Несколько секунд Савина моргала, глядя, как её работодатель хватает себя за волосы, стараясь не упасть. А потом моя челюсть стремительно понеслась вниз…

– Эй, Посейдон, тебе не сломить наш боевой дух! – с остервенением проорала Алёна, срывая с себя толстовку. – Тонем-тонем, не потонем! Тонем-тонем – не потонем! Тонем-тонем – не потонем!

– Н-е п-о-т-о-н-е-м! – с жаром присоединился к этому магическому заклинанию, забираясь на стол и протягивая Аленке руку. – Хватайся, моряк, я не дам тебе утонуть!

Сплевывая воображаемую морскую пену, худрук театра забралась следом за мной.

– Капитан, мы спасены! – пробормотала она после того, как несколько мгновений смущенно смотрела мне в глаза.

– Да, мы спасены… – утвердительно качнул подбородком.

– Тогда предлагаю не забывать о кодексе чести воров! Ты со мной командовать криминальным миром?!

Не смог сдержать улыбку, разглядывая озорной румянец на пухлых веснушчатых щеках девушки.

– Конечно. Куда мы теперь с одной лодки?! – прищурившись, я схватил пиджак, кивком головы указывая ей на дверь.

POV. Ассоль

Поморщившись от резкого запаха ромашкового отвара, я равнодушно покосилась на перламутровый конверт с вензелями. Сегодня вечером в величественном особняке Grosvenor House на Парк Лэйн состоится важное мероприятие лондонской культуры – четвертый Русский бал.

Увы, несмотря на обещание составить компанию Уинстону, я лежала дома пластом, безрезультатно борясь с тошнотой. В последнее время мое тело словно превратилось в подушечку для иголок: соски огрубели, низ живота потягивал, поясница ныла.

Диванные советчики из сети рекомендовали ромашковый чай как лучшее народное средство от тошноты, но сделав маленький глоток, я со всех ног понеслась к фаянсовому другу. Вывернув содержимое практически пустого желудка наизнанку, покосилась на своё взмокшее лицо оттенка брокколи.

– Нет, этого не может быть… – пробормотала, услышав в гостиной отголоски рекламы детской смеси.

⁂

Пронзительная мелодия телефона заставила вздрогнуть. Нервно пригладив волосы, я взглянула на дисплей. К счастью, мой фиктивный жених не пытался воспользоваться ситуацией, и все это время мы общались исключительно на дружеской волне.

Кроме головокружительной заботы, он снял для меня апартаменты в престижном районе города и арендовал авто. Правда, оно уже месяц пылилось на подземной парковке, так как большую часть времени я проводила дома.

– Дорогая, как ты себя чувствуешь?

– Неважно. Извини, что подвела тебя с Русским балом.

– Пустяки. Твое здоровье важнее всего.

– Спасибо за поддержку, – пробормотала, глотая сожаление.

В глубине души я чувствовала, что не смогу сдержать данное мужчине обещание. На автомате погладив живот, решила ничего не говорить, пока не буду на сто процентов уверенна.

Я умылась и собиралась пойти в кровать, но в это время раздался звонок в дверь. По Артуру можно было сверять часы – он приезжал три раза в неделю ровно в девять вечера, и – могла дать голову на отсечение – стоял сейчас с огромным крафтовым пакетом на площадке.

Так и вышло.

– Я привез всё по твоему списку, сестренка! – лучезарно улыбнувшись, брат поставил набитый провизией пакет на пол, доставая из кармана небольшой сверток с китайскими иероглифами. – Благодаря нескольким чудо средствам у меня прошла аллергия и нормализовался сон. Сегодня заезжал к родителям Уинстона: Лукреция передала кое-что и для тебя.

Мама Уинстона увлекалась китайской медициной и всегда снабжала нас разными чудо-травками-муравками.

– Ох, спасибо! – зажала рот, борясь с подступающей тошнотой.

– Тут сбор трав, поднимающий иммунитет. Говорят, такой отвар каждое утро пьет английская королева, а ей уже ни много ни мало – девяносто четыре года! – брат бесхитростно улыбнулся.

– Я уже и не знаю, как благодарить семью Харрис. Чувствую себя обязанной им по гроб жизни…

– Знаешь, сестренка, я очень рад, что вы помирились, – вдруг взгляд Артура потеплел, а щеки украсили бесподобные ямочки. – Кстати, мы с отцом на пару дней уедем в Шотландию. Я пообещал ему помочь с одним делом, но мы на связи двадцать четыре на семь.

