— Извини, Рик, — заговорил шеф с набитым ртом. — Я был на кухне, пробовал птифуры Иззи. Потому и задержался. Эта леди из приглашенных?

— Дьявол! Нет, разумеется, — выругался Рик.

— Проникновение на чужую территорию, нарушение общественного порядка… — Эллис стал перечислять одно за другим допущенные Лайзой нарушения. Потом вместе с Риком они вывели ее за дверь.

Тем временем у Кендалл в голове никак не укладывались слова, которые она только что услышала. Годовщина. Беременная. Ребенок. Ей хотелось узнать, что же произошло на самом деле. На нее вдруг обрушили гору информации. А ей хотелось, чтобы Рик все рассказал ей сам.

Кендалл стало нехорошо, когда она попыталась представить, что значит быть брошенным беременной женой для такого человека, как Рик. Для мужчины с жестким кодексом чести. Для мужчины, который добровольно согласился взять в жены беременную подругу. Кендалл потерла занывшие виски. Нет ничего удивительного в том, что он хочет определенности в отношениях. Ничего удивительного в том, что он держится настороже с женщинами. И тем более ничего удивительного, что он в тысячу раз осторожнее в отношениях с Кендалл, потому что она с самого начала предупредила его, что уедет отсюда.

— Все, ребята. Шоу закончилось. — Чейз хлопнул в ладоши, и толпа понимающе загудела. Чейз повернулся к Рику: — Ты, конечно, знаешь, как лучше всего закончить вечеринку.

— Если ты помнишь, я здесь почетный гость. Моя бы воля — никакой бы вечеринки не было. — Он потрогал напрягшуюся вдруг шею.

— А я знаю, почему все так получилось. — Кендалл встала рядом с ними. — Почему ты ничего не сказал о дне рождения… или об этой годовщине?

Чейз прокашлялся.

— Я присутствую при перепалке двух влюбленных?

— Не твое дело, — одновременно огрызнулись Кендалл и Рик.

Чейз захохотал:

— Вы прямо как старая супружеская пара. Я помню, что мать с отцом нередко говорили в унисон.

— Пойдем отсюда. — Рик схватил Кендалл за руку.

— Пойду, если пообещаешь рассказать мне все, — шепнула она ему на ухо.

— Расскажу, если только ты будешь слушать, — пообещал Рик.

А Кендалл уже начала сомневаться. Не будет ли ей тяжело слушать рассказ Рика о прошлом после всего, что она узнала сегодня о нем?


Вообще-то Рик был неразговорчив. Несмотря на веселый нрав и добродушие, он всегда избегал серьезных разговоров о том, как ему живется. То, что он старательно обходил эту тему, Рик понял только сейчас. Когда они с Кендалл вошли к нему, Рик вдруг ощутил приступ клаустрофобии. Он мгновенно взмок.

— Пойдем со мной, — кинув ключи на столик, позвал Рик.

— Куда? — удивилась Кендалл — Мы же уже на месте. — Она обвела рукой комнату. — В твоей квартире, вон гам спальня. Между прочим, я туда не войду, пока мы не поговорим.

Рик подошел к окнам, которые выходили на площадку пожарной лестницы, поднял одно так, что высокий человек, согнувшись, мог в него пролезть. Поманил Кендалл рукой:

— Давай вылезем.

— Шутишь?

— Ничуть. Когда Шарлотта снимала эту квартиру, она пользовалась площадкой как балконом. Место уединенное, хватит для двоих. — Согнувшись, он вылез наружу, потом протянул руку Кендалл, помогая ей выбраться.

Рик дождался, пока она поудобнее устроится на жестком железном полу, и уселся по-турецки рядом.

— Не как в раю, но вполне терпимо.

— Действительно, такой укромный уголок. — Кендалл подставила лицо теплому ветерку и удовлетворенно вздохнула. — Я поняла, что у тебя был приступ клаустрофобии.

Рик замер.

— Почему ты так решила? — Его мало интересовали игры с чтением мыслей, но с ними сегодня это случилось два раза за вечер. Уже одной шутки Чейза про супружескую пару было достаточно, чтобы почувствовать себя неуютно.

Кендалл встретилась с ним взглядом.

— Потому что я попросила тебя поговорить со мной. Откровенно поговорить Ты согласился, хоть это против твоих правил. Теперь ты, должно быть, чувствуешь себя загнанным в угол.

— Тебе хорошо знакомо это чувство? — осторожно предположил Рик, зная, что всю жизнь она провела, убегая от всего, что могло бы заставить ее осесть на одном месте.

