впрочем, должен признать, что я почувствовал огромное облегчение, увидев вас сегодня на более подходящей для женщины лошади. Но вы в бриджах? Это так неженственно!

Кэтрин вспыхнула, но тотчас же взяла себя в руки и обуздала гнев. Она утратила самообладание вчера утром – и все закончилось поцелуем. Дважды она одну и ту же ошибку не совершит.

– Доброе утро, милорд. И до свидания. – Желая положить конец разговору, Кэтрин потянула поводья и направила лошадь в сторону дороги.

Но граф от нее не отставал.

– Право же, мисс Хардвик, – продолжал он, – вы ведете себя так, словно мое общество вам неприятно.

– Да, неприятно, – заявила Кэтрин и мысленно добавила: «Этот лорд Грэнби ужасно настойчив. Что ж, придется дать ему понять, что своей настойчивостью он ничего не добьется. Придется высказать ему, что я о нем думаю».

– Вы очень откровенная молодая леди, мисс Хардвик. Мне нравится ваша откровенность. – Заявление Кэтрин нисколько не обидело графа, так как примерно такого ответа он и ожидал. – Но мой опыт показывает, что женщины, особенно женщины из высшего общества, не так просты, как кажутся.

Кэтрин смерила графа презрительным взглядом.

– А если дама говорит, что не желает общаться с вами? Ваш опыт подсказывает, что она на самом деле имеет в виду совершенно противоположное? Если вы действительно так думаете, то должна сказать, что ваш опыт ничего не стоит, так как я больше ни секунды не хочу находиться рядом с вами.

– Но почему, мисс Хардвик? Вам не понравился поцелуй?

– Ужасно не понравился. И будьте любезны, никогда не упоминайте о нем.

Граф молча пожал плечами и внимательно посмотрел на нее. А потом вдруг запрокинул голову и громко расхохотался. Смех его эхом прокатился по поляне, и в воздух тотчас же взметнулись птицы, оглашая окрестности пронзительными криками.

Кэтрин фыркнула и поджала губы, она решила, что в данном случае лучше всего промолчать.

Грэнби почувствовал, что ему очень нравится все происходящее. Его очаровательная собеседница была в бриджах, плотно облегавших стройные ноги. Щеки же ее разрумянились от ветра, а чудесные каштановые волосы, заплетенные в косу, сверкали в лучах утреннего солнца. К тому же она сидела в седле по-мужски, и такая посадка, по мнению Грэнби, вполне соответствовала характеру Кэтрин.

«Но если она с такой легкостью управляется с лошадью, то, наверное, в определенных ситуациях ей будет не так уж сложно управлять и мужчиной», – подумал Грэнби. Улыбнувшись этой мысли, он проговорил:

– О, боюсь, мне все же придется упомянуть о поцелуе, мисс Хардвик, или я могу осмелиться назвать вас Кэтрин? Мы ведь уже довольно близко знакомы, не так ли?

– Нет, не можете! Вы и так позволили себе слишком много, милорд. – Кэтрин почувствовала, что теряет над собой контроль. – И близким наше знакомство назвать нельзя. Я бы скорее приняла знаки внимания от... – Она внезапно умолкла.

– Но вы же сами согласились на поцелуй, – напомнил Грэнби. – Без вашего разрешения я бы не позволил себе ничего подобного. Признаюсь, я принял приглашение сэра Хардвика с некоторым беспокойством, так как боялся, что меня, возможно, ожидает кнут. К счастью, все обошлось. Меня ожидал самый сердечный прием. И знаете, я понял, что вы не рассказали отцу об обстоятельствах нашей первой встречи. Могу я спросить почему?

– У меня есть на то причины.

– Видимо, вы знали, что отцу не понравилась бы история о том, как вы неслись во весь опор по дороге, не так ли? Возможно, поэтому вы сейчас и едете на этой хилой кобылке.

– Она вовсе не хилая. Это очень породистая лошадь.

– Да, пожалуй, вы правы, – согласился Грэнби. Было очевидно, что мисс Хардвик прекрасно разбирается в лошадях.

– Милорд, если это все, о чем вы хотели со мной поговорить, то я продолжу прогулку. – Кэтрин снова натянула поводья, но граф по-прежнему следовал за ней. Сейчас они направлялись в сторону реки, протекавшей неподалеку от замка Садли.

Какое-то время ехали молча. Искоса поглядывая на графа, Кэтрин думала: «Но почему же он преследует меня? Почему подстерегал меня на поляне? Да-да, он подстерегал меня в засаде... точно разбойник».

И тут ей в голову пришла неожиданная мысль. Придержав лошадь, Кэтрин пристально посмотрела на графа и спросила:

– Почему вы теряете здесь время? Ведь мой отец отклонил ваше предложение и отказался продать вам Урагана. Я поняла, что вы теперь направитесь... в Рединг. Кажется, туда вы собирались ехать, верно?

– Прямой вопрос требует прямого ответа, – сказал Грэнби. – Так вот, я останусь в Уинчкоме до тех пор, пока сэр Хардвик не примет мое предложение. Я хочу приобрести этого жеребца.

– Неужели вы всегда получали то, что желали?

– Всегда, насколько я помню. Я еще не знал поражений, – добавил Грэнби с улыбкой.

Кэтрин молча кивнула. Она поняла, что граф имел в виду не только лошадей. Вероятно, он говорил также и о женщинах. И едва ли хоть одна из них ответила ему отказом. Кэтрин не сомневалась: очень многие женщины добивались его внимания. Но она, Кэтрин Хардвик, не из их числа. Она нисколько не кривила душой, когда в разговоре с тетей Фелисити заявила, что лучше выйдет замуж за провинциала без единого пенса в кармане, чем будет жить с богатым лордом, – такие относятся к женам как к обузе, навязанной обществом.

Наконец они добрались до реки, в этих местах она была узкой и мелкой, но ближе к Истборну становилась все глубже и шире. Девочкой Кэтрин часто плескалась здесь, а ее отец, если был дома, сидел под растущим неподалеку деревом и с улыбкой наблюдал за дочерью.

У Кэтрин не было собственных воспоминаний о матери, но отец часто о ней рассказывал, и она знала, что именно от нее, от Люсинды Кенвин, унаследовала карие глаза и каштановые волосы.

В одной из комнат находился портрет Люсинды, написанный местным художником сразу после того, как она вышла замуж. Ее лицо сияло счастьем, и Кэтрин нисколько не сомневалась в том, что ее мать действительно была счастлива.

Несмотря на свое отношение к замужеству, Кэтрин, как любая женщина, хотела, чтобы ее любили. Но ради нее самой, а не из-за Стоунбриджа, который когда-нибудь перейдет к ней.

Кэтрин часто вспоминала о Саре и Веронике и тяжко вздыхала, думая о том, как сложилась жизнь у ее подруг. В детстве они трое были неразлучны, и с ними постоянно что-нибудь приключалось, в основном из-за беспокойного характера Кэтрин. Она и сейчас оставалась такой же, возможно, именно поэтому ее еще не отвезли в Лондон на ярмарку невест. Но долго ли ей удастся сохранять свою независимость...

– Что заставило нахмуриться такое милое личико? – проговорил лорд Грэнби.

Кэтрин подняла голову и увидела, что граф смотрит на нее с улыбкой.

– Ничего. Во всяком случае, вас это не касается.

Но этот ответ нисколько не смутил графа. По-прежнему улыбаясь, он продолжал:

– Почему вы смотрите на меня с таким отвращением? Может быть, я за ночь превратился в чудовище, а Пек забыл сообщить мне об этом?