– Помощь нужна, ученый? Неужели мир кулинарии захватил тебя врасплох? – Она откровенно меня дразнила, увидев раскиданную вокруг кучу черного железа.

– Как вообще можно с этим справиться без картинок? Особенно людям, которые не говорят по-испански?

– Отодвинься-ка. – Она взяла кусок чего-то неопределенной формы и быстро соединила его с другим, не менее странным куском. – Мы с родителями все время ходили в походы в Монток. Бери котелок, сейчас будем варить овсянку.

И действительно, она в два счета собрала подставку для котелка, и уже вскоре вода закипела.

– Люк, почему бы тебе не сменить меня и не помешать кашу? Хочу, чтобы ты взял ее под личный контроль и испытал чувство завершенности.

– Я бы с радостью, просто не хочу нести ответственность, если кто-нибудь отравится и умрет.

– Я считаю, что ты просто Марта Стюарт[9] в процессе становления, – крикнула она, удаляясь.

Мы в самом деле флиртовали друг с другом? На моем лице расплылась улыбка, и внезапно я вообразил, как готовлю завтрак с хостесс из ресторана. Она в моей рубашке порхает по кухне в поисках каких-нибудь аргентинских вкусностей. Только в моей рубашке. Пока я пытаюсь сосредоточиться на предложении по тематике исследования, которое сейчас разрабатываю, она описывает вокруг меня круги, взъерошивает мне волосы, поет и танцует, притягивает меня к себе…

– Люк! Люк!!! У тебя горит овсянка! – Джуэлз подбежала, сдернула котелок с огня и принялась обмахивать его кухонной варежкой.

– Черт. Извини. Я задумался об исследовании… забыл, чем занимаюсь. – В лучшем вранье всегда есть доля правды, так?

– Все в порядке. Только внизу подгорело. Наверное, до Марты Стюарт ты еще чуть-чуть не дотягиваешь.

Сегодняшний кулинарный шедевр состоял из подгоревшей овсянки, кусочков яблок и жевательного изюма с кусками коробок из-под сока. По крайней мере, обеда в ресторане все будем ждать с нетерпением, особенно я. Мы до конца поездки разделились на небольшие группы. Джуэлз в моей команде, и мне бы следовало впасть в настоящее возбуждение. Она знойная штучка. Я всегда так думал. Но почему-то стоило мне узнать, что я ей нравлюсь, и это произвело на меня противоположный эффект. Конечно, это повышает уверенность в себе, но одновременно приносит разочарование. Вроде как охота закончена, получите свой приз. Может быть, так думать глупо. Еще одна причина для противоречивых чувств. Надо будет потом спросить у Бобби.

Убрав за собой после завтрака, мы похватали свое снаряжение и приготовились к очередному набегу на холодное море.

– Брат, ты не видел мою вторую пару длинных кальсон? – спросил я, безнадежно роясь в нашей заваленной вещами палатке.

– Они тебе не потребуются. Сегодня мы работаем в воде.

– Что? Она же почти замерзла, чувак!

– Кого волнует холод? Мы плаваем с китами и проводим эксперименты! Это же потрясно! – воскликнул Бобби.

– Сегодня? Откуда ты знаешь?

– Я тебе уже говорил – уважай старших.

– Мудрый мастер Будда… заткнись на хрен! – Я швырнул фляжку в его сторону, но здорово промахнулся, что в принципе невозможно в двухместной палатке. Полное дерьмо.


Дата: 10 августа

Материалы: акваланг, подводная акустическая система «Даравок», закольцованная mp3-запись крика тревоги матери-китихи.

Эксперимент: исследование того, как бета Homo sapiens может проявить альфа-характеристики в случае эмоционального принуждения.


Все мы в разной степени раздетости собрались вокруг капитана «Сан-Фернандо», нашего рыболовного судна, превращенного в исследовательское. Мы отказались от рассчитанного на холодную погоду снаряжения в пользу черных гидрокостюмов «мокрого» типа (сверху надевается гидрокомбинезон «сухого» типа неоновых оттенков в стиле восьмидесятых в комплекте с перепончатыми перчатками и ластами). Полуголый народ, дожидающийся тронной речи на смеси испанского и английского, скакал на одной ножке, а мороз щипал каждый обнаженный кусочек кожи. Краем глаза я заметил, как Джуэлз пытается застегнуть молнию на своем «сухом» костюме. Я много лет занимался с родителями дайвингом и знал пару-другую фокусов насчет того, как натягивать спандекс, поэтому поспешил к ней на помощь.

Ведь так и поступают товарищи по команде, верно? И я вовсе не пытался разглядеть то, что может или не может быть под ее костюмом. Разумеется, нет.

