Шейн в раздумье смотрела на шипящие красные угли. Злость его никуда не делась. Это чувствовалось, когда он спросил, примет ли она его таким, каков он есть. Терпение, сказала она себе. Немного терпения, и он выложит ей все свои секреты. Но как трудно любить и не пытаться помочь! Покачав головой, Шейн села и стала застегивать рубашку. Она обещала ему говорить сегодня только о любви и намерена была сдержать слово. С решением проблем можно повременить до завтра. Осталось не так уж долго. Положив в огонь дров, она пошла на кухню.

— Ты почти вовремя, — сказал Вэнс, когда она вошла. — Терпеть не могу, когда еда остывает.

Шейн взглянула на него.

— Ах, как невежливо с моей стороны.

Поставив тарелки на стол, Вэнс передернул плечами.

— Да нет, ничего, все в порядке, кофе будешь?

— Нет, только не твой кофе, — ответила она, садясь за стол. — Он у тебя отвратительный.

— Если бы кое-кому действительно было до этого дело, то он бы позаботился о том, чтобы утром у меня был приличный кофе.

— Идея! — Шейн подняла ложку. — Я куплю тебе кофеварку. — Она попробовала суп и даже зажмурилась от удовольствия: суп был горячий и душистый. — Боже, я умираю с голоду!

— Не надо было пропускать обед, — усмехнулся Вэнс, принимаясь за еду. Оказалось, что он тоже порядком проголодался.

— Оно того стоило. Я купила превосходный шеридановский стол и только собралась поужинать, как меня отвлекли. — Она прищелкнула языком.

Вэнс взял ее руку, поднес к губам и вдруг укусил за костяшки пальцев.

— Ой! — Шейн вырвала у него руку. — Но я же не говорила, что это было неприятно! Даже если ты довел меня до белого каления.

— Так же, как и ты меня.

— Я, по крайней мере, держала себя в руках. — Она смерила его таким холодным взглядом, что он едва не поперхнулся. — Ведь я хотела тебя побить. Сильно.

— И я.

— Ты не джентльмен, — упрекнула она его с полным ртом.

— О нет, — согласился он и замолчал, подбирая слова. — Шейн, ты все-таки пока не продавай гарнитур, ладно?

— Вэнс, — начала она, но он снова взял ее за руку.

— Не говори мне, что я не имею права вмешиваться. Я люблю тебя.

Шейн хмуро помешивала ложкой в тарелке. Она не хотела признаваться, что с деньгами у нее туго, а сроки по оплате счетов поджимали. Да и просто не хотелось взваливать на Вэнса свои проблемы.

— Я знаю, ты это сделал потому, что беспокоишься обо мне, — медленно проговорила она, — и я тебе признательна. Но мне нужно, чтобы бизнес работал.

— И ради этого ты продашь единственную вещь, которая осталась у тебя от бабушки? — По выражению ее лица он сразу понял, что попал в болевую точку. — Шейн… — Он сжал ее руку.

— Нет. Мне это тяжело, и я не стану притворяться, что это не так. Но я должна быть практичной. В конце концов, у меня даже нет места, чтобы хранить этот гарнитур, а он дорогой. Денег, которых он стоит, мне хватит, чтобы продержаться… — Она осеклась и покачала головой. — Не знаю, понимаешь ты или нет, но чем дольше я его держу, тем тяжелее мне с ним расставаться. Лучше покончить все разом.

— Продай его мне. Я…

— Нет!

— Шейн, послушай меня.

— Нет! — Она вырвала у него свою руку, отошла, встала у мойки. Некоторое время молча смотрела в окно на деревья, залитые лунным светом. — Это очень мило с твоей стороны, но я не могу пойти на такое.

Вэнс в отчаянии шагнул к ней. С чего же ему, интересно, начать?

— Шейн, ты не понимаешь. Мне невыносимо видеть, как ты страдаешь, как ты надрываешься, когда я могу…

— Не надо, Вэнс. — Шейн обернулась. Ее взгляд был решительным. — Я делаю то, что должна и что хочу. Но я еще больше люблю тебя за то, что ты хочешь помочь.

— Ну так позволь мне помочь! Если дело только за деньгами…

— Да будь ты даже миллионером, я бы не согласилась!

Не зная, смеяться ему или ругаться, Вэнс обнял Шейн и привлек к себе.

— Ты упрямая как осел. А я мог бы тебе помочь. Я тебе сейчас все объясню.

— Мне не нужна помощь, даже от тебя. Пожалуйста, постарайся понять. Всю жизнь я была милашка Шейн Эббот, приятная, хотя немного странная внучка Фей Эббот. Я должна чего-то достичь самостоятельно, доказать, что я чего-то стою.

