— Здравствуй. Вот уж не ожидала увидеть тебя здесь, — как гостеприимная хозяйка, она предложила молодому человеку войти. Но встала так, чтобы левая рука оказалась вне поля его зрения.

— Доброй ночи, — он улыбнулся, глядя на немного взъерошенную девушку. — Извини за поздний визит, уделишь мне несколько минут? Есть серьезный разговор.

— Нууу… Сейчас немного неподходящий момент.

— Это действительно важно, и я не отниму много времени, — продолжил настаивать Сергей.

— Хорошо, идем, — Ева сдалась и пригласила гостя пройти в гостиную, надеясь, что Денис остался в спальне. Она ничего и никого не стеснялась, в конце концов, Пахомов-младший ей никто, но знакомить мужчин не хотела. Во избежание. Вспомнив, как ещё пару недель назад всерьез подумывала о кандидатуре Сергея в качестве любовника, девушка с трудом сдержала смешок. Похоже, что в ближайшее время ей не грозит вновь поднимать этот вопрос из-за хронической занятости данной вакансии.

— Располагайся, — Ева кивнула на диван. — Извини, что перехожу сразу к делу, но время позднее. Что ты хотел?

— Ценю твою деликатность, — хмыкнул Сергей, с любопытством оглядываясь. — Во-первых, отец просил передать благодарность и сказать, что в долгу перед тобой. Если возникнут какие-то трудности, просто дай знать. А ещё, просил напомнить, что его предложение остается в силе, — было заметно, что мужчине интересно, о чем именно идет речь, но спрашивать он не стал.

— Передай ему ответный реверанс, но мое решение осталось неизменным, — Ева села на подлокотник кресла, подальше от гостя и поближе к свернувшемуся клубком Степану. Видимо, кот умаялся, гоняя ныне присный кактус, потому на появление постороннего мужика никак не прореагировал, продолжая беззастенчиво дрыхнуть и иногда всхрапывать. — Это все?

— Нет. Ты в курсе, кто такой Андрей Щукин?

— Да, — девушка не единым движением не выдала своей напряженности.

— Он пропал. Но у парня явные проблемы с головой, наркота до добра не доводит. Поэтому будь осторожна. Отец постарается решить эту проблему так, чтобы это не затронуло тебя, но все же…

— Спасибо за предупреждение, я поняла, — Ева поднялась, намекая, что Сергей загостился, но он ещё не закончил:

— Это то, что касается моих функций, как голубя мира. От себя же хочу пригласить тебя в театр. Говорят, нынешняя постановка в нашей драме выше всяческих похвал.

Он не успел договорить, как откуда-то сбоку донесся звук, подозрительно похожий на рычание. Сергей оглянулся в поисках его источника, чем девушка и воспользовалась, пнув ни в чем не повинного Степана. Кот с обиженным мявом упал на ковер и, недовольно передернув шкурой, начал умываться.

— Он такой ревнивый, — Ева кивнула на оскорбленное животное. — Всегда рычит, когда ко мне слишком близко подходят.

— Так я же на месте сидел.

— Значит, для профилактики. Извини, но я откажусь. Честно говоря, нет ни сил, ни времени.

Её мягкая улыбка не обманула мужчину, сразу понявшего, что его только что интеллигентно послали.

— Что ж, жаль, мне хотелось познакомиться с тобой поближе, все-таки, ты многое сделала для моей семьи, — он поднялся, собираясь уходить, и поймал её руку для поцелуя. Девушка мысленно выругалась, потому что рука была левая. — Ты поранилась?

— Пустяки, разбила вазу и случайно порезалась осколком. Ничего страшного.

— Да? Может, лучше показать врачу?

— Уже. Но спасибо за беспокойство. А теперь извини, но…

— Да-да, что-то я засиделся, — Сергей не стал ждать ещё более прозрачного намека, что ему пора выметаться и направился к двери. — Не знаю, какое именно предложение делал тебе отец, но моё тоже остается в силе. Всего хорошего.

Девушка немного перекошено улыбнулась вслед визитеру и облегченно повернула ключ в замке. Но отойти не успела.

— Ты любишь театр? — дерево двери, к которой прижал её Денис, приятно охлаждало кожу пылающего лица.

— Не особенно, — она опустила руки на его ладони, плотно обхватившие её талию.

— Я отведу тебя, куда захочешь. Большой, «Ла Скала», «Ковент-Гарден»… Только скажи, — едва слышный шепот дополнился новыми, чуть резковатыми нотками. — Кто это был?

