— Дорогая графиня, женщине не пристало думать о таких вещах. Оставьте это мужчинам, таким как я. Ведь именно наша забота — защищать женщин… ну и страну, конечно.

— Но вы могли бы поделиться своими мыслями, генерал. Британия, разумеется, нуждается в союзе с нами, в то время как Франция…

— Я слышал, вы наполовину англичанка. Полагаю, вы должны поддерживать коалицию с Британией.

— Я поддерживаю все, что хорошо для Австрии. Мой муж был австрийцем, и в жилах матери также течет австрийская кровь, — сказала Элисса. — Мое сердце принадлежит этой стране, генерал, и я счастлива, что вернулась домой.

Они поговорили еще немного, но генерал не сказал ничего, что могло бы дать Элиссе хотя бы слабый намек относительно его верности императору и Австрии. Он то и дело переводил взгляд с ее пышной груди на лестницу, ведущую на второй этаж постоялого двора.

— Кажется, вы были правы, генерал, — сказала наконец Элисса. — Я действительно немного утомилась, а впереди еще длинный вечер. Пожалуй, было бы лучше вернуться домой.

Стейглер нахмурился, но все же поднялся из-за стола.

— Как прикажете, леди.

Генерал отвез Элиссу в Блауен-Хаус, хотя сам остановился на императорской вилле, и они вдвоем поднялись по ступеням парадного подъезда к вымощенному мрамором входу. Входя в холл, Элисса столкнулась с высоким мужчиной, который торопливо покидал здание. Она задохнулась, отступила назад и ухватилась за его широкие плечи, чтобы не упасть. Огромные руки обняли ее, удерживая на месте. Элисса почувствовала их стальную хватку и тепло пальцев, проникшее через ткань платья.

— П-полковник Кингсленд…

— Прошу прощения, леди. — Полковник бросил на девушку изумленный взгляд, но даже не подумал отступить. Элисса замерла от смущения. Он опустил глаза на вырез ее платья, потом вновь перевел взор на лицо девушки. Его губы чуть дрогнули, и сердце Элиссы бешено забилось.

В конце концов полковник отодвинулся, его накинутая на плечи шинель хлестнула полами по сапогам. Только сейчас он взглянул на худощавого мрачного спутника Элиссы; его взгляд внезапно потемнел.

— Генерал Стейглер… — Полковник отдал честь; его выправка была безупречна, но Элисса была готова поклясться, что в облике Кингсленда появилось напряжение, которого не было секунду назад. — Мы не встречались много лет. Надеюсь, у вас все в порядке.

Стейглер кивнул:

— Я не знал, что вы в Блауен-Хаусе, полковник, хотя и слышал о вашем возращении в Австрию.

— Если дела пойдут как должно, я пробуду здесь недолго, лишь до окончания переговоров.

— Полагаю, вы уже знакомы с леди фон Ланген.

Полковник лукаво улыбнулся:

— Да, я имел счастье встречаться с ней… при самых различных обстоятельствах.

Элисса почувствовала, как щеки заливаются краской. В ответ на слова полковника Стейглер нахмурился и жестом собственника положил руку ей на талию.

— Извините нас, полковник, но леди фон Ланген немного утомлена. Думаю, чашка чая…

— Благодарю за заботу, генерал, — прервала его Элисса, отстраняясь, — но, полагаю, мне лучше прилечь. Как вы сами сказали, я немного утомлена. Спасибо за прекрасную прогулку. — Она одарила полковника холодной улыбкой. — Если вы не против, джентльмены…

Генерал изысканно раскланялся; полковник ограничился вежливым кивком. Элисса поднялась в свою комнату и, торопливо закрыв дверь, тяжело привалилась к ней, чувствуя, как бешено стучит сердце. Кончики пальцев все еще ощущали грубую шерстяную ткань шинели полковника.

Перед ее мысленным взором вновь пронеслись картины той ночи, когда она проснулась от горячего, вызывающего дрожь прикосновения его губ, прижимавшихся к ее шее, его больших рук, ласкавших ее тело. Господи, ну почему она не может отделаться от этих мыслей?

Элисса перевела дух и потянулась к шнуру колокольчика, чтобы вызвать горничную. Тут же послышался стук в дверь, и в комнате появилась Софи.

— Прошу прощения, миледи, но лакей только что принес записку от полковника Кингсленда. Он велел передать ее вам лично.

Барон Уолвермонт. Когда же он наконец оставит ее в покое? Элисса чуть подрагивающими от волнения пальцами взяла записку.

— Спасибо, — сказала она и, вскрыв послание, быстро скользнула глазами по строчкам:


Полковник Кингсленд, барон Уолвермонт, надеется на ваше благосклонное согласие составить ему компанию за ужином. Сегодня либо в любой другой вечер. Умоляю, не откажите в моей просьбе.