Вспомнив, как тяжко ему приходилось, когда все вокруг считали его не более чем сыном Мириам Ривертон Бэннинг, Вэнс вздохнул. Да, он понимал. И это не позволило ему объяснить, как просто он мог бы помочь.

— Ладно, ты и вправду милашка, — сказал он, чтобы ее рассмешить.

— Это не способ ко мне подольститься, — предостерегла она. — Я мою, ты вытираешь.

— Что?

— Посуду.

Он обнял ее за талию.

— Не вижу никакой посуды. У тебя чудесные глаза — как у кокер-спаниеля.

— Вэнс. — Шейн угрожающе повысила голос.

— Мне нравятся твои веснушки. — Он чмокнул ее в нос. — Такие, наверное, были у Бекки Тэтчер. Не зря Том Сойер в нее влюбился.

— Ты напрашиваешься на неприятности. — Ее глаза превратились в две щелки.

— И твои ямочки, — весело продолжал он. — Наверное, у нее тоже были ямочки, как ты думаешь?

Шейн кусала губы, пытаясь сдержать улыбку.

— Заткнись, Вэнс.

— Да, миленькое личико, я бы сказал.

— Ну все, хватит с меня. — Шейн начала вырываться.

— А куда ты собралась?

— Домой! — торжественно заявила она. — А ты сам мой свою посуду.

— Придется снова применить насилие, — вздохнул Вэнс.

Шейн начала всерьез вырываться.

— Вот только перекинь меня через плечо — и ты уволен!

Схватив под колени, Вэнс поднял ее и спросил:

— А если так?

— Ну, так еще ладно, — недовольно пробурчала она и обняла его за шею.

— А так? — Он нежно прикоснулся губами к ее губам.

— Так еще лучше.

Он вынес ее из кухни.

— А куда мы идем?

— Наверх, — ответил он. — Я должен забрать у тебя рубашку.

Глава 10


— Да, конечно, из нее можно сделать электрическую, — сказала Шейн, проводя пальцем по тонкой фарфоровой ножке масляной лампы.

— Ну вот, я так и думала. — Миссис Трип, посетительница, закивала аккуратно причесанной седой головой. — Мой муж умеет обращаться с электричеством.

Шейн вымученно улыбнулась. У нее щемило сердце, когда она представляла себе, что ожидает эту несчастную хрупкую лампу.

— Но знаете, — начала она, пробуя переменить тактику, — масляная лампа может сослужить хорошую службу, если вдруг отключат электричество. Я сама на всякий случай держу несколько таких ламп.

— Да-да, милочка, — с готовностью согласилась миссис Трип, — но у меня для этого есть свечи. А лампу я поставлю на столик рядом с креслом-качалкой, где обычно вяжу.

Зная о цене этой вещи, Шейн все-таки не удержалась и добавила:

— Если вам нужна электрическая, миссис Трип, то купите лучше электрическую копию. Она и обойдется вам дешевле.

— Но такая лампа не будет настоящей антикварной лампой, верно? — улыбнулась миссис Трип. — У вас есть для нее коробка?

— Да, конечно есть, — ответила Шейн, видя, что все аргументы бесполезны. Покупательница не понимала, что переделка лишит лампу очарования и снизит ее ценность. Она выписала чек, утешая себя мыслью, что денег от продажи хватит на оплату счета за электричество.

— О боже, какая прелесть! — всплеснула руками миссис Трип, увидев кобальтовый чайный сервиз, сиявший в лучах солнца. Роспись из золотых листьев украшала края чашек и блюдец.

— Он чудный! — согласилась Шейн и закусила губу, глядя, как старушка вертит в руках сахарницу. Увидев ценник на одной из чашек, та выгнула бровь. — Он продается только целиком, — стала объяснять Шейн, — это старинный сервиз девятнадцатого века…

— Я должна его иметь, — решительно заявила миссис Трип. — Я поставлю его в сервант. — Она с улыбкой посмотрела на удивленную Шейн. — Скажу мужу, чтобы купил его мне на Рождество.

— Я его для вас упакую, — сказала Шейн, не менее миссис Трип довольная этой идеей.

— У вас чудесный магазин, — похвалила Шейн старушка, когда та стала упаковывать сервиз. — Я заехала, потому что увидела указатель внизу у холма, и мне стало интересно, что же здесь такого продают. Оказалось, это вовсе не сарай, набитый разным хламом, как на домашней распродаже.

Шейн рассмеялась и поблагодарила ее.

