Верити направила лошадь Сары по одной из дорожек, пересекавших рощицу. Ее одолевали грустные думы, отдаваясь в висках пульсирующей болью. Тоска сжимала сердце. Она знала: до тех пор, пока она не поговорит с Брином, не попытается объяснить ему, что происходит с ней в последние несколько недель, облегчения не наступит. Она надеялась, что Брин все поймет. Но она с трудом представляла, как могла попасть в такую непростую ситуацию.

Верити должна была признать, что оказаться в ее положении могла только ветреная особа. Но она-то такой не была! Она была избалованной, как о ней отзывались оба, и Брин, и кучер. И они, разумеется, были правы. Ее всегда окружали любящие люди — прежде всего дядя Люций и ее любимая тетя Клара, — которые делали все, что было в человеческих силах, чтобы ее жизнь была счастливой и беззаботной.

Даже ее дорогая мамочка, да благослови ее Бог, завещала, чтобы ее единственная дочка не выходила замуж до тех пор, пока не решит сама это сделать. Согласно завещанию, Верити вступала в права наследования после замужества или по достижении двадцати одного года. Зная это, Верити никогда не думала всерьез о том, чтобы подыскивать себе выгодную партию. Среди ее знакомых молодых людей многие ей нравились, но не было ни одного, с кем она хотела бы навсегда связать свою жизнь. Нет, не было ни одного… пока она не встретила на своем пути кучера… пока в ее жизнь снова не вошел Брин.

Ну почему ее угораздило безнадежно влюбиться в такого негодника с диктаторскими замашками, как этот кучер? Она не могла себе этого представить. Но она действительно любила его. Это было так же очевидно, как то, что она любила Брина. Вот и пойми женское сердце. Возможно, если бы она не пыталась упрямо отрицать, что все еще влюблена в Брина, ей удалось бы совладать со своим сердцем — трудно сказать, да это и не имело значения. Теперь было поздно… безнадежно поздно. Она любила их обоих, не могла выбрать между ними. Так как же она способна думать о замужестве с одним из них?

Верити очнулась от своих тяжких раздумий и вздрогнула, поняв, что кто-то громко зовет ее по имени. Повернувшись в седле, она увидела Клода Каслфорда, который, неистово махая ей рукой, скакал через поле на своей крепкой чалой лошади.

— Я думал, что вы нарочно делаете вид, будто не видите меня, — сообщил он, пристроившись рядом. Он был похож на обиженного школьника, и Верити тут же заверила его, что это не так.

— Я просто заблудилась в своих собственных мыслях и, — она огляделась вокруг, — вообще заблудилась. Где это я? Я прогуливалась в роще Рэвенхерстов.

— Ну и ну! Вы, оказывается, одна. Вы ухитрились очутиться на землях Каслфордов. Еще точнее было бы сказать, что ваша лошадь выбрала дорогу сама. Сара часто ездит тут верхом.

— Какая же ты умница, — Верити ласково потрепала лошадь по шелковистой шее. — Будем надеяться, что ты будешь такой же умницей и найдешь дорогу назад.

— О, я думаю, что мы с ней сумеем показать вам обратную дорогу. Хотя, если вы не спешите, может быть, заедете со мной в Каслфорд-Грейндж? Или ваш жених ждет вас в Рэвенхерсте?

Если Клод и заметил, как какая-то гримаса исказила ее черты, то не показал и виду.

— В данный момент в доме никого нет. Отец вечером принимает у себя неких джентльменов — все держится в совершеннейшем секрете, как вы понимаете, — но до этого еще много времени, и я успею показать вам все вокруг. Хотите?

Верити, не раздумывая, приняла приглашение. Клод нравился ей. Он был добрым человеком и к тому же еще и прекрасным собеседником. Ей было хорошо в его обществе.

По пути на конный двор Грейнджа он, словно невзначай, несколько раз упоминал об одной молодой особе, и в конце концов Верити заявила ему напрямик:

— Ради Бога, мистер Каслфорд! Если вы так увлечены Клариссой Джиллингэм, почему бы вам не попытаться сделать что-то? Как вы можете оставаться здесь, когда она находится в Лондоне? Послушайте моего совета, собирайте свои вещи и мчитесь во весь дух в столицу!

Верити пришлось очень постараться, чтобы не прыснуть со смеху. Всякий, кто увидел бы сейчас изумленное лицо Клода, мог подумать, будто она только что посоветовала ему отправиться на другой конец земли.

