Проигнорировав колкое высказывание Павла, Наташа набросила на плечи тонкую кружевную накидку и направилась к дверям. Они собирались ехать в театр, и Наташа приложила все усилия, чтобы выглядеть достойно – назло предателю-компаньону, а также для того, чтобы снова обрести уверенность в своей женской силе и привлекательности. Платье из красно-коричневого шелка, отделанное на рукавах и по низу юбки крохотными розочками с травянисто-зелеными листочками, идеально подходило к типу ее внешности. Волосы Наташа уложила в свою излюбленную прическу, которую не делала уже давно – изящную круглую ракушку, украсив ее двумя черепаховыми гребнями. Бежевые перчатки выше локтей и накидка в тон платью дополняли наряд.

А вот дорогих украшений Наташа сегодня не надела – только скромные сережки и золотую цепочку с медальоном. Этот самый медальон и послужил поводом для новых нападок Павла.

– Должен заметить, что вы выглядите сегодня необычайно элегантно, – проговорил он, когда они начали спускаться по лестнице. – Только я не понимаю, почему вы не надели бриллиантов? На мой взгляд, они были бы более уместны с этим роскошным нарядом, нежели скромный медальон. – Он секунду помолчал и, так как Наташа ничего не ответила, продолжал: – Бьюсь об заклад, что внутри этого медальона спрятан портрет вашего покойного супруга. Как трогательно… и как глупо! Перед кем вы пытаетесь показать, что до сих пор…

Он замолчал, потому что Наташа резко остановилась и повернулась к нему лицом.

– Вы, я вижу, никак не уйметесь, – с презрением проговорила она. И неожиданно рассмеявшись, с насмешливым сожалением прибавила: – Бедный молодой человек! Как же он измучился от ревности и уязвленного самолюбия! Уж, кажется, после вчерашнего он должен был успокоиться, а он все продолжает бушевать!

Павел просто позеленел от бешенства и досады. У него было такое ощущение, словно ему только что залепили пощечину. Самым же обидным было то, что Наташа попала в точку: он действительно никак не мог уняться. Ему хотелось без конца поддевать Наташу, говорить ей всякие колкости и обидные вещи. И лишь сейчас он осознал, что рискует сделаться смешным в ее глазах, если не возьмет себя в руки.

– Не принимайте желаемое за действительность, – пренебрежительно бросил он. – Те времена, когда вам удавалось задеть мое самолюбие, безвозвратно прошли.

Наташа не сочла нужным отвечать и лишь состроила презрительную гримасу. В полном молчании они продолжили спуск и вскоре оказались во дворе. Почти тотчас к крыльцу подъехала карета, однако не успели Наташа и Павел сесть в нее, как наперерез им бросилась женщина в траурном платье, с вуалью на шляпке. Остановившись в двух шагах от них, женщина порывистым движением отбросила с лица вуаль, и Наташа, к своему ужасу и смятению, узнала Анриэтту де Грансе.

– Не ожидали увидеть меня здесь, прекрасные господа? – с ехидством спросила маркиза, и по ее голосу, а также блуждающему, мутноватому взгляду Наташа определила, что она пьяна. – Ну, понятно, не ожидали! – утвердительно повторила Анриэтта, окинув их обоих внимательным, злобно-прищуренным взглядом. – Судя по вашим лицам, вы уже и думать забыли о Люсьене де Бомоне, погибшем во цвете лет по вашей вине!

– Сударыня, – сухо произнес Павел, – поверьте, мы с графиней очень сочувствуем вашему горю, но это совсем не означает, что мы собираемся выслушивать несправедливые обвинения. Уверяю вас…

– Несправедливые обвинения?! – возмущенно перебила его маркиза. – Да ведь это вы, князь Павел Ковров, являетесь главным виновником гибели моего брата! Если бы вы не вмешались в его дела, ничего ужасного не случилось бы!

– Конечно, не случилось бы, – спокойно отозвался Павел. – Если бы ваш брат не состоял в тайной организации заговорщиков, не занимался недозволенными делами и не охотился за тем, что ему не принадлежит. – Он выразительно посмотрел на стоявшую перед ним женщину. – К сожалению, месье де Бомон не вел себя столь благоразумно, поэтому его жизнь и оборвалась самым трагическим образом. И я – а тем более, графиня Струйская – здесь совершенно ни при чем.

