Робертс Лиза Браун - Переиграть Казанову

Мама засмеялась, но потом ее лицо стало совершенно серьезным.

— Мне очень не нравится видеть тебя таким. Вы так… так очаровательны вместе. Когда я организовала эту работу для тебя, я бы никогда не подумала… — и вдруг осеклась, ее лицо стало потрясенным.

Я почесал в затылке.

— Может быть, ты организовала интервью, но я получил работу сам, — я ухмыльнулся ей, — мама Макса была полностью поражена моей крутостью.

Мама улыбнулась натянутой улыбкой.

— Это я и имела в виду, — мама рвала салфетку, все еще находившуюся в ее руке. — Конечно, ты получил работу самостоятельно, — она внезапно встала. — Я принесу письменные принадлежности. Скоро вернусь.

Пока ждал ее возвращения, я проверил свой телефон. Конечно, Трина не написала мне. Но написала Дейзи.

«До сих пор дуется. Но продолжай пытаться пробовать».

Я не собирался сдаваться и хотел написать реальное любовное письмо. Если это не попытка, то я не знаю, что это тогда.

Мама вернулась с коробкой и бросила ее на стол. Я с опаской смотрел на нее.

— Здесь цветы, мама. И утятки. Я не могу использовать это.

Она сощурила глаза.

— Мы вместе должны посмотреть фильм «Вам письмо».

Я даже подскочил.

— Нет, мы не будем, — я вытащил лист бумаги и быстро нацарапал, потом передал письмо, адресованное маме.

«Извини, я был придурком. Ты классная телка».

Мама бросила бумагу на стол, но я был уверен, что она сдерживала смех. Я встал, схватил коробку из девчачьей бумаги.

— Ты же не думала, что я напишу это перед тобой, не так ли? Мама, это не домашнее задание для четвертого класса за кухонным столом.

Ухмыльнувшись, она покачала головой, а я попятился из комнаты, отсалютовав ей на прощанье.

Среда, 17 июля

Мама тихо постучала в мою дверь, потом вошла и протянула лавандовый конверт.

— Для тебя.

Я выдернула наушники из ушей и уставилась на конверт. Мое сердце замерло, когда я узнала неряшливые каракули Слейда.

Мама ждала, улыбавшись мне. Я вздернула бровь.

— Это личное.

Со вздохом она вышла из комнаты.

— По крайней мере, дай мне знать, если простишь его, — крикнула мама из-за двери.

«И почему она не на работе сегодня?»

— Не подслушивать! — крикнула я. — Одень наушники.

Я надорвала конверт, но потом замешкалась. Что, если это было официальное «между нами все кончено» письмо? Но больше так никто не делал. Мы переписывались по смс, а не старомодными письмами. Уловив запах, я поднесла конверт к носу и чуть не захихикала вслух. Слейд действительно подушил одеколоном письмо?

Я сделала глубокий вдох и вытащила письмо из конверта. Мои глаза бегло просмотрели страницы, я жадно читала, а потом начала снова, но в этот раз читала медленно. На третий раз, слезы текли по моим щекам, а мое сердце громко билось в груди. Я потянулась к моему телефону, потому что захотела позвонить Слейду, узнать, когда мы могли бы встретиться.

Потом я засомневалась. Он сделал такой романтический жест; я должна сделать то же самое. Я побежала к столу и вытащила старую коробку канцелярских принадлежностей, которые получила в качестве подарка. Они были почти такие же неправильные, как и бумага Слейда. Было так много вещей, о которых я хотела сказать. Я мечтательно вздохнула, затем начала писать.

Мое письмо было гораздо длиннее, чему Слейда. Я прочитала, в последний раз проверив его, и спрятала в конверт. Марки. Я порылась в ящике стола, мои руки наткнулись на необналиченные чеки Доктора Эдмундс, которые она отправила до того, как я закончила нашу сделку. Чувство вины затопило меня.

Может, мне стоит напомнить ей, что сделка была полностью выполнена. Я вытащила чеки и порвала их на куски, затем сунула их в другой конверт. Я снова поискала марки, копаясь в выцветших буклетах.

Быстро написав, я адресовала один конверт Слейду, а другой его маме. Я наклеила марки на каждый конверт, потом вскочила и схватила свою сумочку. «Если я отправлю их почтой до пяти, то письма, вероятно, придут завтра». Не думаю, что смогла бы дольше ждать, чтобы увидеться со Слейдом.

