Адриана Ли - Ослепленная

– Я немного покопал информации о твоей матери, – произнес Хантер, закончив жевать.

– Моей маме? – спросила я, кусая свой ломтик пиццы.

– Ты говорила, что жила в Ист-Тауне, пока не уехала из города.

– Да? – сказала я, закончив жевать.

– Ты знаешь, кто купил дом в Клирвью?

– Моя мама. Не знаю, никогда не думала об этом. – Я отложила свою пиццу и склонила голову, глядя на Хантера. – А что?

– Я откопал свидетельство о праве собственности. – Он бросил на меня взгляд. – Это публичная информация. Он записан на имя компании. Точнее был записан, пока предприятие не разорилось.

– Правда? Это странно. Не знала, что она была связана с финансовыми компаниями. – Я склонила голову и задумалась, пытаясь отыскать хоть какую-то информацию о покупке нашего дома. – Она владеет им уже почти тридцать лет. Думаю, недавно мама наконец оплатила его... – Я пожала плечами, предлагая ему единственные крохи информации, что у меня были.

– Он уже давно оплачен. – Хантер провел рукой по волосам. – Я буду дальше следить за этим, но хотел посоветоваться с тобой. Может, это ничего и не значит. Банки в то время раздавали ипотеки направо и налево.

Я лишь кивнула в ответ, но шестеренки в голове не останавливались, я гадала, почему она с трудом оплачивала счета все те годы, но не волновалась за сохранение дома. Может, ей помогла одна из тех организаций поддержки малоимущих?

– Дай знать, если найдешь еще что-то. Помогу, чем смогу, пусть даже просто подкину пару идей. – Я легонько сжала его предплечье. – Нам пора идти спать. Фотосъемка, как всегда, ни свет ни заря. – Я вздохнула и потерла свой полный живот.

– Тебе требуется много сна, – поддразнил меня Хантер, затем подхватил на руки и отнес на двойную кровать, занимавшую большую часть второй половины номера.

– У меня безжалостный босс, который заставляет работать круглосуточно, – захихикала я, когда Хантер расстегнул мою кофту, обнажая, прежде чем уложить меня на прохладную простынь.

– Я отправлю несколько писем и тут же вернусь. – Он чмокнул меня в губы, натянув одеяло мне по шею, затем оставил еще один трепетный поцелуй на лбу. – Крепких снов, принцесса, – раздался его грубый голос, вызывая мурашки по телу.

– Я люблю тебя, Хантер. – Сонные, мои глаза уже закрывались.

– И я люблю тебя, детка. – Он пробежался рукой по длине моего тела под одеялом, прежде чем вернуться на диван и поставить ноутбук на колени, одновременно откусывая еще пиццы.

Следующим утром мы оказались в номере перспективной модели, которая наняла Хантера сделать фотографии для ее жениха, игрока НФЛ с не лучшей репутацией, чье имя не сходило с таблоидов. Хантер никогда не говорил мне заранее, кем были его клиенты, так что я была шокирована, войдя в комнату и увидев девушку в коротком шелковом халатике, которая после двойного поцелуя в щеки с Хантером и оценивающего взгляда на меня, скинула единственный предмет одежды и осталась обнаженной и готовой. Следующие часы показали, что она очень комфортно чувствовала себя перед камерой.

– Ему нравится моя попка, – заявила она, затем выгнула свое стройное и грациозное тело напротив окна, выглядывающего на Центральный парк.

Глаза Хантера на мгновение расширились, после чего он включил в себе фотографа и принялся рассматривать ее, отмечая светотени и углы. Через несколько секунд камера поднялась к его лицу, и началось щелканье затвора.

Модель выгибалась и выставляла свои бедра под каждым мыслимым углом, чтобы подчеркнуть изящные формы, а глаза Хантера горели от раздражения. Он ненавидел самовлюбленность, и самое ироничное во всем этом то, что его работа зависела от людей с большим самомнением.

– Давай попробуем кое-что другое, – предложил он, настраивая зум на ее острый угловой профиль. – Повернись слегка. – Его большой палец надавил ей на подбородок, поворачивая его под небольшим углом. – Открой губы. – Хантер оттянул ее нижнюю губу, и его напряженный взгляд пробежался по ее лицу, прежде чем он распрямил несколько прядей ее волос, убирая их за ухо. – Идеально, – прошептал он, поднимая камеру и щелкая.

