— М-да, Синди Кроуфорд из меня конечно не выйдет, но если натереть мордализацию ваксой можно запросто сойти за Найоми, — похвалила я себя, и открыв дверь поняла, что кого-то этой дверью зашибла.

— Извините, я Вас не убила ненароком? — мой голос звучал с той необходимой страстностью, которая является непременным атрибутом женщины-вампа.

Кто-то оказался не кем иным, как самим Джозефом Лангстомом, нашим миллиардерским президентом, неожиданно прилетевшим в Москву на какие то переговоры. Сопровождаемый Андреем, он выступал по затертому ковровому покрытию с такой важностью, с какой папа Римский ступает по ступеням собора в Ватикане, благословляя трепещущую в религиозном экстазе паству. Ничто не могло сбить его с размеренного темпа его походки и жизни вообще. Почти ничто.

«Ай эм сорри.» — тут же нашлась умная я и вамповски облизнулась, глядя в его белесые американские глаза, упакованные в золотую оправу и полные неподдельного восхищения. Лангстом оглядел меня с ног до головы, затем вернулся к ногам и там и остался. Говорить он не мог, шевелиться тоже. Я покосилась на Андрея. Судя по всему, его двигательные рефлексы тоже временно отказали. Так мы и стояли до тех пор, пока Большой Брат не пришел в себя и не рассыпался бисером длинных и непонятных комплиментов по поводу очаровательных русских женщин.

Мне было весело, очень весело, в особенности, когда я смотрела на онемевшего Андрея. Тот хватал воздух губами как рыба и делал мне страшное лицо. Придя в себя после минутного наваждения, он вцепился в упирающегося Лангстома и потащил его прочь от меня, в конце коридора обернулся и с сахарной улыбочкой произнес:

— Лариса, Вас надо выпороть хорошенько, а лучше всего сразу убить.

— Ну Вы же сами настаивали, Андрей Николаевич… я наивно похлопала ресницами и приняла такую позу, что Андрей залился краской.

— Вернитесь к себе, потом наедине все обсудим.

— С превеликим удовольствием. Наедине. — То, как это прозвучало, заставило его покраснеть еще больше и поспешно ретироваться.

Я слегка приоткрыла дверь и застала народ за обсуждением моего чудесного превращения. Увлеченные сотрудники не обратили на мой приход никакого внимания, и я получила неплохую возможность услышать множество полезных вещей.

— Ерунда. Таким макаром она тоже ничегошеньки не добьется, кто из Вас ни пробовал? — рассуждал Митрич.

— Да? А ужин, а зоопарк? Нас-то он никогда никуда не приглашал. — Резонно заметила мудрая Анечка.

— Все равно не верю! Должно быть какое-то еще объяснение. — Ленка явно нервничала — Может они тайные родственники?

— Не знаю какие они родственники, но ноги у Лариски о-го-го. С такими ножищами можно и в зоопарк. Чего ж она их, типа, скрывала. Все, бабы, я пропал в натуре. — Серега не скрывал своего отношения к моим нижним конечностям.

— Тебе, Серега, только ноги подавай. Тут вопрос стоит серьезный. Сорок штук баксов наличкой. А ты «ноги», — суетилась Ольга Шпитко. — В общем нельзя снимать наблюдение. Кто был на посту в воскресенье? — Нимфетка Юленька подняла руку. Значит я упустила хвост в зоопарке. Браво пионерам-героям, под памятник писающему мальчику она загримировалась, что ли?

— Юлия, докладывай, — приказал Митрич, — та вскочила, достала какие-то конспекты и начала бойко зачитывать: Встреча объектов произошла в десять тридцать. Объект Л привел с собой объект Икс, юноша лет пятнадцати, по предварительным данным — брат. Объекты гуляли по территории, взявшись за руки и оживленно беседуя. Предположительно беседа велась на отвлеченные темы. Прогулка по территории заняла два часа сорок минут. Затем, объекты исчезли из зоны наблюдения. Все.

— Молодец Юлия, работа выполнена успешно. Жаль, что не смогла подойти поближе и узнать тему беседы. Ну да ладно. Кстати, присутствие брата утешает. Может они правда тайные родственники. Проверить. — Митрич не любил делать скоропалительные выводы. — Так, господа. Сегодня и завтра — отбой. Митрич покопался в бумажках на столе.

— Пока здесь Лангстом, Андрей под завязку будет занят, ну а в пятницу они летят в Штаты, так что у нашей поэтессы на эту неделю никаких возможностей для терракта нет и не будет.

