Белла Фрэнсис - Опасная штучка

Она удивилась, на минуту задумалась, но потом возразила:

– Хороший вопрос, Майкл. А ты?

– Я скажу тебе, кто я, я – боец. И мне чертовски повезло. Я родился у двух любящих друг друга людей, и, если бы не смерть отца, мои родители по-прежнему были бы вместе. Но этого не случилось. – Майкл помолчал. Эти произнесенные вслух слова почти шокировали его. До Тары он еще ни с одной женщиной не говорил о своих родителях. А ей почему-то доверял настолько, что даже взял на себя инициативу.

– Я расскажу тебе все, Тара. Это поможет?

Она смотрела на него широко раскрытыми глазами.

– Моя мать и я были командой много лет. Когда она встретила Карлоса, я почувствовал себя брошенным. Снова.

Она протянула руку к нему.

– Все в порядке. Я прошел курс терапии – усиленной терапии, – чтобы смириться с этим. Меня направили на лечение еще до того, как я нуждался в нем, вот что значит внимательная заботливая мать. – Майкл горько рассмеялся. Но он не испытывал горечи. Ему повезло. – Потом у меня было много контрактов с детским модельным агентством. Гнилой, пустой мир красоты, где каждый персонаж фальшивка.

– Поэтому ты так против участия Фернанды в модных показах?

Майкл знал, что подошел к опасной территории, но Тара заслуживает того, чтобы знать правду. Ничего личного, ничего против Тары – просто ненависть и страх того, насколько этот мир может испортить человека. Потому что он знал это не понаслышке.

– Да. Но не только из-за бессмысленности этой «отрасли»; за неимением лучшего слова, гораздо страшнее побочные продукты – наркотики, выпивка, вечеринки.

– И ты полагаешь, что я олицетворяю все это? Думаешь, что я развращу Фернанду?

Он пожал плечами.

– Я так считал. Но я видел то, что ты мне предлагала увидеть, – то, что ты демонстрируешь окружающим. – Майкл подвинулся к ней – этой чистой, естественной красоте, которую никто никогда не видел. – Ты не такой человек, Тара, но все еще в этом мире. И, возможно, ты в состоянии сохранять самоконтроль и манипулировать миром, чтобы тот подстраивался под тебя, но другие не могут. Я не сумел.

– Да, но тебе было сколько, шестнадцать?

– Точно.

– И ты сделал свой выбор. Я тоже сама принимала решения в шестнадцать лет. Ты не даешь ей даже шанса.

– У нее есть преимущество моего опыта. Тара, это выходит далеко за рамки выбора – речь о людях и о том, что может случиться. Ферн похожа на меня. Мы оба легко увлекаемся, что не страшно, если это положительные вещи. Но я втянулся в такое, о чем ей даже знать не надо.

– Ой!

– Вот именно, ой!

Она точно знала, о чем он. Но не знала, в какой степени. На самом деле, этого никто не знал.

– Я покатился вниз по наклонной. Похмелье. Ломка. Тара, я перепробовал всё – всё. Секс, наркотики и рок-н-ролл. Только разве что пропустил рок-н-ролл.

Она кивнула.

– Нам всем это предлагали, Майкл. Это часть жизни. Все подростки получают такие предложения в любом ночном клубе, это касается не только публичных детей.

– Да, но когда таких предложений все больше, а люди, которые должны защищать твои интересы, подталкивают тебя к этому…

– О! – Выражение ее лица сказало Майклу, что Тара знала, что он имеет в виду. И не ожидала этого.

– Я потерял шесть месяцев жизни. Но сохранил себя. Вот что я имел в виду, сказав, что мне повезло. Никто на самом деле этого не знает, Тара. Одной ногой я уже был на том свете, когда получил известие о моей матери и Карлосе. Кто-то оставил газету – новость напечатали на первой полосе – в квартире, где я жил. Думаю, она валялась там пару недель, прежде чем я ее заметил. Никогда не забуду то ощущение – все казалось нереальным. Я не мог понять или объяснить случившееся. И я пропустил – пропустил смерть моей матери. До меня дошло, что две мои малышки сестренки совершенно одни. Каким-то образом я выбрался оттуда и сменил жизненные ориентиры. Осознал, что должен, и даже больше – что хочу оберегать тех, кто нуждается в защите. Как Фернанда. И ты.

– Меня? Меня не нужно ограждать от такого мира, мне разное предлагают, но я знаю границы. Понимаю, кого и чего следует избегать. Я позабочусь о себе. И я никогда бы не допустила, чтобы Ферн оказалась в подобной ситуации. Никогда.

Она не понимала. Просто не понимала.