— Ей-богу, мисс Хэркорт, вы дали мне необыкновенно мудрый совет! — Спешившись, Клод помог Верити выбраться из седла. — Моя матушка уезжает послезавтра. Она заедет в Лондон, если я ее попрошу. Дело не в том, что мне нужна ее поддержка, вы же понимаете, — поспешно добавил он, заметив подозрительный взгляд Верити, — но, если я буду сопровождать матушку, это позволит мне бывать в тех местах, где я вероятнее всего смогу встретить мисс Джиллингэм.

Верити посмотрела на него с большим уважением.

— Брин говорил, что вы сообразительный юноша, и он не ошибся. Отличный план! — Они вошли в отделанный дубовыми панелями холл старинного дома.

— Он действительно так говорил? — Клод даже порозовел от удовольствия. — Я совсем не тугодум, каким меня считают некоторые, мисс Хэркорт, но иногда лучше до поры до времени держать при себе свои планы, чем обнародовать их и вызвать суматоху.

Верити показалось, что он имел в виду кого-то из своих домашних, но она решила не проявлять любопытства к их семейным проблемам. Она обвела восхищенным взглядом интерьер особняка.

Клод показал ей комнаты нижнего этажа и закончил экскурсию в библиотеке, которая, как и холл, была обшита деревянными панелями. Может быть, эта комната и была несколько мрачновата, но тем не менее у нее был свой, индивидуальный характер.

— Какой замечательный старинный дом! — воскликнула Верити совершенно искренне. — Понимаю, почему вы так любите его!

— Да, люблю, — с готовностью подтвердил Клод. — Он уже несколько столетий принадлежит нашей семье. — Проказливая улыбка появилась в уголках его рта. — Родовое дерево Каслфордов произвело на свет два вида плодов, мисс Хэркорт, — хорошие и дрянные. И гнилые яблоки появлялись на нем не так уж редко. Наш предок, который, собственно, и построил этот дом, являл собой пример как раз неприятного человека. По его инициативе в доме были заложены секретные ходы, чтобы можно было шпионить за приглашенными и использовать подслушанную информацию в своих целях. Отвратительный тип!

— Вот как?! — с интересом откликнулась Верити.

— Большинство тайных ходов было уничтожено при перестройке дома, но один, вот здесь, сзади… — он постучал по панели, раздался глухой звук, — до сих пор существует. Мы с Лоренсом обнаружили его, когда были еще мальчишками. Отец приказал забить входы, поскольку из коридора можно слышать каждое слово, произнесенное в комнате. А здесь, в этой комнате, в последние годы происходили очень секретные встречи, мисс Хэркорт.

— Никто бы никогда не догадался, что здесь есть вход! Он так хорошо замаскирован!

— Он здесь, — показал Клод на одну из секций. — Если как следует приглядеться, можно увидеть гвозди, которыми все надежно укреплено. Другой вход находится в спальне Лоренса. Хотите, покажу?

Заинтригованная, она с готовностью поднялась вслед за Клодом по украшенной резьбой лестнице.

— Лоренс ушел куда-то с отцом, так что маловероятно, что нас застигнут в личном убежище моего кузена, — сообщил ей Клод, когда они вошли в спальню. Стены спальни тоже были обшиты деревянными панелями, но резьба на них была другая — более искусная, чем в библиотеке или холле.

— Он иногда чертовски смешон — может разъяриться, если узнает, что кто-то заходил в его комнату.

Верити слушала вполуха, с большим интересом рассматривая панельную обшивку. В конце концов она заметила, что одна из секций немного отличается от других.

— Вот! — торжествующе воскликнула Верити. — За этим старым деревянным комодом.

— Очень хорошо! — Клод подошел и отодвинул комод от стены. — Хотя, держу пари, вы ни за что не обнаружите устройство, с помощью которого открывается эта дверь.

Верити приняла вызов. В центре каждой квадратной панели была резная розетка. В конечном счете ей удалось найти одну розетку, которая слегка повернулась от прикосновения ее пальцев. Раздался тихий щелчок, и большая секция обшивки сдвинулась, образовав щель.

— Боже мой! — Клод не мог сдержать потрясения. — Отец ведь все заколотил много лет назад. Мы с Лоренсом были здесь и очень злились, когда рабочие заделывали вход.

Пожав плечами, он подошел к небольшому столику у кровати и зажег свечу.

— Во всяком случае, это дает мне возможность показать вам, где мы с Лоренсом прятались, когда хотели укрыться от нашего занудливого воспитателя.