— Может, прекратишь наконец? — Кендалл со всею размаха саданула по железному полу — Ой! — затрясла она ушибленной рукой.

Схватив ее за эту руку, Рик прижался губами к ладони Кендалл выдернула руку.

— Не надо, не пытайся увести меня в сторону. Слишком хорошо тебе это удается. Я задаю тебе вопрос, а через пару секунд начинаю выкладывать свои секреты вместо тебя.

Он усмехнулся:

— Что на это сказать? Меня специально готовили к ведению допросов.

— Больше похоже на то, что тебя как следует готовили увиливать от вопросов, — проворчала она. — Сейчас ты чувствуешь себя загнанным в угол, а не я.

Рик посмотрел вверх, в темное ночное небо. Наступил момент, когда нужно было либо выложить ей все — пусть даже очень болезненное, — либо убираться подобру-поздорову, прежде чем она сама уйдет от него. Что она вообще-то сделает в любом случае. Рик помассировал себе шею.

— Мы с Джиллиан знали друг друга с того момента, когда она переехала в наш город. Я был на пару лет старше, но мы стали хорошими друзьями и оставались ими до окончания школы.

— Только друзьями? — спросила Кендалл.

— Да, только друзьями.

— Но тебе хотелось большего?

Он пожал плечами:

— Я нормальный парень. Она симпатичная девушка. Конечно, я на это рассчитывал. — Рику хотелось, чтобы рассказ прозвучал легко, без надрыва, без театральности. — После школы меня отправили в Олбани, в колледж, где готовили полицейских. Джиллиан тоже уехала в колледж и, отучившись три курса, вернулась в то лето домой.

— Беременная. — Кендалл положила ладонь поверх его руки.

— На пятом месяце.

Кендалл вздохнула.

Пусть она насильно вытянула из него эту историю, но Рик понимал, что если он с кем-то и мог поделиться своим прошлым, то только с Кендалл. И будущим тоже. Эта мысль так поразила его, что он задохнулся.

— С тобой все в порядке?

— Все отлично.

— Да уж!

— Так чем все кончилось? — легонько надавила она. Рик собрался с духом. Его больше ничто не связывало с Джиллиан. Сейчас, излагая эту историю, он не испытывал ни обиды, ни чувства утраты. Он справился со своей потерей. С такой, к которой он не был готов. Потому что уход Джиллиан означал конец жизни, на которую он рассчитывал. И он смирился с тем, что такой жизни у него никогда не будет.

А может, ему только казалось, что он смирился, до того момента как появилась Кендалл. Каким-то образом эта странница вновь возродила в нем желание иметь семью, о чем Рик уже перестал думать. Парадокс заключался в том, что если Кендалл еще как-то могла утолить его тоску, то выполнить его желание полностью она не могла.

И Рик не винил ее за это, ведь Кендалл с самого начала была честна с ним. Из-за того, что всю жизнь она была лишена любви, заботы и привязанностей, ей казалось невозможным обрести их, поверить чьему-нибудь слову или делу. А потому она и не привязывалась к месту. Зато теперь она знала, что может разбудить прекрасные чувства в других — в Ханне, в Рике. Однако протянуть руку и получить такое богатство для самой себя ей было страшно.

— Рик! — осторожно позвала Кендалл. — Если тебе трудно…

— Нет, мне не трудно. — Он не мог силой заставить ее остаться, но мог довериться ей и лишь надеяться на то, что в ней что-то изменится. Ее честность с ним с самого начала требовала такой же честности от него. Поэтому он продолжил: — Джиллиан сказала отцу ребенка, что беременна, но тот только что закончил колледж и не был готов взять на себя ответственность за ребенка.

— Лучше бы он сообщил об этом своей сперме, — с негодованием буркнула Кендалл.

— Тут больше нечего и сказать, — грустно усмехнулся Рик. — Для аборта время было упущено, а родители выкинули Джиллиан из дома. Сцена из какого-нибудь телесериала, а не из жизни, честное слово. Во всяком случае, не из жизни Йоркшир-Фоллза. Так она оказалась у моих дверей. Я тогда снимал квартирку рядом со станцией. Джиллиан переехала ко мне, и все закрутилось.

— Угу. Какое-то очень скудное описание. Все только в черном и белом цвете. — Кендалл прислонилась к перилам и скептически посмотрела на Рика.

Она так пристально изучала его, словно могла определить не только его мысли, но и чувства. Джиллиан тоже знала его, но не так глубоко. Она знала, что он примет ее и не бросит. Но ее не интересовало, что творится у него внутри. На первом месте для нее были ее собственные нужды — шаблон, по которому она продолжала действовать даже после того, как они поженились и ужас неопределенности исчез.

