Она тоже целовала его, и ей нравилось все, даже вкус виски, который она ощутила во рту, отросшая за ночь щетина и немалый вес, вдавивший ее в матрас. Меггс хотела узнать о нем все, потрогать… попробовать… Она отпустила его волосы, побоявшись, что ему больно.

Ей нужно было что-то… способное ослабить напряжение, появившееся глубоко внутри — между ногами. Все ощущения устремлялись туда, а потом, словно рикошетом, отскакивали обратно и разливались по телу благодатным теплом. Меггс тяжело дышала, словно долго бежала, но куда? Она действительно к чему-то бежала. Или к кому-то. К Хью. А вместе с ним — к наслаждению. К желанию.

Ее бедра инстинктивно задвигались, по коже пробежали огненные мурашки.

Хью видел ее движения и голодный блеск в глазах.

— Посмотри на себя! Ты прекрасна. — Он погладил ее бока, живот, накрыл рукой влажные завитки волос внизу живота и отбросил в сторону простыни. — Я хочу смотреть на тебя. Видеть тебя. Всю!

Горячая волна прошла по коже и прожгла ее, как показалось Меггс, до костей. Рука Хью скользнула чуть ниже, его пальцы запутались в завитках, а потом раздвинули ее бедра. Странное напряжение стало еще сильнее, и Меггс решила, что вот-вот взорвется, разлетевшись осколками страсти.

— Я так давно об этом мечтал, — прошептал Хью, скользнул пальцем внутрь ее тела и стал осторожно двигать им.

Сладкая боль внутри стала невыносимой, и ее почему-то усиливали его движения. Он слегка двигал рукой, и напряжение внутри ее тела усилилось. Его руки двигались по ней, как смычок по скрипке. Меггс чувствовала какую-то неудовлетворенность. Она раскинулась на кровати, раздвинула ноги, и его колено сразу раздвинуло их еще шире. Как-то сразу внутри ее оказался уже не один палец, а два, причем Хью немного повернул руку и стал теребить подушечкой большого пальца бугорок плоти, прячущийся в нежных складках.

Меггс издала громкий стон — в нем звучала и мука, и требование большего. Того, что он мог ей дать.

Хью поцеловал ее более настойчиво, и она ответила на поцелуй. Ей нужна была его настойчивость, сила, натиск чувств. Его дыхание стало неровным, и Меггс услышала голос:

— Я больше так не могу, девочка. Ты мне нужна. Я хочу тебя.

— Да.

— Скажи, что ты…

Она даже не стала ждать окончания фразы.

— Да, прошу тебя. Я тебя хочу.

И Хью вжался в ее влажное тепло, ворвался в нее, наполнил ее собой и такими невообразимыми ощущениями, что она определенно взмыла бы в небеса, если бы не была прижата к матрасу весом его тела.

— Господи, Меггс!

Когда он навис над ней, опираясь на локти, а его большие руки взъерошили ее волосы, судя по исказившей его лицо гримасе, ему было больно. Меггс потянулась к нему, желая приласкать, уменьшить боль. Хью с улыбкой поцеловал ее ладонь и принялся двигаться внутри ее, сначала неуверенно, внимательно следя за выражением ее лица. Когда на нее нахлынула первая волна наслаждения, Меггс закрыла глаза и улыбнулась. Она тонула в удовольствии, которое дарил ей этот невообразимый мужчина.

— Да! — Когда она прошептала это слово, одно только короткое слово одобрения, все изменилось.

Его тело содрогнулось от невообразимой бури эмоций. Звук, вырвавшийся из его груди, был воинственным криком дикаря, голодным рычанием, стоном раненого зверя. Он стал двигаться внутри ее, врываясь все глубже и глубже, даря тепло и страсть.

Меггс хотела, но не могла понять, чего именно. Ее пальцы вцепились в нависшего над ней Хью, ноги уперлись в матрас, бедра двигались, рвались ему навстречу в потоке белого обжигающего жара.

Хью встал на колени, откинулся назад и, подхватив Меггс за талию, поднял ее, усадив на себя. Она, должно быть, закричала. Во всяком случае, какой-то странный звук эхом отразился от стен комнаты, но она почти ничего не соображала, охваченная огнем желания и силой наслаждения, пронзившего ее тело. Снова и снова по телу прокатывали волны блаженства, и каждая следующая была больше предыдущей.

А руки Хью ни на минуту не прекращали двигаться, его пальцы каким-то чудом находили самые чувствительные участки ее тела, усиливая ощущения. И наконец мир взорвался.

