— Нет, спасибо, миссис Пейдж. Мне надо домой.

Эллисон дошла до дверей вместе с Норманом.

— Миссис Пейдж, а мисс Гудэйл действительно сумасшедшая? — спросила она.

Эвелин поджала губы.

— Некоторые так считают, — сказала она. — Иди в дом, Норман.

Эллисон пошла обратно по Железнодорожной улице, но теперь она шла по той стороне, по которой ходила мисс Эстер Гудэйл. Она остановилась напротив ворот старого коттеджа и посмотрела на маленький двор.

«Да, — подумала Эллисон, — у этого дома определенно зловещий вид. Если бы мистер По был жив, уверена, он бы придумал захватывающую историю о мисс Эстер и ее доме».

Эллисон двинулась дальше, но не прошла и нескольких шагов, как ее озарила великолепная, смелая мысль, и она замерла посреди тротуара.

«Я придумаю, — с восторгом подумала она. — Я смогу написать историю об этом доме и о мисс Эстер!»

От возбуждения у Эллисон мурашки забегали по спине, а через секунду вдруг стало жарко.

«Я смогу. Могу поспорить с кем угодно, у меня получится так же здорово, как у мистера По. Я напишу действительно страшную историю. А мисс Эстер у меня будет ведьмой!»

Дальше Эллисон бежала до самого дома. Когда она открыла дверь, первая строчка уже была готова.

«На Железнодорожной улице в Пейтон-Плейс стоит дом, — решила написать она. — Он отделан коричневой дранкой и выглядит неуместно рядом с бело-зеленым коттеджем мистера и миссис Кард. Мистер Кард большой и красивый, он не из этих мест, а из Бостона или откуда-то еще. У него свой книжный магазин. Мисс Эстер одиноко живет со своим котом Томом в коричневом доме. Она сумасшедшая».

Эллисон написала это в тот же вечер. Она заперлась в своей комнате, взяла блокнот с белыми листами в голубую линейку и написала первые несколько строчек. Потом она долго сидела, глядя на них, и не знала, что писать дальше. Она чувствовала, как внутри у нее формируется уважительное отношение к мистеру Эдгару Алану По и вообще ко всем, кто пишет книжки, уважение совсем иного рода, нежели уважение читателя к писателю.

— Может, быть писателем совсем не так просто, — подумала она. — Возможно, мне придется очень сильно потрудиться, чтобы написать историю». Она взяла карандаш, нетерпеливо перечеркнула крест-накрест только что написанные строчки и перевернула страницу. На Эллисон смотрел пустой, белый лист, она начала грызть ноготь на большом пальце левой руки.

— Я не могу писать о мисс Эстер, потому что я не знаю ее, — подумала Эллисон. — Я должна написать историю о ком-нибудь, кого знаю».

Так Эллисон, сама того не сознавая, сделала первый шаг в своей писательской карьере.


ГЛАВА XVI


Джаред Кларк мог бы рассказать Эллисон о мисс Гудэйл, у него была причина запомнить ее на всю жизнь, Когда он появился на свет, мисс Эстер уже жила в Пейтон-Плейс, но пока он не повзрослел, не разбогател и не стал членом городского управления, Джаред не сталкивался с мисс Эстер. Она была первым поражением Кларка, и он затаил на нее обиду. Если когда-нибудь, где-нибудь начинался разговор, в котором звучало имя мисс Эстер, Джаред всегда рассказывал историю о том, как он посетил ее дом. Конечно, его рассказ всегда был в его пользу, но Джаред не мог избавиться от ощущения, что люди, слушая его рассказ, смеются над ним, а не с ним.

Он посетил дом мисс Эстер вместе со своими коллегами из городского управления Беном Девисом и Джорджем Касвелом с целью переговорить с ней о городской канализации.

Джаред постучал в дверь, шагнул назад и стал ждать, нервно вертя в руках шляпу. Наконец появилась мисс Эстер Гудэйл.

— Мы пришли поговорить насчет труб, — сказал Джаред после того, как они обменялись формальными приветствиями.

— Входите, джентльмены, — сказала она.

Как признавал позднее Джаред, гостиная мисс Эстер его просто потрясла. В комнате, обставленной плетеной мебелью, не было ни пылинки, ковры, несмотря на свой возраст, были совсем как новые и ничуть не поблекли. Там царил дух ожидания, будто с минуты на минуту должен был пожаловать долгожданный гость, и тогда Джаред вспомнил, что когда-то у мисс Эстер был возлюбленный.

