– Как всегда.

– Итальянский случай очень похож на наш. Меня это здорово напрягает. Если они как-то связаны, значит, этот Эпплби, скорее всего, ни при чем. Значит, тут действует тот, кто выслеживает женщин в интересном положении. Ведь оно так называется?

– Не просто в интересном положении, – подхватил Рорк. – Женщин без семьи, в чужом городе, ближе к концу беременности.

– Точно. Но пока я не найду другие случаи, в точности совпадающие с этими, кто может сказать, что были и другие? Женщины, не попавшие в список разыскиваемых? Или, допустим, даже попавшие в списки, в архивы, но по обстоятельствам не совпадающие во всем с нашими случаями? И тогда у нас появится целая куча версий.

Рорк задумчиво кивнул, разрезая пару оладий, политых сиропом.

– От Рима до Нью-Йорка далеко, если говорить о ком-то, кто выслеживает и похищает беременных женщин. А София Белего так и не была найдена. Значит, мы можем думать, что похититель впоследствии избавляется от них.

– Ты хочешь сказать, избавляется от женщин. Дети – это товар.

– Продажа на черном рынке, живой товар, незаконное усыновление. Да, дети – это товар, – согласился Рорк.

Ева подцепила вилкой пару оладий и полила их сиропом, хотя они и так уже плавали в густом золотисто-коричневом озерце. Наблюдая за ее действиями, Рорк поморщился.

– Смотри, зубы заболят, – предупредил он.

– Что? Нет, все нормально. – Ева сунула оладьи в рот. – Мне нравится сладкий заряд. Ну, может, это психопат, который любит путешествовать, любит разнообразие. Может, если копнуть поглубже, я обнаружу какие-нибудь удивительные связи между Тэнди и Белего. А может, это целый бизнес. Похоже, оба случая были тщательно спланированы. Женщин похитили на улице, причем в случае Белего – средь бела дня. Есть еще один сходный момент. Обе женщины забеременели в Европе.

Рорк с ужасом наблюдал, как она обмакивает в сироп кусочек бекона. У его железного копа были вкусы пятилетнего ребенка.

– Полагаешь, корни кроются там, а не здесь?

– Это мысль. Я это обдумаю, пока пишу отчет для лейтенанта Смит. Может, у нее тоже есть идеи на этот счет. Это ведь скорее ее специфика, а не моя.

– Дай мне знать, когда закончишь. Мне есть что тебе доложить по моему маленькому проекту.

– Давай сейчас.

– В одном из файлов все вроде бы в порядке на первый взгляд, но на самом деле все не так. Стоит к нему как следует присмотреться, и сразу видно, что все не строится. Издержки и прибыли удваиваются, из этого удвоенного дохода проистекает новый расход, распределяемый на другой счет, не облагаемый налогом, где ему совершенно не место… насколько я могу судить, притом что мне приходится действовать вслепую.

– Ты сам это выбрал.

– Да, сам. Операция повторяется многократно с небольшими, почти незаметными вариациями. Возможно, кто-то пытается скрыть кое-какую наличку, кто-то надеется укрыться от налогов или понемногу кое-что отмыть.

– «Кое-что» – это сколько?

– Я пока не уверен. Спасибо, – добавил Рорк, когда Ева вновь наполнила его чашку кофе, а потом свою. – Все это сделано очень хитро, и мне придется снять еще несколько слоев маскировки. Думаю, речь о значительных суммах.

– Ну приблизительно?

– На данный момент цифры семизначные. Это период, над которым я сейчас работаю.

– Значит, речь идет о миллионах?

– Судя по всему. Я думаю, это веский мотив для двух убийств.

– Ну, кое для кого горсть монет – тоже веский мотив. Но ты прав, в нашем случае мотив солидный. Давай покажи мне счет, я посмотрю, что за клиент.

– А ты не хочешь дать мне сначала закончить?

– В чем дело? Ты работаешь вслепую, значит, и я должна работать вслепую?

– Неужели ты думаешь, что я до такой степени мелочен? – Рорк на минуту задумался. – Может, я и мелочен, но тут дело в другом. Я хотел бы сначала все закончить. Тебе же есть чем заняться, пока я довожу это дело до ума.

Тут он был прав.

– Я собираюсь привлечь другие глаза и руки.

– Раз мы работаем в воскресенье, значит, и все остальные тоже должны?

– Это означает, что я тоже мелочна?

Рорк улыбнулся и похлопал ее по руке.

– «Семеро из одного стручка».

– Что? Это ты о чем? – не поняла Ева.