Горячая волна захлестнула ее. Он хочет увидеться с ней. Безумие какое-то. Этот человек явно оказывал на нее опасное воздействие. В его присутствии Элисса теряла голову. Она не могла говорить, даже дышала с трудом. Стоило появиться полковнику, и она тут же забывала о своей роли ветреной кокетки.

И все же в глубине души она испытывала непреодолимое желание встретиться с ним. Элисса пыталась убедить себя, что полковник не вызывает у нее никаких чувств, кроме легкого интереса. Он был дерзок и чересчур самонадеян. Одного взгляда на его красивое лицо оказалось достаточно, чтобы понять, каков он на самом деле.

Но почему-то это казалось ей второстепенным. Никакие уговоры не могли побороть влечения, которое она к нему испытывала. Встреча в дверях особняка лишний раз подтвердила это.

Элисса вновь посмотрела на записку. В ближайшие дни герцогиня собиралась по вечерам устраивать в Блауен-Хаусе ужин а-ля фуршет, что позволяло гостям появляться и уходить, когда им заблагорассудится. Сегодня Элисса согласится отужинать с сэром Уильямом, но завтра…

Элисса покачала головой. Господи, о чем она думает? Она не может провести вечер с полковником. Он окончательно сбил ее с толку, и принимать его предложение было слишком рискованно.

Элисса еще раз перечитала послание, потом вздохнула и смяла листок.

— Передай полковнику Кингсленду, что я благодарна за приглашение, но у меня другие планы.

Не глядя на Софи, она пересекла комнату и уселась на обитый гобеленом пуфик возле золоченого трюмо.

— Он просит вас о встрече, а вы отказываете? — В голосе горничной звучало удивление.

— Я же сказала, что занята.

Маленькая хрупкая Софи закатила глаза:

— Но, миледи, он такой красавчик. Говорят, он богат и знатен. Почему бы вам не…

— Передай, что тебе велено. У меня нет сил спорить с тобой.

Девушка выпрямилась, на ее лице отразилось разочарование.

— Как прикажете, миледи.

Элисса едва сдержала улыбку. За время долгого путешествия они с Софи сблизились и даже подружились. Ей было тяжело постоянно изображать графиню, и порой она позволяла себе быть откровенной с Софи. Хотя бы изредка.

Дверь беззвучно затворилась. Оставшись в тишине, Элисса вздохнула, вспоминая о полковнике со смешанным чувством сожаления и облегчения. До сих пор у нее было лишь два поклонника — местные юнцы, которых она считала друзьями, а отец не одобрял. Он хотел выдать единственную дочь за аристократа, однако без достойного приданого шансы Элиссы были невелики.

Потом отец умер, и Элисса, оставшись с матерью в провинции, постепенно и думать забыла о замужестве. Она не хотела выходить за нелюбимого человека, но с годами вероятность встретить мужчину, который бы ей понравился, неуклонно уменьшалась.

Элисса провела пальцами по волосам, превращая изысканную прическу в сплетение локонов, беспорядочно ниспадавших вокруг лица. Приезд в Вену сильно изменил ее жизнь. Здесь она не испытывала недостатка во внимании мужчин, но до сих пор ни один из них не нашел пути к ее сердцу.

Она решительно не желала признавать, что полковник оказывает на нее какое-либо влияние. В ее планы не входило усложнять себе жизнь, и все же было трудно перебороть желание разобраться в тех чувствах, которые он в ней пробудил, попытаться понять, куда может завести опасное влечение.

Элисса смотрела в зеркало, разглядывая в нем утонченную опытную женщину, которая, в сущности, была наивной юной девчонкой, приехавшей из английской провинции. Женщина в зеркале была упряма и бесстрашна. Она прибыла в Австрию, чтобы разоблачить убийцу брата, предать его правосудию и защитить второго брата, который пока был жив. Чтобы осуществить свой план, Элисса покинула родной дом и пересекла континент, и ничто, даже дерзкий сверх меры офицер кавалерии с чувственными губами и сверкающими зелеными глазами, не заставит ее свернуть с пути.


Элисса даже не догадывалась, сколь унылым может оказаться вечер в таком роскошном доме, как особняк герцогини Мароу. К тому же общество чуть подвыпившего сэра Уильяма навевало на нее неодолимую тоску.

Она с детства помнила рассказы отца о блестящей жизни, которую тот вел в Австрии до тех пор, пока семья не разорилась. Когда он говорил о сказочных дворцах, утонченных представителях австрийской аристократии, его голос звенел от возбуждения. Бывали времена, когда Элиссу охватывали мечты о сверкающем мире богатства, изящества, красоты и изысканных туалетов.

