— Которая устала от его бесконечного уныния и хандры. — Бэтсфоум взглянул на глазную повязку Дэра, наклонился и всмотрелся в обнаженную ногу.

— Ценное замечание, — сварливо произнес Дэр. — Ой! Шарлотта!

— Оторвите-ка вот этот кусок ткани… вот так. Выглядит не так уж и страшно, правда, Бэтсфоум?

Бэтсфоум вытащил довольно грязный носовой платок и промокнул кровь, сочившуюся из небольшой ранки на бедре Дэра.

— Ничего страшного, мэм. Я бы сказал, что вы плохо прицелились. Похоже, пуля только царапнула кожу.

— Она меня застрелила!

— Ой, хватит вести себя как ребенок.

— Она выстрелила в меня из моего собственного пистолета!

— Я едва задела тебя. Едва задела из твоего собственного пистолета. Ранка такая маленькая, что ее все равно что нет, правда, Бэтсфоум?

— В самом деле, мэм, осмелюсь сказать, что…

— Вот видишь, Бэтсфоум со мной согласен. Можно сказать, что я не стреляла. А теперь, если ты сядешь, я промою твою почти несуществующую ранку, и ты сможешь проковылять в свою мастерскую и посмотреть, что там с твоей машиной.

— Двигателем, — нарочито угрюмо сказал Дэр, пока Бэтсфоум усаживал его в кресло.

Шарлотта успокоилась. Если муж устраивает такую суматоху из-за сущего пустяка — подумаешь, выстрел в ногу! — значит, он на пути к выздоровлению. Все то время, пока Дэр оправлялся после куда более тяжелых ран, от него не слышали ни единой жалобы.

— Мне нужна вода, бинты и та примочка, что очень хорошо помогла лицу Аласдэра. — Шарлотта внимательно посмотрела на мужа. — И бренди, Бэтсфоум. Он кажется немного потрясенным, думаю, его сиятельству не помешает взбодриться.

К тому времени, как рану промыли, смазали и забинтовали, а Бэтсфоум помог хозяину надеть новые бриджи, Дэр уже вовсю ругался с Шарлоттой. Она приходила в восторг от каждого сердитого взгляда и нахмуренных бровей, то и дело вознаграждая его дурной характер (которого ей так не хватало последние четыре недели) восхищенными взглядами и короткими поцелуями.

— Я этого долго не забуду, имей в виду, — предупредил Дэр, ковыляя вниз по лестнице, ведущей в подвал. — Может быть, никогда.

— Прекрасно. Может быть, в следующий раз, если тебе вдруг придет в голову желание расстаться с жизнью, ты подумаешь как следует.

Дэр кинул на нее еще один сердитый взгляд и захромал сильнее, чем следовало. Честно говоря, он почти не ощущал раны, но сам факт — его жена, его Шарлотта выстрелила в него! Вот просто подняла пистолет и выстрелила! — повергал его в изумление и портил настроение. По ее виду не скажешь, что она хоть чуть-чуть раскаивается в этом ужасном поступке. О нет! Она расточает сладкие улыбки и осыпает его сладкими поцелуями, ласкает его и своими очаровательными синими глазами раздает обещания… и ему уже хочется только одного — подхватить ее на руки, отнести в спальню и медленно, неторопливо заняться с ней любовью. В течение нескольких часов. Или даже дней. Или лет — звучит прекрасно.

— Знаешь, твоя хромота кажется мне такой романтичной, — дерзко шепнула Шарлотта ему на ухо, когда он открыл для нее кухонную дверь. Входя в кухню, она провела пальцами по безвольным пальцам его покалеченной руки, и глаза полыхнули неприкрытой страстью. Дэр вздохнул и вслед за женой спустился по последнему пролету лестницы в то, что осталось от мастерской. Ему хотелось снова закутаться в зябкий плащ мученичества, обвинить Шарлотту в том, что она ничуть не переживает из-за того, что ранила его, но Дэр был человеком честным и не мог не признать, что только этот бессовестный выстрел заставил понять, как Шарлотта его любит. И как много он потеряет без нее.

— Ну? Что ты думаешь? Это можно починить? — Шарлотта отошла в сторону и показала на остатки двигателя.

Дэр обошел комнату, рассеянно отметив, что кто-то прибрался тут после взрыва. Обломки котла аккуратно сложили в углу, прочный дубовый стол, по словам Шарлотты, спасший ему жизнь, отчистили и поставили на обычное место. Дэр старался не смотреть на сам двигатель, боясь минуты, когда придется признать — мечта погибла, надежды и планы на будущее рухнули, и во всем виноват его беспечный просчет.

