Дженнифер Арментроут - Отражение

Улыбнувшись, я взял его карточку и поспешил войти внутрь.

– Я же говорил, – бросил я Кэт, которая с открытым ртом смотрела на нас.

Захлопнув рот, Кэт тоже перешагнула порог. Народу, как и в прошлый раз, было полно, но мы прошли мимо и направились прямиком к узкому коридору в дальней части зала.

У двери в кабинет Люка стоял Пэрис. Кивнув мне, он открыл дверь и отошел в сторону. Запахло персиками. Я посмотрел на диван. Люка там не было. Парень сидел за столом, на котором в этот раз не лежали стопками купюры, и что-то печатал на компьютере.

– Присаживайтесь, – не поднимая головы, бросил Люк и махнул в сторону ближайшего дивана.

Кэт взглянула на меня, и мы сели, причем Кэт прижалась ко мне бедром.

– Слышал, в «Маунт-Уэзер» вы не попали, – бросил Люк, после чего закрыл ноутбук и сложил руки под подбородком.

– И тут возникает вопрос, – начал я, подавшись вперед. – Ты знал об ониксовой защите?

Я поймал взгляд странных аметистовых глаз Люка. В них светился ум, который не соответствовал его возрасту.

– Я же вас предупредил, что на базе могут быть другие системы безопасности, о которых я не знаю, – ответил Люк. – Даже мне не все известно о «Дедале». Но, думаю, Блейк на правильном пути. Все внутри действительно было облицовано блестящим красновато-черным материалом. Возможно, у нас действительно развился иммунитет, поэтому на нас и не действовал ониксовый барьер.

– А что, если это не так? – спросила Кэт.

– В каком смысле? Вы ведь все равно попробуете еще раз. Это риск, но риск есть всегда. Вам повезло, что вы успели сбежать незамеченными. В отличие от большинства, у вас есть второй шанс.

– Ты прав, – кивнула Кэт. – Мы попробуем еще раз.

– Однако тебе кажется несправедливым не знать о тех опасностях, которые вас подстерегают? – с безразличным видом проговорил Люк. – Жизнь вообще несправедлива, детка.

– Сдается мне, ты нам чего-то недоговариваешь, – заметил я.

Губы Люка изогнулись в легкой улыбке.

– Уверен, вы тоже приехали сюда не об ониксе спрашивать, – ответил он. – Давайте перейдем к делу.

– Нестабильный гибрид напал на Кэт, – раздраженно сказал я.

– С неуравновешенными людьми такое тоже случается.

– Да, это мы и сами понимаем. Но она была моей подругой, – вздохнув, объяснила Кэт. – Никак не показывала, что ей известно о Лаксенах. Все было в порядке, потом она заболела, явилась ко мне домой и слетела с катушек.

– По тебе тоже не скажешь, будто ты знаешь, что маленькие Инопланетяне не «звонят домой»[18].

Вот паршивец!

– Понимаю, но она свалилась мне как снег на голову, – возразила Кэт.

Люк откинулся на спинку стула, закинул ноги на стол, положив одну на другую.

– Не знаю, что тут сказать. Может, твоя подруга узнала о Лаксенах, получила травму и какой-то бедняга неудачно попытался ее исцелить. А может, ее просто похитил один из сотрудников «Дедала». Узнать наверняка можно, разве что применив к кому-нибудь из них особо изощренные пытки.

– Я не собираюсь сдаваться, – прошептала Кэт.

– Что с ней случилось? – пожав плечами, спросил Люк.

Кэт сжала кулаки.

– Ее больше…

– Понятно, – пробормотал Люк. – Спонтанное возгорание, да? Сочувствую. Зато теперь понятно, откуда берутся все эти рассказы о самовозгорании, правда?

– Боюсь спросить, о чем ты… – поморщился я.

– Случаев не так много, но люди порой о них судачат, – сказал он и развел руки. – Думаю, это все гибриды. А что? Логично. Большинство гибридов самоуничтожается еще на базах, но некоторым все же удается сбежать. Поэтому такое редко происходит.

– У моей подруги был браслет…

– От «Тиффани»? – усмехнулся Люк.

– Нет, – натянуто улыбнулась Кэт. – Точно такой же, как у тебя.

Люк не сумел скрыть удивления – он снял ноги со стола и сел прямо. Я в первый раз увидел, как этот маленький паршивец потерял дар речи.

– Плохо дело, – бросил он.

– Почему? – спросил я.

Подняв глаза к потолку, Люк пожал плечами.

– Ладно, скажу, – наконец решился он. – Вы уже и так у меня в долгу. Видите этот камень? – Люк постучал пальцем по браслету. – Это черный опал. Очень редкий – такой добывают только в нескольких шахтах. Единственный в своем роде.

