Меггс издала сдавленный голодный звук и выгнулась навстречу Хью. Ее тело просило, требовало его прикосновений.

Хью и сам больше не мог ждать. Он не мог дышать. Он должен был проникнуть в нее.

Не было времени на любовные игры. Его пальцы уже расстегивали пуговицы на бриджах и освобождали мужское естество, а другая рука нащупала горячий и влажный вход в ее тело, прежде чем туда ворвался его фаллос. Хью должен был наконец усмирить черный вихрь своего желания, войти в нее со всей мощью, на которую был способен.

О да, наконец-то да!

— Нет! — Сильный отчаянный крик агонии и предательства отразился от стен маленькой комнаты и пробился сквозь густой туман его похоти. Или это ему показалось?

Хью открыл глаза и слегка отстранился, чтобы посмотреть на Меггс, прижатую к стене тяжестью его тела. Она была напряжена, как тетива лука, и явно боялась пошевелиться. Глаза широко открыты. Кажется, она боялась даже дышать.

И он все понял. Осознал. Почувствовал.

Меггс была девственницей, а он хотел изнасиловать ее, стоя у стены.

— Боже правый!.. — потрясенно выдохнул он. Что же он натворил?!

Он ослабил грубую хватку, отпустил Меггс и отступил.

— Мне очень жаль.

— Нет, пожалуйста, — простонала она.

Он отчетливо видел, как ей плохо. Меггс сползла по стене, села на пол и обхватила себя руками, словно защищаясь от его грубости.

Хью понимал, что сам во всем виноват. Она была его подопечной. Он нес за нее ответственность. Ему следовало быть сдержанным, лучше понимать ее, проявить качества джентльмена.

— Прости, девочка. Мне очень жаль. Я ухожу, — сказал он. — Я больше не стану тебя беспокоить. Прости, пожалуйста.

Он отвернулся, торопливо натянул бриджи и застегнул все пуговицы. Два шага, и он оказался у двери, еще шаг, и он закрыл за собой дверь и тяжело привалился к ней, чтобы восстановить дыхание и взять себя в руки.

Кухня оказалась милосердно и подозрительно пустой. В доме вообще не было слышно ни одного звука, словно доски и штукатурка затаили дыхание и ждали, что он еще может натворить.


* * *

Что она сделала? Только что Хью целовал ее, и она отвечала ему тем же, наслаждаясь вкусом его губ, чувствуя разгорающиеся под кожей искры, а уже в следующий момент он ушел. Он зажег в ее теле огонь, а потом отвернулся, оставив догорать дотла. Он что-то сказал, развернулся и вышел. Он даже не хромал и не делал вид, что ему тяжело. Так тяжело, как ей. Он просто бросил ее, словно мусор, который ему больше не нужен. Бесполезен. Не стоит внимания. Она снова оказалась покинутой.

Тело пронзила боль. Меггс чувствовала, словно разбилась на сотни кусочков, разбросанных по полу, как осколки стекла. Ей больше никогда не собраться и не стать прежней.

Но она обязана собраться. Надо взять себя в руки и убраться отсюда раньше, чем Хью вернется. Черта с два она уйдет из еще одного дома в холод и дождь, имея только то, что надето на ней. Наверху, в уютной комнатке, у нее есть добротная теплая одежда. И деньги. Их хватит, чтобы нанять экипаж. И даже переночевать в гостинице. А утром она пойдет к мистеру Леви и заберет остальные деньги. Она их честно заработала.

Оказавшись в комнате, Меггс собрала все свои шерстяные вещи. Ее не заботило, что платил за них Хью. Она работала на него, работала успешно и имеет право — все права! — забрать их с собой. Дело сделано, пора уходить.

Вошел Тимми с апельсином в руке.

— Чё делаешь?

— Собирай вещи, — велела она, — мы уходим.

— Да ладно тебе, Меггс! — рассмеялся Тимми.

— Не будь идиотом! — рявкнула она. — Я же сказала, мы уходим! Собери свои вещи.

— Господи, Меггс, но почему ты хочешь уйти? Здесь тепло, сухо, нас каждый день кормят, и работа легкая.

— Просто собери свои вещи. Положишь их сюда.

— Но, Меггс, мы еще даже не ели, и я не хочу…

— Заткнись. Перестань спорить. Заткнись и иди за мной.

— Меггс! — Тимми попятился назад. Сестра еще никогда с ним так не разговаривала. И никогда так себя не вела. Но она и никогда раньше себя так не чувствовала. Сломанной. Выброшенной на помойку. — Я никуда не пойду. Не хочу! — заявил он. — Я останусь с ним!

