Мерри вышла из немного запущенного старого дома, который обнаружила среди недвижимости семьи Валтинос совсем недавно, и села в лимузин. Элиссу она оставила с Салли, решив отложить встречу бабушки с внучкой на неопределенный срок. Свидания с Натали редко обходились без скандала. Мерри знала, что выйдет из себя, и не хотела, чтобы дочь видела ее злой или расстроенной. К тому же она сомневалась, что мать интересуется ее ребенком. Натали не приехала на свадьбу Мерри, а до этого пропустила выпускной в университете. Если подумать, все значимые события в жизни дочери прошли без ее участия.

Отвратительное признание Рулы все еще звучало в голове молодой женщины, которая отдала бы многое, чтобы не видеться с матерью в тяжелый для себя момент. Узнав, что Ангел ждет ее в ресторане, Мерри разнервничалась. Она планировала поговорить с мужем, но ей нужно было время прийти в себя и придумать, что ему сказать. Пока Мерри затаилась: сбрасывала его звонки, не отвечала на сообщения. Пусть помучается, как мучилась она, прокручивая слова Рулы в памяти, пока не слегла с мигренью и тошнотой, выплакав все слезы.

Ангел не просил жену любить его, напомнила себе Мерри, когда впереди показался тетин дом. Но он получил от нее кредит доверия и злоупотребил им, ранив ее так глубоко, что она едва могла дышать от душевной боли. В первом лихорадочном порыве Мерри привезла дочь и все свои вещи в Лондон, хотя не имела четкого понятия, что будет делать, где жить. В коттедже возле приюта уже хозяйничал новый арендатор, а снова садиться на шею тете Мерри не хотела. Помимо всего прочего, она пока не готова была признаться, что снова потерпела неудачу.

– Рада, что ты нашла время заехать, – поприветствовала ее Сибил с несвойственной себе нервозностью.

В гостиной Натали с видимой неохотой поднялась навстречу дочери. Они не могли похвастаться внешним сходством: мама Мерри была белокурой и довольно полненькой, что не мешало ей выглядеть моложе своих сорока с лишним.

– Натали, как поживаешь? – Мерри заставила себя неловко прикоснуться губами к ее щеке.

– Ты развела такой политес, словно мы чужие, – немедленно пожаловалась мать. – Сибил хочет тебе что-то сказать, но ты лучше сядь, потому что тебя ждет большое потрясение.

Встревоженная такой прелюдией, Мерри опустилась в кресло и уставилась на бледную Сибил, оставшуюся стоять перед ними как на сцене.

– У нашей семьи есть тайна, которую мы очень долго скрывали. Честно говоря, я не вижу смысла рассказывать тебе об этом спустя столько лет.

– Ты просто не любишь делиться историями, в которых выглядишь плохо, – фыркнула Натали.

– В пятнадцать лет я забеременела от мальчика из школы. Родители были в ужасе. Отправили меня рожать к родне на севере Англии, а потом усыновили моего ребенка. Я обещала маме молчать об этой истории до конца дней.

– Я не понимаю. – Мерри была совсем сбита с толку.

– Я была тем ребенком, – подала голос Натали. – Сибил мне не сестра, а мать. Но я узнала об этом только в восемнадцать лет.

– Что вы обе несете? – Круглые от недоверия глаза Мерри обратились к Сибил.

– Когда мама умерла, я решила рассказать Натали историю ее появления на свет. Она тогда говорила, что хочет разыскать биологических родителей. Показалось разумным объясниться с ней до того, как она начнет поиски.

– Вот так в один момент Сибил превратилась из знаменитой старшей сестры, дарившей лучшие на свете подарки, в лгунью, которая обманывала меня всю мою жизнь. – Горечь в голосе матери поразила Мерри.

– Значит, Сибил на самом деле моя бабушка? – переспросила молодая женщина, силясь распутать семейные узы.

– Это был не только мой секрет, – пояснила Сибил. – Я призналась, как только это стало возможно. Правда толкнула Натали вниз по наклонной плоскости.

– Ложь плодится и множится, – жестко заметила Натали. – Это одна из причин, по которой я родила тебя, Мерри. Я бы не затеяла бессмысленный роман с твоим отцом, если бы мне не было так плохо. Я потеряла приемную мать, потом нашла родную в лице моей обожаемой и уважаемой сестры. Прости, Сибил, но в роли матери ты мне не нравишься.

– Натали не может простить, что я оставила ее ради карьеры, – сказала Сибил в свою защиту. – А ведь только это дало мне возможность содержать родителей в покое и комфорте, пока они растили мою дочь. Я благодарна им за заботу о тебе, Натали. Я была не готова к материнству.

