Сабрина Джеффрис - Отвергнутый жених

Он выглядел так, будто его ударили кочергой.

– Вовсе нет. Леди Хелена слишком высокомерна. – Он прищурился. – Но речь сейчас не обо мне, а о том, почему вы отказали Гриффу. Мы оба знаем, что причина тут не в нашей мнимой помолвке.

– Верно. Но поскольку он ни за что не сделал бы мне предложение, если бы не эта мнимая помолвка, я не сочла возможным согласиться, Я ему не нужна. Он просто злится из-за того, что вы получите то, чего нет у него. Вот и все.

– Вы так думаете, милая? – произнес он таким нежным тоном, что у нее перехватило дыхание.

– Я в этом не сомневаюсь.

Он долго молчал. Ветер шумел в деревьях, отдаваясь скорбным эхом в ее опустошенном сердце. Она попыталась стряхнуть с себя уныние, но, несмотря на солнечный день и очаровательный пейзаж, ей это не удалось, как не удавалось последние два дня.

– Скажите мне вот что, леди Розалинда, – произнес наконец мистер Найтон. – Грифф что-нибудь рассказывал вам о «Найтон-Трейдинг»? Или своей работе? Сказал, почему хочет жениться на вас?

Она покачала головой.

– Он лишь сказал: «Выходите за меня. Забудьте о Найтоне». И добавил: «Я хочу, чтобы вы стали моей женой. Разве этого не достаточно?»

– Чертов болван, – пробормотал мистер Найтон и, нахмурившись, посмотрел на нее. – Простите мне эту грубость, миледи, но он действительно болван.

– Нет нужды извиняться. Искренне с вами согласна. – Она посмотрела на старые качели. Раскачиваясь на ветру, они словно насмехались над ее душевным смятением. – Я не ждала лести и комплиментов, поймите. Но хоть каких-то теплых слов, признания в любви. – Ей стало трудно дышать. Нет, он не питал к ней никаких чувств. Она просто возбуждала его.

– Может, он вас и любит. Как большинство англичан, Грифф не прислушивается к своему сердцу.

– Но ведь он наполовину ирландец. А они любвеобильны.

Мистер Найтон стал собирать остатки снеди.

– Да... мм... но воспитывался он не среди ирландцев. Его мать была англичанкой, и вырос он в Англии. – Найтон отставил в сторону корзину и печально взглянул на Розалинду. – А мы, англичане, нация торговцев. Мы знаем, как делать деньги. А любить не умеем. – Он согнул колено и облокотился на него. – В этом проблема Гриффа, – продолжил Найтон. – Всю жизнь он делал деньги – для меня, я хочу сказать, – и ему было не до любви. И вот теперь он встретил женщину, на которой хочет жениться, но не знает, как это делается.

Это было похоже на правду. Не исключено также, что он вообще не питал к ней никаких чувств.

– А вы сказали ему, что влюблены в него? – спросил мистер Найтон.

Она хотела заявить, что сама мысль об этом абсурдна, но слова не шли с языка. Найтон прав. Она действительно влюблена в Гриффа.

Розалинда закрыла глаза и застонала. Проклятие! Судьба не могла сыграть с ней такую злую шутку!

Но Розалинда любит его, как это ни печально. А он ее нет.

– Я не могла признаться ему в любви. Он и предложение сделал мне лишь после того, как я сказала, что выйду замуж за вас. Я не уверена, что он чувствует ко мне что-то, кроме...

– Вожделения?

Мистер Найтон не стесняется называть вещи своими именами. Розалинда кивнула и густо покраснела.

– Хочу вам кое-что объяснить. Мужчина состоит из трех частей: мозга... э... «святого Питера»[1] и сердца. У каждой части свое предназначение, понимаете? – Взглянув на огромные деревья, Найтон вздохнул. – С мозгом и «святым Питером» у Гриффа все в порядке, что же до сердца, то Грифф вообще не знал, что оно у него есть, потому и не прислушивался к его голосу. – Найтон посмотрел ей в глаза. – Когда он встретил вас, все пошло наперекосяк. Его мозг попытался понять вас, «святой Питер» активизировался, и, что самое ужасное, впервые в жизни подало голос сердце. Грифф пришел в смятение, с сердцем разбираться не стал и сосредоточил внимание на другом, решив, что потом все станет на свои места. Но этого не случилось.

Розалинда вспомнила, как Грифф говорил во время их прогулки по оленьему парку, что не женится по любви, потому что не верит в ее существование. Страсть люди просто принимают за любовь, сказал он тогда.