Меггс больше не могла скрывать свои чувства, рвущиеся наружу. Все, абсолютно все разваливалось. Все, о чем она мечтала, на что надеялась, рушилось. Они никогда не поедут в Тиссингтон. Она никогда не выйдет замуж и не будет вести спокойную, счастливую жизнь. Ее жизнь погублена, и в этом его вина. Она ненавидела его. Господи, как же сильно она ненавидела этого человека! Она ни на минуту больше не останется под его крышей!

— Прекрасно. — Меггс отвернулась от Тимми, чтобы тот не видел бегущих по ее лицу слез, и быстро закончила сборы. С деньгами пришлось повозиться дольше. Она разложила их в разных уголках комнаты — по паре фунтов здесь и там, под матрасом и в ящике, под лампой и на полке. Основная сумма лежала под половицей, которая почему-то никак не желала находиться. Слезы застилали глаза, и Меггс почти ничего не видела.

Она направилась вниз по лестнице тихо, как дохлая мышка, но наткнулась на капитана, который как раз поднимался к ней. С ним был Тимми. Предатель.

Взгляд Хью остановился на ней.

Будь он проклят! Ну почему ее угораздило полюбить такого человека?!

— Меггс! — Поскольку капитан шел по главной лестнице, она метнулась к лестнице для слуг. — Меггс, не надо!

Его голос преследовал, нахально лез в уши, мешал думать. Слезы слепили глаза. Меггс подхватила юбки и побежала вниз мимо ошеломленной миссис Таппер к двери, ведущей в сад. Если она успеет добежать до ворот…

— В чем дело? — воскликнула миссис Таппер.

Меггс была уже у двери, положила руку на засов и даже чуть приоткрыла дверь, впустив холодный и влажный ночной воздух. Но тут на ее руку легла его рука, и дверь захлопнулась.

— Меггс, прости меня. — Хью говорил тихо и грустно. Он встал за ее спиной и обнял за плечи, чтобы удержать. — Я очень виноват перед тобой.

— Отпусти меня! Немедленно! Ну почему ты не можешь просто дать мне уйти?! — Теперь она плакала. Черт, все-таки не удержалась. Разрыдалась, как младенец. Постыдилась бы! Но было так больно! В горле саднило, словно она проглотила стекло.

— Я не могу отпустить тебя, — прошептал он, — и ты это хорошо знаешь.

Он повернул Меггс лицом к себе и притянул к груди, и она прижалась к этой стене тепла, словно пытаясь в ней спрятаться. Меггс сопела, шмыгала носом и хватала ртом воздух, словно только что пойманная рыба.

— Прости меня, — повторял Хью снова и снова. — Это все моя вина. Мне не следовало… Я постараюсь все исправить, только не уходи. Пожалуйста. Останься.

— Останься, Меггс, — заныл Тимми откуда-то из-за спины капитана.

— Пойдем со мной, малыш, — позвала его миссис Таппер. — Оставь их. Пусть разбираются. Наша Меггс сегодня никуда не уйдет. В такую морозную ночь на улице можно простудиться насмерть. А что, я не удивлюсь…


Ее голова все еще лежала на груди Хью, кончики волос топорщились вокруг ушей и на затылке. Капитан держал ее крепко, прижимал к себе, не отпускал. У него не было слов, способных убедить ее, — все мысли вытеснила дикая паника, поселившаяся в его груди; когда он понял, что оттолкнул Меггс и она сейчас уйдет. Он это сделал сам.

Но он может все исправить.

— Пожалуйста, ради собственной безопасности, останься хотя бы на ночь. Ты не можешь никуда идти в такую ужасную погоду. Если утром ты еще захочешь меня покинуть, я отдам распоряжения. Но прошу тебя, не уходи.

Она судорожно вздохнула и прекратила борьбу. Хью наклонился к ней и нежно коснулся губами лба, стараясь показать действиями то, что не мог выразить словами: несмотря на то что он сделал, она ему очень дорога.

Его губы коснулись нежной кожи, и он тотчас отстранился. Встревожившись, он потрогал ее лоб ладонью.

— Меггс, да ты вся горишь! Тебе надо немедленно лечь в постель!

— Нет! — Она рванулась к двери.

— Ради Бога, Меггс, я не собираюсь ложиться в постель с тобой. Я просто хочу уложить тебя! — Хью подхватил ее на руки и понес в комнату, смежную с его апартаментами, — в ту, которая должна была принадлежать хозяйке дома.

Как только он опустил ее на кровать, Меггс немедленно села и свесила ноги.

— Нет! — Хью попытался снова уложить ее. — Ты должна оставаться в постели.

— Я пойду в свою комнату, — жалобно сказала Меггс.

