Дождь ещё не закончился и продолжал лить, пока Хан шел по двору к калитке, на ходу натягивая куртку и застегивая ремень на штанах. Поднял дверцу машины и застыл.

Один взгляд, и я застываю, потому что понимаю насколько больно только что сделала единственному человеку, который способен меня любить. Да, он молод. Да, он импульсивен и безрассуден. Но это мой человек.

С этими мыслями я слышу свист шин, и то как Хан на бешеной скорости срывается с места, разбрызгав вокруг себя камни и болото.

— Идиот обезбашенный, и ты тоже не лучше! Дура высоковозростная! — прошипела сквозь зубы, и вернувшись в комнату выхватила телефон.

Набрала первый раз. Безрезультатно. Набрала второй. Тоже самое. И за пятым разом, результат оказался тот же. Хан не поднимал трубку, а мной уже била дрожь не от чертовых болячек, а от страха, что этот малолетний болван так и разбиться мог по дороге.

Смотрю на часы и понимаю, что уже половина десятого, а я продолжаю стоять с телефоном в руках посреди комнаты, в которой на полу разбросаны одеяла, а за широким ставнями барабанит дождь.

Я сцепила зубы, и открыла чат:

"Если ты не напишешь мне, что нормально добрался до дома и с тобой все в порядке, я тебя точно выпорю твоими плетками!"

Начинаю собирать одеяла и вздрагиваю, потому что ответ таки приходит:

"Я на шоссе и говорить не могу. Встретимся, когда аджума решит нужен ли ей малолетний сопляк!"

Я прикрыла глаза от досады, и закусила губу. Отписывать что либо в ответ — это равносильно продолжению бессмысленного спора, которые только усугубит мои самокопания и чувство стыда и вины.

Поэтому я вспомнила слова профессора о концентрации на работе. Всунула сотовый в карман пальто, и надела кобуру с травматом, прежде запихнув одеяла в шкаф, где её спрятала.

Но не прошло и пяти минут, как сотовый начал вибрировать, и я наконец не услышала голос инспектора Ли.

— Анъен, Лика-ши! Вышли мне свои координаты, мы заблудились! — чертыхнулся Ю Чон, а я лишь хмыкнула, усмехнувшись.

— Сейчас. Я в доме, который спрятан за живой изгородью.

— Хорошо, высылай! — приказал Ю Чон, и я наконец вернулась в реальность.

Которая была мне знакома, как дом родной, но больше не воспринималась так флегматично и отрешённо. Я сидела на кухне старика, который с опаской поил меня зелёным чаем и лишь кивал и кланялся, когда я улыбалась и благодарила его.

Ровно через пять минут, после того, как я хватилась фото, которые забрал Хан, в дверь постучали, а бедный старик побледнел. Явный страх. Социопаты не любят названных гостей, а в некоторых острых формах этого синдрома даже бояться стука в дверь своего дома.

— Спокойно! Кэн… Ча… Нна? *(Вы…в по…рядке?) — проговорила очень четко, а мужик тут же замотал головой, но храбро поднялся и вытерев пот со лба платком, засеменил открывать оперативникам.

Хан не забыл про фото, он оставил их на кухонном столе, когда вернулся вчера, специально, чтобы я не начала копаться в расследовании, а отдохнула.

"Я идиотка! Когда же до меня дойдет, что этот парень явно целостная личность? Вернее когда я признаю то, что подобные чувства между нами вполне здоровы и возможны?!"

В дом вошёл весь отдел криминалистов в полном составе, а старик побледнел разом лишь завидев нашивки на жилетах парней. Он быстро засеменил к столу, и схватив фото тыкнул мне в руки. Я отшатнулась, но спустя секунду спокойно взяла снимки в руки.

Мужчины низко поклонился старику, а из-за их спин вышла девушка, которую я помнила ещё с начала работы в департаменте. Она работала переводчиком, и в Димо именно ей предстояло брать показания у аджосси.

— Как в его нашла? Мы полчаса крутились рядом с этим забором?

Ю Чон-ши подошёл ко мне, пока Доминант прошел в кухню и осмотревшись, кивнул Хи Шину и Шанелю, чтобы те осмотрелись.


— Мы около часа искали этот дом, — я понизила голос и начала присматриваться а тому, кто мне был нужен.

Если мои догадки верны, и если брат это кто-то из наших, то от меня не укроется его реакция на происходящее.

— Он уехал? — строго спросил Ю Чон, а я лишь кивнула и повернула к нему фото с вопросом:

— Ты узнал, что это за место?

