Почти весь следующий день Хэзер провела в гостиной, помогая Хетти чистить мебель. В переднике и косынке она выглядела совсем как служанка. Джордж сидел на полу, развлекая Бо, который заполз к нему на колени и весело смеялся шуткам старого моряка. Брэндон и Джефф уехали в Чарльстон по делам, большинство домашних слуг тоже были чем-то заняты.

Мысли Хэзер постоянно возвращались к Томасу Хинту и к тому, что будет с ней, если ее преступление раскроется. Услышав топот копыт у дома, Хэзер безошибочно угадала, кто почтил ее визитом, и с трудом сдержала ужас.

— Проведите его сюда, Джозеф, — нервно приказала она дворецкому, который доложил, что приезжий желает поговорить с хозяйкой дома.

Поднявшись, она оправила передник и косынку. Удивление мелькнуло в глазах мистера Хинта при виде столь необычно одетой Хэзер.

— Джордж, Хетти, вы можете идти, — распорядилась она. Оба слуги нахмурились при виде незнакомца, явно не желая оставлять с ним хозяйку, но не ослушались приказа и вышли.

— Что вам угодно? — спросила Хэзер, когда осталась наедине с Хинтом.

— Неплохо вы устроились с тех пор, как мы виделись в последний раз, верно? Только передник вам не к лицу. Я думал, что вы, богатые дамы, никогда не пачкаете свои белые ручки.

Хэзер выпрямилась.

— Я часто помогаю убирать в доме, он принадлежит моему мужу, и мне приятно доставлять ему удовольствие.

— Ага, да вы влюблены в этого красавца! Чей это ребенок — вашего мужа или моего покойного хозяина?

Хэзер подхватила Бо и прижала к груди.

— Это ребенок моего мужа, — ответила она. — Уильям не прикасался ко мне.

— Да, этому я могу поверить. Вы убили старину Уилли прежде, чем он успел развлечься. Но, судя по возрасту ребенка, вы не теряли времени даром. — Взгляд Хинта упал на малыша. — Теперь я вижу, что мужчина, с которым вы были вчера вечером, — отец ребенка. Ошибки тут быть не может: те же глаза, то же лицо. Похоже, вы встретились с ним в Лондоне вскоре после того, как прикончили беднягу Уилли.

— Мистер Хинт, наверняка вы прибыли не для того, чтобы поговорить о моем муже или ребенке, так что давайте перейдем к делу. Муж будет недоволен, узнав, что я беседовала с незнакомцем в его отсутствие.

Томас Хинт изобразил свою чудовищную улыбку.

— Вы думаете, он станет ревновать ко мне, миссис Бирмингем? Нет, вряд ли, но, возможно, у него возникнут подозрения при виде вас в обществе такого урода, как я. — Он искоса взглянул на Хэзер. — Итак, я знаю, что беднягу Уилли прикончили вы, но, кроме меня, об этом не известно никому. Как вы считаете, стоит ли мое молчание нескольких шиллингов, миссис Бирмингем?

Хэзер задрожала под его холодным, оценивающим взглядом.

— Что вы хотите?

— Всего несколько фунтов для начала, а затем сумму покрупнее. Теперь у меня модная лавка в Чарльстоне, но, видите ли, у меня большие аппетиты, и я хочу разбогатеть. Впрочем, с вас я возьму только какое-нибудь украшение или небольшую сумму денег. Я слышал, что ваш муж богат. Он может позволить себе такие расходы.

— Мой муж ничего об этом не знает, — прервала Хэзер. — И потом, я не убивала Уильяма. Он упал на нож.

Мистер Хинт скорбно покачал головой, изображая сочувствие.

— Прошу прощения, миссис Бирмингем, но видел ли кто-нибудь, как это произошло?

— Нет. С ним в то время была только я. У меня нет доказательств.

Томас Хинт шагнул ближе, и Хэзер уловила сильный запах одеколона, показавшийся ей странно знакомым. Она не могла вспомнить, где и когда ощущала его, но этот запах оставил у нее впечатление, неразрывно связанное с ошеломляющим страхом. Она отступила, судорожно прижимая к себе Бо. Ребенок протестующе захныкал. Томас Хинт рассмеялся и провел крючковатыми пальцами по его губам. Хэзер с ужасом смотрела на его руку, понимая, что именно такой видела ее во сне.

— У меня нет денег! — прошептала она. — Мне они просто не нужны. Муж всегда покупает мне все, что потребуется.

— Значит, он хорошо заботится о вас, верно? Должно быть, он согласится заплатить, чтобы спасти вас от виселицы? — вкрадчиво спросил Хинт.

Хэзер вздрогнула. Она не могла допустить, чтобы ее преступление стало известно Брэндону.

— У меня есть драгоценности. Я могу отдать их вам.

Мистер Хинт довольно ухмыльнулся.

— Вот так-то лучше. Что же вы можете предложить? Вчера вечером на вас были неплохие серьги. Принесите их сюда, и я скажу, хватит этого или нет.

