Рич Амуй - Опоздание на пять минут

Седрик сохранил сообщение и спрятал телефон в карман.

– Ну?

Седрик улыбнулся.

Она хочет поговорить.

– Круто!

– Да, но…

– Ты слишком много думаешь. Просто поговори с ней.

– Верно.

Тони ударил ладонью по столу.

– Смотри, кто идет к нам.

Седрик повернулся и увидел Марию, официантку, приближающуюся к ним.

– Смелая женщина.

Мария улыбнулась.

– Спасибо, но я с ним справлюсь.

– Да, – сказал Тони. – Справься со мной.

Седрик вскинул руки.

– Он хороший. Просто не понял, как сдерживать тестостерон.

– Как моя будущая жена? – спросил Тони, наклонившись, чтобы поцеловать Марию в щеку.

– Даже не знаю, – Мария прикрыла рот рукой. – Я могу спросить ее в следующий раз, когда я пойду в зоопарк.

Тони смеялся.

– Видишь, Седрик? Вот о чем я говорю. Эта женщина – фантастика.

– Она только что оскорбила тебя.

– Вот где ты ошибаешься. Это наша версия прелюдии. Эта женщина – петарда, и она почти улыбнулась. Ей это нравится.

– Не буду рушить ваши фантазии, – сказала Мария. – Но я пришла сюда, потому что увидела табличку с чесноком.

Тони схватил три корзины с чесноком, положил их в мешок и передал ей.

– Бесплатный чеснок для прекрасной леди. Наслаждайся.

Седрик чуть не упал.

Мария улыбнулась и забрала мешок у Тони.

– Спасибо, это очень мило с вашей стороны.

Тони улыбнулся.

– Значит ли это, что мы готовы к первому поцелую?

– Зайдите ко мне в 2050 году.

Тони достал свой смартфон и принялся копаться в нем.

– Я занесу тебя в календарь прямо сейчас, – он поднял голову. – В десять утра подойдет?

Мария улыбнулась и подняла мешок.

– Спасибо еще раз. Увидимся в ресторане.

– Не сомневайся, – Тони убрал смартфон в карман и провожал ее взглядом.

Седрик громко вздохнул.

– Пит будет зол, когда она уволится из–за тебя.

– Когда она уволится, он поздравит меня и даст мне сигару, потому что она забеременеет нашим первым ребенком.

– Ладно, смени тему, пожалуйста.

– Это я могу. Давай снова поговорим о горячем библиотекаре.

– Пожалуйста, называй ее Элли.

– Как пожелаешь. Каков твой следующий шаг?

– Я понятия не имею. Мы вроде как в подвешенном состоянии. Есть явная тяга с обеих сторон, но обстоятельства мешают нам хоть как–то двигаться.

Тони снова вытащил из кармана смартфон и посмотрел на экран.

– Погоди, я только что получил сообщение, – он прочитал сообщение и нахмурился. – Черт.

– Что? – спросил Седрик.

– Интернет–аукцион для фермы был отменен, и теперь продажа фермы будет под управлением окружного руководителя.

– Все в порядке, да? – спросил Седрик, вытащив еще три корзины с чесноком из–под стола. – Я о том, что я обойду все остальные предложения.

– Не знаю. Судя по этому письму помощника Налогового коллектора, планируется продать его местному подрядчику.

Седрик поставил чеснок на стол и повернулся к Тони.

– Что?

– Так тут говорится, но у них планы, ферму еще не продали. Мой тебе совет – поговори с окружным начальником и заставь их прекратить продажу.

– Как я это сделаю?

Тони обдумал этот вопрос.

– Может, тебе нужно, чтобы это место объявили историческим памятником. Там так много истории, что это должно что–то значить для страны и особенно для города Гилрой.

Седрик почесал подбородок.

– Это гениально.

– Это потому это придумал Тони Гарсия. Тебе лучше идти сейчас, пока не стало слишком поздно.

– Хорошая идея. Я быстро.

Седрик добрался до офиса окружного руководителя на Хэддинг–стрит и поднялся на лифте на десятый этаж. Пока он ждал, пока секретарь закончит телефонный звонок, он смотрел на два аэрофотоснимка округа Санта–Клара на стене. Первое фото было сделано в 1960 году с тысячами акров сельскохозяйственных угодий и деревьев, видимых в кадре. Вторая фотография – с прошлого года – показала полную противоположность, с сотнями и сотнями зданий домов вместо полей. Единственные оставшиеся сельхозугодия, казалось, были на юге в Морган–Хилл и Гилрой, недалеко от фермы Седрика.