— Про какие это терракты вы тут беседуете? Просто фанатичная банда талибов, а не экспортный отдел, — я сочла нужным эффектно возникнуть как бы из ниоткуда. Серега шумно вобрал воздух в легкие и одарил меня сладким взглядом растлителя малолетних.

— Так, тебя это ни в коей мере не касается, иди работай. — Ленка состроила лошадиную гримасу и отвернулась.

Есть Ваше Высокопревосходительство — отсалютовав, я села на место. Мне даже понравилась та серьезность, с которой мои коллеги подошли к этому делу. Значит, у меня есть все условия для получения выигрыша и для поездки в страну ветряных мельниц и маразматичных рыцарей. И я туда обязательно поеду. Мне стало так радостно и легко. Да, где это у меня там завалялся карманный любовный шедеврик Барбары Картланд?

ГЛАВА ДВЕНАДЦАТАЯ

(Длинная, но совершенно обязательная, полная великосветских штучек и невероятных метаморфоз. Не верьте — почти все здесь авторский вымысел, но, к счастью, без нудных описаний природы.)


Она побледнела и похудела. Страдания превратили ее из жизнерадостной прекрасной девушки в бледную невзрачную тень. Она ходила по комнате и вздыхала. Напрасно ее близкие пытались развлечь и утешить ее. Мысли ее были далеко.

— Ты картошечку будешь? С лучком, укропчиком и маслицем. — Бабуля развонялась жареным луком по всей нашей хрущевке.

— Не могу, бусик, у меня наистрожайший режим. — В животе подозрительно урчало. Урчало звонко и нагло. Организм настоятельно требовал пищи, а не кислой тошнотворной минералки, которой я травилась уже второй день. Вот получу свой выигрыш, завалюсь в супермаркет и накуплю кучу импортного «хавчика» в разноцветных баночках, и пива мексиканского ящик, сяду и буду объедаться до утра. Я попыталась представить эту дивную сцену, но легче почему-то не становилось. Бабуля подсунула мне тарелку с ужином прямо под нос.

— А-А-А, — застонала я, истекая слюной. Ты что делаешь, коварная соблазнительница!? Немедленно спрячь! Мне необходимо сбросить как минимум двадцать кило за ближайшие полчаса, или я пропала! Как же кушать «хотца»! Орган в желудке не успокаивался.

Я ничуть не преувеличивала, нисколечко. Это кошмарное вечернее платье открытое сверху снизу и с боков было впору только маленькому (ну очень маленькому) привидению. И мне, представляете, мне надо было его надеть.

Трагедия заключалась в том, что в понедельник, миллиардерский мистер Лангстом, ошарашенный достижениями западной текстильной промышленности в совокупности с моими сомнительными достоинствами, просто приказал мне сопровождать их с Андреем на этот дурацкий ужин в посольстве.

— Буду счастлив видеть Вас рядом со мной, — зубасто улыбался он, — надеюсь, что Вы не оставите меня одного скучать в окружении неинтересных людей. Лангстом кружил вокруг меня, точно гриф вокруг сдохшего бизона, и искал место куда бы поудобнее приземлиться, чтобы оторвать кусочек соблазнительной плоти (ух ты, вот это сравненьице я закрутила!).

— Мне будет без Вас так одиноко, — истекал медом мой БИГ БОСС, а Андрей за его спиной махал руками, откажись мол, немедленно. Ах вот как! Значит ты, сеттер педегрипаловский, что-то имеешь против моего присутствия на крутой вечеринке? Значит, думаешь, что у меня пороху не хватит и, вообще, такие места не про нашу честь. Как бы не так. Я тут же надела на себя маску святой невинности и сделала вид, что не поняла его бурной жестикуляции.

— Дорогой мистер Лангстом, — взяв уже полностью спекшегося босса под руку, я прижалась всем телом к его упитанному бочку, что осчастливило одного и ввело в транс другого, — я никак не могу позволить Вам провести целый вечер без меня. Это как минимум жестоко.

Краешком глаза я усмотрела, как Андрей сначала охнул, потом пошатнулся, потом откинулся в кресле, а потом показал мне кулак и что-то прошептал. Если бы я умела читать по губам, я бы поклялась, что он прошептал «убью идиотку»!

* * *

Андрей перезвонил мне в тот же вечер. Услышав в трубке его баритон, я неожиданно для себя разволновалась и потушила окурок о собственную коленку. Не дав мне никакой возможности поздороваться, поинтересоваться про здоровьице и узнать метеорологический прогноз на неделю, он сразу же, без обиняков, высказал мне все, что думал. Высказывал достаточно долго, я даже успела сходить на кухню и сделать себе бутерброд. Когда я возвратилась и вновь прижала трубочку к ушку, он почти заканчивал. Хорошо, что я большую часть пропустила, поскольку даже то, что мне удалось услышать никак (ну никак) не соответствовало уровню моей самооценки.