Если верить мистеру Найтону, Грифф принимал любовь за страсть.

– Что, если вы ошибаетесь? Если это действительно только его... мм... «святой Питер»?

– Мужчина, одолеваемый такими желаниями, не будет церемониться с девственницей вроде вас, миледи. Заполучить девственницу – это большая удача, тем более благородную. Но влюбленному мужчине трудно сдерживать страсть.

Ее охватил трепет. «Нет, – предостерегла она себя, – не буди в себе надежды. Грифф все равно разобьет их».

– Полагаю, вы преувеличиваете его чувства.

– Неужели? Он чуть не убил меня за то, что я принял ваше предложение. Будь он безразличен к вам, не вел бы себя подобным образом.

Она с сомнением покачала головой:

– Ему просто была ненавистна мысль, что вы получите то, что хочет он, вот и все. В ночь, когда он сделал предложение, он не сказал ничего о своих чувствах ко мне. Только гневался, что я выхожу за вас, а не за него.

– Почему вы не сказали ему, что не собираетесь выходить за меня?

– Он тут же побежал бы к вам и все испортил.

Мистер Найтон от всего сердца рассмеялся:

– Вот это парочка! Будь вы честны друг с другом, не интриговали, обнаружили бы, что чувствуете одно и то же.

– Интриговали? – Она презрительно фыркнула. – Не только мы плетем интриги. Вы тоже. Почему бы вам не рассказать ему о ваших подозрениях относительно меня?

– Так забавнее. – Его глаза блеснули в послеполуденном солнце.

– По крайней мере у моих интриг была цель, – проворчала она. – А вы просто забавляетесь.

– Какая цель? Вы предложили выйти за меня, зная, что не собираетесь этого делать.

– Я пыталась предотвратить этот брак, оттянуть его на неопределенное время.

От его веселого настроения не осталось и следа.

– Полагаю, вы не одобряете меня как достойного мужа для ваших сестер. – Он напрягся и ждал ответа.

– Не одобряю, потому что вы не любите ни одну из них.

– Вы признаете только брак по любви, не так ли?

– Да. Хотя Джульет вышла бы за вас именно из-за ваших практических соображений. Но она слишком молода, чтобы выходить замуж, тем более без любви.

– А леди Хелена не снизойдет даже до Принни, – сухо заметил он, – не говоря уж о таком негодяе, как я.

Как странно. Мистер Найтон дважды упомянул Хелену в качестве возможной жены. Неужели он имеет на нее серьезные виды?

– В любом случае это дело деликатное, – продолжал он. – Ваш отец, насколько я понимаю, твердо намерен выдать дочерей замуж.

– Да. – Розалинда просияла. – Но если вы не желаете вступать в брак, скажите ему и отправляйтесь домой. Я опасалась, что вы женитесь на Джульет, если я не выйду за вас, но теперь я могу не беспокоиться. Так что вам не нужно больше здесь оставаться. Вы с мистером Бреннаном можете вернуться в Лондон.

– Стараетесь избавиться от него, да?

Она опустила глаза.

– Возможно.

– Но он уже пару дней даже не приближался к вам. Так что не отсылайте нас. Я еще не готов бежать в Лондон. Мне нравится здесь.

Она посмотрела на него.

– Если вы собираетесь поженить нас с Гриффом, оставьте ваши иллюзии и уезжайте.

– Я остаюсь не поэтому, – возразил он. – Мне хочется осмотреть поместье, которое я унаследую. Нужно составить планы, обдумать ремонт.

– Это единственная причина? – Розалинда подумала о поисках Гриффа, которые, по его словам, санкционировал Найтон. – Никаких других целей у вас нет?

– А какую еще цель я могу иметь?

Она подумала, не упомянуть ли о шкатулке, прожигающей дыру в ее шкафу, но решила этого не делать. Он все равно не признается, а ее постоянные вопросы могут возбудить у них подозрения, и Грифф обыщет ее комнату.

– Сколько времени вы здесь еще пробудете? – спросила она.

– Несколько дней, не больше. Вы совершенно справедливо заметили, что мне пора вернуться в Лондон и заняться делами.

Она улыбнулась. Несколько дней она сможет вынести их присутствие, особенно если Грифф будет ее игнорировать.

– Тем временем, – продолжил он, – нам с вами надо делать вид, будто мы помолвлены, вам так не кажется? Ваш отец будет счастлив, а ваша сестра Джульет перестанет за мной гоняться. И это сведет Гриффа с ума.

Она призналась, что подобная идея ей по душе.

– Пожалуй, это забавно.