– Поразительно, – пробурчал Седрик. – Как отличаются.

Рядом с фотографиями на стене была карта районов округа. Он подошел, чтобы поближе взглянуть на карту и скользнул на юг пальцем к Гилрою.

– Район один, – прочитал он обозначение на карте.

Секретарь повесил трубку.

– Я могу вам помочь?

Седрик развернулся.

– Я хотел бы поговорить с окружным руководителем первого района.

– У вас назначена встреча?

– Нет.

– Могу я спросить, по какому вы вопросу?

– Я спрашиваю о ферме в Гилрой, которая будет продана округом.

– Одну минуту. – Она взяла трубку и нажала на кнопку. – Здесь кто–то интересуется фермой в Гилрой, – она повесила трубку. – Вы можете зайти. Вторая дверь справа.

– Спасибо. – Седрик улыбнулся и подошел к кабинету с надеждой. Должен быть способ остановить продажу. Кто–то должен был понимать историю, и почему музей чеснока был такой отличной идеей и замечательной данью региону, известному чесноком.

Седрик заглянул внутрь кабинета и увидел мужчину с опущенной головой, работающего на ноутбуке.

– Входите. – Мужчина закрыл ноутбук.

– Привет, меня зовут Седрик Джонсон, и я спрашиваю о собственности в…

Седрик замер после того, как увидел табличку с названием стола.

Доминик Каннингс.

– Вы в порядке? – спросил Доминик.

Седрик не сразу заговорил.

– Да. Просто … ваше имя.

– Ах, это. Я был назван в честь знаменитого пилота Второй мировой войны.– Он пожал плечами. – Мой отец бывший военный.

– Нет, я имел в виду вашу фамилию. Вы случайно не родственник Влада Каннингса?

«Пожалуйста, скажите нет».

– Это мой брат, вы его знаете?

«Да. Он самая гадкий козел из всех, кого я знаю».

– Он друг моего друга.

– Как вас зовут? – спросил Доминик, теперь глядя с подозрением.

– Седрик Джонсон.

– Седрик Джонсон. – Доминик сказал так, будто пытался запомнить имя. – Вы приехали на счет фермы в Гилрой, верно?

– Да. Мой дед изначально владел собственностью. Я хотел бы купить ферму и сохранить в семье.

– К сожалению, эту ферму уже планируют продавать местным подрядчикам для оплаты просроченных налогов. Вы опоздали.

– Но этого еще не произошло.

– Нет, но …

– Слушайте. – Седрик издал громкий вздох. – Эта ферма важна, как вы, вероятно, знаете. И у нее историческое значение не только для нашей семьи, но и для округа, для города Гилрой. Я хочу построить там музей чеснока и сделать его историческим памятником, ведь таким место и является. В этом доме началась чесночная революция.

Доминик, казалось, обдумывал слова Седрика.

– Что ж, приобрети имущество для исторического памятника не так просто, как вы думаете. Она должна быть рекомендована Государственной комиссией по историческим ресурсам и официально назначена директором парков штата Калифорния. Это, конечно, сложный процесс.

– Но это возможно.

Доминик кивнул.

– Да, конечно. Это возможно. – Доминик улыбнулся и схватил бумагу и ручку со стола – Вот, что я скажу вам, оставьте мне ваши контактные данные, а я все проверю. Я не могу обещать. Я позвоню вам, как только смогу.

– Спасибо, я ценю это. – Седрик улыбнулся, когда написал свое имя и номер телефона на бумажке, и передал листок Доминику.

Это все, чего он хотел. Шанс.

– Я потерял счет тому, сколько книг ты уронила за последний час, – сказал Джулио.

Элли посмотрела на книгу на полу, выдохнула и подняла ее. Она положила ее на стол и вытащила еще одну из коробки.

– Мне трудно сосредоточиться.

– Думаешь о Седрике?

– Нет, как ни странно. Это должно было произойти по какой–то причине, но я не знаю по какой. И у меня должен быть еще один срыв, но сейчас меня устраивает то, что произошло.

– Мне это нравится. Спокойствие – это хорошо.

– Да. Вообще–то я думала о работе менеджером филиала.

– Ах. – Джулио рылся в коробке с книгами. – Ты лучшая для этой работы и очень умелая. Я скрестил за тебя все части тела. Хватит волноваться.