– Кажется, эта молния сломана, – сказала Джуэлз, повернувшись ко мне спиной. Мне хватило пары секунд, чтобы ее застегнуть. – Спасибо, Люк.

– Не за что. Дай знать, если вдруг потребуется помощь. – «О боже, как-то это дурно звучит, нет?» – Ну знаешь… с молнией.

«Ну елки… еще хуже».

Она улыбается.

– Непременно, дам.

«Это что, своего рода приглашение, спрятанное за девичьим шифром? Где, черт побери, Бобби, когда он мне так нужен?!»

– Гм… вот и хорошо.

Шум и суматоха постепенно стихли, и седеющий капитан наконец-то начал свою тронную речь.

– Cállate! Soy el capitan de este barco у cuando estamos en el mar soy, Dios porq[10]…

– Мы не говорим по-испански! – прокричал кто-то сзади.

– О, верно… puta, estupido[11]. Ветер сегодня muy fuerte[12], поэтому мы там немного frio[13], но, как говорится: в спокойном море никогда не стать искусным матросом. Если кого-то будет vomitar[14], делайте это в океан, потому что la fregona[15] мы потеряли.

Джуэлз подошла ко мне с испуганным видом.

– А если судно разобьется и утонет?

– Оно сделано из полиуретановой пены. У него принудительная плавучесть, так что даже если в нем пробить дырку, оно все равно останется на плаву.

«Слишком много морского жаргона. Я просто всезнайка какой-то. Нужно ее успокоить хоть немного».

Она морщит лоб.

– На самом деле у меня совсем небольшой опыт в mar[16].

– Не волнуйся, я буду рядом с тобой.

«Давай дальше, это получилось классно. Я все-таки могу быть мачо, точно!»

На ее лице расцвела улыбка, и я понял, что сказал то, что надо.

Мы собрали свое снаряжение и поплыли все дальше и дальше на восток. Я чувствовал себя в своей стихии. Холодные брызги зимнего моря попали в лицо, нос уже учуял знакомый свежий запах рыбы и соли. Когда я на воде, это напоминает мне о доме, семье и друзьях, барбекю, рыбалке, водных лыжах, гладиаторских битвах в трубах, где никогда не бывает победителей. К несчастью, это теплое туманное чувство быстро исчезло, как только в нас ударила огромная волна и раздался оглушающий рев из рупора:

– Hombre al agua!

– Что это значит? Человек за бортом? Кто?

Я побежал к борту судна и увидел, как кто-то отчаянно пытается выпутаться из шнуров на спасательном жилете. Это оказалась Джуэлз, и она была в панике. Если она не успокоится, то утонет. Сердце мое загрохотало, взревело в ушах громче, чем ветер и волны.

«Я обещал ей не допустить, чтобы с ней что-нибудь случилось!»

Похоже, с выполнением обещаний у меня паршиво.

Не задумываясь, я прыгнул за борт с еще двумя членами команды. Вода ударяла меня, как тонна кирпичей, лед словно проник в жилы. Джуэлз была прямо передо мной, но я помнил из спасательных курсов, что, если подплыть к ней близко, она в панике утопит нас обоих.

– Джуэлз, все хорошо. Я сейчас кину тебе спасательный круг, просто дотянись до него.

– Не могу! Течение слишком сильное. Сейчас меня затянет под воду.

– Нет, не затянет, – твердо сказал я. – Ты плаваешь, на тебе спасательный жилет, просто схватись за круг.

Но она не схватилась, а мои ноги начали замерзать. Поняв, что она не в состоянии думать ясно, я заплыл ей прямо за спину, и, просунув руки ей под мышки, взял за плечи. Она принялась слепо молотить ногами и руками.

– Я тебя держу, не волнуйся, все будет хорошо. – Я попытался произнести это как можно спокойнее, насколько это вообще возможно после того, как тебя несколько раз ударили кулаком. Я плыл на спине обратно к судну, которое отнесло ветром и течением довольно далеко. Члены экипажа опустили в воду трап, а когда забрали у меня Джуэлз, я внезапно ощутил, как что-то коснулось моей ноги.

Я взлетел вверх по трапу, прежде чем начал визжать, как девчонка. Капитан склонился надо мной, смеясь.

– Похоже, наш joven heroe[17] не только спас принцессу, но и нашел китов!

– Китов? – Южные гладкие киты были прямо здесь, и один из них только что прикоснулся ко мне!

– Все собрали снаряжение и приготовились плавать с китами, но давайте позволим нашему heroe первому нырнуть в воду.

Меня хлопали по плечам, пока я пробирался к Джуэлз, желая убедиться, что с ней все в порядке. Наш руководитель, Томас, уже осмотрел ее и сказал, что ей просто нужен отдых и что нет причин для беспокойства.