Обнявшись напоследок, я закрыла за ним дверь, стараясь сконцентрироваться на чем-то, кроме тошноты, однако получилось неважно.

Я всё еще не верила, что могу забеременеть, потому что мы с Гвидоном всегда предохранялись. Отыскав в сумке, привезенной из Москвы, упаковку с противозачаточными, с ног до головы покрылась гусиной кожей…

По моим подсчетам, я принимала контрацептивы на протяжении недели, но вместо семи пустых окошек в блистере имелось лишь шесть. Приличная задержка только подкрепила всё вышеупомянутое. Я беременна.

По вине одной маленькой пропущенной пилюли моя реальность сокрушительно разваливалась на части.

Не только Царев, но и судьба обожала черный юмор. Я сразу представила, как расскажу матери, кто отец моего будущего ребенка. От этой картины сценаристы «Санта-Барбары» нервно закурили бы.

Выбрать кандидата на роль советчика оказалось не так уж и легко: отец был полностью поглощен банкротством, заливая горе алкоголем в компании секретарши, мать готовилась к новой экспозиции, присылая мне эскизы будущих картин, а брат тратил все силы на развитие частной юридической практики, и никому из них по-настоящему не было дела до моих душевных ран.

Остаток вечера я пребывала в полнейшей прострации, так и не сумев справиться с эмоциями. То плакала, то истерично смеялась, во всех красках представляя восстание гормонов, подавив остатки разума в голове.

Я сразу представила, как Гвидон надувает пухлые губы, напевая колыбельную нашему малышу. Поразительно, но внутри моего тела зародилась жизнь. Это известие перевернуло всё с луны до небес, а потом еще на триста шестьдесят градусов, швырнув меня в правду лицом.

Судорожно сглотнула неприятный металлический привкус, будто до этого облизывала грязные монеты. В горле заклокотало съеденное много часов назад яблоко.

Неужели так будет продолжаться на протяжении всех девяти месяцев?!

Вдруг меня настигло запоздалое прозрение: да, я беременна от Гвидона Царева и уже бесповоротно влюблена в этого малыша. Он послан мне свыше. Нам свыше. По крайней мере, Царев должен знать, что я ношу под сердцем его ребенка.

В эту секунду я поняла, что нашла ответ на свой главный вопрос.

Ладонь на автомате опустилась на живот, губы сложились в слабую улыбку, у меня перехватило дыхание от нового щекочущего чувства на самой темной стороне души. Всё верно – после долгой полярной ночи обязательно придет рассвет.

Этот незапланированный малыш и станет моим рассветным солнцем. Маленьким лучом среди царства грязи и тьмы. Он послан нам не просто так. Возможно, Царев захочет принять участие в его судьбе, а может даже…

Я сцепила зубы, сделав глубокий вдох. Боялась спугнуть эту призрачную надежду. Ведь кроха способен стать веской причиной для нового витка наших отношений. Очевидно, что ребенку нужна полноценная семья: мать и отец. После очередного похода к фаянсовому другу я залезла в кровать, пытаясь справиться с охватившим волнением.

Как бы я ни старалась его забыть, ничего не вышло. Стоило просто зажмурить глаза, и я снова ощущала эту странную, необъяснимую космическую связь, однажды возникшую между нами. Скользя пальцами по животу, отчетливо поняла, в каком суррогатном альянсе нахожусь сейчас. Несмотря на здравый смысл и мораль, с каждым прожитым днем без Гвидона я все сильнее тонула в океане печали. Всё бы отдала, чтобы этот взбалмошный сумасшедший парень без тормозов оказался здесь. Воздуха не хватало – так сильно колотилось сердце, потому что меня смыла штормовая волна огромной всеобъемлющей любви. Любви, которая с каждой секундой разрасталась до каких-то необъятных космических размеров.

Этот малыш изменит все. Он отмоет наши сердца от грязи и нечистот. Решила с утра сразу отправиться за тестом, а пока открыла поисковик, вбивая в адресную строку слова, от которых по коже моментально пополз холодок.

Гвидон Царев.

Спустя мгновение перед глазами замигали десятки свежих фотографий и заголовков. Некоторые новостные статьи были датированы сегодняшним днем. Прищурившись, я забегала по строчкам.

Гвидон Царев открыл театральную студию для детей-инвалидов.

Средний из братьев Царевых презентовал студию «Солнце».

Новая студия и новый роман: скандальный столичный холостяк Гвидон Царев всю презентацию не отходил от выпускницы ГИТИСа Алены Савиной.