А теперь, очутившись в самом средоточии этого мира, она порой начинала тосковать по безмятежной деревенской жизни.

Элисса вздохнула, вглядываясь в окружающую виллу темноту, довольная тем, что ей удалось хотя бы ненадолго ускользнуть от сэра Уильяма, который присоединился к компании картежников. Не обращая внимания на еле слышные звуки смеха, доносившегося из дома, она двинулась в глубь сада.

Здесь было тихо, луна только что показалась из-за туч, заливая серебристым сиянием хитросплетение тропинок, вьющихся среди зацветающих роз. Веял свежий, прохладный ветерок.

— Добрый вечер, леди.

Элисса повернулась на звук, и сердце ее учащенно забилось. Она сразу узнала этот глубокий низкий голос.

— Добрый вечер, полковник Кингсленд.

Полковник посмотрел на тонкую шаль, наброшенную на плечи Элиссы.

— Остальные предпочли остаться в доме, — заметил он. — Вам не холодно?

— Нет, сегодня вечером погода в самый раз для меня. Порой мне становится слишком жарко, и я… — Она запнулась. Ее мозг пронзило отчетливое воспоминание о том, как к ее обнаженному телу прикасаются теплые руки полковника и его горячий ищущий рот. В свете факелов, освещавших садовые дорожки, Элисса увидела, как дрогнули его губы, словно он подумал о том же самом.

— Полагаю, горячая кровь — большое благо, признак пылкости натуры.

И вновь ему удалось поколебать ее самообладание, заставить почувствовать себя так, словно мир закачался вокруг.

— Я… мне кажется, эти вещи никак не связаны. — Впрочем, она могла заблуждаться, ведь ее бросило в жар именно в то мгновение, когда появился полковник.

— Наша первая встреча вынуждает меня усомниться в ваших словах, леди.

Элисса смутилась. Неужели полковник услышал, как она постанывала во сне, когда он ее целовал? Ей оставалось лишь надеяться, что он ничего не заметил. Она собралась с силами и гордо выпрямилась.

— Если при каждой нашей встрече, барон, вы станете напоминать мне о своем возмутительном поступке, я буду вынуждена сообщить о вашем неподобающем поведении сэру Уильяму и вашим командирам.

Палец полковника легко скользнул по ее щеке.

— Полагаю, вам вряд ли стоит это делать, леди. Вместе с моей репутацией пострадает и ваша честь. Впрочем, если вас уязвляют мои слова, я больше не стану упоминать об этом случае. — Он лукаво улыбнулся. — Но это не значит, что я забуду о том, как великолепно вы выглядели той ночью… о том, какой нежной показалась ваша кожа моим губам, когда я вас целовал.

Щеки Элиссы залил алый румянец.

— Вы сущий дьявол, господин полковник.

— А вы, леди, изумительная женщина.

Элиссе показалось, что под ее ногами опять дрогнула земля.

— Пожалуй, мне пора возвращаться в дом. — Она попыталась обойти своего собеседника, но тот поймал ее за руку.

— Не согласитесь ли вы поужинать со мной завтра вечером?

— Вряд ли.

— Почему? Вы ужинали с Петтигрю, завтракали с генералом Стейглером. Наверняка в вашем расписании найдется время и для меня.

Элисса лишь качнула головой.

— Не могу. — Она повернулась, собираясь уходить, но полковник вновь остановил ее.

— Обещаю вести себя безупречно. Я даже не прикоснусь к вам, если вас это пугает.

Она вздернула подбородок и пронзила его гордым взглядом:

— Я не боюсь вас, полковник.

— Неужели?

— Представьте себе.

— В таком случае, леди фон Ланген, я вынужден сделать вывод, что вы боитесь себя. — Прежде чем Элисса успела возразить, он приподнял ее подбородок и поймал ртом ее губы. Поцелуй был мягкий и осторожный, скорее — легкое прикосновение, и все же Элиссу охватил жар. Девушка старалась вырваться, но полковник становился все настойчивее, приникая к ее губам, словно пробуя их на вкус. Он обхватил ее руками, тесно прижав к своей груди.

Поток сладостных ощущений неожиданно прервали доводы рассудка. Элисса попыталась освободиться, но полковник опять привлек ее к себе, щекоча языком уголки ее губ; его поцелуи казались удивительно нежными и вместе с тем невероятно возбуждали. Элисса задрожала, и ее руки, упиравшиеся ему в грудь, вдруг обвили его шею. Полковник еще крепче впился в ее губы и ласкал их до тех пор, пока они не открылись, впуская его язык внутрь.