— Ну? — снова спросила Шарлотта. И тогда Дэр все-таки посмотрел на двигатель, медленно обошел его кругом, оценивая повреждения. Как ни удивительно, но их было совсем мало, все же проект оправдал себя.

— Ты сможешь его починить? Сколько времени это займет? Мы все будем помогать — и Бэтсфоум, и остальные слуги, и я, поэтому не думай, что тебе придется работать в одиночку. До выставки еще целых десять дней! Я уверена, с нашей помощью он заработает!

Дэр отметил нотку гордости в ее голосе и наклонился, изучая хрупкие клапаны. Они открывались с некоторым трудом, но все это можно исправить хорошей смазкой. Запасной котел у него есть, он его сделал, когда вносил изменения в проект, так что если нужно заменить только котел, если больше ничего не повреждено, то вполне можно успеть доделать двигатель до выставки. Дэр мысленно произвел кое-какие подсчеты, отошел назад, машинально расстегнул запонку и закатал рукав на покалеченной руке. Шарлотта тут же шагнула к нему и помогла со вторым рукавом. Дэр поморщился, но ничего не сказал.

— Ты сделаешь его, правда? — нежно спросила она его и погладила по щеке. Он отвел взгляд от двигателя и посмотрел на жену. В ее глазах сияли надежда, гордость и любовь.

— У меня, черт побери, почти нет шансов успеть к сроку, — предупредил он.

Шарлотта сверкнула ямочками.

— Ты справишься.

— Уйдет уйма времени на то, чтобы выяснить, какой недостаток был в котле, потом придется спроектировать новый, я уж не говорю о переделке запасного, чтобы он отвечал всем изменениям.

— Это сложно для человека твоего ума? Фу! Бьюсь об заклад, ты уже знаешь, в чем ошибка и как ее исправить.

Губы Дэра дернулись. Она была права, и они оба это знали.

— Придется работать сутками напролет. У меня не будет времени куда-либо сопровождать тебя.

Шарлотта опустила глаза и начала расстегивать пуговицы на его жилете, чтобы он смог остаться в своей привычной рабочей одежде — рубашке и бриджах.

— Уверяю тебя, это ерунда. Собственно, я уже отказалась от всего, чтобы остаться дома и помогать тебе.

Дэр едва не воскликнул, что не нуждается в ее помощи, но взглянул в ее сияющие, счастливые глаза и промолчал. Он слышал нотку гордости в ее голосе, когда она говорила, что и она сама, и слуги будут ему помогать. Он не смог бы погасить этот свет в ее глазах — так же, как теперь не смог бы выстрелить в себя.

Это он доверит своей жене.

— Твоя помощь будет неоценима, — серьезно произнес Дэр и, не удержавшись, чмокнул ее в кончик очаровательного носика, а потом повернулся к двигателю. Придется подыскать Шарлотте какое-нибудь безобидное занятие, что-нибудь такое, чтобы удовлетворить ее жажду помощи, лишь бы она не пострадала, если все опять пойдет не так.

— На этот раз все будет хорошо, — произнесла Шарлотта, словно прочитала его мысли. — Теперь ты знаешь, где именно была ошибка, и сумеешь ее исправить.

— Мм… — согласился Дэр и взял инструмент, чтобы закрепить разболтавшийся при взрыве поршень. Он уже переключился на работу и быстро соображал, как подкорректировать перелив воды в паровой котел, когда услышал скрип открывающейся двери.

Дэр поднял глаза и улыбнулся:

— Шарлотта…

Она остановилась на пороге.

— Спасибо.

Она склонила голову набок.

— За то, что выстрелила в тебя?

Он усмехнулся:

— За то, что показала мне, сколько я потерял бы, не женившись на тебе.

— Ах это! — высокомерно произнесла Шарлотта, выплывая в дверь. — Я-то думала, ты уже успел понять, что просто не можешь без меня жить!

— Ну, какие у вас новости, Кроуч? — Шарлотта устроилась в гостиной Джиллиан, выжидательно посмотрела на стоявшего перед ней дворецкого и показала ему на голубое с золотом кресло. Кроуч сел в него с большой неохотой, пристраивая свое крупное тело в небольшое кресло с таким лицом, будто боялся, что раздавит элегантную мебель. Шарлотта усмехнулась. Ее кузина, учитывая такие же крупные размеры Черного Графа, велела укрепить все кресла в доме так, чтобы, несмотря на свой изящный вид, они бы выдержали и быка, если потребуется.

Кроуч потер крюком нос.

— А новостей-то немного, миледи. Я послал ребят поразузнать про лорда Карлайла — ну, этого, который называет себя лордом Карлайлом, но пока они выяснили только одно. Он и впрямь прибыл сюда на «Мэри Роуз».