Я попятился подальше от окружившей ее толпы и увидел, как она одними губами устало произнесла: «Спасибо».

Капитан подошел ко мне.

– Как это говорится по-английски: Снова на глубину?

– Да, похоже на то. – Смеясь, я приготовился вернуться в арктическое море.

Нацепив акваланг, снова ныряю в сорокаградусную[18] воду. У меня не осталось времени заметить, как тут холодно, потому что меня сразу окружило семейство из трех южных китов. Примерно сто тридцать тонн китов плавали вокруг нашего судна. Все равно что пятьдесят слонов, собранных в стадо. Оттолкнувшись от борта корабля, я поплыл рядом с ними. Киты нырнули глубже в океан, и я потерял их из виду. Я всмотрелся в глубокие воды в надежде увидеть их еще хотя бы раз. И пока я смотрел туда, почувствовал, как что-то прикасается к моей ноге. Повернувшись, я столкнулся с шеститонной самкой. Отлично понимая, что нарушаю правила, я положил руку ей на голову и ощутил шероховатые затвердения, помогающие нам отличать одного кита от другого. И, плывя рядом с этим огромным, чудовищным млекопитающим, я забыл заметить, что мои партнеры-исследователи спускают в воду водонепроницаемый динамик, специально оснащенный для того, чтобы воспроизводить крик тревоги матери-китихи. Это тест, который мы проводим с целью уберечь ни о чем не догадывающихся китов от столкновения с коммерческими судами. Я услышал знакомое «Ххххххуууууууу…. Ххххххуууууууу!», а когда повернулся, чтобы увидеть, откуда исходит этот звук, все стадо уже нырнуло в глубокие неведомые воды.

– Люк, ты это видел? Сработало идеально, как только мы воспроизвели звук, они сразу уплыли! Мы в буквальном смысле слова сможем спасти сотни китов, которые погибают ежегодно, если сумеем установить это на все рыболовные и торговые суда!

Это поразительно. Я не смог сдержать улыбку. Все объединилось в единое целое. Все исследования и долгие часы изучения китов, казавшиеся чем-то далеким, наконец окупались. В этот самый момент.

Вернувшись на судно, все ликовали и хлопали друг друга по спине. Единственное, что могло бы добавить этому дню совершенства, это еще немного времени с теми величественными животными.

Или с красивой хостесс. Моей красивой хостесс. По крайней мере у меня в голове она моя.

Заметив Сару, я спросил:

– Как дела у Джуэлз?

– Нормально, но она слегка потрясена. Она внизу, в каюте, сходи проведай ее.

Я открыл люк и спустился в каюту, где нашел Джуэлз. Она сидит, положив голову на обеденный стол.

– Привет, Джуэлз. Ты как?

Она подняла голову, и на ее лице расплылась улыбка.

– Ужасно болит голова, но в остальном все хорошо. Прости, что ударила тебя.

– Тут нечего прощать. Я просто рад, что ты не пострадала.

– Ну, благодаря тебе, моему герою. А сейчас расскажи мне про китов. Я слышала, ты с ними плавал.

Усевшись и начав рассказывать, я не мог не заметить возбуждение на ее лице и медленно понял, что оно мало связано с китами. Интересно, неужели мои чувства так ясно написаны у меня на лице? Я обдумывал эту мысль, ощущая, что судно легло на курс на запад, в порт.


Дата: 11 августа.

Материалы: песо, международный платный таксофон

Эксперимент: сравнительный анализ фундаментального несоответствия синдрома опустевшего гнезда относительно мужской и женской родительских Homo sapiens фигур.

Вернувшись в лагерь, Бобби не терял времени даром и задал исключительной важности вопрос:

– Так что, волнуешься перед встречей со своей латинской возлюбленной? – Поддразнивание сочилось из каждого слога. – Заграничные любовные интрижки, ух, какие жаркие, чувак.

– Не знаю, можно ли классифицировать то наше короткое общение как любовную интрижку. Скорее как запавшего на нее тупого американца.

– Признайся, ты в нее влюбился.

– Что? Типа любовь с первого взгляда? Ты прав. Невозможно. – Точнее, до сих пор я не думал, что это возможно.

– Да как хочешь, брат. Я-то знаю, что видел. Ты был просто сражен испанской кузиной Купидона, Cupido!

Мы оба расхохотались. Но я не невольно задумался, что может быть… просто может быть, Бобби прав.

Вечером, придя на обед в ресторан, я почувствовал, что в животе все дрожит, а адреналин зашкаливает. В попытке успокоиться я придержал дверь и пропустил всех перед собой. А когда присоединился к группе, увидел на ее месте пожилого джентльмена. Мое сердце упало. Сегодня у нее был выходной. «Проклятье!»