Молодая женщина не сомневалась, что жизнь с Ангелом принесет ей много боли, но получить его в качестве мужа было намного лучше, чем потерять навсегда. Пусть кольцо на пальце не пробудит в нем чувства, зато вынудит соблюдать хоть какие-то обязательства. Мерри старалась избавиться от иллюзий, реально оценивать перспективы. Тем не менее в день свадьбы она чувствовала бы себя намного уверенней, если бы рядом находилась Сибил, однако о былом взаимопонимании с тетей можно было только мечтать.

Сибил испытала вполне объяснимый шок, когда племянница позвонила ей в Австралию и рассказала о скором замужестве. Она просила Мерри подождать ее приезда, чтобы вместе обсудить этот важный шаг. Мерри отказалась, боясь, что промедление ослабит решимость выйти за мужчину, который ее не любит. Сибил восприняла отказ в штыки, но чем больше она критиковала Ангела, упирая на его женолюбие, тем сильнее возражала и упиралась Мерри. Молодая женщина знала недостатки будущего мужа наперечет, но яростно протестовала, когда право ругать его присваивал себе кто-то другой.

К тому же в эти две бурные, расписанные по часам недели Ангел постарался освободить Мерри от всех хлопот с организацией свадьбы, чтобы дать ей время подготовиться к переменам в статусе и стиле жизни. Правда, из-за обоюдной занятости они почти не виделись. Ангел пропадал в офисе, Мерри закрывала свой бизнес и паковала вещи. Она с грустью передала Тигра, которого успела полюбить, новым хозяевам, искренне надеясь, что его маленькие странности не помешают песику прижиться в другом доме.

Поглощенный хлопотами, Ангел всего два раза навестил Мерри в Лондоне, чтобы повидать Элиссу. В его нетипичной сдержанности молодая женщина угадала желание не раскачивать лодку. Держа дистанцию с ней, Ангел с неподдельным удовольствием играл и возился с дочкой. Из этого Мерри заключила, что в ближайшее время он не сделает ничего, что могло бы сорвать свадьбу и лишить его совместной опеки над Элиссой.

Еще она понимала, что Ангелу потребуется время, чтобы привыкнуть к присутствию в его эгоцентрическом мире жены и дочери. Пока грек старался оправдать ожидания Мерри, видимо даже не догадываясь, насколько они занижены. Она убеждала себя не поднимать планку слишком высоко, по крайней мере поначалу, готовилась искать компромиссы и фокусироваться на том, что действительно важно.

Мерри выходила замуж ради Элиссы, хотела дать ей возможность вырасти в полной семье. Она знала, что такое зияющая пустота на месте одного из родителей. Мерри не удалось как следует познакомиться с отцом, а он не интересовался ею достаточно, чтобы найти способ поддерживать контакт. Ангел, надо отдать ему должное, прилагал усилия, даже провел вместе с Мерри собеседование кандидаток в няни. До поступления в частную школу-интернат он воспитывался почти исключительно нянями, поэтому задавал соискательницам такие вопросы, которые ей бы и в голову не пришли.

Ну и что, если личный вклад грека в подготовку бракосочетания и планирование совместного будущего был минимальным? Ангел нанял свадебного организатора, после чего не проявлял ни малейшего интереса к деталям. Мерри пришлось включиться в процесс, чтобы иметь хоть какое-то представление, как будет выглядеть ее собственная свадьба. Она не знала, что думать: либо Ангелу была безразлична церемония, либо женщина, на которой он собирался жениться. Мерри подавила нервную дрожь, загнала поглубже страх. Она сделала выбор, потому что альтернатива была еще более пустой и холодной. Замужество давало ей больше шансов на успех, чем война с армией высокооплачиваемых адвокатов.

Мерри умирала от стыда, рассказывая Фергюсу, что выходит за Ангела. Но ветеринар принял новость спокойно – он давно догадался, что она не смогла выбросить из сердца отца своего ребенка.

На ступенях церкви Мерри поджидала первая неожиданность – Сибил в элегантном синем платье и широкополой шляпе. Невеста бросилась к тете, как только перед ней открыли дверь лимузина.

– Сибил!

– Как я могла пропустить день твоей свадьбы, дорогая? – Глаза старой женщины слегка увлажнились, когда она взяла племянницу за руку. – Прости за все, что я тебе наговорила. Я преступила границы, вмешалась…

– Нет, это я слишком остро на все реагировала! – Мерри поднялась на цыпочки, чтобы поцеловать тетю в щеку. – В тебе говорило потрясение.

