Адриана Ли - Ослепленная

– Может. – Я пожала плечами и провела пальцами по мягкому хлопку его футболки. Мои пальцы танцевали по рельефным мышцам его живота. Я могла представить его уставшего, на жаре, липкого от пота от труда в пустыне, его жетоны сверкали на его обнаженной груди. Господи, он был армейским богом.

– Мисс Уорнер, не можешь насытиться в последнее время? – Я так любила этот дьявольский блеск в его глазах.

Я ударила его в грудь.

– Это все гормоны! Мне хочется трахаться с тобой весь день, – застонала я и отстранилась. Его глубокий баритонный смех эхом отразился от стен маленькой кухни.

– Не дуйся. – Он развернул меня в свои объятия. – Я не жаловался. – Он поймал мою губу зубами и потянул, посылая языки пламени между ног, мой клитор зудел. – На самом деле... – Он замолк, пока его рука опустилась ниже пояса, находя путь к моим трусикам. Большим пальцем он провел по влажным складочкам под хлопком, прежде чем скользнуть внутрь пальцем и приняться за клитор. Он щипал, крутил его, довел меня до быстрого оргазма на кухонной стойке; мое дыхание стало поверхностным, а сама я завелась еще больше.

– Ммм. – Он сунул свои пальцы, покрытые секретом моей киски, в свой райский рот. Лишь вид этого едва не заставил меня снова кончить. – Блядь, люблю твой вкус. – Он поднял меня со столешницы, стянул трусики вниз по моим ногам, оставляя меня обнаженной и раскрытой для него, выставив напоказ, словно праздничное блюдо. Его глаза танцевали и блестели, когда он опустил руки мне между ног, его большие пальцы вторглись в мой вход, с силой трахая меня.

Я извивалась и стонала, отчаянно желая чувствовать его дольше, желая ощутить в себе его твердый член, но когда его губы напали на мой клитор, а пальцы продолжали свои движения, я снова кончила, забыв обо всем, кроме эмоционального смерча, проносящегося по моему телу.

Я медленно возвращалась к реальности на кухонной столешнице, мои глаза открылись и увидели полуголого Хантера в конце кухонного острова, между моих ног; его джинсы были расстегнуты, свисая с бедер, тяжелый член растянулся передо мной. Я облизала губы и заерзала, чувствуя возбуждение, охватывающее мое тело, и потрясение от его вида.

– Ты красив, – прошептала я, забыв о своих обычных стеснениях.

– Ты моя, – прорычал он, и просто так его руки оказались на моих бедрах, а массивный член разрывал меня. Он качался и трахал под ритм, который говорил, что секс – это не только занятие любовью; секс – это нечто страстное, первобытное, чувствительное, и я не могла представить его иначе.

Позже той ночью, после нашего яростного секса на кухонном островке, а далее салата с курицей на обед, Хантер лег подремать на диване, но я не могла найти себе места. Гормоны, переполняющие мой организм, нервировали меня, жизнь без моих вещей нервировала меня, эта беготня нервировала меня. Я все еще не была уверена, были ли мы в настолько безопасном месте, как верил в то Хантер, но я слушала его. Он был профи. И он сказал, что Джей Ви ничего не мог сделать, чтобы найти нас.

Я села на деревянный стул на маленькой веранде, выходящей на воду, и принялась пить кофе. Хантер отчитывал меня за кофеин, за сахар, за все, но я уговорила его на одну чашку в день. Затем он ворчал по поводу того, что я решила пить эту чашку кофе вечером, но мне просто необходимо было это тепло в конце дня. Чай был для меня дневным напитком, с кофе я расслаблялась по вечерам.

Я вздохнула и, разблокировав телефон, просмотрела около дюжины сообщений от моей матери, которая засыпала меня ими тем днем. Я, наконец, сделала глубокий вздох и еще один глоток горьковатой жидкости, чтобы набраться сил, и ввела ее номер, чувствуя, как в животе образуется ком страха. Я услышала ровно полтора гудка, прежде чем она взяла трубку.

– Эрин, где ты, черт возьми? – ее визг ударил мне в ухо. – Я так волновалась… Как ты могла просто уехать, ничего мне не сказав?! Ты такая грубая временами, Эрин, – закончила она вызывающей вину фразой.

– Мама, я была очень занята...

– Ты должна приехать домой. Во всех новостях показывают одно и то же, – она прошептала слово «новости», словно оно было нечистое, как грех. Наверное, так и было. Ее самым большим страхом было то, что ее грязное белье вывесят всем напоказ. Плохо же она знала, насколько вся эта ситуация темная.