– Из-за маленьких огоньков внутри? – Кэт потянулась, чтобы лучше рассмотреть браслет. – Где его добывают?

– Обычно в Австралии. В составе черного опала содержится какой-то катализатор энергии. Он действует примерно так же, как гриб на Марио[19]. Помните тот звук? То же самое делает и черный опал.

Если забыть о Марио, его слова были весьма интересны.

– Какой у него состав? – спросил я.

Расстегнув браслет, Люк поднес его к тусклому свету.

– Опал обладает замечательной способностью – он отражает и преломляет световые волны определенной длины.

Вот черт.

– Не может быть, – выдохнул я.

– Может, – улыбнулся Люк, любуясь камнем. – Не знаю, кто это обнаружил. Видимо, кто-то из «Дедала». Эту информацию не разглашают ни Лаксенам, ни гибридам.

– Почему? – недоуменно спросила Кэт. – Что вы так смотрите? Я инопланетную минералогию не изучала.

– Ничего, – сказал я и похлопал ее по ноге. – Преломленные и отраженные волны воздействуют на нас так же, как оникс, или так же, как обсидиан на Аэрумов.

– Понятно, – протянула Кэт.

– Преломленный свет меняет направление и скорость, – пояснил Люк, подняв голову. – Наши дружелюбные соседи-пришельцы состоят из света. На самом деле их состав, конечно, сложнее, но скажу так: у них световая ДНК. Когда люди мутируют, их ДНК тоже становится световыми волнами определенной длины.

Кэт кивнула.

– А оникс нарушает эти световые волны, сводя нас с ума?

– Способность опала к преломлению света увеличивает силу Лаксенов и гибридов. Она повышает и нашу преломляющую способность, – ответил Люк.

– Не забывай о рефракции! – улыбнулся я. К сожалению, Кэт впечатленной не выглядела. Я слегка толкнул ее локтем. – Мы двигаемся так быстро, что порой мерцаем или вовсе пропадаем из виду. Иногда мы исчезаем в одном месте и появляемся в другом – это все проявление рефракции. В детстве мы учимся ее контролировать.

– Но когда вы волнуетесь или расстроены, получается хуже, да? – спросила Кэт.

– Да, – кивнул я и посмотрел на Люка. – Ты что, можешь контролировать степень рефракции?

Рассмеявшись, Люк надел браслет и снова закинул ноги на стол.

– Быть гибридом здорово. Мы двигаемся быстрее людей. Впрочем, сейчас люди до того разжирели, что их и черепаха обгонит. Иногда мы даже лучше Лаксенов контролируем силу Источника – это позволяет сочетание человеческой и инопланетной ДНК. Однако это скорее исключение, чем правило, – улыбнулся он, явно любуясь собой. – Но с таким браслетом любой Лаксен сможет полностью контролировать светопреломление.

– То есть стать невидимым? – пораженно пробормотала Кэт.

– Круто, – сказал я, отчаянно желая завладеть таким камнем. – Мы можем менять внешность, но невидимость? Это что-то новенькое.

– А мы можем быть невидимыми? – спросила Кэт.

– Нет. Мешает наша человеческая ДНК. Но такой опал делает нас не слабее самого сильного Лаксена, – ответил Люк и поерзал на кресле. – Само собой, военным невыгодно, чтобы в нашем распоряжении оказались такие камни. Особенно если гибрид нестабилен. Разве что…

– Что? – не утерпела Кэт.

– Разве что тем, кто ее послал, было все равно, какой урон нанесет этот гибрид, – произнес Люк, и улыбка сползла с его лица. – Возможно, твоя подруга была лишь тестовым образцом чего-то более серьезного.

– Что? – напрягся я. – Думаешь, это сделали специально? Выпустили нестабильного гибрида с браслетом, чтобы посмотреть, чем все закончится?

– Пэрис считает, что мои теории заговоров отдают паранойей, – пожал плечами Люк. – Но глупо полагать, будто в «Дедале» придерживаются одного плана. Кто их знает?

– Но зачем ей нападать на меня? Блейк говорит, там не знают, закрепилась ли моя мутация. Вряд ли ее прислали по мою душу. – Кэт сделала паузу. – Если, конечно, верить Блейку.

– Уверен, насчет мутации он не врет, – ответил Люк. – Не будь это правдой, ты бы здесь не сидела. Слушайте, я даже не знаю, известны ли «Дедалу» все свойства этого камня. Я до сих пор исследую, как он на нас влияет.

– И что ты уже узнал? – спросил я.