Шарлотта нахмурилась.

— И это все, что вы сумели выяснить за месяц? Что Притворщик приплыл сюда на этом корабле?

— Не так-то просто отыскать команду. Им дали трехнедельный отпуск, миледи. Пришлось посылать Томаса и Чарлза в деревню, чтобы они поговорили с боцманом, а несколько сыщиков разыскивали тут матросов. Я сам разговаривал с капитаном, но он сказал только, что Макгрегор присоединился к команде в Шанхае, поведал им странную историю о похищении, сам, что хотя на вид он настоящий джентльмен, отлично умеет управляться с судном.

— Это говорит только о том, что часть его байки — та, насчет службы на торговом судне — правдива. Но не дает никаких доказательств того, что его притязания на титул Аласдэра ложны. А ведь вы должны были отыскать именно их, Кроуч!

— Я делаю все, что могу, леди Шарлотта. Но он вроде как не торопится предоставить мне доказательства насчет наследства. Говорит, что все отдал юристам, а у меня и права нет спрашивать.

— Ха! Очень удобная отговорка, вот как я это называю! — Шарлотта побарабанила пальцами по небольшому столику, обдумывая, что делать дальше. — Я очень разочарована вашим расследованием, Кроуч, и не боюсь вам сказать. Очень. Я рассчитывала, что вы все выясните еще до того, как его сиятельство поправится, но прошло уже четыре недели, и что я могу сказать мужу, кроме того, что его фальшивый кузен, очевидно, служил на судне, плывшем из Англии в Китай и обратно? Вроде бы можно не подчеркивать, что множество людей путешествовали подобным образом, однако никто из них не заявляет, что они кузены Дэра.

— Нет, миледи, — покорно отозвался Кроуч. Шрам, тянущийся через всю его щеку до уголка рта, слегка подергивался. — А что говорят юристы его сиятельства?

Шарлотта забарабанила пальцами в два раза громче и сильно нахмурилась, забыв о возможных морщинках, так ее расстраивала мысль о том, что сказали в своем последнем сообщении никчемные юристы Дэра.

— Ничего утешительного. Пишут, что у Притворщика имеются доказательства его притязаний, но им еще нужно проверить детали. Проверить! — Шарлотта гневно фыркнула, схватила веер Джиллиан и принялась яростно обмахиваться. — Его юрист даже не пытается опровергнуть заявление Притворщика! Он слишком занят, проверяя его. Вот почему я наняла вас, Кроуч. Сделать то, чего не желают делать юристы!

— А я вам сказал, что готов взяться за это дело, но только для того, чтобы выяснить правду, а не для того, чтобы подтасовать факты для вашего удовольствия.

— Ну что за вздор! Я совершенно уверена, что правда и то, что я хочу услышать, — это одно и то же! Только у этих болванов, Данбриджа и Сторма, не хватает мозгов, чтобы заглянуть под очевидное, а если мой муж меня чему-нибудь и научил, так это тому, что внешняя красота — это просто бренная тощая овечка.

Кроуч посмотрел на Шарлотту так, словно у нее вдруг отросли крылья и появился нимб:

— Миледи?

— Внешняя красота — просто бренная тощая овечка. Это значит, нужно копать глубоко, чтобы найти что-нибудь еще, кроме наносного, кажущегося. Это известное изречение, по-моему, из какого-то знаменитого стихотворения или из Библии, не помню точно. Папа читал мне его много лет назад и очень настаивал, что это нужно запомнить. Там еще было что-то про тучных овец, и нужно сказать, что тучные овцы нравятся мне гораздо больше, чем тощие, но, наверное, «внешняя красота — это бренная тучная овечка» звучит гораздо хуже, правда?

Кроуч еще какое-то время моргал, глядя на нее, потом пару раз кашлянул, пробормотал себе под нос «бренная оболочка», и его шрам опять дернулся.

— Э-э… что до нашего дела, миледи, есть еще кое-что…

Шарлотта перестала барабанить пальцами по столу и весьма изящно изогнула бровь.

— Кое-что? И это кое-что доказывает, что Притворщик — просто бесчестный бездельник, решивший набить свои карманы наследством моего Дэра, да еще и титул отнять? Это кое-что может раз и навсегда уничтожить все его претензии и дьявольские планы? Я могу предъявить это кое-что тем болванам, Данбриджу и Сторму, а они могут этим воспользоваться, чтобы превратить его в посмешище перед всем светским обществом?

— Это уж вам решать. Я тут отправил одного человечка поразнюхивать кое-что, и он говорит, что его сиятельство… ну, этот, фальшивый лорд… что он на бобах.