– Мне сейчас безопаснее быть вдали; все эти масс медиа сложно вынести. – Я вздохнула, чувствуя себя более подавленной, чем когда-либо. Каждый раз, когда я говорила с мамой, она находила способ выставить себя жертвой.

– Нет, приезжай домой. Тут ты в безопасности, – ее мягкий голос буквально урчал. – Можешь остаться у меня. – Она предлагала мне кошмар, прикрываясь приторной улыбкой. Я слышала это в ее голосе. Черта с два я вернусь в ее дом. Я потратила два десятилетия, пытаясь вылезти из ямы, которую она называла домом. – Пришло время закончить эту игру, в которую вы двое играете.

– Мама, это не игра. Это в последнюю очередь игра. Хотелось бы мне, чтобы все было так просто. – Я бессильно откинулась на спинку стула. Мне надоело защищать свои эмоции от нее. – Я не могу сейчас приехать. Надеюсь, что скоро все изменится, но нужно, чтобы все успокоилось для начала. – Я знала, что это ложь, как только слова слетели с моих губ.

– У меня плохое предчувствие по поводу этого фотографа, Эрин. Зачем ты втягиваешь себя в это? Думала, ты будешь более осмотрительна, учитывая то, что ты замужем. Ты хотя бы знаешь, кто он?

– Мам, как ты можешь так говорить? – Я проиграла битву, которая еще не успела начаться. – Как ты можешь сейчас говорить о Бренте? – В моей жизни появился новый человек, о котором мне нужно было беспокоиться, и это меняло меня. Мне нужно было обезопасить нашего ребенка. Внезапно я поняла, что важно, и это явно не ее бесконечная критика и завуалированные нападки. У меня была маленькая семья из трех человек, которой нужна была моя энергия, мне не стоило тратить ее на беготню по кругу с моей матерью.

– Ты знаешь этого парня сколько, пару месяцев? – Она продолжила метать в меня колкостями, словно и вовсе не слышала.

– Прости, мам, я правда не хочу сейчас говорить об этом. Я позвонила просто чтобы сказать, что в порядке, – произнесла я, отчаянно желая закончить этот разговор, пересмотрев свои обязанности в качестве дочери.

– Твой голос звучит ужасно, – произнесла она.

– Спасибо. – Я закатила глаза. Именно по этой причине я никогда не перезванивала ей. Разве она не понимает? – Я позвоню позже.

– Эрин...

– Люблю тебя, мам. Береги себя. – Я поспешила повесить трубку.

Я покрутила чашку с кофе и сделала глоток, понимая, что он остыл, пока я разговаривала с мамой. Я встала, намереваясь разогреть темный напиток в микроволновке, но передумала и, вылив его в раковину, направилась в гостиную. Опустилась на диван рядом с Хантером и обвила его крепкое тело, прижимаясь, куда только могла.

Во сне он повернулся, обнимая меня одной рукой, после чего единственным слышным в комнате звуком снова стало его сопение. Я вздохнула, изучая глазами золотистую щетину, пока он спал.

– Я так сильно тебя люблю. – Я провела подушечкой одного пальца по его губам. – Надеюсь, нас не ждут другие сюрпризы, – произнесла я, испуганные нотки наполняли мой голос. Я отчаянно надеялась, что нас больше не ожидало никаких неожиданностей, хотела остаться с дорогим мне человеком, лежащим рядом со мной, не нуждаясь больше ни в ком.

– Поговорила с мамой? – пробормотал Хантер несколько мгновений спустя. Клянусь, он спал с одним открытым глазом.

– Да, – прежде чем продолжить, я сделала небольшую паузу. – Просто это было похоже на прощание. Словно я больше не увижу ее или даже не поговорю.

– Это не обязательно навсегда. Мы не будем бежать всю нашу жизнь. – Большим пальцем он вырисовывал узоры на моих волосах. – С тобой все будет хорошо? – Его уставшие глаза встретились с моими.

– Пока да. – Я провела рукой по его груди и мышцам выдающейся физической формы.

– Ты хорошо себя чувствуешь? – Его рука коснулась моего живота, и я поняла, что он говорил о ребенке. Нашем ребенке.

– Да, все хорошо. Это был долгий день. – Я уткнулась ему под руку. – Я могу лежать здесь всю ночь. – Я вдохнула его дымчатый запах с довольным вздохом.