— Андрей Николаевич, не преувеличивайте, — надо было либо защищаться, либо соглашаться, — я вовсе не испорченная сексуальными меньшинствами аферистка, и уж точно не озабоченная нимфоманка, и с какой это стати Вы обозвали меня наглой и порочной стервочкой. Я просто немного чересчур веселая и не всегда предсказуемая.

— Непредсказуемая! Это точно! Ну, скажите, какого черта Вы приняли приглашение Джозефа (это так нашего босса зовут)? Предполагается, к Вашему сведению, деловой ужин, и Вам там, с Вашими не самыми остроумными прикольчиками и не самым приличным внешним видом, извините, лучше не присутствовать.

Вот тут-то я и взвилась! Значит «прикольчики» не нравятся, внешний вид не устраивает. Сеттерюга безмозглая. Да твоя рыжая ушастая головешка даже не сообразила ради интереса залезть в досье на персонал и просмотреть мое резюме. А если бы просмотрел, то может быть не говорил бы наглостей и глупостей. Ох я и обиделась. Честно, даже слезы на глазах выступили. Пять лет вкалывала менеджером по связям с общественностью при представительстве одной очень крупной международной организации. Да я всяких тупых, «отстойных» деловых тусовок видела как сеттеров нерезаных. Сама же и организовывала. Черт! «Ваш не самый приличный внешний вид!».

— Ну так объясните же, к чему надо было соглашаться? Что, очень хотелось поглядеть на «высший свет». Поверьте, такие же люди как и все, разве что чуть более обеспеченные и уставшие.

Я кое-как справилась с накатившей обидой и закурила.

— Уж, простите, Андрей Николаевич, меня за плебейское любопытство. Не буду врать, хочется разочек взглянуть на элиту российского бизнеса. Опять же, надо учесть тот неоспоримый факт, что этот прием станет еще одним баллом в нашу пользу. Пусть все думают, что это Вы, а не господин Лангстом уговорили меня составить Вам компанию. Очень удачненько вышло, тем паче, что и Митрич тоже там будет.

— Иннокентий Митрофанович не входит в список приглашенных, к Вашему сведению.

— Ой мамочка. Он еще и Иннокентий, — я хихикнула. — То, что он такой неумеренно дерганый, говорят детские комплексы. Представляю, как над ним издевались товарищи по песочнице. Бедненький.

— Немедленно прекратите паясничать, Лариса, а лучше хорошенько выслушайте. Раз — если уж Вы идете с нами, (думаю эта катастрофа уже неизбежна) будьте добры оставить Ваши «ужимки и прыжки» и постарайтесь вести себя прилично или хотя бы молчать. Два — это прием по протоколу, поэтому почитайте на досуге какую-нибудь литературку по этикету. Сумеете что-нибудь подыскать? — Андрей говорил через силу, я просто ощущала как ему претит этот поход в посольство, да и вся эта история вообще. Надо было его успокоить, но в ушах у меня еще звенело: «Ваш не самый приличный внешний вид» и еще «ужимки и прыжки».

— Не вопрос! Почитаем. Этого дерьма в любовных романах больше чем достаточно, поэтому я как-нибудь справлюсь с ножами и вилками, не перепутаю шабли с водкой, а так же не буду отплясывать джигу на столе у военного атташе, клянусь. Также обещаю не брать с собой оружия, наркотиков и шпионской литературы, не бросаться на шею к сексапильным телохранителям и не сморкаться в шторы. Достаточно? — утешила я его, одновременно перебирая в голове различные варианты на тему как лучше эпатировать публику. Этикет этикетом, но не каждый день мне представлялась роскошная возможность пошалить. Пока я колебалась между прилюдным ковырянием в носу, устраиванием легкого стриптиза и швырянием бутербродов с икрой в бассейн, Андрей перешел к пункту третьему.

— И еще одно. Ваш внешний вид должен соответствовать окружению. Короче — вечерний туалет и точка. Никаких возражений, капризов и выдумок. Где и на что его достать — Ваши проблемы, сами напросились. А еще, не вздумайте надевать эту возмутительную вещь, которой Вы сегодня подчистую совратили президента. В таком безобразии можно ходить только по Бродвею в качестве живой рекламы для презервативов. Вопросы?

Его тон меня здорово раздражал, и еще этот «Ваш не самый приличный внешний вид» все крутился и крутился в голове, не давая возможности расслабиться.