– Спасибо, ты лучший.

Элли вздохнула и расслабилась, ее мысли вернулись к Седрику.

Мужчина выглядел таким милым и невинным, когда она смотрела, как он читал книгу детям пару дней назад. Наблюдая за ним, она поняла, что он интересный, и дети, казалось, были загипнотизированы им. И когда он задал детям вопрос, каждая рука в комнате поднялась к потолку для ответа. Седрик был удивительным, и он поражал Элли все больше и больше.

Он снился ей прошлой ночью, они оба были на крыльце своего дома в стиле ранчо с креслами–качалками, улыбались, держались за руки и вспоминали о чудесной жизни, когда они были вместе с детьми, говорили о стремительно приближающейся пятидесятой годовщине свадьбы. От одной мысли об этом она улыбалась, на душе становилось тепло.

– Мне нравится твоя улыбка, – сказала Пегги.

– Благодарю.

– Но мне нужно тебе кое–что сказать.

«Хорошие новости, хорошие новости, хорошие новости».

– Судя по последним данным, которые вы мне дали, вы с Маргарет Россвуд наравне.

Абсурд!

Пегги пожала плечами.

– У тебя еще есть время. Не сдавайся.

Элли составляла список людей, которые обязались покупать билеты и думали, что у нее все хорошо. Не так и хорошо. Но хуже было то, что она бежала к ним, чтобы попросить пожертвования.

– У тебя есть еще два шанса, которые ты не использовала, – сказал Джулио, когда Пегги ушла. – Нужно использовать их.

Элли прищурилась.

– О чем ты?

– Влад и Седрик. У них обоих есть деньги. Попроси их об этом.

– Не получится. Этого не произойдет.

Джулио вернул ей документ.

– Какие еще варианты есть?

Элли пожала плечами.

– Дорогая, ты знаешь, что они будут рады выписать тебе чек.

– Знаю, но дело не в этом. Чек придет с обязательствами. Если я возьму деньги у Влада, он предположит, что мы снова вместе. И я бы предпочла быть бездомной и безработной, чем это. Вообще–то, я бы предпочла быть мертвой.

– Хорошо, тогда что насчет Седрика? Мужчина богат, и ты ему нравишься.

– Я будто использую его. Я не могу этого сделать.

– Ты не пользуешься ситуацией. У него много денег и он любит библиотеки. Ты просто спроси его, не хотел бы он помочь заменить плохие книги.

– Слушай, – сказала Элли, вздохнув. – Да, технически, деньги идут на замену книг. Я понимаю, конечно. Но я пытаюсь собрать больше денег, чем Маргарет, чтобы получить повышение, так что у меня есть мотив.

– Ты совершаешь большую ошибку.

Она не могла с этим поспорить. Может, и совершала.

Джулио улыбнулся.

– Что? – Элли не была в настроении шутить.

– Теперь у тебя есть шанс спросить его. Он здесь.

Она подняла голову, он разговаривал с Пегги.

Седрик.

С этой сексуальной улыбкой.

Ее сердце колотилось, она уронила еще одну книгу, в этот раз на ногу Джулио.

– Ой!

Элли взяла книгу и отряхнула ее.

– Извини. Не знаю, почему я так нервничаю. У меня внезапное желание пописать.

Джулио отступил.

– Здесь?

– Нет, не здесь! – Элли шагнула в сторону, быстро повернулась, сделала десять шагов, а затем вошла в женский туалет. Оказавшись внутри, она прижалась телом к двери, заставляя ее закрыться быстрее, чем обычно.

Она выдохнула и вошла в кабинку. После того, как она вышла, она помыла руки. Дважды. Затем она решила помочь уборщику, взяла с пола тряпку и вытерла раковину. Наверное, стоило протереть и зеркало.

Люди бывали такими грязными.

Десять минут спустя Элли устала находиться в туалете, который теперь выглядел практически безупречно. Ей пришлось вернуться к сбору средств. У нее была работа, которую нужно было выиграть, но ее сердце колотилось. Почему она так нервничала?

«Просто Седрик! Ничего страшного! Просто веди себя спокойно и вернись туда!»

Она проверила волосы и зубы в зеркале. Все хорошо. Она медленно открыла дверь – всего на дюйм – и выглянула в щель.

Седрик сидел на краю стола и ждал. Он посмотрел в ее сторону, и Элли закрыла дверь в туалет. Она почувствовала, что ей снова нужно пописать.