— Как пожелает, мой господин!

— Красивая и вкусная госпожа! Ваш транспорт в пути. Оплата по счету по прибытии на место, — холодно хохотнул и начал стаскивать с себя вещи, которые насквозь пропитались женщиной, которую я так и хотел забыть, как кошмар.

Ровно через полчаса, с огромного настенного трюмо в коридоре на меня смотрел тот самый смазливый засранец, на которого так пускали слюни бабы. Красный, как нельзя кстати шел к моему настроению. Завершил я этот шик для дам с определенным вкусом, сообразив на голове "мокрый" беспорядок.

Я затормозил у отеля и поднял голову вверх, посмотрев на немаленькое здание, которое освещала подсветка на фасаде, потом свернул к подземной парковке и въехав в огромное пустынное пространство, остановился и заглушил мотор. Подкурил и решил набрать малышку Хикари, чтобы она поторопилась. Ненавижу ждать! Тем более, когда мне нужно уничтожить сегодняшний день в памяти побыстрее и желательно немедленно. Эти ужасы в моей башке мне не нужны.

Но её я не вытравлю даже самой грязной оргией. Все это херня в сравнении с теми ощущениями, которые я испытал с Ликой.

Первой странностью было то, что к машине Хикари подошла без сестры.

— Где Хатори? — я нажал кнопку багажника на панели, и вышел чтобы запихнуть её чемодан.

Прошел мимо девушки, и уловил странный аромат. Пахло какими-то химикатами.

— Ты слышишь меня, Хикари?! — поднял её чемодан, пока она рылась в телефоне, и насторожился.

Девушка вела себя странно. Постоянно трясла сотовый в руке, словно он не работал. Но потом я забил на эту херь, и только поднял чемодан и начал опускать его в багажник, как понял какой идиот!

Спину огрело ощущением ожога, а потом я так скривился от боли, которая иголками впилась в позвоночник, что так и остался лежать рожей в багажнике. Но это херня, я понял, что она разхерячила мне и голову! Эта су** огрела меня крышкой багажника с такой силищей, словно в ней было три сумоиста. Голова раскалывалась и я еле понимал, какая картинка перед глазами. А потом ощутил укол в шею и последние слова этой твари:

— А теперь тебя трахну я, сладенький господин. А потом трахну твою русскую су**, если она конечно пройдет весь мой квест и отыщет нас с тобой, мой господин. А до того…

Я словно плыл, и было реальное ощущение, что меня качает, как на волнах. Потом всё начало темнеть, и я понял, что она перекинула меня полностью в багажник.

— Я буду наслаждаться её мальчиком, пока у него член не отпадёт! Сладенький! — липкая ладонь провела по лицу, и вокруг сомкнулась тьма.

"— То есть, ты хочешь сказать, что мужчины тоже могут плакать?


Я смотрел на Лику и ловил каждое её движение. Вот она кидает кости, и они падают на огромную пёструю бумагу с дебильными задачками, которые я как не трудился разгадать не мог.

— Конечно, моя госпожа. Попробуйте замариновать и законсервировать всё дерьмо, которое вас окружает в банку. Даю гарантию, рано или поздно крышка рванет так, что от банки и следа не останется.

Лика застыла и резко подняла на меня взгляд со словами:

— А что если банка уже рванула?

— Остаётся только попрощаться с дерьмом и забыть его, нэ саран…"


Медленно ко мне возвращалось сознание и первое что я ощутил это металлический запах крови. Он был настолько ощутим, словно мне на язык положили морской соли и заставили жевать её. Потом пришло понимание, что вишу на чем-то. Потому что руки хоть и не ныли, но затерпли конкретно и с такой силой, что я не чувствовал пальцев. Но лишь попытался открыть глаза, как понял, что всё перед ними плавает, как после карусели, на которой я ненавидел кататься.

— Просыпается!

— Вижу!

— Молчать! Я буду говорить с ним первым!

Я вообще не понял, что происходит и где я. Но то, что мои колени были вымазаны в песке и болоте, а кроме запаха крови, я чётко ощущал сырость, рассмотреть и почувствовать смог.

Поднял голову и попытался встряхнуть ею, но куда там. Стало ещё хуже, а к горлу подступила тошнота.

— Это скоро пройдет! Действие этого наркотика специфическое, а у тебя тяжёлое сотрясение. Сын Хи слишком постарался, когда огрел тебя крышкой.

Я скривился, и открыл глаза полностью. Первые пару секунд думал что сам поехал головой. Но этот глубокий и очень похожий на мужской голос вылетал изо рта девушки. Хрупкой маленькой девушки. Которая стояла передо мной в костюме гейши и с гримом на лице.

