Джорджетт Хейер - Опасный маскарад

– Вы скажете, как вас зовут? – мягко спросил сэр Энтони.

– Прюденс, сэр. Говоря по правде, больше я ничего не знаю. У меня было много фамилий. – В ее голосе не было и тени горечи, не было и стыда. Пусть большой джентльмен сразу видит, что перед ним авантюристка.

– Прюденс? – Теперь нахмурился сэр Энтони. – Вот оно что! – тихо проговорил он.

Она посмотрела ему в лицо, стараясь поймать взгляд этого человека.

– Вы не слишком похожи на отца, – устало заметил сэр Энтони.

Ее лицо не дрогнуло, но теперь она знала, что ему известно почти все.

В комнате воцарилось молчание.

– Прюденс, – повторил сэр Энтони и улыбнулся. – Не думаю, что вам дали подходящее имя, дитя мое.

В его глазах светилась какая-то новая мысль. Такого выражения его лица она никогда не видела раньше.

– Вы выйдете за меня замуж? – просто спросил он.

И в первый раз за весь вечер в ее лице появилось изумление, а на щеках показался румянец. Она вскочила и молча уставилась на него.

– Сэр, мне приходится думать, что вы шутите!

– Это не шутка.

– Вы просите безымянную женщину, авантюристку, стать вашей женой?.. Просите ту, что лгала вам и дурачила вас?

– Дорогая моя, вам не удалось меня одурачить! – ответил Фэншо, смеясь.

– Но я пыталась, сэр Энтони!

– Лучше бы вы называли меня Тони, – жалобно отозвался он.

В голове Прю мелькнуло легкое подозрение, что он решил подвергнуть ее наказанию.

В самом деле, этот прекрасный джентльмен не может всерьез просить ее выйти за него замуж!..

– Вы имеете полное право отомстить мне, сэр, – призналась она.

Фэншо обошел вокруг стола и взял ее за руку – Прюденс не сопротивлялась.

– Дитя мое, неужели вы так мало верите мне? – спросил он. – Я предлагаю вам все мои земные богатства и свое имя, в качестве защиты, а вы полагаете, что все это шутки?

– Я должна... поблагодарить вас, сэр. Но я не понимаю вас. Почему вы делаете мне предложение ?

– Потому, что я люблю вас, – ответил тот. – Стоит ли об этом спрашивать?

Прюденс подняла на него глаза – он говорил правду. Она было подумала, почему же он не обнимет ее в таком случае, но тут же оценила благородство его поведения. Он просто не мог воспользоваться случаем – тем, что она в этот миг одна в его доме и совершенно беззащитна.

Прюденс отняла руку и почувствовала, что у нее щиплет глаза.

– Я не могу принять ваше предложение, сэр Энтони. Я – неподходящая невеста.

– Не думаете ли вы, что я могу позволить себе судить вас?

Она покачала головой:

– Вы ничего не знаете обо мне, сэр Энтони.

– Дорогая моя, я много раз глядел в ваши глаза, – сказал он. – Они рассказали мне все, что нужно знать.

– Я... я так не думаю, сэр, – заставила себя произнести Прюденс.

Ее рука лежала на спинке кресла. Он бережно взял ее и поднес к своим губам.

– У вас самые правдивые глаза в мире, Прюденс, – сказал он. – И самые отважные.

– Вы не знаете меня, – повторила она. – Я вела жизнь авантюристки. Я и есть авантюристка – ряженая! Я даже не знаю своего настоящего имени. Мой отец... – Она замолчала.

– Полагаю, что ваша фамилия может вполне оказаться Тримейн, – отозвался он с мягким смехом.

– Вы догадались, кто мой отец, сэр?

– Ну да, это тот замечательный старый джентльмен, который утверждает, что он пропавший виконт, верно? Вы как-то сказали, что ваш отец поразил бы меня.

– Я так сказала? Да, это он. Думаю, вы относитесь к тем людям, которые мало верят в справедливость его притязаний.

– Сказать по правде, – заметил сэр Энтони, – меня мало заботит, Бэрхем он или нет.

– А меня – очень, сэр Энтони. Если он в самом деле Бэрхем, тогда я оказываюсь женщиной благородного происхождения... – Девушка не могла заставить себя продолжить.

– И тогда вы можете стать моей женой? – подсказал сэр Энтони. – Так?

Она кивнула. Он был ей дорог, а скрывать что-либо было не в ее правилах.

– А что, если он не будет Тримейном-оф-Бэрхем? – светским тоном поинтересовался сэр Энтони.

Прю безнадежно пожала плечами:

– Пущусь в дальнейшие авантюры, сэр.