Я сглотнула, наблюдая за его съемкой, чувствуя, как ревность сркучивала мой живот. Мне были ненавистны его прикосновения к ней. Модель из Португалии меня не заботила, но эта – она была профессионалкой, изящные обложки журналов, подобных US Weekly и inTouch. Она была красива – полные губы и поразительные платиновые волосы, блестящие в естественном свете. Как кто-то вроде меня мог соперничать с ней?

– Достаточно! Я не для портретов тебя наняла, – огрызнулась модель и нарушила позу, которую Хантер так искусно выставлял.

Брови Хантера взметнулись вверх, прежде чем он перевел взгляд на меня. На мгновение он закатил глаза, затем натянул искусственную улыбку на лицо и указал в сторону скамьи для фортепиано.

– Давай попробуем рояль, – кабинетный рояль стоял в другом углу номера. Я последовала за ним, думая о том, что встреча с ней в пух и прах разбила мое светлое мнение о ней. Она была сучкой.

– Все хорошо, принцесса? – Мизинец Хантера подцепил мой, когда я потянулась к нему. Я улыбнулась и замахала головой, чувствуя знакомое тепло его прикосновения, разливающееся по телу. У нас с Хантером было кое-что, что она не могла затронуть, кое-что драгоценное, словно бриллиант на дне темной и холодной шахты. Его сложно извлечь, но от этого он был еще более ценным.

К четырем часам пополудни того дня мы уже сидели в самолете, направляясь обратно домой, в Чикаго.

– Это было нелегко, – выдохнула я, отзываясь о модели.

– Профессиональные модели никогда не бывают легкими. – Хантер открыл свой ноутбук, пальцы быстро забегали по клавишам.

– Могу помочь тебе с чем-то? – Я наклонилась, принявшись разминать его напряженные мышцы плеч.

– Нет, просто пытаюсь быть на шаг впереди Джей Ви. У меня есть парни, присматривающие за ним, парни, которых он знает и которым доверяет.

– Что, если мы не поймаем его первыми?

– Мы? – Взгляд Хантера метнулся ко мне, зажженный весельем. – Ты такая милая. – Он коснулся пальцем моего носа, прежде чем нежно поцеловал в губы. – Если я не поймаю его первым... не знаю, что случится.

– Хантер? – Я замолчала, задумавшись над словами Джей Ви, сказанными там, на складе. – То, что он сказал о твоей матери... думаешь, это правда?

Я видела, как Хантер медленно сглатывает, прежде чем перевести взгляд на иллюминатор.

– Возможно.

– Но, это значит…

– Я знаю, что это значит, Эрин. Это дерьмо. Она давно мертва, ничего хорошего поднятие этих файлов не даст.

– Но он выставил это…

– Я уверен, он ждал нужного времени, после потери улик, дело забылось. Моя мать была никем, Эрин. Я – никто, Джей Ви спас меня, после чего испоганил мою гребаную жизнь. Я вытащу нас из этого, и это значит, что назад мы оборачиваться не будем.

– Но это так неправильно. Как насчет правосудия?

– Правосудие – это иллюзия, малыш. Наравне с безопасностью и приватностью. Не выкапывай старые скелеты. Может, он сделал это, может, сказал просто, чтобы добраться до меня. Он знает, на что нужно надавить...

– Семья всегда это знает, – произнесла я, прижимаясь к широким плечам Хантера, мои глаза закрывались, и я наконец позволила усталости взять верх.

Спустя несколько часов мы выходили из аэропорта О'Харе и складывали наши сумки в машину. Я уткнулась под руку Хантеру, пока мы пятнадцать минут ехали в тишине к его дому, и подумала, что, может, этой ночью стоило сказать ему. В моем животе большую часть выходных творилось безумие, словно маленькая жизнь внутри мучила меня единственным известным ей способом – токсикозом. Мне нужно было сказать ему. Можно было зажечь свечи, и мы бы приняли ванну, где я могла бы признаться Хантеру в том, что подтвердили медсестры в больнице. Поздравляю, мы станем родителями!

Я смотрела на его грубый профиль, пока машина неслась по освещенным фонарями ночным улицам. Мысленно я гадала, как он примет новость. Первым волнением был страх, что он разозлится, но заглянув в изумрудно зеленые глубины, у меня появилась вера в то, что он спасет нас.

– Красиво выглядишь. – Хантер вытянул меня из раздумий.

– Спасибо.

– Не могу дождаться, когда притяну тебя в свои объятия в нашей кровати. – Он переплел наши пальцы.