– Знаю. Я не говорю, что тебя нужно защищать от сутенеров и наркодилеров. Но тебе необходим кто-то, на кого можно опереться. И кажется, ты пробудила во мне это качество, Тара. Считаешь меня одержимым идеей все контролировать? Я предпочитаю называть это чувством ответственности.

Ее глаза были широко распахнуты.

Майкл улыбнулся ей.

– Да, querida. Нравится тебе это или нет, я такой. Возможно, это из-за отца, который пожертвовал многим ради любви, или сказались годы, проведенные с матерью, но это часть меня.

Он должен был высказаться. Произносимые вслух слова обретали смысл. Майкл надеялся, что она его понимает.

– Я доверяю тебе настолько, что открыл свою душу.

Он не мог остановиться. Не хотел останавливаться. Вот тебе и деловой разговор. Который длился сколько – самое большее минут десять? В настоящий момент Тара была его наркотиком. Без сомнений.

Он обхватил ее лицо ладонями и провел большим пальцем по недоверчивому рту.

– Мне крупно повезло.

Ее большие голубые честные глаза глядели прямо на него.

– Тебе… Тебе?

– Конечно. Ты такая красивая женщина. – Еще поцелуй. – Это лицо. Это тело.

Он не мог насытиться ею – целовал и не мог остановиться, лаская под халатом ее тело. Но ему придется сделать шаг назад. Тара должна увидеть очевидное, что она намного богаче, больше своего образа. Она талантливая, добрая и гораздо более мягкая, чем хочет казаться.

– Ты тоже борец, Тара. Но у тебя очень узкая тропинка, возможно, это шанс раскрыться. Посмотреть, нет ли других способов быть Тарой Девайн.

Она опустила глаза, рука потянулась к волосам и принялась накручивать пряди на палец.

– Это такое трудное решение, Майкл.

Он пожал плечами.

– Сейчас мы только рассматриваем варианты. Ты показалась мне идеальной кандидатурой для такого проекта. Но если тебе что-то не нравится, это меняет дело.

– Мне нужно подумать и… и у меня нет на это времени. Я рискую, но каждый риск продуман и взвешен. Я не знаю. Не знаю…

– Не делай ничего, в чем ты не уверена. Но, Тара, тебе необходимо расставить приоритеты в жизни. Ты тормозишь саму себя. И то, что ты начала рассказывать мне о семье, о твоей матери… – Тара открыла рот, но он покачал головой. – Ты должна смириться и жить с этим. Или начать смиряться.

– Это был просто комментарий, я не позволяю прошлому стоять у меня на пути.

Он удивленно и внимательно посмотрел на нее, поднял руки вверх, как бы сдаваясь.

– Хорошо. Как скажешь. Мой единственный совет – найди время и поговори об этом с кем-нибудь.

– Мне важен мой бизнес, а не то, что думает обо мне какой-то печальный старик.

– Какой-то печальный старик – это твой дед?

Майкл увидел, как она покраснела и напряглась.

– В моей жизни он больше не играет никакой роли.

– Ясное дело.

Ему захотелось встряхнуть ее. Вместо этого он схватил ее за руки и держал так.

– Тара. Ты так быстро бежишь, но не видишь, что по-прежнему привязана, что это бег на месте. Сделай паузу, подумай, вместо того чтобы мчаться вперед по жизни сломя голову. И ты достигнешь цели гораздо быстрее.

Она вновь заняла оборонительную позицию. Майкл чувствовал, как между ними вырастают ее защитные стены. Тара отступала все глубже в зону безопасности. А ведь она была так близка к тому, чтобы сделать большой шаг вперед, вырваться из замкнутого круга. Это обиднее всего.

– Да, хорошо, но сейчас у меня на это нет времени. Как и на то, чтобы сидеть здесь и трепаться. Мне нужно заняться делами – разобраться со всем.

Он кивнул. Может, это и к лучшему.

– Конечно, детка, без проблем. Предложение в силе – если надумаешь. Скоро мы будем составлять расписание, но я тебя не тороплю.

Было видно, что она чувствовала себя не в своей тарелке и мечтала только об одном – исчезнуть. Майклу стало больно за нее.

– Тара…

– Я в порядке, Майкл. Спасибо за предложение. Отличное предложение. Хм… А сейчас я должна идти. Можешь вызвать такси?

– Автомобиль уже здесь, я позвоню вниз. Поезжай на нем.

Она попыталась улыбнуться. Майкл хотел успокоить ее, но Тара уже выскочила из комнаты в коридор. Такая маленькая и хрупкая в большом белом халате.

Он видел, как она безуспешно пыталась изобразить уверенную походку. Знал, что Тара во власти эмоций, возможно, голубые детские глаза полны слез. И черный груз на сердце никуда не делся, это точно.