Конечно, Джаред тогда был еще совсем юнцом, но он помнил, что в городе говорили об этом. По воскресениям к парадному крыльцу дома Гудэйлов на сияющей легковой машине с откидным верхом подъезжал молодой человек мисс Эстер.

— Симпатичный парень, — говорила мать Джареда, — Эстер пора подумать о замужестве, она не становится моложе.

— Моложе или не моложе, — отвечал отец Джареда, — она все еще чертовски замечательно выглядит.

— Она из тех худеньких девушек, которые с годами становятся тощими, — сказала мама Джареда, игнорируя замечание своего мужа. — Очень скоро ей надо будет начать следить за собой.

Весь город ждал, когда же Эстер выйдет замуж. Молодой человек ухаживал за ней уже больше полугода, и отец Джареда говорил, что не понимает, что держит этого парня.

— Он в полном порядке, — говорил отец Джареда, используя выражение, которое в Пейтон-Плейс применяли к тем, у кого была постоянная работа и у кого не было долгов. — Эстер уже не в трауре: с тех пор, как умерла ее мать, прошло уже полутора лет.

— О, может, она специально ждет, чтобы убедиться в его чувствах, — говорила мать Джареда. — Он, конечно, симпатичный парень, но он не из наших мест. Каждый должен быть осторожен, когда дело касается брака. Уверена, они поженятся еще до июня.

Но в одно из воскресений дверь молодому человеку открыл мистер Гудэйл, отец мисс Эстер. Они сказали друг другу несколько слов, после чего мистер Гудэйл закрыл дверь перед лицом молодого человека. Никто не знал, о чем они говорили. Молодой человек сел в свою машину и уехал. На следующий день он бросил работу в магазине отца Джареда и покинул Пейтон-Плейс. Больше его никто не видел.

Через несколько месяцев после этого мистер Гудэйл умер, и мисс Эстер осталась одна в своем доме на Железнодорожной улице. Она скромно жила на те небольшие деньги, которые оставил ей отец. Потом она завела кота, и через несколько лет уже можно было с уверенностью сказать, что она становится городской легендой.

— У мисс Эстер разбитое сердце, — говорил город. — Теперь ей остается только ждать смерти.

Предсказание матери Джареда сбылось. Утонченность мисс Эстер перешла в костлявость. Кожа мисс Эстер, казалось, с трудом прикрывает торчащие кости, а ее глаза были похожи на два угля на белом листе бумаги. Ее тонкие, красивые пальцы напоминали теперь когти, и даже волосы поредели и едва прикрывали череп.

Джаред Кларк обвел взглядом гостиную, посмотрел на мисс Эстер и удивился, что было время, когда эту женщину любил мужчина. Он переступил с ноги на ногу и откашлялся. Мисс Эстер не предложила своим гостям сесть.

— Итак, Джаред? — спросила она.

— Насчет труб, мисс Эстер, — сказал Джаред. — Вы, должно быть, знаете, как трудно было заставить всех признать, что городская канализация необходима. Но теперь все в порядке. Предложение о трубах прошло на городском собрании.

— И каким образом это касается меня? — спросила мисс Эстер.

— Ну, мы собираемся прокладывать трубы, — сказал Джаред. — Город заплатит за прокладку труб, и все согласились заплатить, каждый — за секцию труб перед своим домом.

— Не вы ли только что сказали, что город собрался оплатить это?

Джаред терпеливо улыбнулся:

— Город оплатит стоимость работ по прокладке труб.

— Я правильно поняла, Джаред, — спросила мисс Эстер, — что вы просите меня заплатить за трубы, которые будут прокладывать под улицей?

Джаред пытался найти форму вежливого ответа. Он начинал потеть и тихо ненавидеть эту женщину, которая осложняла его работу.

— Это будет выгодно для вас, так же как и для всех остальных, — сказал он. — От основной линии, проложенной под улицей, вы сможете провести трубы к себе в дом.

— А зачем мне трубы в этом доме?

Джаред Кларк залился краской, он не знал, как джентльмен может объяснить мисс Эстер, что в противном случае только возле ее коттеджа на Железнодорожной улице будет стоять уличный сортир, а в этом нет для нее ничего хорошего.

— Но, мисс Эстер… — начал он и запнулся, не в силах продолжить.

— Да, Джаред? — спросила мисс Эстер, но ее голос не придал ему смелости.

