Рой удивленно наблюдал, как незнакомец снял пальто и набросил ему на плечи. Его тощее тело сразу ощутило тепло материи. Рой схватил пальто за полы и плотнее запахнул на себе, подумав, что этот сумасшедший сейчас же отберет его.

– Кто ты? Ангел какой-нибудь или кто? Человек доброжелательно посмотрел на него.

– Нет, конечно, не ангел.

«Ангел» отвернулся, учуяв стойкий запах алкоголя.

– Теперь я понимаю, чем вы больны. Должно быть, отмечали вчера что-нибудь?

– Ничего не отмечал, – проворчал Рой, любовно поправляя пальто.

Мужчина уперся руками в бедра и внимательно посмотрел на него.

– Ага, я подозреваю, что это – просто ночная попойка. Послушай, добрый человек, если я дам немного денег, ты сможешь позавтракать и выпить кофе.

– Деньги?

– Да, немного денег, мелочь.

– Кофе? – По телу Роя прошла дрожь. – Конечно. Это было бы хорошо.

Незнакомец засмеялся и покачал головой:

– Однако ты вряд ли станешь покупать кофе. Могу поспорить, тебе хочется выпить.

Рой машинально провел языком по сухим губам.

– Да нет, что вы, мистер. Ей-богу.

– Ладно, на – поди выпей. В конце концов, это поможет прийти в себя, и ты уйдешь от этой грозной Мариетты и ее метлы.

Рой секунду смотрел на протянутый доллар, затем быстро схватил его.

– Что я должен сделать? – вдруг спросил он, подозрительно глядя на незнакомца.

– Сущую мелочь. Мы должны увидеться в церкви. В церкви Святого Ансельма, если сказать точнее. Я долго пробуду в городе, так что уверен, мы скоро увидимся. Заодно ты мне и пальто возвратишь.

Рой был уверен, что все ему чудится. «Ангел» быстро вскочил в седло и слегка приподнял шляпу:

– Счастливо оставаться, добрый человек! Всадник натянул поводья, развернулся и ускакал в сторону города.

– Я не добрый человек, – бормотал Рой, снова устраиваясь на бочке.

Он застегнул пальто. Оно было настоящим. Посмотрел на доллар в руке – тоже настоящий. Деньги Государственного Восточного банка, а не какая-нибудь западная подделка, их вполне хватит на несколько глотков хорошего виски. Рой кое-как встал и, спотыкаясь, побрел в ближайшую пивную.

– Мы стали посмешищем для всего города, – Линдер Уолтон облокотился на стол и уронил голову на руки.

Напротив него сидел Чарли Макдоуэлл и барабанил пальцами по столу.

– Это – не наша вина. Он одурачил всех, не только нас.

Линдер поднял голову и посмотрел на членов собрания церкви: у них были такие же печальные лица. Все были потрясены. Недоверие, гнев, смущение – все чувства смешались.

– Чарли прав, – пробормотал Лукас Стоун. – Не мы одни поставлены в дурацкое положение этим самозванцем.

– Я сразу в нем что-то заподозрил. Что-то такое в нем было. Он не был похож на других священников, – вмешался Джозеф Доннелли.

– Слышал это уже много раз, – проворчал Уолтон. – Но не помню, чтобы кто-то говорил об этом, когда он вместе с нами строил церковь.

– У него были прекрасные проповеди, – осторожно высказался Чарли.

– Все могут красиво говорить, – сердито фыркнул Доннелли. – Для этого не нужно быть священником.

Линдер тряхнул головой.

– Вот-вот, он говорил красиво, но чистосердечно ли? Наверное, лгал все время, а мы принимали это за чистую монету.

– Ну нет, – возразил Лукас. – Мы должны признать, он говорил очень убедительно. Ему вполне можно было выступать со сцены в Шиффелинском оперном театре.

Хорэс Аландер наклонился вперед:

– Ну, что мы будем делать с новым пастором? Через несколько минут мы должны представить его прихожанам. А вдруг и этот не настоящий?

– Я так не думаю, – ответил Линдер. – Все, о чем он рассказал, звучит убедительно.

– Да-да. А он возьмет и исчезнет в пустыне, как первый, Кэбот Стори. Мы уже слышали такие рассказы.

– Все может статься. Однако считаю, этот – настоящий. У него восточный диалект, он знает Библию и молитвы, как свои пять пальцев. Он точно указал, в каком месте лежат его документы. А тот обманщик никогда их не показывал, сколько мы ни спрашивали.

– У него было письмо от епископа.

– Он мог взять его у настоящего пастора. Если подумать, он был очень ловким парнем.