 

Глава 21


Она приходила в себя медленно, плыла, словно ее тело было рекой, свободной, текущей в своих берегах. И Хью был рядом с ней, поддерживал, касался ее волос, гладил по спине. Это было странно и чудесно — физическая близость, интимность. Он, похоже, не удовлетворил своего любопытства в отношении ее тела и во все глаза смотрел на нее, одновременно перебирая рукой ее локоны.

— Прости, что я тебя огорчила, обрезав их.

— Ш-ш-ш. Это не имеет значения, — пробормотал Хью, продолжая касаться ее, заставляя испытывать новые незнакомые ощущения.

— Я была испугана. Полагаю, я не была способна думать. Мне хотелось сохранить бумаги сухими, а я насквозь промокла. И замерзла. Поэтому я пошла к старьевщикам, но по пути решила, что если будут искать девушку, мне лучше превратиться в мальчика. Мальчишке проще и безопаснее передвигаться по городу ночью. И потом, я не думала, что это имеет какое-то значение.

— Не имеет. Важно лишь то, что ты благополучно вернулась. — Он привлек Меггс к себе, и она благодарно прижалась спиной к его груди.

— Ты получил улики, которые искал? Значит, ты не сердишься?

— Нет. — Хью пошевелился, и она почувствовала его эрекцию. — Похоже, что я сержусь?

Его губы коснулись очень чувствительного местечка — там, где шея переходила в плечо. Ее снова захлестнули эмоции.

— Не очень. — Интересно, он расслышал капитуляцию и поощрение в ее голосе? — Но ты сказал, что тебе не нравится.

— Я передумал. Теперь считаю, что я очарован. Так я могу видеть твою шею всякий раз, когда захочу, и не надо для этого поднимать волосы. — Его ладонь скользнула по округлости бедра, потом переместилась на живот и ниже…

Меггс закрыла глаза и ощутила мужское тепло. Ей хотелось получить от него больше — больше тепла и утешения, силы и решительности. Больше.

— Да, пожалуйста.

Воспользовавшись ее разрешением, Хью положил ладони на ее бедра и раздвинул ноги так, что она оказалась открытой для его прикосновений. Меггс не противилась, с радостью сдавшись на милость победителя.

— Ты этого хочешь? — тихо спросил он, скользнув пальцем в тепло ее тела.

— Да. — Спиной она почувствовала его эрекцию и выгнула спину в ожидании наслаждения.

Одним сильным движением он перевернул ее на живот и навалился сверху, прижав Меггс к матрасу. Она с шумом выдохнула.

— Хью… — Его имя звучало странно, слетая с ее губ. Все было странным.

Он целовал и слегка покусывал ее плечи, вызывая вихрь непередаваемых ощущений. Но что-то было не так.

— Хью!

— Тише. — Он сплел ее пальцы со своими. — Так хорошо?

Его тело заскользило по ее телу. Ощущения стали острее и зажгли огонь в самом низу живота. Меггс постаралась справиться с этим, но по всему телу лишь разошлись волны мучительного томления. Прижатая к матрасу грудь заныла — она жаждала его прикосновений. Меггс зашевелилась, ей надо было как-то справиться с хаосом чувств, бушующих в теле, но Хью держал ее крепко.

— Я хочу научить тебя доверять мне, — прошептал он. — Откройся для меня.

Тело Меггс отреагировало на эти слова всплеском желания, которое заставило ее, наоборот, сжаться. Чувство еще более усилилось, когда Хью нетерпеливо потребовал ее подчинения. Она слышала настойчивость в его голосе, ощущала ее в его прикосновениях. Ей нравилось сознавать, что она доставила ему удовольствие и возбудила сверх всякой меры. Сдавшись, она приобрела над ним власть.

Меггс почувствовала необходимость обладать и отдавать себя, любить и быть любимой.

Хью встал на колени и медленно погладил ее ягодицы, бедра, длинные мускулистые ноги. Меггс чувствовала, как обжигает кожу его взгляд, прикосновение рук.

А потом Хью крепко обхватил ладонями ее бедра и ворвался в нее с силой, исторгшей крик из ее уст. Но уже в следующий момент ее тело устремилось ему навстречу, уверенное и ненасытное в своем желании.

— Тише! — Хью снова лег на нее, вдавив в матрас, и сплел ее пальцы со своими. — Держись, — сказал он.

И она держалась. Она вцепилась в его руки, словно только так могла удержаться на земле, а его тело творило с ней чудеса, порождая жар, блаженство и желание. Он брал ее с пылкой страстностью, сильно и уверенно, и одновременно что-то шептал на ухо. Меггс не могла сдержаться и в восторге кричала всякий раз, когда он врывался в ее тело. Она закрыла глаза и попыталась удержаться на поверхности, сопротивляясь желанию перестать сдерживаться и рухнуть в бездонную пропасть страсти. Или взлететь в небеса?

