«Бесполезно, говорить с ней бесполезно!» – меня словно окатило ушатом ледяной воды. Я внезапно осознала, что сама сглупила. Зачем я пошла к этой женщине, на что надеялась… Вера Петровна – человек без чувств, нет никакого смысла взывать к ее совести и участию. Ее речи – сплошная демагогия. Лишь в одном она права – со сложившейся ситуацией мне придется разбираться самой.

Хотя и разбираться необязательно… В сущности, что меня беспокоило? Только возмущение Тугиной, лишенной на время возможности общаться по городскому телефону… А, и Тугина переживет, пусть осваивает наконец мобильную связь.

Некоторое время я молчала, глядя на Веру Петровну, затем вздохнула и вышла из класса.

По дороге домой я вспоминала сводного брата, Руслана. Нелюдимый, замкнутый мальчик, всего лишь несколькими годами младше меня. Позже он превратился в абсолютно закрытого юношу, который ничего не хотел, лишь сутками зависал перед компьютером, играя в свои игры. Меня он тогда нисколько не беспокоил, потому как относился ко мне как к пустому месту. И мне он тоже был безразличен.

В какую же историю он влип сейчас, отчего вдруг влез в долги? Впрочем, какая разница, это его проблемы, и меня они никак не касаются.

Я остановилась у дороги, ожидая, когда на светофоре загорится зеленый свет. Мягко постукивая, мимо проехал трамвай нового поколения, красивый и яркий, переливающийся огнями.

– До метро идет? – спросила какая-то женщина.

– Идет, – не поворачиваясь, отозвалась я. – Две остановки.

Зажегся зеленый. Мне навстречу бежали две девушки и негромко, смеясь, обсуждали свою подругу, некую Лильку, которая флиртует с парнями на сайтах знакомств…

На руках у дамы, выходящей из автомобиля, припаркованного неподалеку от магазина, затявкал маленький рыжий пес, кажется, шпиц. Негромко и вкрадчиво клацнула закрывающаяся дверца дорогого авто.

Капало с крыши, и капли с монотонным и скучным перестуком падали на железную крышу пристройки – бедные жильцы первого этажа, вечно им слушать эту капель…

«А я ведь слышу! – вдруг осознала я. – Я опять все слышу!»

Мир словно открылся мне вновь – в своей глубине и многомерности, наполнился звуками, вновь стал объемным. Это было так удивительно, что я на время даже забыла о мачехе и никчемном сводном брате. Так и стояла посреди улицы, слушая звуки автострады, голоса, музыку, доносящуюся из чьего-то открытого окна, крики ворон на деревьях и то, как с шуршанием трутся на февральском ветру ветви этих деревьев…

– …Небольшое воспаление еще осталось, но в целом все идет прекрасно, – произнесла доктор, заглянув в мои слуховые проходы с помощью специальных инструментов. Это было на следующий день, когда я пришла к ней на плановый осмотр. – В принципе ушки может еще иногда закладывать, на время. Но это нормально. Потом слух все равно вернется, поскольку отек все меньше. Не забудьте пропить курс тех лекарств, что я вам выписала, до конца.

– Да, я знаю, обязательно… – счастливо улыбнулась я.

– Жду вас в следующий понедельник. Всего доброго.

– Всего доброго. Спасибо, доктор, огромное спасибо!

В этот раз я вышла из поликлиники, переполненная каким-то тревожным, зыбким счастьем. С одной стороны, меня не могло не радовать то обстоятельство, что здоровье мое пошло на поправку, с другой – а вдруг это все ненадолго? Отправлюсь в очередную командировку, и опять меня продует где-нибудь, или привяжется какой-нибудь зловредный вирус…

Мои размышления прервал звонок мобильного. Надо же, легок на помине, мой милейший начальник!

– Да, Борис Львович? – несчастным голосом отозвалась я.

– Лидхен, ну как ты там, моя прелесть, как твое драгоценное здоровье?

– Вот иду из поликлиники…

– Что говорит доктор? Сейчас все сотрудники гриппуют, а тут на следующей неделе наметилась большая конференция в Астане, я даже не знаю, кого туда посылать.

– Борис Львович, на следующей неделе – никак. Отоларинголог не хочет меня выписывать, мне к ней ходить и ходить, я пью лекарства…

– Ах, ангел мой, как жаль, – кротко отозвался Буслюк. – Ну ладно, постараюсь найти тебе замену. А ты уж, пожалуйста, выздоравливай поскорее, ведь без ножа меня режешь!

Я попрощалась с начальником и зашла в свой подъезд. Дом был полон звуков и шумов, показавшихся мне, пока я поднималась по лестнице, особенно отчетливыми и громкими.