Чарли Макдоуэлл провел рукой по лбу, где у него уже начиналась залысина.

– Все, что я могу сказать, так это то, что жил во грехе последнее время. Я доверился этому священнику, который обвенчал нас с Джейн. Мы-то думали, что уже женаты, оказалось – нет.

– У вас есть полное право считать себя мужем и женой, – сказал Лукас. – Это – не ваша вина. А новый пастор собирается все узаконить.

К лицу Чарли прилила кровь.

– Тем не менее я никогда не забуду этого. Меня будут мучить угрызения совести до конца дней. А бедняжка Джейн готова умереть со стыда.

– Не вы одни, – тихо произнес Хорэс. – У нас с Кларой и у Тейлоров – та же проблема.

– У нас гораздо больше проблем, чем ваше венчание, – печально сказал Линдер. – Ладно, хоть самозванец не захватил церковные деньги.

– Интересно, почему? Я не думал, что мы их обнаружим.

Линдер крепко сжал губы.

– Вот что я хочу сказать. Я не успокоюсь, пока не узнаю, кто это был. А сейчас мы должны сделать все, чтобы вернуть церкви святого Ансельма доброе имя, заставить город снова уважать нас. Пока же мы кажемся всем полными дураками, каких когда-либо создавал Всевышний.

Потребовалось всего несколько часов, чтобы все в городе узнали: в Тумстоуне появился еще один преподобный Стори. Главным информатором оказался Рой Аландер, первым увидевший его. Но кем же был на самом деле первый преподобный Стори? Этот вопрос мучил всех в Тумстоуне. Слухи распространялись, как огонь в сухих прериях. Высказывалось много всяких предположений, но никто не знал наверняка.

Либби Уолтон решила навестить Аманду, чтобы первой рассказать эту новость. Она застала Аманду за уборкой. Девушка протирала прилавок и вопросительно посмотрела на свою гостью, с трудом скрывая любопытство. Либби задыхалась от спешки и переполнявшей ее новости.

– Аманда, вы не поверите!

Аманда остановилась на минуту, в ее глазах горело нетерпение.

– Он вернулся? Вернулся? Я же говорила вам!

– Нет, нет. Совсем не то, – продолжала Либби, глядя на разочарованное лицо Аманды. – Преподобный Стори вернулся, да. Но это – совсем другой человек, не тот, которого мы знали.

– Что вы такое говорите?!

– Я имею в виду то, что несколько часов назад в Тумстоун приехал человек, который называет себя преподобным Кэботом Стори и говорит, что он – настоящий священник. А первый – самозванец.

Аманда смотрела на нее расширившимися глазами.

– Не может быть!

– Я вам говорю. – Она схватила Аманду за руку. – Пойдемте. Я вам его покажу. Он в церкви. Все хотят посмотреть на него и сравнить.

Аманде хотелось со всех ног побежать туда, но она спокойно сказала Либби, что сначала ей надо взять шляпку.

Она шла в церковь со странным чувством: новость ее не удивила, но обеспокоила. Люди толпились на ступеньках новой церкви. Еще больше народу было внутри. Все столпились возле места будущего алтаря. Люди расступились, когда подошли Аманда и Либби, давая возможность посмотреть на священника, стоявшего в центре. Он был высоким, худым, с тонкими чертами и голубыми глазами – как раз такой, какими представляла Аманда священников. Проповедник улыбнулся, вызвав всеобщее удовольствие.

– Я еще не познакомился с этими дамами, – сказал он и шагнул к ним навстречу. – Они тоже наши прихожане?

– Это Либби – моя жена, – быстро проговорил Линдер и положил руку на плечо жены. – А это – мисс Аманда Лэсситер. Она содержит аптеку в нашем городе.

– Очень рад познакомиться с вами. – Кэбот Стори пожал руку Либби, потом Аманды. – Не ожидал увидеть такую прелесть в пустыне.

Аманда покраснела, так как почувствовала искренность его слов.

– Вы очень добры, – выдавила она. – Вы разговариваете на восточном диалекте.

– А как я должен разговаривать, – засмеялся он, но, заметив смущение Аманды, вежливо кашлянул. – О, простите, я и забыл, что кто-то другой был на моем месте. Сегодня мой первый день в новом приходе. – Он улыбнулся Аманде. – Надеюсь, сравнение будет в мою пользу?

Аманда не знала, что ответить, но тут вмешался Линдер Уолтон:

– Вы не сказали, кто был тот самозванец, преподобный Стори?

Кэбот засмеялся:

– Я знаю не больше вашего. Я ехал к вам, как вдруг меня остановила шайка грабителей. Я понял, чего они хотят и надеялся, что худшего не случится. Но когда их главарь узнал, кто я и куда еду, он решил оставить меня своей шайке.