— Что происходит? — самый дебильный вопрос, но признаться он меня волновал сейчас больше всего.

— Мои дети тебя похитили. Прости, я не смогла их сдержать в узде.

Я смотрел и не понимал, какого хера здесь творится и что это за дичь вокруг? Вокруг пещера, и подобные места я помнил ещё с детства. Рядом с Сеулом находилось дохера горных заповедников. Но ни в одном я не видел горячего источника. Вот почему так жарко и так воняет сыростью.

Что несла эта девица, лица которой я вообще не мог разобрать из-за толстого слоя белой пудры, мне было не понять.

— Где Хикари, и кто ты такая?

Девушка отошла от камня и достала из источника какую-то херь, перебирая её как палку в руках.

— Нет, ещё рано! У этой сучки ещё три часа в запасе! Дайте ей шанс!

Оно словно говорило само с собой постоянно. Смотрело на эту херь в руках, и начинало то ржать, то плакать. И от этого мне стало ещё херовее, и по коже гулял холодный и горячий озноб одновременно. Такой клиники я в жизни не видел!

На ряду с общим пиз***м, который творился с моей башкой физически, появилось чувство страха и ужаса, а главное отвращения. Не мог смотреть на это чудовище. Все во мне орало свернуть ему шею, чтобы избавиться от ужаса, который сковал грудь и не давал дышать.

Этот взгляд, и эти переговоры словно в пустоту не своим голосом вселяли просто нереальное чувство отчаяния. Я действительно не понимал, как мог оказаться здесь и почему передо мной не Хикари, а вот это!

— Кто ты? — прошептал и закашлялся, когда понял, что и во рту была кровь. Пот прошиб всё тело, а я ощутил боль в запястьях, и услышал лязг цепей над головой.

— Это тебе лучше расскажет моя дочь! Но прежде у меня есть к тебе вопрос, мальчик! Ты веришь в высшие силы?

Ко мне начал возвращаться мыслительный процесс, и я вспомнил слова моей Лики в машине. Диссоциативное расстройство. Так это оно? Или это дикая игра такая? Что бред, блядь?!

Я смотрел на эту бабу в атласном черном кимоно и не мог разобрать: это парень или девка? Но то, что именно эту тварь записали все камеры в Паноптикуме, сомнений не было.

Видимо я долго не отвечал, поэтому оно подошло ко мне и прутом, которым вертело в руке, подняло мой подбородок.

— Отвечай! Небо учит смирению, а ты грязный, и трогал наше руками! Ты должен заплатить и за это!

Этот голос. Тяжёлый, липкий и властный, как у мужика, заставил меня сцепить зубы, и ровно ответить:

— Я не верю ни во что! Такой ответ устроит?

Оно опешило, и начало хохотать. А потом и вовсе заговорило стихами, которые были похожи на мрачный некролог всему сущему, бл***!

— Смиренны все мои пути,

Вдали от истины стоим.

Ты верным шагом поле перейди,

И мир окажется твоим.

И все желанья это мука!

И чтобы стать сильнее и спастись.

Мы обратимся цельным для друг друга!

И светлой станет праведная жизнь!


— Выходи, Ши Хи, этот мальчик желает знать, кто мы! Почтим его искреннее стремление познать нашу веру, — это развело руками в стороны, а в моей голове, до сих пор звучало эхо от стишка для психопатов.

— А ты рифмоплет! Или вас много?

— Нас четверо…

Я застыл, когда лицо этого изменило даже мимику, а когда услышал голос, чуть не задохнулся от дрожащего вдоха.

Оно расплылось в улыбке и продолжило невероятно нежным и женственным голосом, от которого ожидаемо приятно не было совсем. А наоборот хотелось закрыть или заткнуть чем-то уши.

— И одну из нас ты уже видел, Хан Бин!

— Лестно, что такая тварь знает моё имя, но приятного от этого мало, крошка.

— Из тебя вышел бы отличный игрок в одной игре, но жаль жребий пал на другого сладенького красавчика. Он такой горячий, как хищник. Двигается как змей, а в глазах драконий взгляд. Настоящий Ямата-но ороти *(яп. кровожадный дракон поедающий девушек, легенда) Жаль будет увидеть, как его прикончат посреди океана. Но это уже совсем другая история!

— Что за херь ты несёшь? Лучше дай поговорить с больной проповедницей, оно хоть связную речь знает! Жаль, стихотворную. Кто у вас там главный в твоей черепушке и сможет мне объяснить какого хера вы или ты, психопат херов, это творишь, бл***? — я ухмыльнулся сквозь рык, но пожалел тут же.