— Ну, таким образом… — снова начал Джаред. — Я хочу сказать… Дело в том, что…

Джордж Касвелл не боялся показаться бестактным и закончил предложение за Джареда:

— Дело в том, мисс Эстер, — сказал он, — что мы хотим избавить наш город от уличных сортиров. Они вполне подходят тем, кто живет в хижинах, но здесь, в центре города, они портят всю картину.

На какой-то момент наступила полная тишина, никто не мог сказать ни слова. А потом мисс Эстер сказала:

— До свидания, джентльмены, — и подошла к входной двери.

— Но, мисс Эстер, — сказал Джаред и опять не смог продолжить.

— До свидания, Джаред, — сказала она и резко закрыла за ними дверь.

— Большие умельцы захлопывать дверь перед людьми эти Гудэйлы, — сказал Бен Девис, и они с Джорджем расхохотались.

Но Джареду Кларку было не до смеха. Он был в бешенстве. Потом он будет вынужден признать на собрании вновь образованного Комитета улучшения санитарных условий, что не смог убедить мисс Эстер Гудэйл в необходимости помочь городу оплатить новую канализационную систему.

— Ну, она действительно имеет полное право отказаться, — сказал один из членов комитета. — У нас нет закона о зонах, где бы говорилось, что кто-то обязан делать что-то.

— Может, у нее нет денег, — сказал еще один.

— У нее есть деньги, не волнуйся, — сказал Декстер Хампфри, президент банка.

— Она просто сумасшедшая, — зло сказал Джаред. — Сумасшедшая, вот и все!

— Думаю, теперь стоимость земельной собственности на Железнодорожной улице упадет, — грустно сказал Хампфри. — Из-за этого уличного сортира мисс Эстер, который торчит у нее за домом. Очень плохо, что ты не смог ее переубедить, Джаред.

— Я сделал все, что мог, — закричал Кларк. — Она просто сумасшедшая.

— Дом, соседний с домом мисс Эстер, выставлен на продажу, — сказал Хампфри. — Теперь его никто не купит.

— Да, плохо дело, — согласился один из членов Комитета. — Тебе надо было говорить погромче, Джаред.

— О, ради Бога, — взмолился Кларк.

На Железнодорожной улице провели канализацию, город оплатил прокладку труб перед домом мисс Эстер, и так случилось, что соседний с ней дом был куплен.

Когда городской типограф умер, его семья продала его дело типографу из Бостона — молодому человеку по имени Альберт Кард. Мистер и миссис Кард и купили дом, стоящий по соседству с домом мисс Эстер Гудэйл.

— Симпатичная молодая пара, — говорили в Пейтон-Плейс о семье Кард.

— Да. Кард — предприимчивый парень.

Мистер и миссис Кард стали прихожанами конгрегациональной церкви.

— Действительно, приятный человек этот Кард, — говорил Джаред Кларк. — Не безразличный, они с женой сразу правильно вписались. Побольше бы таких людей в Пейтон-Плейс. Настоящее приобретение для нашего общества.

— Послушайте, — сказал Альберт Кард примерно через день после того, как купил дом. — А кто эта старушенция, моя соседка?

— Это мисс Эстер Гудэйл, — сказал Джаред, поджав губы. — Она просто сумасшедшая.

— Что вы говорите? Я ее не очень-то хорошо разглядел из-за этой изгороди между нашими домами, но я слышал, как она бродит по своему заднему двору. Ну, не то чтобы я ее слышал, я слышал ее чертова кота, он воет так, что мертвый встанет из могилы. Да, она наверняка сумасшедшая.

— Не сомневаюсь, что вы также слышали, как она ходит туда-сюда в свой сортир, — мрачно сказал Джаред.

— Ну, ее кота я точно слышал.

— О, этот кот никогда не бывает там, где нет мисс Эстер. О, она точно сумасшедшая. Никогда не выходит из дома, только раз в неделю отправляется в город за продуктами, и к ней тоже никто не приходит. Держу пари, с тех пор, как я у нее побывал с Беном и Джорджем, чтобы переговорить насчет труб, больше никто не заходил в этот дом. А это было уже давно, в городе тогда еще не было канализации, и меня выбрали, чтобы я встретился с ней, постучал в дверь и, когда она открыла, сказал: «Послушай, Эстер, здесь не о чем спорить, ты просто оплатишь свою долю. Давай не будем заниматься ерундой. Ты просто подписываешь чек, и я иду дальше». Ну, тут она начала кричать, рыдать и нести всякую чушь. Тогда-то я и сказал Джорджу и Бену, что она сумасшедшая и все, что мы можем сделать, — это оставить беднягу в покое.