Анриэтта де Грансе сверлила его пылающим взглядом, потом подошла к нему совсем близко и, понизив голос, злобно зашипела:

– Вы думаете, я ничего не знаю, да? Ошибаетесь, сударь! Мой брат посвящал меня во все свои дела, и мне прекрасно известно, с какой целью вы явились в Париж! И вы, и Люсьен с его друзьями хотели завладеть одной и той же вещью, и вот вы стоите передо мной, живой и невредимый, а мой бедный брат с этого дня покоится в холодной земле!

– Так не я же отправил его на тот свет! – с закипающим раздражением процедил Павел. – Если вам все так хорошо известно, то должно быть известно и то, кто его убил.

Маркиза рассмеялась истеричным, беззвучным смехом.

– О да, я знаю, что это не вы всадили пулю ему в грудь. И я еще рассчитаюсь с тем негодяем, клянусь своей родовой честью!.. И все равно, Люсьена погубили именно вы! – Она вперила в Павла обвиняющий, полный горячей ненависти взгляд. – Он все рассчитал: и как завладеть нужной ему вещью, и как выйти при этом сухим из воды. А вы вмешались и разрушили все его планы. Больше того, вы навлекли на Люсьена подозрения властей, вынуждая его затаиться и отказаться от своих замыслов. Но именно это и толкнуло его на безрассудные действия! Он понял, что все рушится, и повел себя как безумец. А кто, скажите на милость, во всем этом виноват?

– Довольно, сударыня, – решительно оборвал ее Павел. – Вы уже сказали все, что хотели, и выслушивать ваши рассуждения по второму кругу у меня нет ни желания, ни времени.

С этими словами он взял Наташу за руку и подвел к карете, описав вокруг неуемной маркизы широкий полукруг.

– Не надейтесь, что я смирюсь с происшедшим или струшу! – прошипела ему в спину Анриэтта. Затем она опустила на лицо вуаль и быстро направилась к экипажу, ожидавшему ее за воротами посольства.

Минут пять после того, как их карета тронулась в путь, Наташа и Павел молчали. Наконец Наташа поняла, что больше не в силах сдерживать эмоции. Издав многозначительное покашливание, она выпрямилась на сидении и выжидающе посмотрела на Павла.

– Ну, и что вы обо всем этом думаете? – спросила она.

Павел философски пожал плечами.

– А что тут можно думать? Эта женщина только что потеряла близкого человека, и ее нервы находятся в расстроенном состоянии. К тому же, она порядком надралась на поминках, и ее, что называется, потянуло на подвиги. Завтра, когда она выспится, она сама испугается того, что натворила.

– А ее угроза, которую она произнесла напоследок? Ведь это была самая настоящая угроза, разве не так?!

Из груди Павла вырвался беззаботный смешок.

– Успокойтесь, моя дорогая, – мягко сказал он, – и не забивайте свою голову всякими нелепыми страхами. Если кто-то и представляет для нас опасность, то это явно не Анриэтта де Грансе. Ну, подумайте сами, что она может нам сделать? Скорее, это уж мы способны доставить ей неприятности при помощи нашего друга Фабьена. – Он выразительно посмотрел на Наташу. – Забудьте об этом досадном происшествии. В конце концов, у нас хватает других забот, кроме взбалмошной бабенки, вообразившей себя великой авантюристкой.

Не отвечая, Наташа тяжко вздохнула и устремила взгляд за окно. Конечно, Павлу видней, откуда исходит опасность, а откуда нет. И все-таки, Наташа находила, что он отнесся слишком беспечно к угрозам маркизы де Грансе. Эта женщина была связана с заговорщиками и даже оказывала им некоторые услуги, как, например, с лошадью или желтым платьем. И хотя это были мелочи, они все равно настораживали. Неужели заговорщики стали бы обращаться за помощью, к кому попало? Павел сам много раз говорил, что нельзя судить о людях по первому впечатлению и недооценивать их. Так почему же сейчас он не следует своему правилу?

«А впрочем, это совсем не моя забота, – тут же сказала себе Наташа. – Ведь Анриэтта де Грансе угрожает не мне, а Павлу. Вот пусть он и думает, стоит ли беспокоиться на этот счет или нет».

И действительно, не хватало еще, чтобы она стала волноваться за человека, который так низко с ней поступил, причем, уже не в первый раз. Но кто в этом виноват, кроме нее самой? Можно подумать, она не знала, что представляет собой Павел Ковров и на какие штучки он способен! Этот человек – воплощенное коварство, а его артистическому таланту позавидовал бы любой актер. И ведь она все это прекрасно знала: и то, что он способен прикинуться пылко влюбленным, когда на уме у него лишь мстительные планы, и его способность вскружить женщине голову. Ее вчерашнему поведению просто нет оправданий. Словно последняя дурочка, она растаяла от сладких речей и прочувственных взглядов Павла и распахнула перед ним свою душу. По сути, она призналась ему в любви, и если не сказала это словами, то продемонстрировала всем своим поведением. Наверное, она просто безнадежно глупа, вот и все.

