Рич Амуй - Опоздание на пять минут

Он стоял под телевизором, где ведущий какого–то шоу сплетничал о женщине, которая изменяла мужу. Он протянул руку и выключил телевизор.

Нет смысла засорять свой разум.

Он сел и посмотрел на журналы на столе перед собой, наклонился, чтобы взять их.

Седрик схватил гольф–журнал, полистал страницы. Он остановился, когда наткнулся на одну статью, которая привлекла его внимание.

«Топ–100 Знаменитых Игроков в гольф».

Любопытно, что он проверял список, чтобы узнать, сделал ли Сэмюэль Л. Джексон прорыв. Кенни Джи был номером один в списке, что, по его мнению, было довольно странно. Он просто не мог представить себе джазового саксофониста, играющего в гольф. Разве его длинные волосы не мешали?

Что касается мистера Сэмюэля Л. Джексона…

Седрик улыбнулся. Согласно статье, Сэмюэль был седьмым в списке знаменитым гольфистом в мире. Седрик почувствовал удар лбом и вынужден был не согласиться. Может быть, в тот день на Пеббл–Бич не было того, кто запечатлел бы его навыки. Седрик невольно думал, каким отличным воспоминанием это стало. Сколько людей могли сказать, что их чуть не убил Сэмюэль Л. Джексон?

«Ублюдки!»

Седрик бросил журнал обратно на стол, повернулся к стойке регистрации, куда ушла Элли.

Тридцать минут спустя она вышла.

Седрик вскочил, а Элли застыла, как олень в свете фар, уставившись на него. Она явно не ожидала, что Седрик все еще был есть.

– Это было быстро, – сказал Седрик. – Все в порядке, да?

– Все хорошо. Они проверили мои глаза, уши и равновесие. Я прошла все проверки. Главное, что у меня не было головной боли. Если бы у меня это было, это был бы плохой знак.

– Еще что–нибудь?

– Доктор сказал, что единственное, о чем мне нужно беспокоиться, это о жутко выглядящей шишке на лбу в течение нескольких недель. И все.

– Как у меня.

– Да.

Седрик смотрел, как ее взгляд опускался от его шишки к губам.

Он усмехнулся.

– Что ты делаешь?

– О чем ты?

– Ты смотрела на мои губы.

– Да. Мечтай.

Он усмехнулся.

– Хорошо. Позволь отвезти тебя.

– Ты не должен делать этого.

– Я знаю, что не должен, но я хочу.

– Почему?

– Почему нет?

– Этого мало.

Седрик почесал подбородок и задумался.

– Я делаю это из–за Тофу, ладно?

– Ты должен забрать меня из–за своей собаки?

– Он спрашивал о тебе.

Элли улыбнулась.

– Я не могу поверить, что мы говорим о таком. Итак, собака спрашивала обо мне, и что он сказал?

– Он сказал, что ты ему нравишься. И он захотел узнать, как мне так повезло, что в моей машине такая красивая женщина, как ты.

Элли выглядела так, будто пыталась сдержать улыбку.

– И что ты ему сказал? – спросила она, когда они вышли из здания.

– Я сказал ему, что уверен, что он тебе тоже нравится, и что касается прекрасной женщины в моей машине, я сказал, что не уверен, что мне повезло. Но я надеялся, что мне снова повезет.

– Это звучит очень правдоподобно… Говорящая собака…

– Я не такой уж и сумасшедший. Ты знаешь, что есть говорящая лошадь?

– Конечно, конечно.

Седрик открыл заднюю дверь.

– Мне просто нужно выпустить Тофу пописать. Это займет всего секунду.

– Хорошо.

Седрик щелкнул поводком на собаке и выскочил из машины, сразу потянув к Элли.

– Ты просто милашка, да? – сказала Элли.

– Иногда он сводит меня с ума, но он не так уж плох.

Тофу нашел идеальный куст для своих дел, и они направились обратно к машине.

Седрик сделал громче, и Барри Манилоу снова заиграл.

Его рука метнулась, чтобы снова выключить его.

Элли ткнула Седрика в руку.

– У тебя проблемы.

Седрик усмехнулся.

– Ты это уже знала.

– Это просто Барри Манилоу. – Она протянула руку и подняла громкость. – «Копакабана» – отличная песня.

Седрик ни слова не сказал, но тайно наслаждался музыкой. Две песни Барри Манилоу спустя они прибыли к ее дому.

Он подошел к двери, и Элли повернулась лицом к нему.

– Благодарю. Правда. Ты не должен был этого делать, но я ценю это.