– Можете называть это авантюрой или как хотите, но я крепкий орешек, и, думаю, вы все равно выйдете за меня замуж. Понимаете?

Прю слабо улыбнулась.

– Это безумие, сэр. Когда-нибудь вы будете рады, что я сказала «нет».

– А вы будете рады этому? – серьезно спросил он.

– Я буду рада за вас, сэр.

– Моя дорогая, вам нужно как можно скорее прекратить этот опасный маскарад. Беда грозит вам со всех сторон, а я... я люблю вас.

– О, не надо! – вскрикнула она. – Это невозможно, сэр. От этого дурацкого маскарада зависит многое, что вам неизвестно.

– Я думаю, что могу догадаться. У вас есть брат, который участвовал в восстании и который теперь носит женское платье. По-моему, его зовут Робин.

Прюденс была поражена.

– Неужели вы знаете все, сэр?

– Нет, – ответил он, улыбнувшись. – Не совсем. Выходите за меня замуж и доверьте мне ваши судьбы. Может быть, я сумею помочь этому Робину.

– Даже ради него я не могу!.. Позвольте мне иметь хоть каплю гордости. Вы можете быть королем Кофетуа, но мне не хочется играть роль молодой нищенки.

Фэншо в молчании глядел на нее.

– Я не могу заставить вас, – признал он наконец.

– Сэр Энтони, я бы хотела, чтобы вы взяли в жены ту, которой сможете гордиться.

– Но я горжусь вами! Я восхищаюсь вашей смелостью и присутствием духа. В жизни не видел такого удивительного создания.

– Но вам не дано гордиться моим знатным происхождением, сэр. Я не знаю даже, кто мой отец; мы никогда не знали – он любит таинственность. Если его притязания справедливы – если он действительно Тримейн-оф-Бэрхем, – тогда сделайте мне предложение снова. – Ее глаза были влажны, но губы улыбались.

– Значит, я должен ждать! И вы отказываете мне в праве защищать вас?

– Я у ваших ног, сэр, – смиренно сказала она, – но я отказываю вам в этом. Так нужно.

– Вы – у моих ног!.. – повторил он. – Вот это шутка!

Фэншо выпустил ее руку и прошелся по комнате. Она следила за ним полными печали глазами, и он наконец снова заговорил.

– Да, у вас есть гордость, – признал он. – Но разве она признак низкого происхождения? Значит, вам непременно нужно самой прокладывать себе дорогу, вы даже готовы отвергнуть помощь человека, который любит вас. Вы просили меня подождать. Хорошо. Я буду ждать, пока этот ваш отец не устроит все свои дела. Но придет день, и – что бы там ни было, поверьте мне, – я поведу вас – не добром, так силой – поведу вас в церковь! Надеюсь, вы поняли? – Она улыбнулась сквозь слезы и попыталась отрицательно качнуть головой. Он засмеялся, в лице его и в голосе не было и тени спокойствия. – И лучше, если вы придете по своей воле, – сказал он, – или, клянусь Богом, вам никто не поможет!

Прюденс безмятежно встретила взгляд Джона, который открыл ей дверь, но дверь в комнату Робина все же миновала на цыпочках. Она сразу отправилась к себе, не желая, как обычно бывало, заглянуть к Робину перед сном. Прю предпочитала встретиться со своим чересчур внимательным братом поутру, когда она вполне оправится от потрясения.

Решительно, весь мир перевернулся в этот вечер. И кто бы мог подумать такое о большом джентльмене? Прюденс уже давно решила, что ничто и никто на целом свете не может ее удивить, однако сэр Энтони развеял ее уверенность в себе. И он в самом деле хочет жениться на ней, в этом не было никаких сомнений. Готовясь ко сну, Прюденс думала о нем с немалым волнением. В памяти прочно запечатлелись последние слова этого джентльмена и та сила, с которой он их произнес. Прю была убеждена, что Фэншо не такой человек, у которого слово расходится с делом.

Итак, она сказала ему «нет»; и сказала это искренне, потому что любит его, а любящий больше думает о благе дорогого ему человека, нежели о своем собственном. Проблема заключалась в том, что джентльмен и не думал принимать ее отказ. Против этого нет оружия; она понимала, что обречена стать леди Фэншо. Медленная улыбка тронула уголки губ. Не стоит лгать себе, что она сможет убежать от сэра Энтони и скрыться где-нибудь. Это было бы нелегким делом, подумала она и тут же призналась себе, что вовсе не это останавливает ее. Если джентльмен с сонными глазами все еще будет претендовать на ее руку, то когда придет время, она станет его женой. В конце концов, не вечно же ей заботиться об отце и брате. Но Фэншо следует устроить передышку; пусть у него будет время тщательно все обдумать. Может быть, он подпал под ее бессознательные чары и через некоторое время сможет здраво оценить ее. В конце концов, у него положение в свете, он хранитель старинного имени, которое должен носить с честью! Может быть, джентльмен еще скажет спасибо за ее «нет». Утешившись такой мрачной мыслью, она легла в постель.