Ее крики, казалось, возбуждали Хью еще больше. Он отпустил ее руки, сжал ладонями бедра, и его толчки стали сильнее, глубже. Не в силах пошевелиться, очутившись в плену его тела, его жара и запаха, Меггс могла только чувствовать. Теперь она приветствовала его власть над своим телом. Его руки были везде — на ее спине, плечах, пояснице, бедрах, протискивались под нее, чтобы сжать грудь. Она приподнялась, чтобы ему было удобнее уместить в ладони ее ноющую грудь, стиснуть пальцами соски. Ощущения были настолько сильными, что мутилось в голове.

Все чувства, как по волшебству, многократно усилились. Прохладный воздух на разгоряченной коже, руки Хью, нежно терзающие соски, его влажная кожа, движение его плоти внутри ее тела…

— Меггс! — воскликнул он, и в его голосе смешались отчаяние и триумф. Он еще раз яростно рванулся вперед и излил в нее свое семя. А Меггс на какое-то время перестала существовать.


Проснувшись, она ощутила тепло, блаженное тепло, но одновременно дьявольский голод и неудобство. У нее затекла рука, потому что на ней спал Хью. Крупный мужчина. Источник тепла. И шума. Лежа на спине и закинув руки за голову, он вдохновенно храпел.

Меггс высвободила руку и задумалась, не следует ли ей поискать какой-нибудь еды. Вместо этого она замерла и долго смотрела на спящего Хью, такого расслабленного и спокойного во сне. Вероятно, он забыл обо всех своих волнениях и тревогах. Через некоторое время она решила, что он ей больше нравится бодрствующим, когда его проницательные глаза блестят, а сам он полон энергии, силен и надежен.

Господи, помоги ей, но она действительно хотела положиться на него. Именно так: ей хотелось оставить все планы и стратегии и просто быть здесь — в его постели, в его объятиях. Хотя бы какое-то время. Он не говорил, что будет потом: уйдет она, останется и будет ли воровать для него? Пока он желал, чтобы она осталась с ним, но надолго ли? И что дальше? Меггс знала ответ — знала, каким он должен быть. Для капитана не было тайной, кем она была, кем предпочла стать. Если она собиралась когда-нибудь оставить эту жизнь позади и превратиться в респектабельную даму, ей придется замести все следы воровки Меггс. Она начнет жизнь с чистого листа и забудет все ошибки прошлого.

Лечь в постель с капитаном Макалденом было ошибкой — чудесной, но все же ошибкой.

Она протянула руку, чтобы провести пальцем по рельефным мышцам предплечья спящего мужчины, но Хью неожиданно перекатился на бок и открыл глаза, полностью проснувшийся и настороженный.

— Ну и как, тебе понравилось, что ты увидела? — спросил он.

— Ты храпишь.

Невероятно, но он улыбнулся:

— Правда?

— Да. Разве тебе никто раньше не говорил?

— Хм. — Он поцеловал плечо Меггс. — Нет. Я никогда раньше ни с кем не просыпался в одной постели.

Что-то в его беспечной, непринужденной речи заставило Меггс нахмуриться и пристально уставиться на Хью.

— Что ты имеешь в виду?


Хью слышал острое любопытство и недоверие в ее голосе.

— Ах да. Мужчина может и не проводить всю ночь с… Это слишком дорого…

— Нет, дело не в этом. Просто ты первая.

Он констатировал этот факт, как нечто само собой разумеющееся.

Но Меггс продолжала плыть тем же курсом:

— Ты хочешь сказать, что я первая провела ночь с тобой здесь? И я должна быть польщена?

— Похоже на то. — Хью улыбнулся. Она, судя по всему, ничего не понимает. Здорово.

Но она все же была умной девочкой и привыкла докапываться до истины. Ее глаза потемнели от замешательства.

— Похоже на то? — переспросила она, прежде чем задать следующий вопрос. — Скольких женщин ты имел?

Вот так, прямо в лоб, и никаких колебаний, никакой нерешительности.

— Имел? — усмехнулся Хью, не уверенный, над кем смеется, над ней или над собой.

— Имел. В библейском смысле. Сношался.

Он едва сдержал смех, как и желание прочитать ей лекцию о необходимости следить за своей речью. Следует помнить, что она видела в жизни мало хорошего и образование получила в лондонских трущобах.