– Эй, не надо меня благодарить. Я сделал это для Тофу, помнишь?

– Вот именно.

Седрик смотрел на ее губы, и он хотел их поцеловать.

– Я тут подумал …

– Да. О чем же, мистер Упрямец?

Он сунул руки в передние карманы и снова посмотрел на ее губы.

– Ты собираешься спать сегодня вечером? Потому что я надеялся…

Элли хихикнула.

– Спокойной ночи.

Плечи Седрика опустились, он вытащил руки из карманов и провел ими по волосам.

– Спокойной ночи, Элли.

Он повернулся, чтобы уйти, но Элли остановила его.

– На самом деле…

Седрик быстро развернулся, но молчал.

Элли вытащила свою открытку из сумочки.

– Думаю, что хочу использовать свою карточку с тридцатисекундными объятиями сейчас.

Седрик улыбнулся.

– Я буду рад исполнить это. И тебе повезло, у меня сегодня особый вечер.

Элли нервничала из–за двух вещей.

Во–первых, она узнала от Пегги, что проигрывает в сборе средств. Ей нужно было чудо, чтобы выиграть сейчас. Она установила стол с несколькими буклетами и описанием своего проекта с книгами в надежде захватить в последнюю минуту немного денег от некоторых участников с глубокими карманами. Это был ее последний шанс.

Да, она могла бы остаться на нынешней работе библиотекаря – и это было бы не так уж плохо, так как ей это нравилось – но ей хотелось двигаться вверх и брать на себя больше ответственности. Она любила эту работу. Менеджер филиала был ее ролью.

Во–вторых, Седрик.

Они, вроде бы, еще не встречались. Она знала, как он к этому относится. Она и Седрик просто будут находиться в одном месте в одно время. Но находиться в одной комнате с ним было нелегко, когда она больше всего хотела поцеловать его снова. В ней бушевали чувства, оставались без ответа вопросы о нем.

Она снова посмотрела на часы. Мероприятие в Художественном музее Сан–Хосе началось более двадцати минут назад, и Седрика до сих пор не было видно. Ей просто нужно было расслабиться и выпить больше.

– Хотите новое? – спросил официант, глядя на пустой бокалЭлли.

«Бинго».

– Это было бы здорово. Красное, пожалуйста.

Официант взял бокал и передал ей полный.

– Ваш бокал.

– Благодарю. – Элли сразу сделала глоток. Даже большой глоток.

Она оглядела комнату в поисках дедушки Франка, но не видела его. Он убрел до этого к одному из экспонатов. Она вздохнула и сделала еще глоток вина.

– Странно встретить тебя здесь, – сказал знакомый мужской голос позади нее.

«Черт».

Это был Влад. Последний человек на земле, которого она хотела видеть.

– Ты прекрасно выглядишь, Элли. Как и всегда.

Элли развернулась.

– Что ты здесь делаешь?

Влад отпрянул.

– Боже. Что случилось с твоим лбом?

– Ты знаешь, как заставить девушку чувствовать себя красивой.

– Эта шишка напугала бы кого угодно. Ты умираешь или что это?

– Ты серьезно спрашиваешь меня об этом?

Влад отмахнулся.

– Забудем это. Извини.

Элли ждала, пока он скажет что–нибудь умное.

– Я изменился и хочу показать это тебе.

Да. Будто она в это поверила.

– Слушай. Если ты понял, что жизнь – это не власть и деньги, это замечательно. Следующая девушка, с которой ты встретишься, будет рада твоим изменениям. Нужно смириться с тем, что было у нас, двигаться дальше. Я не даю второй шанс.

Он погладил ее руку и улыбнулся.

– Я не приму это. Я покажу тебе, как я изменился. Я докажу это тебе. И мы можем снова быть вместе.

– Я не думаю, что…

– Я уже показал, насколько серьёзен, сделав значительные пожертвования.

– Что?

Это застало Элли врасплох. Она хотела спросить, сколько денег, но не смогла.

– Я забочусь о тебе, забочусь о сборе средств. Я хочу, чтобы ты получила эту работу.

Она уперла руки в бока.

– Откуда ты знаешь?

– Это важно?

Нет. Не важно. Он всегда умудрялся узнать вещи, и она, конечно, не собиралась жаловаться на его пожертвование. Ей нужны были все возможные пенни для повышения. Может быть, еще оставался шанс.

– Спасибо за пожертвование, – сказала она. – Я ценю это. А теперь прости.