– Нашей? – Я улыбнулась, в то время как сердце мое затрепетало.

– Не могу представить и ночи без тебя в ней. – Хантер поцеловал мой нос, прежде чем машина медленно свернула к его входной двери. – Добро пожаловать домой, принцесса. – Хрипота Хантера отозвалась у меня внутри, отчего я больше обычного хотела скорее разобрать наши вещи и залезть с ним в теплую ванну.

Он достал ключи из кармана и открыл дверь.

– Леди вперед. – Хантер подмигнул и шлепнул меня по попе, когда я прошла мимо него. Я захихикала и повернулась, пятясь в фойе, обернула руки вокруг его шеи, готовая целоваться до боли в губах.

Его тело напряглось, руки скользнули на плечи, и он их болезненно сжал.

– Хантер? – Я отстранилась от его карающей хватки. Он не осознавал своей силы. – Что случилось? – Я повернулась и увидела дом в тот же состоянии, что мы его и оставили, за исключением открытой нараспашку двери стенного шкафа возле его кабинета, а также коробок и бумаг, раскиданных по полу.

– Что произошло? – повторила я вопрос, прежде чем Хантер широкими шагами пересек коридор, не сводя глаз с небольшого шкафа, который он всегда запирал на ключ. Он нагнулся и принялся копаться в коробках, пока я приближалась к нему. Он развернулся, и я была поражена, увидев у него в руке автоматический пистолет.

Мой рот открылся, и страх жег глаза, пока я смотрела со сверкающего металла на злые глаза Хантера и на шкаф. У стены было выставлено еще больше оружия, коробок и электронных приборов всех видов, на самой стене висел бронежилет. С другой стороны находились организованные полки с устройствами слежения. Я сделала еще один шаг в сторону шкафа, всматриваясь в прикрепленные к задней стенке фотографии, скрытые в тени.

– Не подходи, – голос Хантера, полный предупреждающих ноток, раздался позади меня.

Но было поздно. К черту его предупреждения. Нафиг все разговоры о безопасности и защите.

– Хантер? – я запнулась на единственном слове, пронесшемся в моей голове на молниеносной скорости. – Как ты мог?

На меня смотрели десятки фотографий меня же, сделанных под наблюдением. Некоторым было всего несколько дней, когда я выходила в город по делам. Я узнала несколько с того утра, когда мы встретились, много было с нашего с мамой ланча, еще больше только моей мамы – дома и на улице – и только меня. Я. Я была везде.

– Что это, нахрен, такое? – завопила я, подходя ближе, несмотря на сильную хватку на моем локте.

– Эрин…

– Что это? – Я сорвала фотографии со стены, и еще одна стопка упала к моим ногам. Еще больше фотографий меня в кофейне, библиотеке, в магазинах, в офисе у адвоката.

Он следил за каждым моим шагом на протяжении последних нескольких часов. Он был рядом каждую минуту каждого дня, а я этого даже не знала. Блядь, я была такой глупой. Думала, он следил только за Брентом, и раз его не было в городе, у Хантера не было работы.

– Ты ублюдок. – Я схватила стопку фотографий с полки и бросила их ему в лицо, прежде чем развернулась и побежала прочь от него по коридору. Схватив сумку с места, где я оставила ее у входной двери, вылетела на улицу. Мне нужно было уехать, сбежать. Он лгал мне все время, следил за мной. Наблюдал. Преследовал.

Не зная, куда ехать, я рванула вниз по тротуару к стоящему у обочины такси.

– 733 Колфакс, – проговорила сквозь слезы и закрыла дверцу. Повернувшись, я увидела спешащего по дорожке Хантера, его красивой лицо было охвачено отчаянием. – Поехали, скорее, пожалуйста, – поторопила я водителя, прежде чем он увидел в зеркало мой безумный взгляд и присмотрелся.

– Вам нужно в больницу? – спросил, волнуясь, водитель.

– Нет, нет. Мне нужно домой, – пропищала я и прижала руки к животу, где вскипала желчь, грозя вырваться наружу. Какая глупая. У Хантера были неопровержимые факты, высокотехнологичная система безопасности, умения слежки, в которых он мог соперничать с любым военным, и фотография меня. Я была его мишенью.

Я стоял на улице в темной ночи, скрываясь на ее заднем дворе, словно какой-то маньяк, ожидая ее появления перед окном. Она была тиха несколько часов, пряталась в спальне с огнем одной единственной лампы.