– Есть такая сказка. Это означает: если ты зовешь подкрепление, мне не помешал бы Макнаб.

– Ты его получишь. – Ева отодвинулась от стола и прижала руку к животу. – Что-то мне нехорошо.

– Чему удивляться? Ты же влила в себя целый литр кленового сиропа.

– Так много? Не может быть. – Но ей показалось, что она чуть ли не слышит, как сироп булькает у нее в животе, когда повернулась к телефону.

В голосовой почте осталось сообщение от менеджера автостоянки на Пятьдесят восьмой улице. Диски были стерты. Тупик.

Не успела Ева разбудить полицейских и перейти в свой кабинет, как перед ней предстала Мэвис вместе с Леонардо.

– Я так и знала, что ты будешь работать. – Под глазами у Мэвис лежали глубокие лиловые тени. Она крепко сжимала руку Леонардо. – Видишь, я же тебе говорила, она будет работать. Ты уже что-нибудь нашла?

– Кое с кем связалась. Я же сказала: дам тебе знать, как только что-то появится.

– Я знаю. Но…

– Она всю ночь не спала, – вставил Леонардо. – С утра ничего не ела.

– Не забывай, что я здесь, – сварливо напомнила Мэвис. – Не смей говорить так, как будто я слабоумная. – Она отняла руку и отодвинулась от Леонардо. – Я больше ни о чем не могу думать. Разве это мыслимо? Может, я могу чем-нибудь помочь? Неужели я ничего не могу сделать?

– Можешь вернуться домой и предоставить мне делать мою работу.

– И ты не смей так со мной разговаривать! – закричала Мэвис. – Если я беременна, это еще не значит, что я дефективная! Тэнди – моя подруга, и она в беде. Я не буду сидеть дома сложа руки.

– Ну, тогда почему бы не посидеть здесь? – начал Рорк, и Мэвис стремительно повернулась к нему.

– Мне не нужно сидеть! Вот, видите? – Мэвис указала пальцем на свои пурпурные сапожки на гелевой подошве. – Это называется ноги, и я вполне могу на них стоять. Следующему, кто скажет, что мне надо присесть, или прилечь, или что-то съесть, я расквашу нос.

Наступила мертвая тишина. Все трое рассматривали Мэвис так, будто она была самодельной бомбой с ненадежным фитилем.

– Я здоровая и сильная. – Мэвис шумно вздохнула. – И не стану я отсиживать себе дома свою задницу, пока Тэнди где-то пропадает. Посмотри на себя! – Она яростно ткнула пальцем в Еву. – Думаешь, я не вижу, что ты тоже не спала всю ночь? Думаешь, я не понимаю, чем я тебя загрузила? Будь ты на моем месте, ты бы тоже не позволила от себя отмахнуться.

– Я не собираюсь от тебя отмахиваться и не могу поставить себя на твое место. Да, ты сильно меня загрузила, и, если хочешь, чтобы я сделала все возможное, ты сядешь, заткнешься и дашь мне спокойно работать. А теперь заткнись!

Наступила тревожная тишина. Кровь бросилась в лицо Мэвис. Она вздернула подбородок.

– Сама заткнись. – Но она села, и все в комнате вздохнули с облегчением. – Прости. – Мэвис потерла глаза. – Прости. Прошу прощения у всех присутствующих. Не прогоняйте меня. Не отсылайте меня домой. Пожалуйста. – Она уронила руки. – Пожалуйста, дайте мне какое-нибудь дело.

– Можешь составить мне хронологическую шкалу из моих заметок для отчета. И еще можешь сварить кофе.

– Ладно. Хорошо.

– Я могу сварить кофе, – предложил Леонардо, бросив тревожный взгляд на Мэвис. – Я тоже хочу что-нибудь делать.

Мэвис взяла его руку и прижала к своей щеке.

– А ты не мог бы сделать мне свой фирменный шербет на завтрак? – Леонардо наклонился, чтобы поцеловать ее, а она обхватила его широкое лицо ладонями. – Ты – лучшее из всего, что со мной когда-либо было. Прости меня.

– Ну, теперь, когда все мы тут помирились и перецеловались… – начала Ева.

– Я тебя еще не целовала. Или тебя, – добавила Мэвис, с кокетливой улыбкой повернувшись к Рорку.

Он ответил тем, что пересек кабинет и коснулся губами ее губ.

– Может, мы все-таки займемся делом, – предложила Ева. – Рорк, я пришлю к тебе Макнаба, как только они будут здесь. Леонардо, свари кофе. Черный и крепкий.