Телефон был заряжен, и на Тару обрушился поток сообщений – эсэмэски, твиты и посты. Вот это да! И звонок из дома. С голосовой почтой. Она проигнорировала его. Даже думать об этом сейчас не могла.

Как выяснилось, Ларс так и не появился на вечеринке, но по-прежнему в городе и все так же в поиске активов. Тара начала читать новости на телефоне. Она догадывалась, что стала легкой мишенью для соцсетей за свой необыкновенно «элегантный» выход из клуба с Майклом, но совершенно, абсолютно недооценила вызванный ажиотаж.

Выезжая с подземной автостоянки, водитель Майкла предупредил ее о возможных репортерах, и оказался прав – по крайней мере полдюжины фотографов приставили свои камеры к окнам автомобиля. Эти снимки – тусклые безжизненные волосы, ненакрашенное лицо и признаки похмелья – еще не успели появиться, но это лишь вопрос времени.

Правда, и без них она попала в светскую хронику «Горячие сплетни». Вероятно, пока это самая широкая известность за всю ее жизнь.

Тара Девайн – лондонская светская львица?

Она с опаской перешла по ссылке и открыла твит самой стервозной блогерши в городе.

«Ответ – нет! Что случилось с тусовщицей Тарой? Одна неделя в лагере Круз – и она уже напоминает пародию на Флинстоунов. Очень жаль, Тара, но ты точно не тянешь на светскую львицу. Значит, вот что происходит, когда ты заводишь интрижку с мужиком? На прошлой неделе ты запустила офигенную коллекцию. Настоящая женская сила. А на этой? Неправильное платье, неправильная прическа и к тому же под мышкой у неправильного парня… Не буду говорить, что любая из нас выкинула бы Майкла Круза из постели, но, подруга, о чем ты думаешь, когда позволяешь волочить себя домой как труп?»

Ну что, вполне ожидаемо, но все равно было больно. Как и десяток-другой комментариев ниже. Плохой рекламы не бывает? В самом деле? В ее положении, когда на носу следующая неделя моды, Тара не могла позволить себе делать ошибки. Возможно, она даже попала в рейтинг самых плохо одетых людей. Где были ее мозги? О чем она думала? К вопросу о ее тщательно продуманном имидже. Модельеры просто не могут ошибаться с выбором собственной одежды. Ей нужно со всем разобраться. И быстро.

Неправильный парень.

Какого черта это вообще упомянули? Исказили реальность. Майкл не был ее «парнем». Для мужчины в ее жизни не было места. И она не сомневалась, что он смотрит на это так же. Он был…

Перед глазами замелькали образы. Вот она поперхнулась шампанским, когда впервые увидела его на вечеринке. Вот он поцеловал ее на прощание, и она провожает его взглядом. Вот он протягивает ей стакан рома и смеется над тем, как она одним махом осушила его. Вот смотрит на их отражение в зеркале в ванной, когда он прижимал ее к себе. Он был…

Он был мерзким. Он был удивительным. Агрессивным и нежным, добрым и любящим.

Его темные проницательные глаза, когда он передавал ей кофе, держал руками ее лицо, целовал ее…

Потом это утро, как он сидит на краю кровати со стаканом воды в руке. Предлагает снимать ее для документального фильма. Спрашивает о ее матери. И слушает ответ.

Тара вздохнула и закрыла глаза, позволяя воспоминаниям накрыть ее с головой.

И увидела, как он приподнялся на локтях, заполняя ее и глядя ей в глаза.

Всего было слишком много. Слишком интенсивно. Слишком близко. Он просто противопоказан ей.

Тара продолжала просматривать сообщения. Ей необходимо очистить голову.

Она столько пропустила прошлой ночью. Могла ли она винить его за это? Вероятно, нет.

Значит, документальный фильм – определенно нет. А Ларс – определенно да?

Она вскочила. Она должна реабилитироваться, может, опубликовать твит о гардеробной дисфункции. Посмеяться над собой онлайн, а затем вновь заскочить в модный вагон. Надеть что-нибудь из своей новой коллекции и начать охоту на Ларса.

Невозможно, чтобы последние десять лет оказались уничтожены в результате плохо подобранной одежды и минутной слабости. Ладно, Майкл больше, чем просто минутная слабость, это сейсмический сдвиг, который увлек ее за собой и так много ей доверил. Он был во всех отношениях хорош – красивый, умный, идеальный в плане секса партнер. Добрый, надежный. Но в эти последние несколько дней она потеряла себя в нем. Забыла, кто она на самом деле. А Тара не могла такого допустить. Не могла позволить себе зациклиться на нем или разбираться с прошлым, как он предлагал.