— Доброе утро, малышка, — поцеловал меня мокрый Лиан в висок. Опять купался, — Я думал, ты сегодня долго спать будешь.

— Солнце помешало. Садись, завтрак готов.

— Моя хозяюшка, спасибо, — я поставила перед ним кофе и подала вилку, — Прости, нужно было закрыть шторы. Не выспалась?

— Не знаю, вроде выспалась. А ты чего так рано ушел?

— Не спалось. Я сходил искупнулся. Дельфины по утрам очень игривы, не отпускали меня долго.

— Ты плавал с дельфинами? — изумилась я, чуть не подавившись едой.

— Да. Хочешь тоже? — улыбался он.

— Спрашиваешь! Конечно, хочу. Однажды я уже плавала с дельфинами, но это было в бассейне. А на дикой природе как-то страшновато…

— Ты не утонешь, — пропало все ребячество из Макса. Я нахмурилась. Чего это с ним?

— Во-первых, твой отец, как мы выяснили, Посейдон, поэтому ты даже захлебнуться не сможешь. А во-вторых, я не позволю, чтобы твоей жизни угрожала опасность.

После еды мы вместе помыли посуду, и пошли в зал «завязывать жирок». Макс сидел на диване, а я на полу, у него в ногах. Он попросил. Ему почему-то очень понравилось возиться с моими волосами, сначала он их просто перебирал, думая о чем-то своем, а потом и вовсе заставил сесть на пол, чтобы он смог заплести эту ужасную гриву чуть вьющихся волос. Я была в шоке. Где он научился заплетать косички? О чем думает? Почему хранил те комплектики белья, которые я удачно выкинула?

Вот опять в голове эта сумбурная каша из дурацких вопросов.

— Готово, — перекинул Лиан косу через мое плечо.

— Спасибо. Пойдем? Покажешь мне остров, а потом искупнемся и вернемся во Дворец. Мы же обещали Арису быть на каком-то вечере, — поднялась я и протянула задумчивому (неужели что-то способно заставить его так грузиться?) женишку руку.

— Да, точно. Еще этот прием дурацкий. Давай не пойдем? — взял меня за руку и повел на пляж.

— Если обещали, значит должны появиться там. Я тоже не люблю все эти «театры абсурда», но твое положение обязывает.

— Точно. Да и твое тоже, Ринни. Невеста Наследника, — улыбнулся он, — Мне нравится, как звучит…

— Наследник? Да, звучит не плохо.

— Балда, — покачал он головой, — Невеста… Моя! Не-вес-та! Вот, что звучит «не плохо», — перекривлял он меня, на что-то разозлившись. Псих в кубе.

Мы гуляли по острову весь день. Ругались, мирились, спорили, целовались, дурачились, рассказывали друг другу обо всем на свете. Купались с дельфинами уже ближе к закату. День был сказочным. Но, как известно, у каждой сказки есть конец.

* * *

Меня Макс оставил в моих апартаментах, где девчонки в бешеном темпе стали приводить меня в подобающий вид. Келли, когда увидела меня в майке, одетой поверх мокрого купальника, чуть в обморок не хлопнулась. Почему вид Макса в шортах и майке их не впечатлил, не знаю. Возможно, потому что они боялись на него смотреть? Звездун хохотнул и свалил к себе.

Гелена заранее оставила мне белоснежно-белое платье с небольшим шлейфом. Кортни сказала, что им уже дали указания относительно моего внешнего вида, а платье сшито специально для этого вечера. Зачем, спрашивается? В гардеробе невероятно много платьев, зачем еще одно? Странные эти Боги, однако.

Спустя час я была абсолютно готова. Платье сидело как влитое. Вот как они с размерами угадали, интересно? Макияж был нежным и почти незаметным. Длиннющие волосы собраны в замысловатую прическу и украшены цветами. На ногах туфельки. На этот раз местные, на первый взгляд даже удобные, мягкость их кожи я тщательно проверяла перед тем, как надеть.

Пришел Макс. Один. Какой-то напряженный.

— Милая, ты прекрасна, — поцеловал он меня в щеку.

— Спасибо, девчонки постарались, — улыбнулась я. Лиан взял меня за руку, переплел наши пальцы и повел в зал.

— Единственное, что мне не нравится в этом наряде… — прошептал он мне на ухо.

— Что?

— Ложбинку груди видно, малыш. Поэтому, я ее чуть-чуть закрою.

Он дебил или где? Декольте у платья было круглым. Грудь, конечно, не хило приподнимало, но все же наряд был очень даже целомудренным, ничего нигде не вываливалось, прозрачное кружево было чуть выше основного материала и скрывало все от посторонних глаз. Он из великолепного платья собрался наряд монашки сделать?

— Ничего не надо, мне и так нравится. Ничего не видно же! — запротестовала я.