– Это были несколько длинных недель. – Одна его рука массировала основание моей шеи. – Давай примем душ. – Он поднял меня на руки и понес в ванную комнату. Я застонала, когда он начал раздевать меня, вещь за вещью, пока, наконец, мой бюстгальтер не скользнул вниз по моим плечам. Вода в душе нагревалась, и комнату стали заполнять облака пара. Мы встали под сильные струи, и я почувствовала, как горячая вода смывает с меня всю нервозность этого дня.

– Я подумал, может, Лука? – сказал Хантер, обмывая меня мыльной губкой.

Улыбка появилась на моем лице.

– Лука? Как экзотически.

– Так звали нашего водителя в Лиссабоне. – Он надавил мне между ног и прошелся губкой. Я пыталась не отвлекаться на его безбожное внимание к моему телу.

– Правда? Ты это помнишь? – спросила я.

– Конечно. Я помню каждое мгновение с тобой. – Он оставил поцелуй на изгибе моих ягодиц, прежде чем он отложил губку и продолжил мылить меня руками.

Я вздохнула и закрыла глаза, наслаждаясь стекающей по моему телу теплой водой.

– Мне нравится Лука, – проговорила я, все еще пораженная тем, что вообще оказалась в такой ситуации. Выбирала имя ребенку вместе с Хантером. В какую альтернативную реальность меня поместили?

– Мне нужно записаться на осмотр, – сказала я рассеянно.

– Что? Ты еще не была на первом осмотре? Тебе нужны витамины и все остальное?

– Ну, да, но это не вопрос жизни и смерти. – Смешок застрял в моем горле, когда я поняла, что в какой-то мере так и было. Наши жизни сейчас стояли на кону. – Пойду, когда мы вернемся в город.

– Эрин. – Он коснулся моего подбородка, чтобы я встретилась с ним взглядом. – Мы можем не вернуться в город.

– Ох. Точно. – Программа защиты свидетелей.

– Ты все еще хочешь это сделать? – Его серьезный взгляд не покидал моих глаз.

– Да, – кивнула я. – Да, наверное, это будет разумно. – Я склонила голову, думая только о защите маленького человечка, растущего внутри меня.

– Я позвоню утром. Дам нам еще ночь, чтобы удостовериться в решении, – сказал он угрюмо, убирая мокрые волосы с моих щек. – Но если мы это сделаем, нас увезут менее чем через двадцать четыре часа. Все делается быстро, и никаких официальных прощаний не будет... – Его зеленые глаза пронзили мои.

– Хорошо. Я не изменю своего мнения, но хорошо. – Я улыбнулась и поцеловала его в губы, обвивая руками его шею и притягивая к себе. Мои пальцы соприкоснулись с холодным металлом его жетонов, остро контрастирующим с горячей водой, стекающей по его коже.

– Ты их и в душе не снимаешь? – спросила я, перебирая пальцами цепочку.

Не отвечая, его рука достала цепь из моей руки и сняла ее через голову с шеи, бросив на поддон душевой.

– Теперь снимаю. – Он чмокнул меня в губы. – Это первый раз, когда я снял их за почти четыре года. – В его голосе слышались грустные нотки.

Я подняла в удивлении глаза.

– А теперь ты готов? – Мое внимание переключалось с него на груду металла на поддоне.

– Больше, чем когда-либо. Прошлое остается в прошлом, правильно? Это сказал мне мудрый человек однажды. – Он улыбнулся этой дразнящей усмешкой, которая сжимала у меня все внутри. – К тому же, ты права, война окончилась. Мне не нужны эти старые вещи. Просто плохое напоминание.

Я улыбнулась и, встав на цыпочки, поцеловала его в кончик носа.

– Я люблю тебя, Хантер Эллис.

– И я люблю тебя, принцесса. – Он улыбнулся, и его руки легли мне на лицо, прежде чем он страстно поцеловал меня, лишая способности дышать и заставляя сердце нестись галопом. Всего за несколько недель я дошла до того состояния, когда не могла представить себе жизнь без него. Моего золотого бога. Моего защитника.

– Я так рад, что спас тебя в тот день, когда ты едва не упала с обочины, – пробормотал он сквозь улыбку на губах.

– Спас мой зад. – Я ткнула его в плечо, хихикая.

– Затем ты и этот маленький парниша, – он опустил ладони на мой живот, – спасли меня.

- Пожалуйста, Боже, пожалуйста, нет, пожалуйста. - Я опустилась на колени на мягкую грязь, пока темно-красная жидкость сгущалась на земле, а после исчезала. Я беспомощно наблюдала, обнаружив между ногами еще больше свежей крови, покрывающей мои бледные пальцы; из моих легких вырвался крик, а зрение затуманилось, заметив высокого, темного мужчину, стоящего передо мной. В его руке сверкал холодный металл.