Кэрри Вулф - Первый раз — 2

Саммер Эрнхарт тоже смотрела на Блейка и думала, что, наверное, ее друг сейчас хочет остаться один. Он выиграл матч, причем сам, без посторонней помощи. Понятно, что Блейк никогда не признается ни в чем подобном – для него существовала только команда, никаких «я». В последних классах школы Саммер только и слышала от него, что он – тупой спортсмен, а вот она – умная девочка. Непонятно, как им удалось стать лучшими друзьями? Правда заключалась в том, что Блейк был хоть и парнем, но далеко не тупым. Да, она закончила школу лучшей ученицей и потому говорила прощальную речь на выпускном. Но дело в том, у нее не было других вариантов, кроме как учиться с утра до ночи. Она не обладала никакими талантами, которые помогли бы пробиться в жизни. Ей оставалось только или кровью и потом добывать хорошие оценки, чтобы бесплатно поступить в колледж, или провести всю жизнь в трейлере, в котором она выросла. И хоть Саммер очень любила отца, такого будущего себе не хотела.

Потому она сидела за учебниками, пока Блейк пропадал на тренировках. По вечерам они встречались, как пожилые супруги, в его спальне и смотрели фильмы по старенькому телевизору, по крышке которого Блейк стучал, когда пропадал сигнал, а Саммер так хохотала, что чуть не проливала на кровать свою кока-колу. Она ненавидела ночевать одна и делала вид, что слишком устала, чтобы дойти до дома. А Блейк делал вид, что верит ей, и, укрыв ее одеялом, ложился спать на другом краю кровати. Жизнь тогда казалась очень простой. Саммер верила, что Блейк однажды станет суперзвездой, но она и представить не могла, что будет чувствовать себя такой одинокой, когда это произойдет.

Конечно, Блейк никогда не оттолкнет ее, но Саммер знала, что за дверями уже выстроилась очередь девушек, желающих оказаться с ним в постели. С начала года прошло несколько месяцев, а сколько их она уже перевидала рядом с Блейком?

Просто Саммер всегда представляла, что в итоге они с Блейком станут парой, не в эпоху глупой юности, а позже, когда закончат колледж. Однажды они по-настоящему увидят друг друга и поймут, что за их дружбой скрывалось более сильное чувство. Потому-то Саммер до сих пор хранила себя. Конечно, у нее были довольно близкие отношения с парочкой парней, но она всякий раз останавливалась у последней черты, которая отделяла страстные ласки от не менее страстного секса. В тот момент перед ней возникало лицо Блейка, и она не могла продолжить.

Саммер качнулась на стуле и положила подбородок на колени.

– Как ты думаешь, какова вероятность того, что однажды после такого удара у тебя случится кровоизлияние? – спросила она. – Думаю, процентов…

Но Блейк решительно прервал ее:

– Давай не думать о том, что во время игры я могу сломать руку или ногу, получить сотрясение, а то и вовсе умереть. Со мной все в порядке. Со мной всегда все будет в порядке.

Саммер задумчиво посмотрела на него. Очередной приступ боли заставил Блейка закрыть глаза.

– Как тебе помочь? – спросила она.

– Ты знаешь.

Саммер кивнула. Когда у Блейка болела голова, ему помогал массаж. Когда пальцы его бабушки искривил артрит, он стал обращаться за помощью к Саммер. И она всегда соглашалась. Помогая другу расслабиться, она расслаблялась сама. Но с тех пор как они поступили в колледж Джорджии, Блейк еще ни разу не просил ее об этом. С тех самых пор, как загорелое тело Блейка стало силой, с которой следует считаться, стальной конструкцией из четко очерченных мышц. С тех самых пор, как он стал тем самым Блейком Бэнксом или, как его прозвали на ESPN, Крутым ББ.

Каждый раз, видя его по телевизору, Саммер думала о том, что еще немного – и мечта Блейка о переходе в Национальную футбольную лигу исполнится. А когда это случится, он покинет свою Саммер… так же, как это сделала ее мать.

Страх потери заставлял ее молчать всякий раз, когда она лежала рядом с ним на кровати и слушала о его надеждах на будущее. Или когда массировала кончиками пальцев голову Блейка, виски и лицо. Конечно, шансы на то, что он отвечает ей взаимностью, были ничтожно малы. Но даже если чудо когда-нибудь произойдет и их дружба превратится в любовь, Блейк все равно покинет ее.

Люди всегда так делают.

