Эмилия Грин - Плохое воспитание

– Ассоль…

Но эмоции уже неслись из меня, как товарняк без тормозов.

– Не волнуйся, я сдержу свое чертово обещание! Буду послушно изображать роль примерной жены, как делают сотни женщин высшего круга, пока их высокопоставленные мужья трахают каких-нибудь нимфеток! А может, это и есть мое предназначение?! Не зря мать с детства вдалбливала в голову, как важно удачно выйти замуж, истязая уроками этикета и безупречных манер! Тошно жить, когда твоя судьба уже предопределена…

– Увы, всё не так просто, дорогая… – произнес собеседник странным задумчивым голосом, потупив взгляд. – А знаешь, поехали! – Уинстон резко ударил по газам.

Брови полезли на лоб, глядя, как самый законопослушный человек во вселенной вдавливает педаль газа с такой силой, что машина вот-вот взлетит. Откинувшись на спинку кресла, я покосилась на водителя, напряженно отметив, как пульсирует маленькая венка у него на шее.

Боже, куда он меня везет?!

POV. Гвидон

2 недели спустя

– Гвидон, хочешь еще один кусок пирога? – спросила Алена, разрезая шарлотку на несколько равных частей.

Облокотившись на стол, я долго изучал её симпатичное веснушчатое лицо. Савина была отличной девчонкой: обаятельная, открытая, сексуальная и без дешевых понтов. За последние дни мы действительно сработались и иногда даже обедали вместе, но домашняя выпечка недвусмысленно намекала на новый уровень общения.

– Нет, – ответил чуть резче, чем следовало, заметив, как потускнела улыбка на ее губах.

– Может, возьмешь тогда домой? – пробормотала помощница с надеждой в голосе.

– Братья должны заскочить. Надеюсь, ты не против, если я угощу их? – Девушка кивнула, перебирая несколько выбившихся каштановых прядей. Нарушив затянувшееся молчание, я сухо сказал: – Не обижайся. Просто знай: я как разбитое зеркало – всегда приношу женщинам несчастья.

– Гвидон, ну что за эзотерический бред?! – Алёна нахмурилась.

– Ты плохо меня знаешь, – помолчав еще немного, добавил: – И мне очень не хочется терять ценного сотрудника…

– Хорошо! И спасибо за откровенность, – совершенно неожиданно собеседница улыбнулась.

У меня как гора с плеч свалилась. Вряд ли бы моя карма сумела восстановиться после очередного разбитого женского сердца. Теперь я вообще не мог себе такое представить – какая-то невидимая нить держала без цепи и поводка. А мысли об одноразовом сексе поднимали во мне волну отвращения.

Увы, я так и не смог забыть. То, что мне довелось испытать, было сродни духовному откровению: не всё в этой жизни покупается и продается. Иногда сшибает наповал от звука искреннего смеха, нежных поцелуев или разговоров ночь напролет вперемешку с первоклассной близостью. Это как выдержанный алкоголь против дешевого разбавленного пива в замызганной забегаловке. От доступной близости на утро тошнит не меньше, чем от похмельного угара.

– На самом деле я правда люблю печь и буду частенько приносить сюда свою стряпню. И это не значит, что я хочу подобраться к твоему хрену! – худрук многозначительно закатила глаза.

Мы одновременно прыснули, почувствовав, что напряжение, возникшее несколько минут назад, окончательно испарилось.

– Я бы с удовольствием еще немного пообсуждал мой многострадальный хрен, но давай все-таки сосредоточимся на насущных делах.

– Невероятно, но всего за две недели работы почти все группы укомплектованы! И дети с таким рвением приступили к занятиям! У меня появилась идея…

POV. Ассоль

20 часов до свадьбы

Несколько дней назад в Лондоне наступил своеобразный «бархатный сезон». Днем температура еще держалась на уровне двадцати градусов, а к вечеру становилось прохладно. Сделав глоток очередного согревающего отвара, я поправила плед на плечах, поймав себя на мысли, что становлюсь знатоком китайской медицины.

Вчера Уинстон снова всучил мне внушительную посылку от своей матери. Эти лечебные сборы должны были приниматься в определенное время и действовали на весь организм, способствуя восстановлению собственных ресурсов. Кроме того, я увлеклась китайской гимнастикой тайцзы-цюань, да и вообще возобновила пробежки и катание на велосипеде. После занятий у меня повышалось настроение и появлялся боевой дух. Спорт вкупе со здоровым питанием потихоньку возвращали к жизни.