Верити улыбнулась, вошла вслед за Клодом в проем и спустилась по каменным ступенькам.

Винтовая лестница вела в узкий и короткий коридор. Три стены этого коридора были каменными, а четвертая — деревянной. С потолка гирляндами свисала паутина, воздух был затхлым.

— Смотрите-ка! А это что? — воскликнул Клод, заметив ясно различимые следы. — Кто-то спускался сюда недавно. — Он удивленно пожал плечами. — Возможно, кто-то из рабочих проверял, не требуется ли ремонт. Эта фальшивая стена примыкает к панельной обшивке библиотеки и…

Клод резко замолчал и предостерегающе прижал палец к губам, ясно услышав, как открылась дверь, ведущая из библиотеки в холл.

Голос Лоренса Каслфорда, томный и медлительный, донесся сквозь панельную обшивку:

— Я виню в этом только Клода. Совершенно потерянный день!

— Ты не должен винить его, — ответил лорд Каслфорд. — Без сомнения, если бы мы сказали ему, куда направляемся, он бы предупредил нас о том, что эти гнедые выдохнутся уже через милю. Может быть, Клод разбирается не во всем, но нет ничего, чего бы этот мальчик не знал о животных.

Верити услышала что-то подозрительно напоминающее хрюканье, после чего Лоренс возразил:

— Клод знал, что мне нравились те его серые, но взял и нарочно продал их.

— Он имел полное право продавать их, кому захочет. И у тебя нет оснований жаловаться. Он никогда не отказывал тебе, ты пользовался ими, пока был здесь. И ты не раз одалживал их, когда я бывал в Лондоне.

— Он мог предложить их сначала мне. Я бы как-нибудь наскреб денег.

— О, ради Бога, прекрати ныть! Мне хватает забот помимо твоих жалоб! — Верити услышала, как звякнуло стекло, потом лорд Каслфорд сказал примирительно: — На, выпей. И успокойся. Вы с Клодом не должны заходить в библиотеку сегодня вечером.

— Не беспокойся. Я найду, чем заняться.

Что ответил на это лорд Каслфорд, Верити так и не узнала, потому что Клод пригласил ее кивком головы подняться назад по лестнице.

— Ваш кузен в обиде на вас, — заметила Верити, когда Клод задвинул панель и поставил на место комод.

Его глаза блестели. Они вышли из комнаты и пошли обратно по коридору к лестнице.

— Конечно, я знал, что он хотел получить этот выезд, мисс Хэркорт, но я знал также, кому в результате придется платить за этих лошадей. Лоренс швыряет деньгами, залезает в долги, а потом просит моего отца выручить его.

Входная дверь распахнулась, и Верити, чтобы не упасть, схватилась за перила; в холл вошел человек крепкого сложения с седеющими волосами, и она четко вспомнила, где уже видела когда-то этого человека.

— Кто это? — спросила она взволнованным шепотом.

— Это Блэкмор, слуга моего кузена, — ответил Клод, следя глазами за тем, как тот идет через холл по направлению к кухне. — Он предан Лоренсу. Я терпеть не могу этого типа. Но, как ни странно, если вы спросите меня… О, черт побери! Я загасил свечу? Пойду-ка проверю. Если Блэкмор увидит, что она горит, он тут же скажет Лоренсу, что в его комнате кто-то был.

Несколько мгновений Верити невидящими глазами смотрела перед собой, пока ее память восстанавливала все, что она видела в тот день. Потом, убедившись, что Клод ушел, она сбежала по ступенькам, выскочила из дома и помчалась к конному двору, не останавливаясь.

Торопливо оседлав лошадь Сары, она пустилась галопом со двора через поле в сторону маленького торгового городка Хактон, словно за ней гнался сам дьявол. Верити была полна решимости немедленно увидеть Томаса Стоуна, а в конечном итоге и кучера.

Она ничего не замечала вокруг и ничего не слышала: ни цоканья копыт, ни всадника, который мчался следом, ни живой изгороди, вырисовывающейся далеко впереди. Однако лошадь Сары хорошо знала, что они приближаются к ненавистному ей препятствию. Она прижала уши, прежде чем сделать решительное и неуловимое движение — Верити взлетела в воздух и тяжело упала в кусты. Девушка с трудом поднялась и слегка покачнулась, ступив на землю правой ногой.

— Трусливое животное! — проворчала она, когда лошадь из предосторожности отошла немного в сторону. Тут Верити наконец услышала приближающегося всадника и круто повернулась. Кровь отлила от ее лица.