– Зато она решила стать матерью, когда родилась ты, Мерри, – обратилась Натали к дочери. – Влезла не в свое дело и украла тебя у меня.

– Все было не так! – закричала Сибил. – Ты нуждалась в помощи!

Натали взглянула на растерянное лицо Мерри.

– Только представь, каково мне было видеть, как моя родная мамочка окружает тебя любовью и заботой, в которых она отказала мне?

Мерри пыталась привести мысли в порядок. Ее несчастный мозг, все еще полный откровениями Рулы, отказывался в полной мере воспринимать суть конфликта двух женщин. Сибил оказалась ее бабушкой, а Натали до этого момента не проронила ни слова о том, что ее удочерили. Даже в тумане собственных переживаний Мерри злилась на обеих за слишком долгое молчание о столь важных вещах.

– Я испытывала неприязнь к тебе, потому что тебя любила Сибил, – призналась Натали. – Она встала между нами, разрушила нашу связь.

– У меня никогда не было такого намерения, – заявила Сибил.

Мерри опустила голову, гадая, что ей теперь делать. Обе стороны предлагали веские аргументы. Сибил, тогда еще девочка, скрыла правду не по своей воле. Мерри отказывалась осуждать сделанный ею выбор, но она также понимала, что жизнь среди притворства и вранья не могла пройти бесследно для Натали.

– Ты говоришь, что хочешь восстановить отношения, – сказала она матери. – И все же у тебя не нашлось времени приехать на мою свадьбу или в гости к единственной внучке.

– Я не могла позволить себе потратиться на билет. Если бы не деньги Сибил, я и сейчас сидела бы в Австралии!

– Как ты ко всему этому относишься? – с тревогой спросила Сибил внучку.

– У меня голова кругом. Вы должны были рассказать все раньше. Сибил, ты знаешь, как я ненавижу ложь, а тут вдруг выясняется, что ты врала мне всю жизнь.

На самом деле Мерри казалось, что она идет по канату над пропастью. Бабушка и мать выжидательно смотрели на нее, а она не знала, как рассудить их спор. Вряд ли стоило говорить, что у нее всегда было больше общего с Сибил, чем с Натали. И что она не верит в возможность сближения с матерью.

– Я с удовольствием увижусь с Элиссой, – объявила Натали. – Сибил показала мне фотографии. Хорошенькая девочка.

Внезапное угрызение совести подсказало Мерри, что и она уже во взрослом возрасте продолжала списывать проблемы на мать и несчастливое детство, не допуская мысли, что Натали могла измениться к лучшему.

– Я привезу ее в гости. Сколько ты пробудешь в Лондоне?

– Две недели. Но теперь, когда мы с Китом расстались, я думаю снова перебраться жить в Англию. Кстати, хотелось бы познакомиться с твоим мужем, пока я здесь.

Глаза Мерри заволокло слезами, она молча кивнула, боясь выдать себя дрожью в голосе. Бомба, взорвавшая ее брак, отняла слишком много сил, глубоко травмировала чувства. Мерри не могла сострадать матери или бабушке, думая лишь о том, что несколько часов назад ушла от любимого мужа. Парализующая мысль «что будет дальше» не оставляла в душе места ни для чего больше.

Она показала старшим женщинам фотографии свадьбы, отмахнулась от замечания Сибил насчет своего нездорового вида и откланялась так скоро, как позволяли приличия, пообещав в следующий раз привезти Элиссу. Лимузин доставил Мерри в Фокскот – некогда весьма элегантный особняк в георгианском стиле, огромный кукольный дом посреди дикого леса.

Изначально молодая женщина планировала поселиться в отеле, но совершать такой характерный для расстающихся супругов жест до разговора с Ангелом показалось ей преждевременным. В гулком, холодном из-за высоких окон и мозаичных полов холле особняка Мерри сразу услышала хохоток Элиссы, лопочущей что-то на своем непонятном детском языке, и пошла на звук.

На пороге гостиной она остановилась как вкопанная, потому что Ангел возился на полу с дочерью. Он позволил Элиссе забраться себе на спину: девочка обняла отца за шею пухлыми ручонками и шумно поцеловала в ухо. Грек засмеялся, радуясь проявлению доверчивой, бескорыстной любви, но при виде Мерри улыбка сползла с его лица. Красивые смуглые черты приобрели серьезное, почти скорбное выражение, в глазах появилось недоверие.

– Ты никогда не говорил, что владеешь имением неподалеку от дома Сибил, – проговорила Мерри, пока он поднимался с пола с дочкой на руках.

– Отец купил его, когда проходил через фазу увлечения охотой и рыбалкой. Этот дом давно пора продать.