— Вы хотите посмотреть драгоценности сейчас? — неуверенно переспросила Хэзер.

— Конечно. К чему откладывать?

Хэзер опасливо обошла его и выбежала из комнаты к лестнице. Она оставила плачущего Бо в детской под присмотром Мэри, бросилась в спальню, открыла свою шкатулку с драгоценностями и выхватила оттуда изумрудную брошь и жемчужное ожерелье, подаренные Брэндоном, вместе с бриллиантовыми серьгами, принадлежавшими бывшей хозяйке Хартхейвена. Хэзер подержала в руке серьги. Ей не хотелось отдавать вещи матери Брэндона, зная, как он любил ее. Расставание с подарками мужа принесло Хэзер ощущение почти физической боли. Она слишком хорошо помнила, как Брэндон преподнес ей эти украшения. Вряд ли она сможет забыть о них, да и Брэндон наверняка заметит их отсутствие — особенно жемчужного ожерелья. Хэзер любила его и носила чаще всего. Вытерев слезы, она сунула украшения в карман передника, испустила глубокий вздох и открыла дверь.

Мистер Хинт терпеливо дожидался ее, явно радуясь успеху шантажа. Когда Хэзер показала ему драгоценности, он улыбнулся и хищно схватил их.

— Да, это будет в самый раз, пока. Значит, больше у вас ничего нет?

Хэзер кивнула.

— А я рассчитывал на большее.

— Это все, что у меня есть. — У Хэзер брызнули слезы.

— Незачем так волноваться, мадам. Только не надейтесь, что мы в расчете — таких безделушек будет маловато.

— Но больше мне нечего вам предложить!

— Значит, найдите деньги, пока я не потребовал их, — Угрожающе произнес он.

— Прошу вас, уходите, — со слезами взмолилась Хэзер, — скоро вернется мой муж. Увидев вас, он пожелает узнать, зачем вы приезжали.

— Да, я — неподходящий гость для дамы, — горько усмехнулся Хинт.

Он поклонился и вышел не оглянувшись. Хэзер устало опустилась в кресло и зарыдала с облегчением и отчаянием, закрыв лицо руками.

Этот человек был способен отнять у нее все, кроме самого дорогого — Брэндона и Бо. Но что делать, если его аппетиты окажутся ненасытными? Обратиться к Брэндону и рассказать ему обо всем? Хэзер вздрогнула, страх вновь овладел ею. Нет, этого она не могла допустить. Она должна молчать.

Мистер Хинт спешился и привязал лошадь к коновязи перед своей лавкой. Он провел ладонью по карману, где лежали драгоценности, и самодовольно усмехнулся. Сегодня он неплохо заработал, почти не прилагая усилий.

Вытерев слюнявый рот рукавом, он открыл дверь лавки, вошел и повернулся, чтобы закрыть ее за собой, но тут же застыл на месте, увидев Брэндона Бирмингема.

— Мистер Хинт, если помните, мы встречались вчера вечером в театре на Док-стрит.

— Да. — Томас Хинт поперхнулся и нервно схватился за карман.

— Вы позволите войти? — спросил Брэндон. — Мне бы хотелось поговорить с вами.

— Поговорить? Со мной, сэр?

Брэндон прошел мимо него в лавку, на добрую голову возвышаясь над Хинтом. Мистер Хинт с трудом глотнул и закрыл за ним дверь.

— Мне стало известно, что у вас есть такое же платье, в каком была мисс Уэллс вчера вечером. Я бы хотел посмотреть на него.

Мистер Хинт с облегчением вздохнул.

— Да, сэр, одну минуту. — Он торопливо прошел в заднюю комнату лавки и вскоре вернулся, протянув Брэндону платье. — Несколько месяцев назад я купил его у бродячего торговца, сэр, — осторожно объяснил Хинт.

— Знаю, — кивнул Брэндон. — Сколько?

— Что вы имеете в виду, сэр? — переспросил мистер Хинт.

— Какую сумму вы просите за это платье? Я хочу купить его.

— Но…

— Назовите вашу цену, — резко перебил его Брэндон. Мистер Хинт выпалил первую цифру, что пришла ему в голову.

— Три фунта и шесть пенсов, сэр.

Брэндон вопросительно поднял бровь, сунув руку в карман.

— Трудно поверить, что торговец продал его так же дешево, — заметил он.

Поняв свою ошибку, Хинт поспешил с ответом:

— Видите ли, сэр, только ваша супруга с ее красотой достойна такого платья. Можно сказать, что это мой подарок соотечественнице, сэр.

Брэндон внимательно оглядел торговца.

— Должно быть, вы прибыли сюда незадолго до приезда моей жены, не правда ли, мистер Хинт? Возможно, на месяц или два раньше. Она…

— За четыре месяца до ее приезда, сэр, — торопливо ответил Хинт, облизнув губы.

Брэндон внимательно рассмотрел вышивку на лифе платья.