Элли повернулась, и Влад схватил ее за руку.

– Это все? – сказал он.

– Пожалуйста, отпусти мою руку. – Она закрыла глаза, надеясь, что когда откроет их, он исчезнет.

Нет. Он оставался.

– Элли, я люблю тебя.

Элли покачала головой, не соглашаясь.

– Деньги ты любишь больше.

– Я меняюсь.

– Слушай, Влад, я серьезно. Спасибо за пожертвование, но я разлюбила тебя давным–давно. А теперь, извини, мне нужно в туалет.

Элли ушла, прежде чем он мог ответить, но она знала, что он не сдастся так легко. Она слишком хорошо его знала.

Плечи Седрика напряглись, он вошел в музей и решил выпить бокал, чтобы немного расслабиться. Как по волшебству, перед ним появился официант с подносом белого и красного вина.

– Вина? – спросил официант. – У нас есть Шардоне и Каберне.

– Отлично, – ответил Седрик. – Каберне, пожалуйста.

Официант вручил ему бокал.

– Каберне.

Седрик глотнул и попытался расслабиться.

– Вы посмотрите, кто здесь, сам мистер Седрик, – сказал Джулио, улыбаясь. – Рад, что вы смогли прийти.

– Я не мог это пропустить, – сказал Седрик, разглядывая одежду Джулио.

Джулио поднял бровь.

– Тебе нравится то, что ты видишь?

Седрик смеялся.

– Просто восхищаюсь твоей одеждой. У тебя когда–нибудь была простая одежда?

– Никогда. Я всегда одеваюсь так, чтобы произвести впечатление. Даже когда я голый, я ношу галстук–бабочку.– Джулио подмигнул.

Седрик кивнул, не зная, как ответить.

– А кто нет? – Он оглянулся вокруг музея. – Как проходит сбор средств?

Джулио нахмурился.

– Не очень хорошо.

Этого ответа Седрик не ожидал. Он снова осмотрел музей.

– А выглядит неплохо.

– Ой! – сказал Джулио, прикрыв губы пальцами. – Я думал, ты говоришь о сборе средств Элли.

– Разве это не одно и то же?

– Да и нет.

Седрик нахмурился.

– Я запутался.

Джулио оглянулся и приблизился к Седрику. Он сжал его руку.

– Я не должен ничего говорить, но …

– Просто скажи.

Джулио пожал плечами.

– Ладно, вот в чем дело, банановая кожура. У Элли сейчас небольшая проблема. Вообще–то, большая проблема. Она нуждается в существенном пожертвовании в ближайшие тридцать минут, или она не получит повышение. Конец истории.

Седрик покачал головой, как будто пытался вытряхнуть из ушей воду.

– Не понимаю.

Джулио громко вздохнул.

– Ладно, послушай меня очень внимательно. Вы, может, пьяны, но я думаю, что вы сможете помочь ей. Элли соревнуется с другой женщиной, чтобы ее повысили на должность Пегги, так как Пегги уходит на пенсию. Пока понимаешь, суперзвезда?

– Да.

– Хорошо. Элли и Маргарет одинаково квалифицированы. Итак, мозги в районном отделении подумали, что будет умно – кучка идиотов, как по мне – отдать работу человеку, который соберет больше всего денег на благотворительность. Маргарет Россвуд собрала больше денег, чем Элли, так что Элли нужно большое пожертвование и быстро … или она не получит работу. Понятно, сеньор?

Седрик все понял. Ему нужно было помочь Элли.

– Да.

– Хороший мальчик. Конечно, вы знаете, деньги идут на ремонт в детской зоне.

Седрик кивнул и достал чековую книжку; он принес ее на случай, если захочет сделать ставку на что–то на негласном аукционе, но это было еще лучше. Он написал чек, сложил его пополам и протянул Джулио.

– Это анонимное пожертвование.

– Конечно, спасибо. Элли удивительная и заслуживает лучшего.

– Я согласен, – сказал Седрик, улыбаясь. – Ой, подожди! Седрик открыл свой бумажник и вынул чек от Михаила и Вероники и еще от Люси и Сэм. – Еще два я забыл.

– Ты хороший парень, Седрик, я это знал! Ты будешь вознагражден за доброту. – Он прошел пять, может, шесть шагов, и остановился, прежде чем закричать, как девочка–подросток на концерте Джастина Бибера. Он повернулся и побежал обратно к Седрику, и практически сбил его с распростертыми объятиями. – Ты, блин, кру–той! – он снова посмотрел на чеки. – Ты не шутишь?