С такими мыслями Наташа вошла в театральную ложу и стала смотреть роскошное представление, которое сегодня увлекло ее гораздо меньше, чем в прошлый раз – ничего удивительного, учитывая, в каком она находилась настроении! Да еще назойливые поклонники, то и дело заходившие в их ложу, досаждали ей, вынуждая вести пустые светские разговоры. Когда, наконец, пришло время возвращаться домой, Наташа была этому только рада. Вопреки мнению Павла, она еще не отошла от вчерашнего, и ей хотелось пораньше улечься в постель.

Павел не стал задерживать ее в гостиной. Он лишь сказал, чтобы она встала завтра пораньше, потому что они поедут кататься в Булонский лес.


Погода выдалась чудесная, и в Булонском лесу было полно гуляющих. Как обычно, Наташу с первых минут окружила толпа кавалеров. Из-за них она не могла разговаривать с Павлом, чему в глубине души была очень рада. И в самом деле, о чем им теперь говорить? Они могут лишь обсуждать то, что касается царского поручения, но как раз этим и невозможно было заниматься в столь людном месте. А если так, то лучше держаться порознь и стараться поменьше попадаться друг другу на глаза.

Впрочем, вскоре Наташа заметила, что Павел старается не выпускать ее из виду. Вероятно, он все-таки опасается, что родственники покойного де Бомона могут доставить им неприятности, например, устроить скандал на виду всего общества или даже оскорбить. Хотя такое едва ли было возможно и, скорее всего, угрозы маркизы де Грансе так и останутся пустыми угрозами. Единственное, что могут сделать их недруги – это вызвать Павла на дуэль. Ну что ж, если такое случится, пусть он сам решает, как ему быть. Она же, со своей стороны, лишь займет позицию стороннего наблюдателя. И, уж конечно, не станет беспокоиться за жизнь этого бессердечного мерзавца!

Словно почувствовав, что она думает о нем, Павел обернулся и пристально посмотрел на Наташу. Потом пришпорил лошадь и подъехал ближе.

– Вы сегодня так мрачны и задумчивы, что распугали всех своих поклонников, – сказал он, поглядывая на нее с насмешливым вызовом. – Готов спорить, вы уже придумали, как отомстить мне за позавчерашнюю проделку. Или еще нет?

Наташа окинула его безразличным, скучающим взглядом.

– Если бы вы только знали, как вы мне надоели, – протянула она, демонстративно зевнув в ладонь. – Я просто жду не дождусь, когда все это закончится и я, наконец, смогу отделаться от вашего общества.

– Терпение, моя дорогая! – рассмеялся Павел. – У меня есть предчувствие, что все закончится гораздо быстрее, чем нам кажется… Мы с Куракиным и нашими офицерами собираемся прогуляться до границы леса, – внезапно сообщил он безо всякого перехода. – Едемте с нами, я не хочу оставлять вас здесь одну.

Выехав на широкую аллею, они пустили лошадей в галоп. Минут через десять их компания оказалась далеко от той части парка, где скапливались нарядные экипажи. Теперь навстречу им попадались лишь одинокие всадники да влюбленные парочки, а деревья вокруг становились все гуще. Внезапно Наташа почувствовала смутную тревогу, которая вскоре сделалась настолько ощутимой, что она решила поделиться ею с Павлом.

– Долго мы будем нестись, непонятно куда и зачем? – спросила она, подъехав ближе и переводя лошадь на шаг. – Моя лошадь уже выдохлась, да и потом, мне кажется, что не слишком благоразумно удаляться так далеко от людных мест.

– Наверное, вы правы, – неожиданно согласился Павел. – Однако возвращаться назад вдвоем было бы еще более неблагоразумно. Я сейчас поговорю с Куракиным, а вы догоняйте остальных и старайтесь не отрываться от них.

Так как Куракин с одним немолодым французом в штатском ехали позади них, Павел развернул лошадь и стал ждать. Наташа, следуя совету компаньона, поспешила догнать шумную компанию. Однако не успела она отъехать от Павла и на десять метров, как позади нее прогремел выстрел, а вслед за тем послышалось протяжное лошадиное ржание. Вскрикнув от испуга, Наташа обернулась назад и увидела, как ее компаньон медленно сползает с седла, а по его белому офицерскому мундиру стремительно растекается красное пятно.