— Просто знакомый, — на свою беду Ева вспомнила сегодняшний эпизод в машине и поняла, что, если Денис будет и дальше так дразнить, то она просто завалит его на пол и зверски изнасилует. Если сможет пошевелиться, конечно, в чем она была не уверена, настолько плотно её прижимали к твердому телу. Даже не до конца прошедшая злость отступала перед желанием потереться о его обнаженную кожу, впитывая ощущение плотного, чуть шероховатого бархата под кончиками пальцев.

— А его отец? — от движения губ, чуть задевавших шею и тепла его дыхания, шевелящего мягкие завитки волос, у Евы немного сел голос, а пальцы рефлекторно сжались, чуть впиваясь в запястье мужчины. — Какое предложение делал тебе он?

— Это уже похоже на допрос, — не делая попытки освободиться, намекнула девушка, опуская ладонь на его бедро. Поскольку он никаких действий не предпринимал, просто стоял за её спиной и тем самым заставлял кусать губы от невозможности более близкого контакта, Ева осторожно провела ногтями по его ноге, слегка царапая сквозь ткань брюк.

— Не надо, — почти прошипел Денис, перехватывая кисть и сжимая в своей ладони. — Ответь. Пожалуйста, — добавил он перед тем, как зубами потянуть за ворот её платья, обнажая бледное плечо.

— Он предлагал мне на него работать, — она прикрыла глаза, наслаждаясь невесомыми поцелуями, скользящими по ключице и вновь возвращающимися, чтобы лизнуть чувствительную точку на затылке, заставляя девушку вздрагивать всем телом. — И до прихода Сергея мы ругались. Не хочешь продолжить?

— Точно. Но у меня другая идея. Мы совместим.

Ева не успела ничего понять, как оказалась лежащей на его плече, и её торжественно, кверху попой, внесли в спальню. Она уже подумала, что Денис сейчас с размаху бросит её на кровать, но мужчина предельно бережно и осторожно опустил свою ношу на подушки.

— Мы говорили о доверии. И сегодня утром ты утверждала, что теперь веришь мне, — он сел у её ног, поглаживая икры и рисуя большими пальцами круги на гладкой коже. Девушка немного поежилась от всего, что было в его взгляде, но кивнула.

— Скажи вслух, — приказ прозвучал невнятно, губы Дениса осторожно целовали её травмированную коленку, настолько нежно и деликатно, что тянущее саднящее ощущение отошло куда-то даже не на второй, а на десятый план.

— Верю, — Еве не хватало воздуха, но она все-таки умудрилась выдохнуть ответ.

— Насколько?

— А как тебе нужно? — этот разговор, прерываемый поцелуями и едва ощутимыми ласками, не казался странным или неправильным. Пусть это не та беседа, которую привычно вести в кровати, но она была крайне важна для обоих.

— Полностью, — Денис прочертил дорожку поцелуев вверх по бедру, пальцами сминая мягкий хлопок платья, и остановился в нескольких миллиметрах от тонкого темно-лилового кружева её трусиков. — Мне нужна вся ты. Такая, какая есть.

— Я совсем не идеальна, — Ева не могла заставить себя разорвать контакт взглядов, хотя и понимала, что ходит по грани. А может, уже и переступила через неё…

— Мне не нужна идеальная, — мужчина подался вперед, ставя колено между её разведенными бедрами и накрывая своим телом.

— Я эгоистична и корыстна, — Ева сама не знала, зачем говорит ему это, но сейчас казалось правильным показать себя такой, какая она есть. Без утаивания и недомолвок.

— Ты собиралась рискнуть своей карьерой ради абсолютно чужой женщины и её ребенка, хотя ничего за это не получила бы, — он оперся локтями по бокам от её плеч, чтобы ей было не так тяжело.

— Я не смогу жить в клетке из запретов и ограничений, — она попыталась немного отодвинуться, но только сильнее прижалась к нему грудью.

— Их практически не будет. А те, что есть, ты даже не заметишь.

— Я злопамятная и мстительная!

Денис хотел возразить, но потом хмыкнул и кивнул, признавая её правоту, перед которой был бессилен даже его талант дипломата, но все же ответил:

— Я — тоже. Так что мы стоим друг друга. Посмотри на меня! — девушка вздрогнула и подняла на него взгляд. — А теперь, глядя мне в глаза, скажи — хочешь быть со мной? — длинные пальцы легли поверх её губ, останавливая готовые сорваться слова. — Только учти, если скажешь «Да», ты от меня уже не избавишься. Никогда.