Прюденс засыпала и просыпалась; во сне бесконечно повторялись события прошедшего дня, а в бодрствовании ее преследовали картины безопасной жизни и любви большого джентльмена. Сон и явь чередовались всю ночь, Прю заснула только на рассвете и не проснулась, когда Робин тихонько заглянул к ней поутру.

Робин не стал ее будить. Случилось нечто важное, в этом он был уверен. Накануне он ожидал ее возвращения и слышал, как она прокралась в свою спальню. Это сказало ему многое. Робин отказался ехать с визитами, сопровождая леди Лоуестофт, и остался дома – ждать, когда проснется сестра.

Вскоре раздался стук дверного молотка, и через несколько минут слуга ввел в комнату сэра Энтони.

Робин сделал реверанс и изумился, не дождавшись в ответ учтивого поклона.

– Сэр? – вопросил он с подчеркнутым достоинством.

Сэр Энтони положил треуголку и перчатки.

– Я должен заключить, что вы еще не видались с сестрой, – заметил он.

Для Робина это была полная неожиданность, но он был опытный комедиант, а потому не подал виду, что удивлен.

Он пристально посмотрел на Фэншо из-под длинных ресниц и тихо спросил:

– Прошу вас, сэр, как прикажете мне это понимать?

– Как честность, если изволите. Очевидно, время притворства кончилось.

Робину было неприятно, что его нашли одетым во все эти дамские оборки, но его лицо не омрачила и тень тревоги.

– Итак, я должен понять, что Прю полностью доверилась вам?

– Скажите лучше, что я заставил ее сделать это.

Робин ослепительно улыбнулся:

– Я должен принести вам свои извинения, сэр. Я не оценил вашу догадливость. Что далее?

Сэр Энтони был флегматичен:

– У меня есть весьма сильное желание жениться на вашей сестре, мистер Робин.

– Не ожидайте, что я удивлюсь, – отозвался тот; на самом деле он был удивлен. – Вы приехали просить моего согласия?

– Моя цель в другом, – промолвил сэр Энтони. – Я думаю, что за благословением лучше обратиться прямо к милорду Бэрхему.

«Вот так да!.. Прю была совершенно права, когда говорила, что от этого сонного взора едва ли что могло укрыться. Однако нельзя показать смущения!»

– Когда вы ближе познакомитесь с нашим семейством, сэр, вы поймете, какую совершили ошибку.

– Дорогой мой мальчик, – лениво произнес сэр Энтони, – судя по тому, что я знаю о вашем изумительном родителе, именно он дергает те шнурочки, что заставляют вас так славно плясать.

Робин засмеялся.

– В этом вы недалеки от истины, сэр. Но если вы не нуждаетесь в моем согласии, то чего же вы хотите?

– Вы еще ни словом не обменялись с вашей сестрой?

– Ни одним.

Сэр Энтони присел на кушетку.

– Вижу. Ну так вот, мастер Робин, я просил ее выйти за меня замуж, а она мне отказала.

«Если это так, то Прю просто сумасшедшая».

– Не может быть, сэр! Ах, впрочем, она всегда была очень разборчива. Должен ли я подтолкнуть ее в ваши объятия?

– А вы полагаете, что сумели бы сделать это? – снисходительно поинтересовался сэр Энтони.

– Не смог бы, сэр. Я даже убежден, что не стоит и пытаться. У Прю большой талант самой справляться с проблемами.

– Этого я и боюсь. Она сказала, что выйдет за меня, если ваш отец докажет справедливость своих притязаний. В противном случае мне не на что рассчитывать.

Гладкий лоб Робина пересекла морщинка. Про себя он подумал: «Бог ты мой, ну что ей мешает? Дурацкие девичьи штучки».

– Ну, пусть это не тревожит вас. Позвольте мне иметь свое мнение насчет этого дела. Она выйдет за меня, каков бы ни был исход, и она знает это. Я сказал, что подожду окончания тяжбы Бэрхема; думаю, это успокоит ее гордость. Но я хочу, чтобы она прекратила этот маскарад, и как можно скорее. Вот почему я здесь.

– В нашей семье, сэр, мы все стоим друг за друга. Решать должна Прю, а я поддержу ее решение. Сказать по правде, я не думаю, что она на это пойдет. Старый джентльмен имеет право устроить свои дела. Ну а мы связаны с ним; мы участвовали в его затеях и сейчас не можем повернуться к нему спиной.