Ева встала и подкатила свой вспомогательный компьютер к Мэвис. Мужчины расступились, чтобы дать ей дорогу.

– Спасибо, что привела меня в чувство, – сказала Мэвис. – Мне это было необходимо.

– В любое время.

– Даллас, тебе удалось узнать?

Ева вкратце пересказала все, что знала, пока настраивала компьютер, чтобы Мэвис могла на нем работать.

– Ты уже так много нашла… так много! Я ничего подобного даже представить не могла. Теперь понимаю: мы с Тэнди говорили только о том, что происходит сейчас. Ну, и о том, что будет завтра. Она не распространялась о прошлом. Думаешь, она могла встретиться с отцом ребенка? Может, они просто решили уединиться на пару дней?

– Я чуть позже постараюсь еще раз до него дозвониться. Мы узнаем.

– Даллас? Чем бы ни закончилось это дело, хочу, чтоб ты знала: я все равно тебе благодарна. И я люблю тебя.

Ева легонько похлопала Мэвис по плечу.

– Отставить сопли-вопли, пока я занимаюсь своей работой. Дай мне хронологию.

– Уже работаю.

Ева вернулась за свой стол и вновь попыталась соединиться с Эпплби. Бросив взгляд на Мэвис, она перевела разговор в частный режим.

На этот раз он снял трубку.

– Эпплби слушает.

– Лейтенант Даллас, Департамент полиции и безопасности Нью-Йорка. Вас трудно застать, мистер Эпплби.

– Я был в командировке в Глазго. Только что вошел. – Он почесал подбородок, заросший за несколько дней светло-каштановой щетиной. – Простите, как вас зовут?

– Лейтенант Ева Даллас, полиция Нью-Йорка.

– Ну-у, доброе утро, и, должен признать, вы меня заинтриговали. Могу я вам помочь?

– Если скажете, когда вы в последний раз контактировали с Тэнди Уиллоуби.

– Тэнди? – Его лицо преобразилось в мгновение ока. Ева сказала бы, что оно вспыхнуло и расцвело надеждой. – Вы видели Тэнди? Она там, у вас? В Нью-Йорке? Я никогда бы не подумал… Она родила ребенка? С ней все в порядке? С ними все в порядке? Я могу сесть в самолет и быть у вас через несколько часов.

– Мистер Эпплби, вы являетесь отцом ребенка, которого носит мисс Уиллоуби?

– Да-да. Конечно. Как вы сказали? Носит? Вы сказали «носит»? – Опять его лицо засветилось надеждой, а голос задрожал. – Значит, я не опоздал.

– Вы не знали, что мисс Уиллоуби проживала в Нью-Йорке?

– Нет, она… мы… Это сложно объяснить. Погодите, что значит «проживала»?

– Мисс Уиллоуби считается пропавшей без вести с вечера прошлого четверга.

– Пропавшей? Что значит «считается пропавшей»? Я не понимаю. Погодите. Подождите одну чертову минуту. – Ева видела, что ему трудно сориентироваться. Он сел. – Откуда вы знаете, что она пропала с прошлого четверга?

– Она ушла с работы в шесть часов вечера и не вернулась в свою квартиру… апартаменты. Не пришла на назначенные встречи, не позвонила своей акушерке и своим друзьям. Я расследую это дело.

– Она беременна. Она может родить в любую минуту. Вы проверили роддома? Конечно, проверили, – ответил он сам себе, прежде чем Ева успела раскрыть рот. – Ладно, давайте успокоимся. Главное, не паниковать. Давайте не будем терять голову. – Но он схватился за затылок с такой силой, словно опасался, что голова оторвется. – Может, она вернулась домой. Она вернулась, а меня там не было.

– Нет никаких записей о том, что она воспользовалась каким-либо транспортом, следующим из Нью-Йорка в каком бы то ни было направлении. Мистер Эпплби, каковы были ваши отношения с мисс Уиллоуби в тот момент, когда она покинула Лондон?

– Напряженные, если не сказать, разорванные. Глупо, господи, до чего же глупо! Я повел себя как последний, как самый законченный идиот! Видит бог, я просто запаниковал. Мы этого не планировали… Это просто случилось. Беременность. И я все испортил. Я все изгадил, вот что я сделал. Я предложил ей сделать аборт, и она расстроилась. Конечно, она расстроилась. – Он прикрыл глаза. – Боже! Какой же я идиот! Мы поссорились, и она сказала, что родит ребенка и отдаст его на усыновление, что меня это никак не обеспокоит. Мне кажется, она ходила в агентство. Разговаривать со мной не хотела. А я, болван, купался в своем праведном негодовании.