– Да уж, тем более мне так и не удалось узнать, как чувствуют себя невесты. Вижу, ты справилась с выбором платья и без моих советов. Выглядишь сногсшибательно.

Появление тети сразу же пролило целительный бальзам на сердце Мерри.

– У меня в голове все время звучал твой голос, – сказала она с лукавой усмешкой. – Ты не видела папу Ангела? Он предложил отвести меня к алтарю, очень мило с его стороны.

– Да, он милашка, – немного недовольно сказала Сибил, которая, по всей видимости, уже познакомилась с Чарльзом Расселлом. – Но я велела ему сдать назад. Раз уж я здесь, сама пройдусь с тобой по ковровой дорожке.

– Мне всегда казалось, что ты предпочтешь этой дорожке даже путь на эшафот.

Сибил тепло улыбнулась молодой женщине, которую считала скорее дочерью, чем племянницей. Но тут же напряглась, подумав, какое признание Мерри вскоре предстоит от нее выслушать. Натали попросила сестру передать дальше семейную тайну, много лет назад разрушившую их отношения. Сибил дала слово и теперь могла только надеяться, что раскрытый секрет не порвет ее крепкую связь с Мерри и Элиссой.

Не догадываясь о душевных метаниях тети, Мерри пригладила платье. Лиф подчеркивал рисунок высокой груди и тонкость талии, юбка мягко спадала до пола. Кокетливая короткая фата не скрывала румянца на щеках и светлой голубизны глаз.

Первым, что она услышала в церкви, было хихиканье Элиссы, которая пританцовывала на коленях новой няни Салли, встряхивая кудряшками и размахивая руками. Полюбовавшись дочкой, невеста перевела взгляд на жениха. Ангел стоял у алтаря в компании такого же высокого и темноволосого шафера Витале. Внешнее сходство мужчин не оставляло сомнений в их родстве, хотя, на пристрастный взгляд Мерри, во внешности ее будущего мужа чувствовалась перчинка, которой не хватало его брату.

Горло молодой женщины пересохло, в животе запорхал целый взвод напуганных бабочек. Волнение почти до боли сдавило грудь. Перед алтарем, где ждал священник греческой ортодоксальной церкви, пальцы Мерри, словно пораженные внезапным параличом, выскользнули из руки Сибил. Ангел перехватил руку невесты, заставив ее вздрогнуть от неожиданности. Взглянув на жениха, Мерри увидела, что он тоже волнуется – лицо напряженное, губы сжаты. Она подумала, что от такого человека женитьба, наверное, требует больше выдержки, чем любая пытка. Мысль пришлась не ко времени, поскольку из нее логически вытекал вопрос: как скоро ему наскучит не слишком увлекательный домашний быт в обществе одной женщины?

Жених и невеста произнесли обеты и обменялись плетеными золотыми кольцами. Несмотря на растущую тревогу, Мерри обратила внимание на оригинальный дизайн и сделала мысленный комплимент вкусу Ангела.

Чарльз Расселл расцеловал новобрачную в обе щеки, за ним молодых поздравила Сибил, которая превосходно скрыла неприязнь к Ангелу за лучезарной улыбкой. Элисса с жалобным подвыванием потянула руки к матери – Мерри хотела было взять дочку на руки, но Ангел опередил ее, сказав, что свадебный наряд шили не для этого. Устроившись на руках отца, Элисса принялась дергать его за волосы и за галстук, но грек лишь ухмылялся. Мерри еще раз удивилась, каким гибким и податливым он может быть в маленьких пухлых ручках своенравного ребенка.

На ступенях церкви Ангел остановился, чтобы попозировать фотографам. Мерри видела, как они, заинтригованные первым светским выходом Элиссы, поднимали камеры над барьером, за который их не пускала охрана. Мерри словно бы ступила в совершенно другой мир, пока еще незнакомый и пугающий. Ангел с детства привык к публичности. Он владел личным самолетом и яхтой, его образ жизни мог служить иллюстрацией к понятиям «роскошь» и «привилегии». Если добавить эффектную внешность и пристрастие к обществу полуодетых блондинок, получался типичный великосветский кормилец таблоидов. Естественно, его скоропалительная свадьба и возникший неизвестно откуда ребенок стали сенсацией. Мерри мрачно гадала, как ее назовут в заголовках: бывшей сотрудницей «Валтинос энтерпрайзис», поймавшей главу компании на старый как мир крючок?

Пока новобрачные шли к лимузину, который должен был доставить их на прием в отель, рядом резко затормозила другая роскошная машина. Из нее выпорхнула миниатюрная брюнетка на головокружительных каблуках, чье сходство с птичкой колибри усиливалось за счет многослойного цветастого платья и шляпы с перьями.