От последнего заголовка меня бросило из холода в кипяток, сорочка прилипла к спине, а в горле заклокотала тошнотворная тягучая слизь. Я не могла отвести взгляд от фотографии, иллюстрирующей данную новость.

Блаженно улыбаясь, отец моего ребенка о чем-то перешептывался с симпатичной круглолицей девушкой в простом черном платье. От этого снимка веяло умиротворением и теплом, а их улыбки способны были растопить кубик льда в бокале с содовой.

– Вся моя жизнь, чья-то неудачная шутка или плохо срежиссированный спектакль…

Погасив свет, я сразу провалилась в мутную грязную воду очередного кошмара.

⁂

На грани яви и сна, ощутила, как кто-то лупит меня по животу, а я не могла пошевелить даже мизинцем, чтобы дать невидимому обидчику отпор. Вдруг я начала задыхаться от резкой ноющей боли, пытаясь сконцентрироваться на её очаге. От чудовищного страха тело ослабело. Приложив неимоверное усилие, я все-таки поднялась с кровати, поковыляв к тумбочке. Низ живота горел огнем.

– Нет… – молила пересохшими губами, набирая Артуру, но тут же сбросила вызов, вспоминая, что они с отцом уехали в Шотландию.

Тогда я набрала другой номер. Перепуганный сонный голос ответил практически моментально.

– Ассоль, сейчас три часа ночи! Что-то случилось?!

– Уинстон, мне нужно в больницу, это вопрос жизни и смерти… Пожалуйста, приезжай!

– Еду!

По дороге в больницу у меня началось небольшое кровотечение. Благо семья Харрис была одним из спонсоров госпиталя Святого Варфоломея – у стойки администратора мне не задавали лишних вопросов, сразу проводив в смотровую.

Почтенная женщина-врач с огненно-рыжим каре скользила датчиком аппарата УЗИ по животу, не произнося ни слова. Когда её молчание затянулось, я осмелилась прошептать.

– Ну, что там?

– Ничего не вижу, – словно извиняясь, врач пожала плечами.

– Я беременна: задержка, тошнота, нагрубание молочных желез… Понимаете?! – упрямилась, еле ворочая распухшим языком. – Я точно беременна, ошибки быть не может…

Женщина вздохнула, окидывая меня сочувственным взглядом.

Всё кончено.

– Вы уже делали тест или УЗИ?

– Нет еще, но я уверенна… – пыталась не дать волю слезам.

– Понимаете, большое количество выкидышей случается на очень ранних сроках. Подумайте, что могло стать причиной? Возможно, вы много нервничали в последнее время?

Я все-таки разрыдалась, потому что весь последний месяц был одним сплошным стрессом. Понятия не имела, что могу забеременеть, и совершенно не берегла свои нервы. Судьба в очередной раз поманила конфеткой со вкусом счастья, а потом зловеще расхохоталась в лицо.

– Предлагаю остаться в больнице и провести полное обследование. Возможно, вам потребуется психологическая помощь, – врач с огненным каре виновато улыбнулась.

– А можно поехать домой? – сцепила ладони на груди, вдруг подумав, что у меня нет дома.

И никогда не было.

Мы с детства кочевали от одного съемного особняка до другого. Отец был из тех, кто любит пускать пыль в глаза. Даже будучи обвешенным кредитами, он привык жить на широкую ногу. Возможно, именно это и привело семейную фирму к банкротству. Недавно Артур признался, что дом в пригороде Лондона так и не был выкуплен, хотя папа убеждал нас в обратном.

Закончив с бумажной волокитой, Уинстон отвез меня обратно. Припарковав автомобиль возле подъезда, он расстроенно покачал головой.

– Ассоль, зря ты уехала. Нужно было провести полное обследование…

– В другой раз, – соврала, потому что и так знала – я и только я всему виной.

– Но это твое здоровье… – искренняя забота в глазах англичанина вбила очередной гвоздь в крышку гроба моего самообладания.

– Тебя так волнует причина, по которой я потеряла чужого ребенка?! – язвительно выдохнула, между всхлипами. – Хватит вести себя как долбанный джентльмен, Уинстон! – от бесконтрольной ярости, поднимавшейся из ядра души, хотелось крушить все вокруг.

– Мне правда очень жаль, – сдавленно произнес мужчина.

– Ни черта тебе не жаль! Выборы на носу, и тебе просто нужна подходящая жена: обязательно выпускница Оксфорда или Кембриджа, безупречно владеющая этикетом и вхожая в элиту высшего общества. Раз родители одобрили мою кандидатуру, ты и вцепился в меня, как клещ!