Пока я ехала, то представляла, как Слейд открывает мое письмо. Представляла, что он позвонит мне, как только его прочтет. Представляла, как удивительно будет оказаться снова в его объятиях.

На марках было написано «навсегда». Я не знала, навсегда ли это, но я надеялась, что мы хотя бы перейдем на «сейчас».

Четверг, 18 июля

Вернувшись домой из бассейна, я схватил пачку чипсов из кладовой и сидел на табуретке на кухне, мое тело было натянуто как струна.

Трина должна сегодня написать или позвонить. Прошло уже два дня. Я знал, что люди называют это улиточной почтой, но чтобы настолько. Я засунул чипсы в рот, запил газировкой, обдумав позвонить Дейзи или нет. «Она должна знать, получила ли Трина письмо, верно?» От вещей такого рода девушки были без ума, и говорили о них часами.

Я оттолкнулся от стойки и пошел в коридор.

— Слейд, ты дома. Я не слышал, как ты пришел, — папа вышел из своего кабинета и протянул розовый конверт. Он ухмыльнулся. — Специальная доставка.

Я выдернул конверт из его рук и направился к лестнице, мой живот сжался, когда я узнал совершенный почерк Трины.

— Всегда пожалуйста, — крикнул папа наверх лестницы. — Спасибо, что ты такой удивительный папа, и не открыл мое письмо.

Я проигнорировал его, захлопнув дверь за собой. Трина написала мне в ответ. Конечно, она это сделала. Я усмехнулся, и разорвал конверт, но вместо того, чтобы вытащить письмо, я вытащил клочок бумаги и, нахмурившись, уставился на него. Это был кусочек чека с подписью моей мамы внизу. «Какого черта?»

Я вывалил остальное содержимое конверта на стол. Порванные кусочки бумаги были разбросаны, как кусочки пазла. Я быстро их собрал. Когда я увидел, кто был получателем на чеках, я перестал дышать. «Моя мама заплатила Трине? Для чего?» Нарастающая паника наполнила мою грудь. Я помчался вниз.

— Где мама? — спросил я папу, ворвавшись в его кабинет.

Он взглянул на меня поверх своих очков.

— Что случилось? Трина использовала слишком много серьезных слов в ее письме? У меня есть словарь, если тебе это нужно.

Я свирепо посмотрел на него, а потом положил кусочки чека на стол. Я собрал их, чтобы он мог прочитать.

— Какого черта это значит? — требовательно спросил я.

Папа посмотрел на чеки и выглядел так же шокировано, как и я себя чувствовал. Он поднял глаза.

— Я не знаю, Слейд.

Его полная неосведомленность напугала меня.

Мы смотрели друг на друга, не сказав ни слова, затем он вытащил из кармана мобильный и взглянул на него.

— Мама сказала, что будет дома около шести. Я думаю, нам придется подождать ответа на эту загадку. Она с клиентами, я не могу беспокоить ее.

Я вышел через кухню на веранду. Сорвав с себя рубашку, нырнул в бассейн и поплыл быстро и яростно. «Зачем, черт побери, мама заплатила Трине? Но Трина не обналичила чеки. Так что это значит? Что хотела сказать этим Трина, послав это мне? И это она сделала мне, после всего, что я сказал в том письме?» Я сильнее поплыл, толкая свое тело, пока не заболели легкие.

* * *

Слезы матери текли по ее бледному лицу. Папа сидел рядом с ней за кухонным столом, его лицо застыло в гримасе. Я смотрел то на одного, то на другого, до сих пор не оправившись от того, что мама рассказала мне. Я не знал, кого больше шокировала тайная сделка мамы с Триной: папу или меня.

— Слейд, милый, пожалуйста, попытайся понять.

— Тут нечего понимать, — я был немногословен. — Ты думала, что я такой неудачник, что тебе пришлось нанять кого-то, чтобы научить меня, чтобы… чтобы…я не знаю. Превратиться в идеального сына, которого ты всегда хотела, я полагаю.

Я не знал, сколько еще смог бы сдерживать ярость. Но как бы я ни был зол на маму, мой гнев по отношению к Трине грозил взорваться, как фейерверк, вышедший из-под контроля.

Все прошедшее время было фарсом. «Трина притворилась, что мы были партнерами, но все это время она отчитывалась перед мамой? Она и о наших свиданиях докладывала?»