— А если скажу «Нет»? — Ева лизнула его пальцы, и Денис с горловым стоном убрал ладонь с её лица.

— Сделаю все, чтобы ты все равно ответила «Да».

— Это не похоже на отсутствие ограничений.

— Это одно из немногих. У тебя не будет свободы от меня. Так же, как у меня — от тебя.

Все те умные и правильные аксиомы, что Ева на протяжении последних восьми лет тщательно вдалбливала себе в голову, заставляли внутренне сжиматься от страха. У неё не было сил противостоять тому, что предлагал Денис. Предельная честность во всем. Сейчас да, а что будет потом? Девушка закрыла глаза, пытаясь собраться с мыслями. И дело тут не в отсутствии альтернативы, о которой он её только что предупредил. Если она действительно захочет, сможет избавиться от всего, что тянется к Денису. Только вот останется от неё после этого пустая оболочка с мертвой душой. Как же страшно…

— Если предашь — убью, — девушка сама от себя не ожидала этих слов, но, когда произнесла их, поняла, что они правильные.

— Согласен, — мужчина ответил без колебаний. — А теперь говори.

Ева медленно приподнялась, а он так же синхронно отступал, пока они не оказались сидящими лицом к лицу. Колотящийся в горле пульс не давал нормально вздохнуть, но она знала, что не просто должна, а хочет сказать это.

— Да.

Если девушка ожидала, что после этого он набросится на неё, то ошиблась. Денис взял её за руку, осторожно поцеловал ладонь и переплел их пальцы. Никаких лишних слов и движений, но Ева поняла, что этот жест гораздо важнее любого штампа и религиозной церемонии. Знак абсолютного доверия и уважения.

— Я сейчас разревусь, — честно призналась она, чувствуя, как подступают слезы. — А плакать красиво не умею, поэтому морально готовься…

Денис громко рассмеялся, мгновенно толкая её обратно на подушки и нависая сверху:

— Только ты можешь сказать что-то похожее в такой момент, — он заглушил возражения горячим поцелуем. — Но я тебя все равно люблю.

— Я тебя — тоже, — теперь было уже не важно, какие мотивы и внутренние запреты удерживали от этих слов. Да и вообще, какие, к черту, ограничения, когда решаешься быть абсолютно честной с любимым человеком?

— Знаю, — он нашел молнию на платье и потянул замочек вниз. — Ты же ведь тоже все понимала ещё до того, как я сказал? — он с нажимом погладил впадинку позвоночника, одновременно расстегивая бюстгальтер.

— Конечно, — теперь было гораздо проще признаться даже самой себе. Она замечала все мелкие жесты и поступки, которые были намного важнее слов.

Денис стянул с неё платье вместе с бельем и потянулся к своим брюкам.

— Точно доверяешь? — он выдернул ремень и сделал из него петлю. — Протяни руки.

— Я не любительница садо-мазо, — предупредила Ева, но послушно сложила ладони и вытянула их перед собой. Прохладная кожа плотно, но не сдавливая, оплела её запястья.

— Помнишь, ты спрашивала, почему я сам не могу наложить тебе швы? — Денис едва ощутимо погладил её раненую руку. — Потому что не смогу намеренно сделать тебе больно, — он потянулся и закрепил свободный конец ремня на спинке кровати, медленно спускаясь ладонями по внутренней стороне предплечий девушки.

— А непреднамеренно? — она не знала, откуда берутся силы, чтобы задавать вопросы, когда внутри все скручивает от желания ощутить его на себе, в себе.

— Не хочу врать, — пальцы замерли на груди, поглаживая соски, заставляя их сжиматься и твердеть, а саму Еву выгибаться от горячих волн, поднимающихся от низа живота все выше, огнем проходящих по венам и дурманящих разум. — Сделаю, и не раз. Так же, как и ты мне.

— День, — Ева открыла потемневшие от страсти глаза и, обхватив его ногами за бедра, потянула на себя, — заткнись и раздевайся уже, наконец.

— Как скажешь, моя королева.

Но, вместо того, чтобы раздеться, положил её на живот, аккуратно устраивая поцарапанную коленку на подушечку.

— Тебе не тяжело? — он сел на её ноги, сжимая в захвате щиколотки.

— Нет. Что ты задумал? — ей было не совсем удобно говорить, но любопытство и предвкушение становились все сильнее.

— Сейчас узнаешь, — Денис провел языком по линии её лопатки, одновременно лаская ладонями поясницу, нажимая и поглаживая так, что Ева всхлипывала от остроты ощущений.