— Ну а теперь скажите, что из этой сказочки правда? — спросила леди Брумли.

Фелисити округлила глаза.

— Вы не поверили? Леди Брумли рассмеялась.

— Ни единому слову. Ну, кроме того, что касается достоинств вашего супруга. Кажется, вы очень довольны своим «настойчивым мужем»?

Фелисити смущенно улыбнулась.

— Очень.

— Рада слышать. А то некоторые молодые женщины не могут распознать хорошего мужчину, даже когда он попадает им в руки.

Фелисити вспомнила, что Йен говорил о дяде и леди Брумли.

— Это потому что мужчины, и хорошие, и плохие, скрывают свой характер. Например, некоторым девушкам Эдгар Леннард может показаться хорошим, но любая, которая избежала брака с ним, может сказать, что ей повезло. Насколько я поняла, у него взрывной характер. Он склонен к насилию. И срывает зло на женщинах.

Леди Брумли пронзила ее острым взглядом, Фелисити встретила его не дрогнув, и в этот момент между ними возникло взаимопонимание.

— По-моему, я это понимала, — наконец сказала маркиза. — Искренне надеюсь, что племянник в этом отношении на него не похож.

— Ни в коей мере. Но ведь вы и сами это знаете, да? — Она пожала руку леди Брумли. — Спасибо вам.

Маркиза выглядела смущенной.

— За что?

— Зато, что верили в него, когда не верил никто, даже я.

Леди Брумли пожала плечами, и корабельные колокольчики на ее новом тюрбане зазвенели.

— Пожалуйста, лорд Икс. Если вам что-то понадобится для вашей колонки…

Фелисити засмеялась.

— Не беспокойтесь. Вы единственная, на кого я могу положиться.

Йен и Джордан стояли в игорной комнате, безразличные к громкой музыке, доносившейся из бального зала. Йен только что закончил свой рассказ и удивлялся, насколько легко было изложить его во второй раз. Реакция Фелисити его обнадежила, и он не пропустил ничего. К тому же было ясно, что вскоре эта история станет известна всем, поскольку дядя намерен его погубить. Йен хотел, чтобы Джордан услышал все от него, а не от Эдгара Леннарда.

Джордан долго смотрел на него. Во время рассказа он время от времени задавал вопросы, но не делал никаких комментариев, могущих прояснить, что он думает, и это тревожило Йена. Он не знал, что думает Джордан.

Наконец тот вздохнул:

— Боже мой, почему я не знал об этом раньше? Сколько тебе пришлось выстрадать!

Йен ушам своим не верил. Он ожидал отвращения, шока, но не сочувствия. Его жена, как всегда, оказалась мудрее. Друзья поняли, что это был несчастный случай.

— Если бы я знал, мог бы чем-нибудь помочь, — продолжал Джордан.

— Вряд ли.

— Напрасно ты мне не рассказал. Как-никак мы старые друзья.

Йен пожал плечами.

— Стыд. Чувство вины. Я ненавидел себя. Думал, друзья от меня отвернутся.

— Значит, что-то изменилось? Йен расплылся в улыбке:

— Да. Жена заставила меня признать, что все мы совершаем ошибки. И не надо мучиться, зацикливаться на них.

Джордан сжал руку Йена.

— Твоя жена — замечательная женщина. Почти такая же, как моя.

— Да, я знаю. — Йен считал, что его жена лучше, но сомневался, что Джордан с ним согласится.

— Что касается твоего дяди… — Джордан заговорил жестким тоном. — Ты не должен ему это спускать. Даже не узнай я правду, мне было бы невыносимо думать, что твой дядя захватит Честерли. Странно, что отцу пришло такое в голову.

Йен проигнорировал укол внезапной боли. Она еще долго будет мучить его.

— Он считал, что даже дядя способен управлять имением лучше, чем я.

— Неправда. — Джордан прищурился. — Будь это так, он просто лишил бы тебя наследства. Может, он составил такое завещание, чтобы ты понял свою ответственность? Умирая, он не знал, где ты, вернешься ли. Возможно, отец опасался, что ты не вернешься, а угроза перехода наследства к дяде — веская причина.

Йен никогда ничего такого не думал, но в этом был смысл. Завещание — своего рода тест, который устроил ему отец. Возможно, он все-таки верил в Йена. Это утешало.

— Может быть, ты и прав, друг. Но мы этого уже никогда не узнаем. Сейчас меня больше заботит, что Фелисити страдает от мерзких слухов, которые ходили обо мне. Не пора ли нам вернуться в бальный зал?

— Верно, — сказал Джордан и направился к двери.

Когда они вошли в зал, Йен сразу же отметил перемену в отношении к себе. Прежней холодности не было, некоторые женщины даже поглядывали на него с интересом.