И мне не хотелось бы все это терять в очередной раз. Разумеется, простудиться можно и у себя дома, никуда не выезжая, но частые поездки увеличивали риск. Кому-то, возможно, путешествия доставляли радость, но только не мне; чем дальше, тем сильнее росло мое отвращение к ним.

Поезда – брр… Даже чистенькие и уютные скоростные европейские поезда, следующие точно по расписанию, не вызывали во мне симпатии. Слишком часто я путешествовала в них, находясь в странном состоянии безвременья, между двумя городами. Любая дорога для меня – это не опыт, не интересные встречи и необыкновенные события, это потерянное, вычеркнутое из жизни время.

А самолеты? Вроде бы самый стремительный вид транспорта, но нет… Ведь это только кажется, что самолетом быстрее. На самом деле даже если летишь из Москвы в Питер, теряешь целый день.

Надо собрать вещи заранее, переживая, удастся ли захватить с собой все необходимое; встать на рассвете, чтобы успеть к утреннему рейсу, трястись в метро, затем добираться до аэропорта на аэроэкспрессе… Ну или нервничать, сидя в такси: успею или не успею по пробкам? Потом необходимо перетерпеть эти нудные формальности в аэропорту: сдача багажа, очереди, ожидание в зале… И счастье, если рейс не отложили!

Зал прилета, получение багажа, снова очереди… Дорога к месту прибытия, заселение в гостиницу… Долго! Все долго и нудно, особенно когда накатывает усталость и сказывается ранний подъем. Вот так и выходит, что добираться самолетом ничуть не быстрее, ведь, как ни крути, целый день, проведенный в скучных дорожных хлопотах, будто выпадает из жизни. Ах, ведь я еще не упомянула о вопросе питания в дороге, очередях в туалет, порой неадекватных и надоедливых попутчиках! Да, и частенько случается так, что рейсы задерживаются! А как затекают ноги во время долгого сидения в салоне самолета, как закладывает уши при подъеме на высоту… Представив себе все эти дорожные «прелести», я невольно застонала.

В квартире стояла тишина. Не гремели кастрюли, не орал телевизор. Значит, Тугиной дома нет, заключила я. Правда, пахло как-то подозрительно…

Я зашла на кухню, чтобы поставить чайник, и тут же наткнулась на очередной сюрприз от соседки. Похоже, перед выходом Алевтина готовила себе завтрак. И, судя по всему, отнюдь не диетический. И на плите, и на стене красовались потеки жира; в мойке лежала грязная сковорода, на полу блестели лужи воды, так что запросто можно было поскользнуться и упасть… Все липкое и скользкое, за что ни возьмись. К подобному трудно было привыкнуть.

Алевтина Антоновна обладала редким даром испачкать все вокруг за считаные минуты. Она вообще все делала стремительно и неотвратимо: портила новые вещи, рвала одежду – случайно, конечно. У только что купленной ею обуви отламывались каблуки, а все свежеприобретенные гаджеты буквально рассыпались в руках.

Тугина категорически не умела «дружить» с вещами. Тем не менее, несмотря на беспорядок и валяющиеся кое-где обломки, я понимала, что это не самый страшный человеческий недостаток, а потому никогда не злилась по этой причине. Однако я никак не могла смириться с грязью, жирными и скользкими потеками на всех поверхностях, с тем противным ощущением, когда прикасаешься к чему-либо и буквально прилипаешь, как муха к ленте-ловушке…

Я, быстро переодевшись, принялась отчищать кухню.

«Ну ладно, мне-то не трудно… Просто она такой человек, неаккуратный… Не специально же мусорит и все проливает! И грязи она не замечает, у нее зрение… специфическое. Видит все вокруг, кроме грязи. В каком-то смысле Алевтине Антоновне повезло… А я действительно, как та муха, одну грязь замечаю! Но, с другой стороны, Тугина могла бы хоть как-то поучаствовать в уборке квартиры. Например, покупая бытовую химию. Я же свои порошки и чистящие средства на уборку трачу! А она – любительница покупать товары со скидкой, ей и флаг в руки… Я не обязана терпеть и молча тут все надраивать! Пора уже заявить Алевтине – пусть включается в процесс совместной жизни, это же невозможно терпеть…»

Защелкал ключ в замке, хлопнула входная дверь, зашуршали пакеты.

– Алевтина Антоновна… добрый день! – выглянула я в коридор.

Соседка, мрачно посмотрев на меня, буркнула неодобрительное «привет».

Кажется, Тугина до сих пор злилась на меня за то, что пришлось на время отключить городской телефон.

– Алевтина Антоновна, у меня к вам деловое предложение. – Тугина молчала, шурша своими пакетами. – А давайте вот как поступим. Я убираю квартиру, вернее, места общего пользования, а вы – покупаете бытовую химию. По скидкам и акциям, разумеется.

– Еще чего, – не задумываясь, грубо отрезала Тугина.