«И она была зла на меня из-за глупого, бессмысленного спора, который я заключил с Алексом?» Что Трина сделала со мной, было в миллион раз хуже.

«Я никогда не прощу ее. Никогда».

«И я никогда снова не позволю никому так близко подобраться ко мне».

Пятница, 19 июля

Сегодня должен был объявиться Слейд. Уже пятница, а я отправила письмо в среду. Я пожевала губу. «Может мне позвонить ему? Или написать?»

Может быть, почтовое отделение напортачило. Может быть, почтальон попал в аварию, и мое письмо не было доставлено. Я вздохнула, ободрав синий лак с ногтей на ногах. Я могла мучить себя и просто делать то, что мне нужно было делать.

Я схватила телефон и отправила ему сообщение, нажав кнопку «Отправить», прежде чем смогла бы передумать.

«Ты получил письмо от меня?»

Целое поколение умерло, прежде чем Слейд ответил.

«Ага. Сообщение доставлено».

«Какого черта?» Я потянулась за его письмом, которое хранила как талисман, и набрала новое сообщение.

«Встретишься со мной сегодня вечером? 8:00?»

На этот раз его ответ пришел мгновенно.

«Ты шутишь, да? Как насчет никогда».

Мое сердце упало на пол. «Слейд прочитал мое письмо, и это был его ответ? А как же его письмо? Это было шуткой?»

Дрожащими руками, я нажала кнопку вызова. Мне нужно было услышать его голос, чтобы выяснить, какого черта происходит.

— Что? — рявкнул Слейд, ответив после первого гудка. — Ты звонишь с отчетом для моей мамы? Уже истратила все ее деньги, детка?

Я перестала дышать. «Нет. Нет, нет, нет».

— О чем ты…

Его жестокий смех резал слух.

— Даже не пытайся, детка. Я знаю о вашей сделке с моей мамой. Она мне всё рассказала, — он остановился и заговорил низким сердитым голосом. — Ну, это не совсем верно. Ты много рассказала мне, послав эти чеки.

«Что?» Но я отправила чеки его маме. Я вспомнила о своей спешке отправить письма на почте, и реальность того, что произошло, ударила меня. Я каким-то образом перепутала конверты. Я почувствовала себя невесомой, но не в хорошем смысле. Больше похоже, что я собиралась упасть в обморок от шока и ужаса.

— Нет, — прошептала я. — Ты не должен был их видеть. Там был другой конв…

Слейд перебил меня.

— Я не знаю, почему я даже разговариваю с тобой. Ты разозлилась из-за какого-то дурацкого пятидесятидолларового спора, который ничего не значил для меня, а сама взяла сотни долларов от моей мамы? Тебе нужно было заплатить, чтобы провести время со мной? Ты докладывала обо мне, как будто я был гребаным ребенком, Трина, — я практически чувствовала его гнев, который проникал через телефон, чтобы ударить меня.

— Слейд, я никогда… я перестала брать деньги. Я сказала твоей маме, что наша сделка окончена. Как только ты и я… как только мы…

— Как только мы что, «Птичьи мозги»? — гнев в его голосе был осязаем. — К черту все. Я закончил разговор. И я больше не работаю с тобой. Я уволился сегодня. Так что теперь ты можешь поступать по-своему, как ты всегда и хотела.

— Слейд, погоди! — закричала я, но было слишком поздно. Он отключился.

* * *

Дейзи и я сидели в ее машине на стоянке. Я дождалась, когда ее смена закончится, и тогда излила душу, между вырывавшимися рыданиями, рассказав ей всю историю. К тому времени как я закончила, она смотрела на меня, будто бы совсем не узнавала.

— Я не могу поверить, что ты никогда не рассказывала мне о сделке с его мамой, — Дейзи нахмурилась. — Разве лучшие друзья не рассказывают друг другу все.

Я застонала в отчаянии.

— Я защищала его, веришь ты этому или нет. Даже тогда, когда я по-настоящему не знала его. Я чувствовала себя виноватой перед ним. Я не хотела, чтобы этот слух распространился.

Дейзи прикусила серебристый ноготь на большом пальце.

— Я думаю, что могу понять это. Но все равно, когда вы, ребята стали встречаться… — выражение ее лица перешло от осуждения к жалости. — Ох, милая. Это отстой.

Я кивнула, слезы текли по моему лицу.

— Что мне теперь делать, Дез? Он ненавидит меня.