— Почти ничего не осталось. С момента отравления газом пошло пять лет, Лика, — он вытащил папку, а Доминант тем временем начал допрос, пригласив переводчика за стол.

Я же схватила папку и сделала вид, что мы рассматриваем фото, а сама начала вчитываться в материалы дела. И с каждой секундой холодела всё больше, потому что такого я точно не ожидала увидеть в этой стране.

— Мы выйдем в сад, тут связь плохо ловит, — оборачиваюсь к остальным, и ловлю три взгляда, которые ни о чем пока мне не говорят.

Старик продолжает эмоционально рассказывать девушке то что ему известно, пока я уверенно вхожу обратно в нашу с Ханом комнату, и раскрыв ставни, выхожу под козырек открытого крыльца.

— В девяностые годы на территории моей страны действовала секта "Белая церковь", — начала я тихо, продолжая перелистывать страницы, — Но её каноничные постулаты строились не на католической вере, а скорее православной.

— Право… Что? — Ю Чон нахмурился и подошёл ко мне ближе.

— Вам эта вера мало знакома, но она почти ничем не отличается от греко-католической например. Суть же не в этом, Ю Чон-ши! Суть в том, что любая религия — это культ. Как бы мы не отмахивались — это поклонение чему-то высшему и божественному. А такие вещи, как гипноз, влияют на ум и неокрепшую психику. Если брать настоящие религии, то они несут кодекс того, как нельзя поступать и ставят четкие рамки, за которые любой человек боится выйти из-за высшего наказания. И это наказание не просто хуже смерти. Для некоторых верующих это и есть смерть, а грех это путь в ад для души, которая будет жить вечно все равно, но мучиться, искупая свои эти грехи.

— Лика-ши я буддист, и не совсем понимаю, а вернее вообще не понимаю к чему ты ведёшь?

— Я веду к тому, что на вашей вере очень трудно построить лжерелигию, потому что она не даёт человеку возможности ощутить, что он бессмертный и после смерти, и останется в своем обличии до конца. Вы верите в перерождение, а для нас равносильно смерти понимание, что память о нашей жизни будет стёрта и мы потеряем себя нынешних. Для вас это начало высшей ступени, для нас крах всех ожиданий и конец всему. Так и появилась церковь "Марии Деви Христос". Это фанатичка, которая окружила себя людьми с психическими расстройствами и легко внушаемыми личностями. А то, что я вижу на этих фото ни что иное, как её искаженный культ. Мало того то, что хозяйкой вашего приюта была наша женщина, только подтверждает мои опасения. Но! Любой последователь или подражатель стремится подсознательно превзойти своего учителя. Поэтому трансформирует всё чему научился, в нечто новое и своё.

— Как серийники подражатели, — кивнул мужчина, пока я продолжала смотреть на фото корейца и его жены, которая совершенно точно, при наличии имени Дана, была славянской внешности.

Строгие черты овального лица, впалые щеки и цепкий взгляд голубых глаз, который выделялся на фоне смолянистых волос.

— Ты уверена, что это не католическая ветка? — переспросил мужчина, а я пролистала страницы дальше и застыла взглядом на десяти телах, вернее десяти фото трупов в собственных кроватях.

— Не могу ничего сейчас сказать, нужно ехать в особняк и осмотреть всё на месте. Только там я смогу тебе объяснить механику этих вещей. Я не смогла вчера осмотреть ничего, потому что не хотела…

— Чтобы Хан Бин-ши испугался всего этого? — резонно задал вопрос Ю Чон-ши, а я лишь вяло кивнула.

Внутри всё словно сжалось, и я ощутила себя наивной дурочкой, у которой сердце колотится из-за первой серьезной ссоры со своим парнем. Подумать только! У меня руки чесались написать ему и попросить прощения, и пока мы ехали к особняку, оставив переводчицу со стариком для подписания свидетельских показаний, это желание не выходило из моей головы. Более того только усилилось.

Дождь прекратился, а из-за туч выглянуло солнце. Но ветер не унимался, и пока мы поднимались по холму все равно промокли от капель, что остались на пожелтевшей листве высоких деревьев.

— Ваша работа, инспектор? — Хи Шин хмыкнул и посмотрел на выбитый замок, и его детали, которые валялись у ног парня.

— Моя, — я кивнула и уверенно надела бахилы, не сменив свои перчатки на рабочие.