Но ему была нужна только одна женщина. Они подошли к Гидеону, который стоял возле стола с пуншем; через несколько минут Йен увидел Фелисити и леди Брум-ли в окружении дам. Одна из них заметила Йена, наклонилась к Фелисити и что-то сказала, Фелисити рассмеялась и посмотрела на мужа с восторженной улыбкой. Какого черта, что тут происходит?

Ему не долго пришлось гадать. Подбежали Сара с Эмили.

— Где вы пропадали? — спросила Сара. — Вы все пропустили!

Джордан и Йен обменялись взглядами.

— Твоя жена изумительна! — сообщила Эмили.

— Я это полностью осознаю, поверь. Что она сделала на этот раз?

— Так вот, ты можешь больше не беспокоиться о слухах, которые распускает твой дядя, — заявила Сара.

Несколько минут Сара с Эмили наперебой рассказывали, что тут произошло, с какой легкостью Фелисити опровергла все обвинения Эдгара. Они правы: Фелисити — настоящее чудо. Не назвав дядю лжецом, она сделала так, что ложь Эдгара Леннарда обернулась похвалой Йену. Невероятно!

— Уверена, она и сейчас жалуется слушателям на своего «настойчивого» мужа, и рассказывает, как она несчастна, что вышла замуж за мужчину, который обеспечивает ее братьев, одобряет ее колонку, к тому же «заставляет ее вести себя в высшей степени непристойно». Все хохотали над заявлением дяди, будто ты принудил ее к браку. А дядю жалели за его же обвинения.

Йен слушал затаив дыхание, его распирало от гордости и от любви. Она сказала, что не разочарует его, но превзошла все ожидания. Почему ему так повезло? Нашел самую замечательную женщину в Лондоне, хотя готов был жениться на любой, которая родит ему наследника!

Он снова посмотрел на нее и увидел, что она разговаривает с лордом Джеймсоном, еще одним знаменитым сплетником. Несомненно, бросает семена в бесплодную почву.

Она почувствовала его взгляд, увидела, с кем он стоит, и неуверенно улыбнулась, как бы спрашивая, одобряет ли он ее тактику. В его ответной улыбке было столько нежности, что Фелисити просияла. Он чувствовал, что на них смотрят, но ему было все равно. Единственное, чего он хотел, — это лечь с женой в постель и чтобы она вела себя в высшей степени «непристойно».

К Фелисити подошел дядя Эдгар, пропади он пропадом.

— Я сейчас, — буркнул Йен друзьям и заторопился к Фелисити.

Дядя ей что-то говорил, оба вышли в коридор и направились к комнатам. Вот и хорошо, подумал Йен, то, что он собирается сказать дяде, не предназначено для чужих ушей.

Фелисити с дядей вошли в приемную позади главного холла, Йен последовал за ними, но у двери остановился.

— Вы не желаете меня слушать? Понимаю, вы заодно. И разумеется, очень гордитесь собой, леди Сен-Клер. — В голосе Леннарда звучало презрение. — Но если бы вы знали всю правду…

— Йен мне все рассказал — гневно произнесла Фелисити. — И я пришла к выводу, что вы подонок.

Йен все еще стоял у двери.

— Но не хочу вас позорить перед людьми, — продолжала она, — причинять мужу боль. Однако если вы только посмеете заикнуться о том, что произошло в тот памятный вечер в коттедже, я расскажу, как жестоко вы избивали жену!

— Это не помешает моему племяннику отправиться в тюрьму за убийство!

— Ваша бывшая любовница вас ненавидит и будет рада заявить, что это вы избивали свою жену. То же самое подтвердят ваши слуги. Это вы убили свою жену. Только попробуйте обвинить Йена в убийстве! Мы с мисс Гринуэй отправим вас за это в Ньюгейтскую тюрьму! Я вам больше не позволю вредить моему мужу!

— Я могу навредить ему другим способом, — сказал Леннард таким вкрадчивым голосом, что у Йена мурашки побежали по коже. — Интересно, как будет чувствовать себя мой племянник, обнаружив, что я овладел его женой?

Йен ворвался в комнату, с такой силой хлопнув дверью, что стены задрожали. Дядя круто повернулся.

— Только дотронься до нее, я разорву тебя на клочки! Никогда в жизни Фелисити так не радовалась, увидев мужа. Конечно, она наподдала бы негодяю коленом в пах, но муж не даст ее в обиду.

— Вот и ты, любимый! Я сказала твоему дяде, как рада влиться в семью Леннардов. Но он почему-то меня не поздравил.

— Пошли, Фелисити. — Йен сверлил взглядом Эдгара. — Друзья нас хватились и ищут.