Но сейчас здесь с ним была Кендалл, расспрашивающая о его прошлом, о его чувствах. Ей явно не были безразличны мотивы его действий. И еще ей хотелось, чтобы он был счастлив. По своему опыту Рик знал, что такие человеческие качества были редкостью, и ценил ее за это. Никто никогда не понимал его так верно, как Кендалл. Рик чувствовал это.

— То, что ты испытывал к Джиллиан, ведь было не просто гормональным выплеском, я права? — спросила Кендалл.

Ее слова только подтвердили его ощущение. Она прекрасно в нем разобралась. Но поймет ли она его чувства к ней? В этом Рик уверен не был.

Он любил ее. Рик понял это, принял и прочувствовал. Он хотел, чтобы она осталась, потому что любил ее. И будь он проклят, если знал, как ему следует поступить.

Рик был полицейским. Это означало, что он не мог оставаться пассивным наблюдателем. Если можно было действовать, он тут же принимался за дело. Оглядываясь на прошлое, Рик мог бы без ложной скромности сказать, что он отдавал себя целиком делу, человеку или ситуации.

Вытянув ноги, насколько позволял этот тесный уголок, Рик посмотрел на Кендалл. Легкий ветерок шевелил ей волосы. Она выжидательно поджала губы. Рик понимал, что он должен дать ответ Кендалл, напряженно выпрямившейся, желающей услышать, что он испытывал к своей бывшей жене. И она даже не догадывалась, что сейчас он мог думать только о том, что он испытывает к ней.

— Почему ты считаешь, что мое отношение к Джиллиан было не просто стремлением оказать помощь другу?

Кендалл пожала плечами, но Рик почувствовал, что за этим жестом что-то стоит.

— Конечно, ты самый настоящий добрый рыцарь. Но даже ты не стал бы бросать свою жизнь под ноги той, кого не любил. Только влечение и интерес могут завести так далеко. Даже Рика Чандлера. — Она усмехнулась. — Не морочь мне голову. Я верю, что ты помог бы Джиллиан в любом случае. Но жениться ты мог, только если она была нужна тебе. — Кендалл набрала в легкие воздуху. — Значит, ты любил ее.

Рик удивленно вскинул брови. Кендалл вдруг употребила такое определенное слово в их словно на ощупь идущем разговоре.

— Допустим, я относился к Джиллиан не только как к другу, — согласился он. — В моем отношении к ней присутствовала сексуальная тяга. Но я бы соврал, если бы не сказал, что это только осложняло ситуацию.

Кендалл непонимающе посмотрела на него.

Рику показалось, что от его слов у нее перехватило дыхание. Он погладил ее по гладкой щеке.

— Знаешь, мне сейчас кажется, что я любил Джиллиан как идею. Идею жизни, которая у нас могла бы сложиться. Эдакий идеальный семейный союз. — Тряхнув головой, Рик отогнал воспоминание о том, каким молодым и наивным он был когда-то. И вдруг представил, в какой хаос превратилась бы его жизнь, если бы вдруг не объявился отец ребенка. — Мать, отец и дитя. Черт, я ведь чуть было не купил собаку, чтобы довершить идиллическую картинку. — Повернувшись к Кендалл, Рик встал на колени, возвышаясь над ней, и произнес, чеканя слова: — Она была мне небезразлична, и я уговорил себя жениться на ней, но я не любил ее.

Ему показалось, или на самом деле Кендалл облегченно вздохнула? Рик хотел было усмехнуться, обнять Кендалл и поцеловать эти по-прежнему поджатые губы, однако он понимал, что сказано еще не все.

— Жизнь, про которую я думал, что она идеальна, могла превратиться в ярмо на моей шее, от которого потом я не знал бы, как избавиться.

Во взгляде Кендалл была нежность.

— Джиллиан повезло — ей удалось заполучить тебя. Но ты прав. Когда брак строится на неправильных предпосылках, он всегда плохо кончается. Она так и не оценила тебя?

— Наверное, оценила. В первое же Рождество я получил от нее письмо. Извинение и благодарность в одном флаконе. Она написала, что жизнь ее сложилась так, как ей хотелось, и что она счастлива. Я был рад за нее.

— Но все это время тебя преследовала боль?

— Меня преследовала мысль, что я чего-то лишился. И до сегодняшнего дня я не понимал, что Джиллиан ничего моего не унесла с собой. Наоборот, она вернула мне шанс начать жить заново. — Удивительно, что иногда открывается мужчинам. Вот что значит беседовать с нужным человеком.