Дверь открылась и в неё тут же вошли несколько человек из экспертов из отдела Парнишки. Они сразу начали съёмку места, и разбило помещения на квадраты, пока я пошла в сторону лестницы на которую вчера так и не успела подняться. Ли Ю Чон застыл у того самого трюмо и лишь кивнув мне, начал осмотр камина и полок под ним.

Теперь стало понятно, почему никто не забрал вещи. У них не осталось хозяев. Из двенадцати жильцов этого дома, десять числилось погибшими в следствии удушья бытовым газом, а двое пропало без вести. И вот не копилось ничего. Потому что по всему выходило, что Мён Хи и была второй. И тут появлялась другая и очень прочная версия. Мен Хи убил собственный брат, а она и была вторым игроком. Если отталкиваться от этого, то это предложение ещё проще.


Мен Хи и её предполагаемый сводный брат были не просто детьми, а любовниками. Парный психоз у таких пациентов выражен ещё сильнее, потому что кроме морального давления, Доминант мог склонять реципиента к интимной близости силой, и когда реципиент решил покинуть шахматную доску, Доминант задушил девушку. Отсюда и образ гейши, которой вполне могла быть Мен Хи.

— Черт бы это всё побрал! — выругалась на родном, и таки с горем пополам поднялась на второй этаж. Прошла вдоль узкого коридора с множеством пустых рамок на стенах, и толкнула первую дверь. Кроватей здесь не было, а лежали лишь старые поселенные молью покрывала. Сверху на них собрался толстый слой пыли, и если к ним притронуться, то ткань могла рассыпаться прямо в руках.

Ничего не удивляло. Никаких детских игрушек, никаких мест для учебы, только угол для молитвы, и ещё какой-то хлам состоящий из тряпок. Судя по количеству покрывал это была комната троих детей. Я открыла папку и присмотрелась к расположению тел и покрывал.

— Су Мин, Джин Хо, Вон Хо, — прошептала и присмотрелась к лицам парней, которым по возрасту было примерно пятнадцать, что и указывалось в заключении судмедэксперта.

— Почему сейчас? — я провела рукой по фото двух пустых спальных мест, — И кто из вас родной ребенок?

— Джи Сок, — промолвил Ю Сон позади меня, и вошёл в комнату.

— Только один? — я обернулась к мужчине, и он кивнул, — Самый старший и единственный кто учился в местном колледже.

— А остальные? — я посмотрела на дела, на что мужчина мне ответил лишь тяжёлым вздохом.

— Это не удивительно, что другие не смогли попасть в университет. У нас очень высокий проходной бал, а чтобы обеспечить обучение всех детей, этой семье не хватило бы и десяти жизней её главы.

— Тогда возникает закономерный вопрос? Ваша страна не спонсирует и не поддерживает подобные приюты?

— В нашей стране их вообще почти нет. Любого сироту стараются обустроить даже к самому дальнему родственнику, потому что у нас не принято бросать свою кровь.

— О как? — я прицыкнула и восхитились, но мой восторг рассыпался о следующую фразу мужчины:

— Не думай, что все так радужно. Если эти дети попали в такой дом, значит нашлись и среди наших людей те, кто бросил их на произвол судьбы.

Мы вышли из комнаты и медленно обошли весь этаж. Но так ничего и не нашли. Горы старого хлама, который просто рассыпался на глазах. И только две зацепки — портрет гейши и шахматная фигура у камина.

Именно рядом с ним я присела, пока эксперты начали подъем наверх фотографируя каждый миллиметр и стен и пола и потолка, как м любого предмета.

— Дай фонарик, пожалуйста! — Ю Чон тут же протянул мне фонарь, а я включила свет и присмотрелась к тому, что было среди пепла.

— Здесь сожгли шахматную доску. А на одном из фото есть момент, где дети играют на какой-то лужайке в шахматы, — я прищурилась и присмотрелась ещё пристальнее.

Буквально влезла в шахту головой, и чуть не заорала от ужаса, когда подняла лицо вверх.

Не смотря на то, что я пыталась вырваться, Ю Чон тут же оттащил меня в сторону. Но испуг от того дерьма, что я увидела пересилил страх мимолётного прикосновения, и я прибилась к стене, схватившись за грудь и смяв ткань пальто в руке.

— Что там такое?

— Скелеты и чучела животных. Весь дымоход в этом, — я отмахнулась от мужчины и залезла обратно полностью встав в камине в полный рост.

— Ю Чон-ши, ваши дети тоже рисуют предостерегающие знаки при входе в личную комнату или опасное место.