Наслаждаясь зрелищем апокалиптически прекрасного закатного солнца, я сидела на веранде загородного поместья, размышляя о том, сколько всего произошло за последние дни.

Та ночь пару недель назад изменила ход привычных событий.

Кто бы мог подумать, что все обернется именно так? Рассмеявшись себе под нос, плотнее закуталась в согревающую верблюжью шерсть, радуясь, что понемногу выхожу из состояния тушеного овоща.

Завтра меня ждет очень важный день. Вдохнув полные легкие чистейшего воздуха, ощутила головокружение. Он был таким густым и вкусным, что я чуть не задохнулась.

Полюбовавшись напоследок неописуемо красивым видом, подумала, что поместье семьи Уинстона больше напоминает сказочный замок из какого-нибудь английского приключенческого романа: большой парк, пруды и несколько фонтанов по всей территории. Кажется, я так и не обошла ее до конца.

Вернувшись в спальню, я быстро разделась, приняла душ и, немного обсохнув, голышом нырнула под одеяло.

Вздрогнула, обнаружив в свете луны восхитительное расшитое жемчугом свадебное платье. От порывов ветра из щели в приоткрытом окне оно невесомо покачивалось на изящной кованой вешалке. Душу сковала странная необъяснимая тоска, ведь единственный мужчина, с которым я мечтала стоять в подвенечном платье у алтаря, находился сейчас за тысячи километров отсюда.

Я погасила свет, поворачиваясь на другой бок, но комнату наполнила приглушенная вибрация айфона. Наверняка Уинстон или кто-то из родственников хотел уточнить детали завтрашней церемонии.

Ахнула, обнаружив на подсвеченном дисплее первые слова послания с незнакомого номера.

– Это Гвидон. Я просто искреннее хочу, чтобы ты была счастлива…

Несколько секунд я лихорадочно моргала, раз за разом вчитываясь в эти несколько простых слов. Гвидон. Искренность. Счастье. Отголоски прошлых дней, похороненных в маленьком ящике моей надломленной души. Следом пришло новое сообщение.

Еще несколько недель назад мне казалось, ты будешь каждое утро будить меня своими нежными поцелуями. И я даже тайком скачал «Коллекцию лучших завтраков» от Гордона Рамзи. Что может быть романтичнее, чем обменивать поцелуи на блинчики?!

Жаль, ты будешь шутить и дурачиться с кем-то другим… А может, со временем станешь вхожей в королевский дворец и подружишься с герцогиней Кейт, и ваши детки будут играть в одной песочнице…

Если бы машину времени изобрели, я бы не задумываясь прыгнул в нее, оставив себе предупреждение никогда не заговаривать с белокурыми соседками, ибо это чревато огромной зияющей дырой в груди.

Потому что однажды я вырвал свое сердце и вручил тебе.

Но какие бы уроки мы ни вынесли, именно с тобой я понял, что жизнь стоит того, чтобы жить! Прошу прощения за всю ту боль, которую я тебе причинил. Крепко прижимаю к груди и целую так глубоко, как только могу.

Всё ещё твой…

Я несколько раз перечитала послание, зазубрив его наизусть, а потом набрала дрожащими пальцами.

– Я тоже желаю тебе счастья, Гвидон.

Проснувшись посреди ночи, шумно втянула воздух, потрясенно закусив губу. Я была не одна. В комнате находился кто-то еще… Учуяла еле уловимый запах дома, в котором остались осколки моего разбитого сердца. Запах неконтролируемой животной страсти. Запах боли и нескончаемой тоски со всеми отягчающими последствиями.

Так пахло разгоряченное мужское тело в пугающей близости от моего. Даже во сне я почувствовала его присутствие. Подкожно. Внутриклеточно.

Он приехал. Он пробрался в охраняемое поместье. Он здесь.

Царев забрался на меня, придавив обнаженным тренированным телом. Хотелось бежать как можно дальше, но от потребности внизу живота зубы сводило, и я сдалась.

Да я даже не сопротивлялась: он просто накрыл меня собой и стал ластиться, как дворовый кот о вечно голодную одичалую кошку. Царев провел рукой по моей груди, спускаясь на живот и ниже – к разведенным ногам. Его член упирался в промежность, но мужчина не спешил внутрь.

Мы были не здесь. За пределом круга. Реальности. Земного притяжения.

Мы могли кончить лишь от того, что просто касались друг друга, дышали друг другом, курили друг друга. Чувствовали, ненавидели, страдали, любили… Безумно любили, понимая, что нет ни единого шанса.