— Ладно, как скажешь. Но потом не ной, что мужики уровень твоих глаз не находят. И помни, ты МОЯ, — бархатные, чуть хрипловатые нотки в его голосе заставляли мурашек бегать табунами вдоль моего позвоночника. Черт, только бы не догадался о моей реакции…

— Я — своя собственная… Малыш, — отчего-то разозлилась я. Он хмыкнул, и мы вошли в зал.

* * *

В целом, этот прием ничем не отличался от прошлого. Все мило беседовали, друг другу улыбались, у кого-то получалось вполне искренне, а кто-то явно переигрывал или не доигрывал, в любом случае, смотреть было противно. Но я держалась. Рядом со мной постоянно кто-то был. Либо Макс, либо Лена, либо Арис. Они представляли меня гостям, помогали в общении с ними, но, главное, помогали от них отвязаться. Так прошло пару часов. Мне постоянно казалось, что кто-то пристально меня разглядывает, но одергивала себя, чтобы не обернуться. Я здесь новенькая, естественно, на меня все смотрят. И это внимание бесит, честно говоря. Мне бы сейчас в какой-нибудь тихий уютный уголочек, почитать книжку и выпить зеленого чая с лотосом или мелиссой.

Я бродила по залу в поисках моего дорогого женишка, но его все не было. Гелена и Аристарх были заняты. Святые угодники, что ж здесь так душно… Нашла дверь в какое-то пустое помещение украшенное цветами, по центру стоял фонтан, а за ним был выход на балкон. Отлично, самое то. Прошла вокруг фонтанчика, окунула руки в прохладную воду и вышла на балкон. Свежий воздух. Наконец-то.

— Привет, — незнакомый женский голос за моей спиной. Слегка рычащий, но при этом елейно-сладкий.

Я обернулась. Передо мной стояла блондинка с красно-желтыми глазами, двойной переливающийся цвет показался мне тошнотворным. Вампирша. Я видела ее на прошлом приеме, она была лидером в кучке ей подобных.

— Здравствуйте, — сдержанно ответила я, не показывая своего отвращения, — Мы, кажется, не знакомы? Я Грина, невеста Максимилиана.

— Я знаю, кто ты. Все знают, — еще бы, меня же лично знакомили с каждым на этом чертовом вечере, — А я — Виктория, — прям как та бешеная из саги «Сумерки», только эта выглядит как Памела Андерсон, — Ммм, даже не знаю, как правильнее представиться. Любимая женщина Макса.

Не смеяться, Ринни, не смеяться. Любовница прикатила, вот умора. Любимая женщина, я не могу. Фаворитка, значит. И чего эта путана от меня хочет? Хотя, я догадываюсь…

— Очень приятно познакомиться, Виктория, — во мне умирает великая актриса! Я источаю очарование, обаяние и милашество (во слово то придумала!) при том, что безумно хочется рассмеяться от своих догадок, а заодно врезать Максу, чтобы впредь со своими шлюхами сам разбирался.

— А мне-то как, — сладеньким голосочком протянула девушка в белом платье с красно-черным поясом, — Ну и как же ты, дорогая, сумела склонить моего Макса к женитьбе? Беременность? Колдовство?

— Неправильный вопрос. Спроси лучше, как Я согласилась выйти за него, — «улыбаемся и машем, парни, улыбаемся и машем!» Господи, а пингвины из Мадагаскара то причем. Что только в голову не придет…

— Макс бы никогда не обратил внимания на такую замухрышку, как ты! — правду говорила Ника, чем спокойнее ты, тем больше бесится оппонент.

— Ну, на тебя же он свое королевское внимание обратил, — так же мило отвечала я.

— Ты, мразь, на что намекаешь? — только пальцем тронь, шавка, я в тебя такой фаерболл залупеню, по всему Дворцу собирать твои останки будут. Начинала злиться я на эту рычащую вампиршу, блин, ведь в глотку вцепится клыкастая, фиг отцепишь.

— Я не намекаю, а прямолинейно выражаюсь. А уж если твои крошечные извилинки не способны сделать вывод, моей вины нет.

— Я тебя порву, тварь. Как ты смеешь меня оскорблять! Мало того, что буквально женила на себе моего мужчину, так еще и смеешь дерзить!

— О Боже, и как у меня только совести то хватило, ай-яй-яй, — съязвила я вслух.

— Маленькая паршивка, верни мне моего Лиана, шваль! Проводи обратно свой ритуал!!!

— Во-первых, Лиан не вещь, чтобы его кому-то отдавать. А во-вторых, я никакого ритуала не знаю, ведь это ОН меня выбрал, — уже лениво отвечала я.

— Ты, с*ка плешивая, сейчас договоришься! Жаль только убить я тебя не могу, ведь из-за Печати и Макс тоже, в скором времени, может умереть. Но, поверь, я умею делать больно, — брюзжала она своим ядом, подходя ко мне на расстояние вытянутой руки.