– Хорошо… – Я почувствовала, что щеки у меня вспыхнули, но сдаваться я и не думала. – Давайте так. Я убираю места общего пользования, а вы покупаете бытовую химию, но я оплачиваю половину ее стоимости…

– Нет, – хладнокровно произнесла Тугина и вместе с многочисленными пакетами скрылась в своей комнате. Крикнула уже оттуда: – Тебе надо, ты и покупай.

Я едва не заплакала от досады. Уже в который раз я слышала в свой адрес слова, смысл которых сводился к одному: тебе надо, ты этим и занимайся.

А что, если вот прямо сегодня, сейчас уехать к Артему и жить у него? Пусть Тугина тут грязью зарастает, пока дом этот под снос не пойдет…

«На Алевтину это не подействует, – мрачно подумала я. – И Артему лишние проблемы… Мы же договорились, что до свадьбы живем раздельно. Но, с другой стороны, он что, не будет мне рад? Даже если он не успел подготовить свое жилье к совместному проживанию… Я расскажу ему о кредиторах брата, которые достают меня звонками, о том, что хочу бросить свою работу и сидеть дома… Наверное, он только рад будет, что я перестану ездить в эти дурацкие командировки и стану каждый вечер проводить с ним!»

Артем всегда декларировал кредо: он мужик и готов взять на себя решение всех возникающих проблем и вопросов, включая материальные.

Но, с другой стороны, нехорошо полностью садиться на его шею. Кто я тогда, что я тогда? Получается, Вера Петровна права, назвав меня инфантильной девчонкой, которая ждет от мира, чтобы кто-то решил все ее проблемы, а потом взял на ручки! А почему бы и нет, почему я отказываюсь от той заботы, какую мне щедро предлагает мой жених?..

Я решила немедленно позвонить Артему. Раздались гудки, затем послышалось его короткое «да, детка, слушаю тебя».

– Алло, милый…

– Лида, только недолго, у меня через пять минут совещание, – деловито предупредил Артем. – Что-то случилось?

– Н-нет. Я… я соскучилась. Хотя… Нет, правда, нечего не случилось, просто надо поговорить.

– Детка, не сейчас. Буду у тебя вечером, после семи, ладно? Сейчас не могу никак. Целую, до вечера.

– Целую, Темочка, – с нежностью произнесла я и нажала на кнопку отбоя.

Я отбросила телефон в сторону и упала спиной на кровать. А чего я хотела, не ждала же я, что мой жених побежит ко мне, словно собачка, по первому свистку? Он занятой человек, у него есть работа. Или дело не в нем, а во мне? Да-да, во мне! Просто мне стыдно вешать на него все свои проблемы!

…Артем пришел около восьми – серьезный, даже немного отрешенный, с огромным кожаным саквояжем.

– О, что там? – Поцеловав жениха, я с уважением потрогала раздутый бок саквояжа – вещь явно дорогая, стильная, под старину.

– Только не открывай! Я сам едва смог захлопнуть, такой замок капризный! – спохватился Артем, поставил свой саквояж у двери, словно боясь забыть его.

– Нет-нет, не буду! Отличная сумка.

– В Милане купил, действительно удачное приобретение… Я сейчас с партнерами еду на встречу. Задержусь допоздна, часов до двух ночи. Будет что-то вроде презентации. Тут все необходимое. А ты как, детка? – спросил Артем. – Болеешь?

– Нет, уже лучше, намного лучше!

– Да прямо! Я же вижу, какая ты бледненькая. – Он обнял меня и осторожно прижал к себе.

– Ты всегда обращаешься со мной как с хрупкой вазой, – пробормотала я. «Пожалуй, не стану сегодня его грузить, потом. Все потом…»

– Ты и есть хрупкая ваза, эфемерное создание, – пробормотал он, целуя меня в макушку. – Ты из хрусталя. Нет, ты самый настоящий бриллиант!

– Nicht jeder Stein ist ein Edelstein… Не всякий камень является драгоценным. Ой, ну что ты, мне кажется, я обычная женщина, Артем.

– Ты чудо, – торжественно возразил он. – Я так боюсь раздавить тебя своими грубыми лапами.

– Не бойся, бриллианты крепкие, – прошептала я и потянулась к нему с поцелуем. В этот момент я подумала: ну раз я считаю себя самостоятельной и независимой, то и в этом вопросе проявлю свою волю. В самом деле, в отношениях с Артемом я почти никогда не выказывала инициативы, лишь позволяя своему жениху любить себя. И это в наше-то время, когда столько одиноких женщин, буквально бьющихся за свое личное счастье! На различных тренингах и курсах они учатся тайнам и всевозможным техникам любви и обольщения, осваивают эротический массаж и постигают какие-то редкие восточные учения, позволяющие паре достичь небывалого наслаждения…