— Не надо. — Хью не мог объяснить, что чувствует, но она должна была оставаться рядом. Ему надо было заботиться о ней, однако он не был готов сидеть всю ночь на краю узкой койки, когда можно было устроиться с большими удобствами. — Там нет камина. А этот уже приготовлен. — Решив подкрепить слова делом, он пошел к камину, чтобы его разжечь, продолжая краем глаза следить за съежившейся фигуркой Меггс.

Она некоторое время неподвижно сидела на краю кровати, потом зашевелилась — решила размотать одну из шалей, но это физическое усилие оказалось непосильным.

— Позволь, я помогу тебе. — Хью принялся осторожно и быстро раздевать ее. Он собирался держаться бесстрастно, так же как когда она впервые вошла в его дом, но почему-то после всего происшедшего это казалось неправильным. Поэтому он замедлил движения, чтобы дать ей время привыкнуть к его помощи, страстно желая снова завоевать ее доверие. Но когда он потянулся к платью, Меггс скрестила руки на груди и плотно прижала их. — Девочка, — хрипло прошептал он, — я уже видел тебя голой. Ты больна. Ты бы не смогла даже сидеть, если бы не была так дьявольски упряма. Тебя поддерживает только сила воли. Миссис Таппер сейчас придет, но пока тебе надо снять одежду и лечь в постель.

Меггс молча позволила Хью раздеть ее до рубашки, после чего он остановился. Не было никакого смысла усугублять ситуацию. Однако, присев, чтобы снять ее тяжелые ботинки и темные шерстяные чулки, он почувствовал слабый запах крови, оставшейся на ее бедрах. Раскаяние охватило его с такой силой, что он почувствовал тошноту. Чертов дикарь!

Хью вошел в свою гардеробную, где его ожидал кувшин с теплой водой, нашел фланелевую тряпочку, намочил ее, вернулся и несколько секунд стоял, охваченный идиотской нерешительностью, после чего решился и передал мокрую тряпку Меггс.

— Тебе надо… обтереться.

— Да, наверное, — тихо сказала она, как будто действительно не знала, не понимала, что случилось с ее телом.

Вздохнув, она вытерла заплаканное лицо.

— Нет, девочка, там кровь… у тебя на ногах.

— Ох! — На ее высоких скулах зажглись два ярких пятна.

Нет, он точно лишился рассудка. Меггс — уличная девчонка из доков Чипсайда. И уж конечно, она знает о жизни все. Иначе и быть не может, ведь она с младых лет общалась с проститутками с Ковент-Гарден. Но с другой стороны, ведь он и предположить не мог, что уличная девчонка окажется девственницей. У него и мысли не возникло, что такое возможно. Оказалось, возможно. И он должен был об этом подумать. Исполненный отвращения к самому себе, Хью отвернулся.

— Кажется, огонь в камине гаснет.

Сделав все, что нужно, Меггс бросила тряпку на пол, заползла под простыни и затихла. Ушла в себя.

Хью позвонил, и через минуту в комнату вплыла миссис Таппер.

— У нее лихорадка, — сообщил Хью.

— Я так и знала, — всплеснула руками добрая женщина. — Очень уж она плохо выглядела, бедная девочка. Конечно, малышка простудилась. Бегать по улице в такой холод и дождь очень опасно. Открой-ка рот! — Поднеся свечу к лицу Меггс, она заглянула ей в рот. — Горло воспаленное.

— У меня просто пересохло во рту. Если бы можно было выпить чаю…

— Конечно, чай. С лимоном, если мы его найдем, и с медом. И еще виски. И горячий компресс с горчицей.

Меггс, судя по ее внешнему виду, собралась бурно запротестовать, но сумела издать лишь тихий сиплый звук.

— Послать за доктором, капитан? — спросила миссис Таппер.

Меггс с трудом сглотнула и замахала руками.

— Я не собираюсь умирать от какой-то глупой простуды. — В ее голосе слышалась упрямая досада. — Просто оставьте меня в покое. Пожалуйста.

— Пока ограничимся чаем, — сказал Хью миссис Таппер, — со всеми необходимыми добавками.

Когда домоправительница ушла, он снова подошел к кровати.

— Меггс…

— Прошу тебя, уходи. — Она говорила едва слышным шепотом.

— Через минуту. — Ему непременно надо было сказать ей кое-что еще. — Нам надо поговорить. Я не знал, что ты девственница…

Меггс хотела что-то сказать, но только издала сдавленный звук и махнула рукой.

— Теперь это уже не имеет значения, — прошептала она, схватила край покрывала и натянула на себя. На Хью она не смотрела.