— Не надо недооценивать противника, дорогуша, — ой, ну достала! — И разговаривать со мной так, будто у тебя в запасе есть девять жизней кошки, тоже не надо, — тонко намекнула, что ее-то я убить могу, Виктория расхохоталась. Черт, вот бы ей струю воды из фонтана в лицо намалеванное запустить.

Она ржала, как кобыла на выгуле. А я гипнотизировала воду, очень хотелось, чтобы струя из фонтана залепила прямо в морду блондиночки. Ненавижу, когда меня обвиняют в том, чего я не делала! Да я бы в жизни себе не позволила увести чужого парня или разрушить чьи-то отношения! Кто она вообще такая!!! Сквозь свои мысли я услышала визг вампирши и не смогла сдержать веселья. Ей и вправду струя по головушке никчемной настучала! Пока «любимая женщина Макса» оплевывалась от воды, я подошла к ней ближе, перекатывая в ладони, непонятно как появившийся фаерболл.

— А теперь, слушай внимательно. Макс — не вещь и отдать я тебе его не могу и не хочу! Еще раз, ты, стерва клыкастая, ко мне подойдешь ближе чем на пять метров, посмотришь на меня не так, или скажешь что-то не то. Я тебя порешаю прямо в зале, в котором ты из-за большого количества гостей побоялась ко мне подойти. Я все твои внутренности наружностями сделаю и из твоих прекрасных клычков украшения себе нафеячу. Понятно выражаюсь?!

— Ты, мешок крови, не знаешь, с кем связалась! Он все равно МОЙ!!!

— Вот именно, Виктория. Ты понятия не имеешь, с кем связалась, — уже весело проговорила я, подбрасывая свою радужную гранату.

— Бу, — сказала я и швырнула «космос» в ногу этой…хм… Виктории.

Радостная от того, что не промазала и расквасила ногу этой ненормальной вампирше, я вышла обратно в зал, где сразу же попала в объятия «виновника торжества». Надеюсь, ее почти оторванная в коленном суставе нога еще не скоро зарастет. Хотя, она ж вампир. А вообще, кажется, Сережка предупреждал насчет вампирских дамочек…

— Ринни, я тебя обыскался, — сказал мне Лиан, обнимая со спины, — По какому поводу веселье?

— Да так, забавные здесь люди, не находишь? — повернулась я к нему лицом.

— Ты выглядишь счастливой, и мне это безумно нравится. Но, я хочу, чтобы твои улыбки были только для меня, маленькая, — и снова этот бархат в голосе.

— Не ревнуй. Эти улыбки из-за женщины.

— Я не ревную, — надулся он. Ну как можно быть таким властным самцом и обидчивым ребенком одновременно?!

Чтобы забыть, наконец, произошедший инцидент с Викторией, которая, кстати, хромая вышла из той комнатки, и заставить улыбаться Макса, я его поцеловала. Он очень забавно дуется, но злить его не хочу. Быть влюбленной фигово, скажу я вам.

* * *

После этого вечера у нас с Максом было целых пять дней счастья на том самом острове. Мы изучали природу, плавали, готовили вместе еду, смотрели телевизор, в котором не было каналов, а работал он только с DVD-проигрывателем. У Лиана было невероятное множество дисков с фильмами, сериалами и мультиками. Он учил меня создавать фаерболлы в любом расположении духа (раньше то они только в приступе ярости появлялись), проделывал вместе со мной эксперименты над и под водой (в это время я чувствовала себя героиней сериала «H2O: просто добавь воды», где три девочки стали русалками и могли замораживать воду, перемещать ее и превращать в газ). Ему невероятно нравилось наблюдать, как я танцую, и танцевать вместе со мной. Он даже поднимал меня на утреннюю пробежку и, вообще, заботился, как мог. Мне было хорошо с ним, а ему — со мной. Мы никогда не говорили с ним о чувствах. Лично мне было достаточно его счастливого взгляда, а он, кажется, очень хорошо чувствовал мои эмоции.

— Знаешь, Ринни, ты первая девушка, вместе с которой я спал уже много раз, при этом ни разу не… переспав. Блин, тавтология получается, но ты ведь поняла, что я хотел сказать, — как-то засыпая, высказался он.

И я его понимала. Вообще, понимать его с полуслова стало нормальным. Например, я видела, как ему тяжело бороться с желанием. Каждое утро он принимал ледяной душ, думал, я не замечаю. Я старалась не дразнить и выматывала его за день как могла, а он с радостью принимал все мои идеи о том, чем заняться. Нашим девизом стала известная фраза: «Я за любой кипиш, кроме голодовки». За эти пять дней мы сделали кучу всяких смешных глупостей. Наверное, жить с Максом и было счастьем, не знаю еще.