Он взял полупустую бутылку кларета, наполнил бокалы, протянул ей один и провозгласил тост:

– За недолговечные помолвки, миледи.

– За недолговечные помолвки, – повторила она – Только не называйте меня «миледи» – это слишком официально. Называйте просто по имени. Чтобы я не чувствовала себя вдовствующей герцогиней с сединой в висках и лорнетом в руке. – Она не стала объяснять ему, что только слуги обращаются к ней «миледи».

– Все, что пожелаете, ми... Розалинда. – Он глотнул из бокала, одарив ее лукавым взглядом. – Пару раз я видел вдовствующих герцогинь, вы на них совершенно не похожи, поверьте мне. Вы молоды и красивы.

Теперь, когда у Розалинды больше не было причин бояться его комплиментов, она наслаждалась ими, пусть даже они были не совсем искренни.

– Вы флиртуете со мной, мистер Найтон?

– Возможно. А вы против?

Она едва сдержала смех.

– Нет, почему же.

Остаток дня прошел приятно. Они говорили о поместье, о предстоящем урожае и молочной ферме Суон-Парка. Мистера Найтона интересовало, сколько сыра и молока вывозят на рынок, какая доля прибыли возвращается на ферму, сколько платят дояркам. Розалинду это не удивляло, ведь он занимался торговлей, И все же ей казалось, что владелец большой торговой компании не интересовался бы такими деталями. Сама она не знала настоящих цен.

Через некоторое время Найтон поинтересовался, в порядке ли качели, и она заверила его, что качели в полном порядке. Вскоре он уже раскачивал их, заставляя ее взлетать чуть не до небес. Прошло много лет с тех пор, как она в последний раз качалась на качелях. Она казалась себе невесомой, свободной, счастливой. Она могла даже забыть о Гриффе. Или это ей только казалось?

Солнце уже опустилось за деревья.

– Пожалуй, пора возвращаться, – с сожалением произнесла она. – Дома будут беспокоиться.

– Вы правы. – Найтон помог ей сойти с качелей и неожиданно поцеловал ее в губы.

Когда он отстранился, Розалинда удивленно смотрела на него.

– Ради всего святого, что это значит?

– Некий джентльмен за нами наблюдает, – прошептал он, весело блестя глазами. – Чертов ревнивый осел.

Она чуть повернула голову и увидела Гриффа, тот с мрачным видом вышел из леса. Ярость заставила ее сердце забиться сильнее. Он еще имеет наглость шпионить за ней? Что ж, она не разочарует его.

Она обвила руками шею мистера Найтона и прижалась губами к его губам.

Но он хихикал, и целовать его так, чтобы это выглядело правдоподобно, было непросто. Тем более что она тоже хихикала. Однако она была уверена, что Грифф этого не заметил.

Розалинда не знала, что на нее нашло, когда вдруг показала Гриффу язык.

Грифф замер, изумленно вытаращив глаза на Розалинду. Колдунья поцеловала Дэниела, повернулась, посмотрела на Гриффа и показала ему язык!

Уж не померещилось ли ему все это? Теперь Дэниел и Розалинда стояли порознь, будто ничего между ними не было.

Нет, ему не померещилось, черт возьми! Грифф некоторое время наблюдал за ними, Дэниел осыпал ее комплиментами, заставляя смеяться и флиртовать. Когда Дэниел поцеловал ее, Гриффа бросило в жар, затем его стала бить дрожь, а ответный поцелуй Розалинды поверг его в шок.

Потом вдруг она показала ему язык. Что это? Издевка или шаг навстречу?

Он шел сюда, дав себе клятву обуздать свой темперамент, сдерживать ревность и, как истынный джентльмен, ухаживать за Розалиндой. В том, что она отказала ему, виноват он сам. Он не проявил к ней никаких чувств, кроме похоти, – ни нежности, ни любви.

На этот раз он расскажет ей все, не важно, каким будет ее ответ. Розалинда не знала, что Дэниел и Найтон поменялись ролями, устроив своего рода маскарад.

Грифф не был ослеплен любовью настолько, чтобы отказаться от поисков брачного свидетельства. Но он женится на Розалинде, несмотря ни на что. Если она готова выйти за фальшивого Найтона, чтобы защитить своих сестер, то тем более выйдет за настоящего.

Так или иначе, он должен получить эту амазонку. Она нужна ему. Не такую жену он искал. Графская дочь или нет, она и ее острый язык не помогут возвышению «Найтон-Трейдинг». К тому же она уже не будет дочерью графа, когда он обнародует брачное свидетельство.