— Пошли! — Фелисити подошла к Йену. Она был почти уверена, что теперь Эдгар Леннард оставит их в покое.

Йен снова повернулся к дяде:

— Предупреждаю. Еще раз приблизишься к моей жене — от тебя останется мокрое место. Со мной поступай как хочешь, а ее не тронь. Понял?

— Мы с тобой еще не закончили. Честерли будет моим. У тебя нет наследника.

— Будет, не сомневайся. — Йен с любовью посмотрел на жену. — Может, этим и займемся, как по-твоему, дорогая?

Фелисити просияла.

— Можем начать прямо сейчас.

Они ушли, и вслед им понеслись проклятия дяди. По пути в зал Йен увлек ее в одну из комнату и запер дверь.

— Что ты собираешься делать? — встревожилась Фелисити.

— Обещай никогда не оставаться наедине с этим негодяем. Причини он тебе вред, клянусь, я…

— Но он ничего мне не сделал.

— Я не выпущу тебя из этой комнаты, пока не пообещаешь.

— Обещаю, — нежно сказала она. Она уже поговорила с дядей, и больше ей не надо видеться с этим негодяем. Йен расслабился, но уходить не собирался, и она добавила: — Может, вернемся в зал? Ты сказал, что нас ждут друзья.

— Я соврал. К тому же нам надо еще кое-что обсудить.

— Что?

В глазах Йена полыхнул огонь, и он провел пальцами по ее щеке.

— Говорят, ты считаешь меня самым «настойчивым мужем»?

Фелисити обомлела. Что еще успели рассказать Йену Сара с Эмили? Ему не понравились ее методы? Ведь Йен по природе очень скрытный человек. Она заговорила нарочито беспечным тоном:

— Кто именно говорит?

— Все. Очевидно, ты так же усиленно распространяла обо мне слухи, как дядя. — Он стал медленно спускать рукава с ее плеч. — Говорят, я заставляю тебя чувствовать то, чего не следует?

Йен использует ее же слова против нее!

— Истинная правда. — Она прижала его руку к груди, чтобы он почувствовал, как бьется сердце. — Это из-за тебя.

— Вот что происходит, когда ты говоришь, что «высокий и хорошо сложенный» виконт принудил тебя к браку. — Его пальцы пробежались по краю корсажа и скользнули внутрь. — А ты мечтала о «бедном нотариусе».

— Они передали тебе все слово в слово?

— У Сары на редкость хорошая память.

Кажется, он не сердится. Йен стянул с плеч ее платье и нижнюю рубашку, обнажив грудь.

— Еще ты сказала, что ведешь себя при мне самым непристойным образом.

— Ты имеешь в виду это? — Она начала развязывать ему галстук.

— Угадала, — сказал Йен и потянулся к ее волосам.

— Нет, Йен, я потом не смогу их уложить, и все поймут, чем мы занимались!

Он с мрачной улыбкой стал выдергивать шпильки.

— Вот и хорошо. Я должен соответствовать своей репутации. Не желаю, чтобы мою жену считали лгуньей. — Он поцеловал ее в шею. — Особенно когда ей пришлось столько трудиться, перечисляя все мои плохие качества.

— Далеко не все! — вспылила она, разозлившись, что волосы рассыпались по плечам. — Я забыла упомянуть настойчивое желание все делать по-своему, самонадеянность, стремление выбирать самое неудачное место и время, чтобы меня соблазнить. Продолжать?

— Не сейчас, дорогая виконтесса, — прошептал он, целуя ее в ключицу. — Оставь что-нибудь для колонки. А сейчас я продемонстрирую одно из своих самых плохих качеств, предъявлю «супружеские права», что тебя особенно злит, как ты всем объяснила.

И к восторгу Фелисити, ее назойливый муж так и сделал.

Эпилог

Читатели будут рады узнать, что леди Сен-Клер родила своему мужу виконту Сен-Клеру наследника, которого назвали Алджернон Джордан Леннард. Мать и сын чувствуют себя хорошо. Не сомневаемся, что виконтесса вскоре снова приступит к написанию своей колонки. Нам сообщили, что досточтимый мистер Эдгар Леннард, дядя виконта, уехал в Америку, где купил плантацию. Желаем ему и его семье всего наилучшего на новом месте.

Леди Брумли, «Ивнинг газетт» 11 ноября 1821 года (День архангела Михаила)

Три белокурые головки склонились над Фелисити, которая полулежала на огромной кровати в главной спальне Честерли, прижимая к груди сына трех дней от роду.

— Вы не даете бедному Алджернону дышать, — попеняла близнецам Фелисити. — Успеете на него наглядеться, не беспокойтесь.