Блейк открыл глаза и посмотрел на Саммер. Выражение ее лица в последнее время часто ставило его в тупик. Были моменты, короткие, как вспышки, когда она глядела на него не как друг, а так, как обычно смотрят на парней девушки. Но этот взгляд тут же исчезал, уступая место иронической ухмылке.

– Я не буду сидеть на этой грязной простыне, – заявила она, кивая в сторону кровати. – У этой парочки могло быть любое из тысячи венерических заболеваний. Они часто передаются через жидкость, и если кто-то из них… ну, ты понимаешь, то у нас могут появиться большие проблемы.

Блейк рассмеялся, думая о том, как было бы здорово, если хотя бы треть его знакомых девушек обладали по меньшей мере половиной задора Саммер. Тогда, возможно, он мог бы терпеть их дольше, чем одна ночь обжиманий. А пока Блейк всякий раз начинал мечтать о Саммер, ощущал себя виноватым перед девушкой и заканчивал ласки, прежде чем начиналось что-то серьезное. В общем, с ним явно было что-то не так.

– Так, доктор, я сейчас их поменяю. Что еще?

Саммер проигнорировала шутку:

– Скажешь мне спасибо, когда твои причиндалы останутся в порядке.

Блейк почувствовал, как от ее слов ширинка брюк вдруг стала ему тесной. Он мысленно порадовался, что на нем была длинная футболка, и пошел к шкафу, чтобы взять новое постельное белье.

Саммер кивком показала, чтобы он пересел, и стала застилать кровать. В другое время Блейк сделал бы это сам или хотя бы помог, но у него так болела голова, что он чуть ли не терял сознание.

– Ну и сильно тебя ударили? – спросила Саммер, глядя на то, как простыня в ее руках взметнулась вверх и медленно опустилась на матрас.

Блейк глянул на нее и спросил:

– А ты не видела?

– Профессор Кармайкл позвал меня в химическую лабораторию. Я помогаю ему с исследованием, разве ты не помнишь?

– Помню, – ответил Блейк.

Но он знал, что Саммер лгала. Она была на его первой игре, но потом перестала приходить. Тогда ему достался такой сильный удар, что Блейк просто упал на поле и лежал, не в силах вдохнуть, думая о том, что, наверное, так же себя чувствуют тонущие люди. Конечно, Саммер попыталась выбежать к нему, но охрана ее не подпустила. С тех пор она упорно отказывалась бывать на его матчах.

– Ну вот, теперь все отлично, – похлопав по кровати, сказала Саммер. – Ложись, а я начну колдовать. – И она озорно ухмыльнулась.

Блейк кивнул. Он бы ответил какой-нибудь шуткой, но боль была слишком сильной, а момент – слишком напряженным. Словно что-то изменилось в воздухе, только никто из них пока это не осознал.

В дверь вдруг постучали, и Блейк застонал.

– Что еще? – спросил он.

– Старик, тут девушки раздеваются! – крикнул Джеймсон. – Поднимай свою задницу и иди к нам!

Блейк закрыл глаза и лег на кровать, положив голову на колени Саммер.

– Нет, чувак, мне и тут хорошо. Веселись сам. – Он подождал, не начнет ли Джеймсон ломиться в дверь, а когда этого не случилось, посмотрел вверх, на лицо Саммер, которое было так невероятно близко к его лицу. – Думаю, здесь нам обоим хорошо.

Их взгляды встретились, и Саммер перевела дыхание.

– Да, хорошо, – повторила она неожиданно тихим голосом.

Саммер провела пальцами по глазам Блейка, закрывая ему веки.

– Расслабься, – сказала она.

Он кивнул, и Саммер пробежала руками по его лицу, по четким линиям скул и подбородка, запустила их в темные стриженые волосы, а потом положила на виски и стала массировать круговыми движениями. Ее глаза тоже закрылись, дыхание стало ровным.

Несколько долгих минут они молчали, все глубже погружаясь в странную атмосферу момента. Воздух был словно заряжен электричеством и чуть ли не искрился; тепло, которое Саммер обычно чувствовала рядом с Блейком, уступило место непонятной тревоге. Ее пальцы продолжали массировать, а сердце стучало все громче, и Саммер испугалась, что Блейк услышит этот звук – ведь она была так близко! Поймет ли он, что это значит? Догадается, что ее тело проснулось, стоило ей коснуться его лица?

Смущенная до предела, Саммер кашлянула и открыла глаза. И сразу увидела, что Блейк тоже смотрит на нее, причем не менее растерянным взглядом. Саммер тут же глянула в сторону и заявила нарочито спокойным тоном:

– Ты в курсе, что дыхание поможет тебе успокоиться почти в любой ситуации? Все дело в регулировке уровня кислорода. А еще дыхание…

– Саммер.