– До того как камень попал в мои загребущие лапы, я не мог распознать другого гибрида даже у себя под носом. Но когда вы с Блейком приехали в Мартинсбург, я почувствовал теплую волну. Странное ощущение. Возможно, твоя подруга точно так же почувствовала тебя. Это наименее ужасный из вариантов.

Я вздохнул, обдумывая его слова. Может, Карисса действительно по чистой случайности напала на Кэт. Тут мне в голову пришло еще кое-что.

– А способности Аэрумов этот камень усиливает?

– Думаю, да. Они ведь питаются энергией Лаксенов.

Кэт хотела было откинуться на спинку дивана, но вдруг снова наклонилась вперед.

– Как считаешь, опал может нейтрализовать действие оникса? – спросила она.

– Возможно, но я не уверен, – ответил Люк и хитро улыбнулся. – С ониксом я в последнее время не баловался.

– Где нам достать опал?

– Можете не пытаться, если у вас нет тридцати тысяч долларов или знакомого, который добывает такие камни. Если вы только не собираетесь попросить «Дедал» поделиться своими запасами. Свой я не отдам.

Кэт поникла. Черт. Хотя бы один кусочек опала нам бы не помешал.

– В любом случае, вам, ребята, пора домой, – сказал Люк, после чего запрокинул голову и закрыл глаза. – Полагаю, в следующий раз вы со мной свяжетесь, когда решите снова наведаться в «Маунт-Уэзер»?

– Может, тебе есть еще что сказать? – спросил я, поднявшись вместе с Кэт.

– Конечно, – кивнул Люк и посмотрел на нас. – Не доверяйте никому в этой игре. Здесь у всех свои интересы.

Жизнь продолжалась. Зима отступала, унося с собой морозы. Снег таял, запахло весной.

Маленький, ничем не примечательный городок в штате Западная Вирджиния снова привлек к себе всеобщее внимание исчезновением еще одного подростка.

Каждую неделю в честь Кариссы зажигали свечи. Ее родители в вечерних новостях умоляли о помощи всех, кто мог знать хотя бы что-то об исчезновении их дочери. В школе царили мрачные настроения, и я понимал, что слухи рождает не только всеобщая печаль: время от времени ученики собирались в небольшие группы и обсуждали пропажу Кариссы, то и дело бросая взгляды на Доусона и на всех нас. Их подозрения подпитывались тем, что из всех пропавших только Доусон вернулся в город.

И это возвращение еще раз напоминало о том, что другие все еще не найдены.

Исчезновение Кариссы вызвало интерес во внешнем мире. К нам приезжали журналисты, которые были не прочь поговорить с любым, кто знал Кариссу или готов был поделиться собственной теорией, почему так много подростков – Бетани, Карисса, Саймон и даже Адам, не говоря уж об остальных, – исчезло в таком маленьком сонном городке.

Держу пари, военные и сотрудники «Дедала» были в восторге от этой суеты.

А недели через три после исчезновения Кариссы в новости попало имя доктора Уильяма Майклза. О его пропаже заявила сестра. Насколько было известно Кэт, с ее матерью он тоже больше не связывался. Следователи сообщили миссис Шварц, что никакой конференции не было – еще бы – и никто ничего не слышал об Уилле, с тех пор как он покинул город.

Слухов стало еще больше.

Некоторые подозревали, что Уилл как-то связан с Кариссой и Саймоном, потому что они все исчезли подряд один за другим. Никто не понимал, как может пропасть известный, уважаемый врач. Выдвигались даже предположения, что исчезновение Кариссы и Саймона – а может, и других ребят – дело рук Уилла.

Интересно, не в МО ли решили подать все в таком ключе? Было бы логично. Мы знали, что Уилл их предал. Теперь его можно было с легкостью сделать козлом отпущения.

Но случилось неизбежное.

Когда зазеленела трава, а ветер стал теплее, все вроде бы успокоилось. Никто не забыл ни о Саймоне или Кариссе, и обо всех остальных, но их исчезновение перестало будоражить умы жителей города. К середине апреля об этом упоминали уже не в вечерних новостях, а лишь в еженедельных обзорах. Затем прекратилось и это. В школе по-прежнему ходили разные слухи, но ученики шептались гораздо реже.

Однажды вечером после тренировки с ониксом Кэт спросила, ожидает ли нас та же судьба, если мы не вернемся из «Маунт-Уэзера». Ей хотелось знать, неужели люди забудут и о нас.

Когда я услышал этот вопрос, мое сердце словно бросили в блендер. Гадать, как скоро будет забыто твое имя? Никто не заслуживает мучиться такими мыслями. Мне удалось придумать псевдоинтеллектуальный ответ на вопрос Кэт, и он прозвучал вполне весомо, но потом я всю ночь ворочался, не в силах заснуть.