– О, Чарльз, неужели я опоздала?! – громко воскликнула она, отвлекая на себя внимание репортеров.

Чарльз Расселл двинулся навстречу запоздавшей гостье, приветствуя ее вместо жениха, который лишь пробормотал что-то сердитое по-гречески. Передав дочь няне, Ангел посадил жену в лимузин и захлопнул дверцу.

– Кто это? – спросила Мерри, наблюдавшая в окно, как брюнетка дает какие-то комментарии репортерам.

– Ангелина, – недовольно процедил Ангел.

– Твоя мать? Но она выглядит так молодо, будто родила тебя в начальной школе!

– И как типично для нее пропустить церемонию. – Грек вздохнул. – Она ненавидит свадьбы. Все внимание на них достается невесте, а Ангелина Валтинос не привыкла быть в массовке.

– Неужели все и вправду так плохо?

– Думаю, скоро ты сама сможешь ответить на свой вопрос. – Ангел всем видом показывал, что не хочет говорит о своей матери.

– Но она не из тех свекровей, которые во все вмешиваются?

– Этого ты можешь не боятся. – Ангел коротко, зло рассмеялся. – Ангелине безразлично, женат я или нет, но она будет в ярости, когда узнает, что стала бабушкой. Для нее это в первую очередь признак старости.

Мерри всю жизнь не верила в существование женщин с такими взглядами. Сибил принимала свой возраст с достоинством, даже шутила, что радуется возможности поменьше думать о том, как выглядит.

– Мне нравится платье. – Резко сменив тему, Ангел окинул одобрительным взглядом корсет и декольте жены. – У тебя прекрасная фигура.

Краска залила щеки Мерри от неожиданного и довольно примитивного комплимента, впрочем, загоревшиеся глаза грека досказали остальное. Возбуждение пронзило тело как нож, от которого невозможно увернуться. Ангел умел добиться такого эффекта взглядом, интонацией, улыбкой. Сталкиваясь с ним, она всегда, всегда теряла контроль.

Перед банкетом, который устроили в пятизвездочном отеле, Мерри впервые встретилась со свекровью лицом к лицу. Рядом с Ангелиной откуда-то появился молодой итальянец, которого она небрежно представила как Примо. Ангелина говорила мало, ни о чем не спрашивала и почти не замечала сына.

– Лично она еще противнее, чем я предполагала, – прошептала Сибил, которая редко позволяла себе такие суждения.

– Время покажет, – пожала плечами Мерри.

– Вот бы еще этот человек понимал намеки, – пожаловалась тетя, увидев, что Чарльз Расселл жестами и улыбкой приглашает ее занять место рядом с ним во главе стола.

Мерри еле сдержала смех. Она уже уяснила, что отец Ангела принадлежит к типу энергичных и самоуверенных мужчин, которые переезжают вежливые намеки на отсутствие взаимного интереса, как асфальтовые катки, даже не замечая их. В то же время Чарльз доброжелательно принял невестку, не задав ни одного лишнего или бестактного вопроса, а восторженная реакция на Элиссу выдала в нем человека, обожающего детей. Он буквально лучился теплом, которого его бывшая жена Ангелина была начисто лишена.

Мерри неожиданно застеснялась брата Ангела, принца Витале. Пока он поздравлял молодых, она никак не могла отделаться от мысли, что говорит с человеком королевских кровей, наследником трона маленькой, но очень богатой европейской державы.

Стройная блондинка неожиданно взяла ее за руку – подняв голову, Мерри без всякой радости сразу же узнала в ней подругу Ангела. Она уже дважды видела его в обществе этой длинноногой, полногрудой женщины чуть за тридцать с карими глазами и уверенной, сияющей улыбкой.

– Мерри, познакомься с Рулой Паулидис, – представил их друг другу Ангел. – Рула – подруга моего детства.

Мерри покраснела от стыда за неоправданную враждебность. Когда она терзалась от ревности, ей даже в голову не пришло, что у Ангела могут быть друзья противоположного пола, хотя это объясняло, как Руле удалось сохранить с ним такие долгие и теплые отношения. С другой стороны, Мерри была вправе предположить худшее, потому что гречанка была не только очень красива, но и совершенно в его вкусе.

Мать Ангела подошла к Мерри, только когда Салли унесла Элиссу в свободный номер, чтобы уложить на дневной сон.

– Ангел должен был предупредить, что у его невесты уже есть ребенок, – сказала Ангелина.

– Наверное, – согласилась Мерри.