– Да?

– Я не хочу сейчас говорить об этом.

– Ладно.

Он медленно перевел дух и сказал:

– Но я очень хочу, чтобы ты ходила на мои игры.

Саммер вздохнула. Они говорили об этом тысячу раз, но Блейк никак не мог понять, что ее совсем не забавляло смотреть на то, как его бьют чуть ли не до смерти. Когда во время первой же игры за университет Блейк упал от удара и не смог встать, ей показалось, будто весь мир рухнул вместе с ним. Она никогда не испытывала ничего подобного, и сердце до сих пор помнило каждую секунду того ужаса. С тех пор Саммер перестала ходить на футбол. Она решила, что если не будет видеть травм и падений, то сможет притвориться, будто их и не было.

– В кампусе тысячи девушек мечтают посмотреть, как ты играешь. Попроси одну из них.

Блейк положил руки ей на ладони и остановил их.

– Мне они не нужны. Только ты. Меня это воодушевляет.

– Ну а меня пугает до смерти, – призналась Саммер.

– Эй, ну хватит, Саммер Рейн[32]! Футбол не так опасен, как выглядит со стороны.

Блейк назвал ее прозвищем, которое сам выдумал ей в детстве. Они сидели у нее в спальне и играли на старенькой приставке, как вдруг началась сильная гроза. Саммер испугалась, что ветер сломает ржавые стены ее дома и закрутит его в смерче, по сравнению с которым ураган, унесший Элли в Волшебную страну, покажется легким бризом. Блейк тогда обнял ее за дрожащие плечи и прижал к себе.

– Это просто летний дождь, – повторял он, и каким-то образом имя закрепилось за ней.

– Твоя головная боль тоже думает, что все не так уж и страшно? – возразила Саммер.

Теперь вздохнул Блейк.

– Просто сделай это ради меня. Пожалуйста.

Саммер стряхнула его руки и продолжила массаж.

– Попроси одну из девушек, с которыми я видела тебя в кампусе. Если они годятся для постели, значит, сгодятся и на роль футбольного талисмана.

И Саммер тут же почувствовала, как у нее вспыхнуло лицо. Зачем она сказала это? Некоторые неловкие темы – вроде их отношений друг с другом, а еще самоубийства отца Блейка или побега ее мамы – были у них под запретом. Они старались как можно реже касаться их.

Блейк пристально глянул на нее.

– Что?

– Ничего, – ответила она.

Тогда он сел и повернулся к ней лицом.

– Значит, вот как ты обо мне думаешь? Что я кобель, который хочет отыметь половину кампуса? И использует свое имя, чтобы заставить девушек снять трусики?

– Нет, – покачала головой Саммер. – Я просто… нет.

Лицо Блейка стало напряженным, а потом он выпалил:

– Я девственник, Саммер.

Широко раскрытыми глазами она уставилась на Блейка, ища в его взгляде намек на шутку. Но ничего не нашла.

– Ты серьезно? – спросила Саммер, не веря своим глазам и ушам.

Ее лучший друг, тот, кому она доверяла больше всех в мире, был девственником. В голове у нее взметнулся вихрь вопросов и предположений. Она хранила себя для Блейка. Что, если он делал то же? Если так, тогда, быть может…

Саммер встряхнула головой, прогоняя мысль прежде, чем та обрела форму. Нет, это невозможно. Но тогда возникает вопрос…

– Почему? – спросила Саммер.

Блейк встал, снял футболку с эмблемой команды и открыл комод, чтобы взять другую. Они переодевались на виду друг у друга тысячу раз, но его шокирующее признание все изменило. Саммер смотрела на тело Блейка и словно впервые видела эти мускулистые грудь и живот, плечи, которые будто за одну ночь стали шире, чем были раньше.

– Я ехал с Джеймсоном в машине и весь провонял дымом, – объяснил Блейк, чувствуя спиной ее взгляд. – Ужасный запах. – Он повернулся к ней. – Значит, ты хочешь знать, почему у меня не было секса? Прежде чем ответить, мне нужно знать, ты сама – девственница или нет? Судя по реакции, серьезные отношения у тебя уже были.

Саммер задумалась. Если она признается, что тоже девственна, то напряжение между ними, конечно, станет еще сильнее, и непонятно, чем все может закончиться. Но ведь это был Блейк, а она никогда не лгала ему!

– Да, я тоже. Ну… девственница. – Саммер прижала колени к груди и уставилась на них, жалея, что этот разговор происходит не в Алтоне, а тут, где все такое чужое.