Ангел позвонил няне с просьбой забрать Элиссу наверх. Мерри едва совладала с собой, глядя, как бурно девочка возражает против расставания с папой. Связь между ними сформировалась быстрее, чем она рассчитывала. Элисса моментально привыкла к его рукам, голосу, более активным играм, которые он предлагал. Если Ангел исчезнет, девочка будет скучать и переживать его отсутствие. Думая об этом, Мерри задавала риторический вопрос, кто будет виновен в страданиях ее дочери. Точно не она. Она соблюдала правила. Развал брака – целиком на совести Ангела.

– Так что случилось? – проводив Салли, он неосознанно принял почти боевую стойку: расставил ноги, развернул плечи, выдвинул вперед напряженный подбородок. – Ты не пришла на обед, исчезла со всех радаров…

– Я ухожу от тебя.

– Почему? – Ангел шагнул вперед, навис над Мерри, прожигая ее взглядом темных глаз. – Не вижу смысла.

Гнев разлился в воздухе, заставив каждую мышцу в теле Мерри приготовиться к защите. Она мысленно выругала себя за то, что не подготовилась к этому разговору раньше.

– Рула мне все рассказала.

Ангел посмотрел на жену в изумлении.

– Все о чем?

– Она – твоя давняя любовница, и ты всегда возвращаешься к ней от любой другой женщины.

– У меня нет любовниц, тем более давних. До тебя я редко встречался с одной женщиной дважды. – Ангел словно бы успокоился, заговорил обычным ровным тоном. – Вероятно, ты неверно истолковала слова Рулы. Она не могла сказать, что мы любовники.

– Там было нечего толковать. Она прямо заявила, что хочет по-прежнему спать с тобой, несмотря на то, что ты женат.

– Рула обманула тебя. Уж не знаю, в какие игры она играет, но ее слова – полная ерунда. И это все, что мы имеем, Мерри? Первая встречная женщина навешала тебе лапши на уши, а ты была рада поверить ей на слово?

Мерри сжала дрожащие руки перед собой и в свою очередь задиристо вздернула подбородок.

– Она говорила очень убедительно. И да, я ей поверила.

– Вот дьявол! – заревел Ангел, не в силах сдерживать ярость. Темные кудри упали на глаза, когда он по-бычьи мотнул головой в сторону жены. – Ты так торопишься осудить меня, что веришь кому угодно, любым бредням. Слово незнакомки весит для тебя больше, чем слово мужа?

– Рула – твой друг. Зачем ей лгать о таких вещах?

– Откуда мне знать? Но она лжет!

– Она сказала, что все эти годы делила тебя с другими женщинами. Я никогда не соглашусь терпеть измены.

Ангел смерил жену таким горящим взглядом, что Мерри сделала торопливый шаг назад, словно и вправду обожглась.

– Тогда постарайся не провоцировать меня на неверность. Я тебе не изменял.

– По словам Рулы, вы с ней не спали вместе с нашей свадьбы, но она уверена, что воссоединение – вопрос времени.

– Ты – первая и единственная женщина, с которой меня угораздило воссоединиться. Я обещал тебе верность. Разве ты не слышала? Или слышала, но не поверила?

– Твоя репутация хорошо известна.

– Я не стану извиняться за свое прошлое. Я не всегда вел себя по-джентльменски, но никогда не встречался с двумя женщинами одновременно. Я рос с матерью, которая обманывала всех своих любовников, и видел, к чему приводит подобное поведение. Я старался вести себя честно и просто уходил, если женщина мне надоедала.

– Представь себе, мне не хочется дожидаться, пока ты соскучишься со мной и просто уйдешь! – Голос Мерри звенел от злости. – Я заслуживаю и требую уважения. Поэтому я заканчиваю наш брак, пока это еще можно сделать без жертв и разрушений!

– У тебя нет такого права. Мы поженились, чтобы дать семью и дом нашей дочери. И если нам придется работать над отношениями, в которых все будут счастливы, значит, мы будем работать.

Леденящий холод сжал грудь Мерри, когда она осознала, какой глупой и наивной была мечта добиться любви Ангела. Он связал себя узами брака только ради дочери. Сама по себе Мерри не представляла для него интереса. Ангел мог получить любую женщину, его терпеливо дожидалась Рула Паулидис, которую с ним связывали общие корни. Гречанка знала Ангела всю жизнь, могла дать ему гораздо больше, чем Мерри. С Рулой ему бы не пришлось говорить о необходимости работать над отношениями. Мерри вообще не верилось, что Ангел готов делать что-то настолько обывательски скучное ради другого человека.