Эта су**, зарядила мне прутом по грудачине, и подняла моё оттянув за волосы:

— Закрой рот, тварь, если хочешь знать цену в конце игры. Я тебе поведаю, что такое быть чудовищем, которое чудовище породило! Изувечило девочку, а мы её спасли. Если бы не я и мой брат Сын Хи, малышка бы сгнила в том подвале. Так бы и сидела на той сырой тине, в ожидании когда придет зверь и снова начнет над ней издеваться. Совать свой член во все дыры и упиваться тем, что такая грязная тварь обладает над хрупким созданием! В этом все вы! Готовы нагибать и владеть! А что будет если женщина овладеет таким дерьмом? Оно же орать будет как скот, который режут на убой. А мы ещё гуманно поступили! Мы просто уничтожили их всех, только не учли, что одна дрянь хитрая сбежит! Ты ее тоже трахал! И признаться я прям наслаждалась твоими умениями, которые снимали со всех ракурсов как дешёвую порнуху. Все те твари, которых мы уничтожили, знали и молчали о том, что было под огнем! Сидели вечерами и проповеди о светлом читали, пока мы с ним мёрзли в подвале и жевали сухой рисовый пирог! А знаешь, кто был тот мальчик в стене? Их сын! Родной ребенок! Но им было плевать… Они его Так наказывали! Спускали к нам в подвал и морили голодом, когда он не слушал из бред сумасшедшего! Но и в нас просочился! Мама нас контролирует! Но и её контролю приходит конец! Так что закрой пасть, псина, и жди! Скоро придет твоя шалава, и мы посмотрим на то, какую цену она готова заплатить за твою никчемную жизнь, как твоя!

Я старался даже не дышать, но из того что услышал в этом писклявом шипении понял, что в полной заднице. Эта психопатка прикончит меня и даже глазом не моргнет. Как сейчас, опять ударив меня, и начав заливаться хохотом, пока я давился собственной слюной и кислой херней, которая подступила к горлу опять.

— Скажи мне, Хан Бин! Ты! Играешь в бадук или шахматы?! — этот голос был грубее, и явно гортаннее, а значит пришло время знакомиться с единственным мужиком в этом бабском царстве.

— Бадук… Сын Хи, — выдохнул и сплюнул на пол.

— Хреново, брат! Я больше люблю шахматы. Они каноничнее, чем бадук, у фигур есть лицо, и они словно живые на доске. Я любил играть в шахматы, а Ши Хи наряжаться и рисовать нас. Но нас всё болело. И мы прятались и ждали, когда наступит момент, и мы сумеем защитить нашу нуну*(старшая сестра).

Это обернулось, и я увидел чисто мужской взгляд. Даже походка поменялась. Стала грубой и похожей на мою.

— Зачем вы убили парня? Замуровали в стене, как скот?

— Это сделал я, — спокойно ответ Сын Хи, и усмехнулся, холодным оскалом, — Он смотрел на мою Мён Хи и слюнявил подбородок. Я не мог позволить, чтобы на мою девушку так смотрели. Но она меня предала. Сказала что освободит нас и поможет, а сама сбежала и стала кисен в этом притоне для богачей. Но мы её нашли, а потом нашли нас. И я сделал первый ход в этой партии. А потом когда нам немного надоело, я расплатился с грязной дрянью, которую кстати имел и ты, брат! Но самым омерзительным было следить за тем, как с ней спал твой отчим. Жутко грязная картина. Он пришел в тот вечер следом за тобой. Но брал её по другому. Она и такое любила, оказывается, — совершенно спокойный и флегматичный голос.

— И после этого появилась омма! Она нас начала сдерживать, и не позволяла устраивать разгул, когда мы вышли на свободу. Ши Хи вообще с цепи сорвалась! Когда мы начали играть, это она предложила мстить твари, которая позволяла издеваться над нашей нуной, а потом избивала её за то, что девочка не сопротивлялась, — закончил Сын Хи, и посмотрел на меня в упор, — Ты не был достоин такой девушки, как моя Мён Хи. Вы все не достойны её.

Это говорило так, словно рецепт гопчана мне рассказывало. И при этом вертело шахматной фигурой в руках. Я же с силой прикрыл глаза и начал, наконец, думать, как отсюда сбежать. Мне нельзя умирать! Я не могу оставить Лику одну в мире, где есть вот такое! Ни за что! Пусть орет с пеной у рта, что я идиот и ничего не понимаю. Что малолетний сопляк, но если я выйду отсюда живым, то мне подобная херь в жизни больше не нужна. И в её больше не будет этого говна. Это все равно, что сдохнуть, представить, как она будет одна жить рядом с таким дерьмом! Я должен выбраться любой ценой!