Это самое ужасное: знать, что погибаешь от одного запаха человека, но, увы, устройство, стирающее память, еще не изобрели.

Или…

Мои демоны уже проснулись и хотели танцевать. Я знала – так не будет ни с кем. Он мой на клеточном уровне. Только Гвидон мог раздеться и залезть ко мне в койку даже после всего, что произошло. Просто снять одежду, лечь сверху и обнимать до хруста в сухожилиях. Лепестки покрылись влагой, щелка пульсировала, пока незваный гость мучительно медленно терся о низ живота восставшей плотью, виртуозно заставляя почувствовать жажду.

В его сдержанных касаниях было столько уничтожающей страсти, что я превратилась в невесомую молекулу, распластавшись на прохладных белых простынях. Оказалась голой и беспомощной перед его мужской силой.

Я была убита им, но невесомые прикосновения кожа к коже понемногу воскрешали во мне жизнь.

Убил и воскресил. Вот так просто.

Член любимого был тверже цемента. Гвидон водил налитой головкой вокруг моего пупка, с каждым движением увеличивая популяцию мурашек. Он трахал меня без проникновения. Разливался под кожей неконтролируемой животной страстью, погружая все дальше в запах греха. Я знала – ему доставляло чистый кайф водить членом по взмокшему животу чужой невесты. Мы оба тяжело дышали, пока мои груди скользили по каменному торсу.

И вот я уже вероломно тянулась к пухлым приоткрытым губам, осторожно их лизнув.

– А-а…

Его язык молниеносно захватил инициативу. Царев действовал, как в агонии. Уверенно. Быстро. Сладко. Задыхаясь, Гвидон посасывал мой язык и, кажется, я начала стонать в голос, потому что от ощущения теплоты и наполненности во рту полыхал пожар.

Его большие ладони обхватили грудь, смяли соски пальцами, гладили плечи, руки, ключицы… Наши судорожные стоны наполнили комнату. Напряжение разливалось током. Заряд. Еще один. Клитор подрагивал, температура тела росла.

Несмотря на то, что его налитый кровью член все еще прижимался к моему животу, складочки пульсировали, наслаждение циркулировало лавиной по бедрам.

Знала, он молчит не потому что нечего сказать, а потому что не может говорить. Не хочет спугнуть эту божественную частицу соединения душ без единой сцепки. Не произнося ни звука, наши обнаженные тела продолжали тереться друг о друга, губы ласкались. Он проталкивал язык жадно, до самых гланд, а я скользила мокрой щелкой о его потную разгоряченную кожу, ближе подходя к черте. Гвидон тяжело дышал мне в рот, будто пребывая в наркотическом упоении. Горячий, как печка, он весь дрожал.

А дальше фейерверк в груди и поцелуи-укусы на шее. Мышцы влагалища сжались, глаза заслезились, горло сдавило от экстаза.

Тело покрылось сахарной дрожью, влага начала стекать по бедрам.

– Гвидо-о-о-н…

Я распалась на миллион осколков и стала такой мокрой, что бесстыже развела ноги в стороны. Через считанные секунды горячая липкая струя ударила в живот.

– На тумбочке твой билет на завтрашний рейс до Москвы. Я буду ждать в аэропорту. До завтра.

Гвидон сполз с меня, быстро вытираясь о смятую простынь.

На ходу натягивая вещи, он вышел из комнаты, оставив меня голой и выпачканной в его семени.

POV. Гвидон

Несколько минут до свадьбы

Огромная сочно-зеленая территория поместья уже не выглядела такой уж большой, потому что от количества гостей рябило в глазах. Семья Харрис пригласила всю элиту английского общества, разбавив заплесневевшую чопорную компанию знаменитостями первого эшелона и другими популярными бездельниками.

Кстати, Агния с Русом не смогли приехать – на днях брат признался, что их ждет прибавление, но врач не рекомендовал его невесте перелеты. Зато мне достался их пригласительный с возможностью проживания в одной из комнат поместья.

Выяснить, где обитает невеста – не составило особого труда, поэтому, предварительно выкурив полпачки сигарет, под покровом ночи я пробрался в ее спальню.

И не прогадал.

Ассоль находилась там одна. Не только одна в комнате, но и во всей небольшой старинной пристройке. Ни тебе женишка, мамаши, старшего братца или вереницы слуг. Даже странно, учитывая какую «теплую» встречу мне оказали в прошлый приезд.