– Вы имеете в виду, что вы все это время провели у них?

– Нет, некоторое время я был у Херонимо в лагере апачей под Сонорой.

– Вы были у индейцев? – ужаснулась Аманда.

– Да. Мне даже понравилось у них. Я теперь имею представление об их лагере. К тому же я надеялся, что меня обменяют на кого-либо. Дня два назад один из шайки приехал за мной. Мне отдали лошадь и вывели на дорогу.

– Разбойники и индейцы! Вам повезло, что вас не убили ни те, ни другие, – сказал один из прихожан.

– Да, я думал об этом не раз, – ответил новый пастор.

– Хочу сказать, – с волнением произнес Линдер, – что это не укладывается у меня в голове, преподобный Стори. Я ничего не понимаю.

– Я сам ничего не понимаю, но, слава Всевышнему, я здесь, среди вас, живой и невредимый. Кем бы ни был тот человек, он оказал мне большую услугу: начал строительство церкви. Скоро у нас будет постоянное место для богослужений.

Аманда посмотрела на прихожан: как они радуются, что все-таки заполучили настоящего пастора. Она стала пробираться к выходу, смущенная, как никогда. На сердце было тоскливо. Тихо выскользнув из церкви, Аманда отправилась в свой магазин. Не хотелось думать, что человек, которого она знала как Кэбота Стори, исчез, и она, возможно, никогда его не увидит. Она почти дошла до аптеки, когда кто-то догнал ее и пошел рядом. Аманда слегка повернула голову и встретилась с темными, неулыбчивыми глазами Джона Бихэна.

– Доброе утро, мэм. – Шериф был вежлив и коснулся своей шляпы. – Я могу вас проводить?

Она совсем не хотела его видеть, но из вежливости промолчала.

– Доброе утро, шериф. Конечно.

– Я смотрю, у вас плохие новости, – сказал он, помогая ей перейти улицу.

– Да. Я была в церкви Святого Ансельма. Мы знакомились с… – Она не могла проговорить имя.

– Как вам понравился новый пастор?

– Из того, о чем он говорил, я поняла лишь то, что он рад оказаться здесь.

Шериф мрачно усмехнулся.

– Я разговаривал с ним сегодня утром, когда услышал, что Кэбот Стори в городе. Ему повезло – остался жив, побывав в плену у этих головорезов.

– Головорезов?

Бихэн искоса взглянул на нее.

– Да. Из его рассказов мы поняли, что его захватила шайка Картерета.

Голос Аманды перешел на шепот:

– Шайка Картерета?

– Да. Тот, о котором я позавчера рассказывал вам, и есть Коул Картерет – Детка Могильщик.

– Это значит… – У Аманды перехватило дыхание.

– Да, значит. Хочу вам сказать, мисс Лэсситер, прихожане очень смущены тем, что дали себя одурачить и не распознали в пасторе преступника. Но их досада – ничто в сравнении с моей. Только подумать! Этот негодяй разгуливал по городу под носом у меня, а я и не подозревал об этом.

– Полагаю, он одурачил всех, – пробормотала Аманда, чувствуя, как вся холодеет.

– Конечно, на портретах он был с усами, которые изменяли его внешность. При ограблении экипажа Кортеза его лицо было скрыто платком. Но я ведь видел его глаза и должен был помнить этот взгляд.

Глаза. Аманда тоже видела их. Они смотрели на нее с нежностью и теплотой.

– …эти холодные, жестокие глаза, – продолжал шериф.

– Но он не был похож на преступника. И в разговорах с ним ничего особого не замечалось.

– О да! Он говорил очень убедительно. Помните, я рассказывал вам, что он из хорошей семьи, образован. Конечно, он обманул всех. Однако кое-какие подозрения у меня были.

Аманда открыла дверь аптеки, повернулась и поблагодарила шерифа.

– Можно мне зайти? Я хотел бы еще немного расспросить вас об этом самозванце.

– Нельзя ли в другой раз? Я плохо себя чувствую.

Шериф внимательно посмотрел на нее и улыбнулся:

– Конечно.

Она поспешила зайти в аптеку, закрыла дверь и, прислонившись к ней, залилась горючими слезами.

Коул. Его настоящее имя Коул. Не Кэбот, не преподобный Кэбот, а Коул Картерет по прозвищу Детка Могильщик. Никакой он не правительственный агент и, конечно же, не священник. Он преступник, вор, убийца. Холодные, расчетливые, жестокие глаза, как сказал шериф. Но она видела эти глаза другими, выгоревшими, как сама пустыня, полными любви и жалости к ней.