— Значит, вам известно, когда сюда прибыла моя жена?

Мистер Хинт вытер пот со лба.

— Луиза… то есть мисс Уэллс вчера упоминала об этом, сэр.

— Должно быть, вы покинули Лондон в то время, когда мы с женой познакомились, — предположил Брэндон.

— Может быть, сэр, — уклончиво ответил Хинт.

— Почему вы уехали из Лондона, мистер Хинт?

Торговец побледнел.

— Мой хозяин умер, сэр, и я лишился работы, но у меня были скромные сбережения. Я решил перебраться в Америку.

— По-видимому, вы знаете толк в своем деле, мистер Хинт. Мисс Луиза упоминала об этом.

— Стараюсь по мере моих скромных сил, сэр.

— Не сомневаюсь в этом. — Брэндон протянул платье торговцу. — Не могли бы вы завернуть его?

Мистер Хинт расплылся в улыбке.

— С удовольствием, сэр.

Войдя в гостиную Хартхейвена, Брэндон увидел, что Хэзер стоит на коленях, полируя ножки стола. На полу рядом с ней Бо играл ярким мячом, издавая звуки, значение которых понимал только он сам. Брэндон откашлялся. Хэзер обернулась и с радостным криком бросилась к нему. Рассмеявшись от удовольствия, Брэндон крепко обнял ее и закружил, приподняв над полом. Вновь оказавшись на ногах, Хэзер улыбнулась и поправила косынку и передник.

— Боже милостивый! — воскликнул Брэндон, поставив руки на пояс. — Тебе сейчас можно дать не больше четырнадцати лет. Я бы даже не рискнул положить себе в постель такую юную девицу. Трудно поверить, что прошлой ночью ты угрожала перебудить весь дом, вскрикивая от удовольствия. Может, вчера в мою постель забралась колдунья?

Хэзер покраснела и неуверенно взглянула на него.

— Как думаешь. Джефф слышал? Если да, то больше я не смогу посмотреть ему в глаза…

Брэндон лукаво улыбнулся.

— Если бы он что-нибудь и слышал, то не подал бы и виду. Но тебе нечего опасаться, дорогая. Своими поцелуями я старался заглушить твои стоны.

Хэзер рассмеялась и снова прижалась к мужу.

— Ты заставил меня забыться, Брэндон. После вчерашней ночи я с трудом вернулась на землю.

Поцеловав ее в бровь, Брэндон улыбнулся.

— Ты жалеешь об этом, дорогая?

— Ни в коем случае! — возразила Хэзер и осторожно погладила пальцами его бороду. — Быть с тобой — настоящее чудо!

Брэндон вышел в холл, вернулся и протянул Хэзер пакет.

— Эта вещь принадлежит тебе, и если ты когда-нибудь пожелаешь избавиться от нее, лучше сожги или разрежь на ленты, но не продавай, чтобы кто-нибудь вроде Луизы мог заказать себе нечто подобное. Я слишком хорошо помню, как ты выглядела в нем, и не хочу, чтобы другая женщина омрачала эти воспоминания.

Хэзер побледнела.

— Ты привез мне платье от мистера Хинта?

— Да, — кивнул Брэндон. — Мне неприятно думать, что его будет примерять какая-нибудь другая женщина.

Хэзер с облегчением улыбнулась: Брэндон говорил с мистером Хинтом, но тот не проболтался. Привстав на цыпочки, она поцеловала мужа.

— Спасибо, дорогой. Я буду дорожить этим платьем больше, чем свадебным, и когда-нибудь вечером надену его для тебя.

Спустя неделю в Хартхейвене неожиданно появилась Луиза. В тот вечер Джефф отправился навестить друзей и еще не вернулся, а чета Бирмингемов сидела в гостиной. Устроившись на полу у ног Брэндона, Хэзер играла с Бо, который восседал на коленях у отца, радуясь вниманию родителей. Играя с сыном, Хэзер положила руку Брэндону на колено и не успела ни убрать ее, ни оправить платье, когда Луиза распахнула дверь и, оттолкнув Джозефа, ворвалась в гостиную.

Хэзер резко обернулась, Брэндон поднял голову. При виде Луизы он поморщился, вновь подумав о том, как приятно было бы свернуть шею этой женщине. Он не сделал ни малейших попыток подняться навстречу ей, как этого требовали правила вежливости.

— Похоже, тебе нравится неожиданно врываться в чужой дом, Луиза, — заметил он.

Луиза ответила пренебрежительной улыбкой и пристально взглянула на руку Хэзер и ее сбившееся платье. Наблюдая за гостьей, Брэндон вспомнил, когда в последний раз видел Луизу обнаженной: ее фигура начала расплываться, как бывает у всех женщин с возрастом. У Луизы это проявилось в слегка раздавшихся бедрах, грудь ее утратила упругость. Будь у нее хоть капля здравого смысла, она покраснела бы от смущения, вместо того чтобы насмешливо смотреть на Хэзер.