— И музей тут к месту, — продолжала она. — Словом, отличная идея и отличное ее воплощение. В следующий раз я возьму с собой племянника. Вы замужем, милочка?

— Нет, мэм, — ответила удивленная таким поворотом Шейн.

— Очень хороший мальчик, — заверила ее миссис Трип. — Обстоятельный. Врач-терапевт. — Она вытащила чековую книжку и кошелек. — У меня тут его портрет.

Шейн из вежливости взглянула на фотографию симпатичного молодого человека с серьезным выражением лица и сказала:

— Он очень привлекательный. Вы можете им гордиться.

— Да-да, — кивнула ободренная ее словами покупательница, убирая кошелек в сумку. — Как жаль, что он пока не нашел себе хорошую девушку. Я обязательно возьму его с собой. — Не моргнув глазом, миссис Трип выписала чек.

Это было нелегко, но Шейн сохраняла серьезную мину, пока за старушкой не захлопнулась дверь. Затем она шлепнулась на стул и расхохоталась. Она не знала, пожалеть или поздравить племянника миссис Трип с такой преданной тетей, и решила обязательно рассказать Вэнсу, как ее чуть не сосватали. Он поднимет бровь и сострит что-нибудь об ее умении очаровывать пожилых теток, готовых вручить ей самое дорогое, что у них есть, — племянников. Шейн уже довольно хорошо его изучила.

Она посмотрела на часы: до прихода Вэнса оставалось два часа. Она обещала угостить его ужином, что предполагало нечто более затейливое, чем суп из консервов и сэндвичи, которые они поглощали накануне вечером. Она решила приготовить ростбиф и какой-нибудь сногсшибательный десерт. На мысли о десерте дверь снова открылась.

Вошла Лори Макэйфи в длинном светло-коричневом пальто, застегнутом на все пуговицы.

— Шейн, — сказала она, видя, что та развалилась на стуле в непринужденной позе, — ты не занята?

Шейн улыбнулась, но со стула не встала.

— Сейчас пока нет. Как поживаешь, Лори?

— Отлично. Я сегодня отпросилась с работы, чтобы поехать к зубному, ну и потом решила заглянуть сюда.

Шейн предполагала, что Лори сообщит ей, что осмотр показал великолепное состояние ее зубов, но та не стала распространяться на эту тему.

— Ты на экскурсию? — Шейн встала.

— С удовольствием прогуляюсь тут, — сказала Лори, оглядываясь. — Какие милые вещицы.

— Спасибо, — поблагодарила Шейн с напускной скромностью, но Лори не обратила на ее тон внимания. Шейн снова подивилась тому, как она подходит Саю.

— Как тут все изменилось, — сказала Лори, обходя медленным, размеренным шагом летнюю гостиную. К своему удивлению, она не обнаружила в ней ни единого изъяна. Комната была хоть и небольшая, но светлая и просторная, со стенами цвета слоновой кости, сияющим деревянным полом и дорожками ручной работы. Мебель выигрывала от верной расстановки, все предметы были тщательно подобраны, и помещение скорее имело вид изящной жилой комнаты, чем магазина.

Расстегнув верхние пуговицы на пальто, Лори направилась в главный зал.

— А почему здесь все по-старому? Даже обои? — воскликнула она, остановившись на пороге.

— Да, — подтвердила Шейн, не в силах отвести глаз от столового гарнитура. — Я не хотела ничего менять. Я слишком люблю столовую.

— Должна признаться, ты меня удивила, — сказала Лори, осматривая кухню. — Чисто, аккуратно, не то что раньше у тебя творилось.

— В моей комнате и сейчас так, — сухо парировала Шейн.

Лори хихикнула и пошла в музей.

— Да, этого я и ожидала. Ты всегда была докой в таких вещах, даже странно.

— Потому что больше ничего не умею?

— Ах, Шейн… — Лори покраснела, потому что догадка Шейн попала в самую точку.

— Ну, извини. — Шейн потрепала ее по руке. — Я хотела тебя поддразнить. Я бы пригласила тебя на второй этаж, но там пока ремонт. К тому же я не могу отлучиться из магазина, у Пэт сегодня занятия.

— Да, я слышала, что она у тебя работает. Молодец, что предложила ей работу.

— Она мне очень помогает. Не знаю, как бы я и справилась без нее.

Лори снова пустилась бродить по магазину, а Шейн, теряя терпение, наблюдала за ней, понимая, что при таком раскладе времени у нее хватит только на то, чтобы приготовить шоколадный пудинг из порошка.

— Ах, какая прелесть! — искренне восхитилась Лори, когда увидела шеридановский стол. — Он выглядит как новый!