— Они не улетели, — вдруг вмешался Шанель и пристально посмотрел на изображение на плазме, — Если эта девка убила пятерых девочек из зависти к их таланту на сцене, она не пропустит выступление такой серьезной постановки. Вы же сказали, что эти личности одержимы, и каждая живёт словно своей жизнью. Скорее всего она выйдет на сцену этим вечером.

— Ю Чон-ши, найдите все на этих японок! И чем быстрее вы это сделаете, тем лучше! — я посмотрела на мужчину, и он тут же передал по связи всё в сетевой отдел.


За секунду все пришло в движение. Я вошла следом за парнями в спецотдел, и нам тут же выдали табельное оружие. По две пушки модификации "Глок", которые чем-то были похожи на наши макаровки. Спецформу и прослушку со средствами спецсвязи тут же нацепили сетевики, которые настраивали аппаратуру прямо при нас.

— Нет, ну вот это действительно налаженная работа, — профессор сложил руки на груди и хмыкнул, обведя меня серьезным взглядом.

Я же сглотнула и крепко ухватила его под локоть, увела в соседний коридор и надтреснуто прошептала:

— Хан… Дядя Олег, он единственный кто связан напрямую со всем. Этот крот знает про наши отношения почти всё! — я говорила настолько быстро, что даже слова путались на языке, а страз так и сжимал тисками грудь.


— А ну-ка угомонить! — рыкнул дядя Олег, и прошептал, — Я поеду к нему и найду его. Буду присматривать, и если нужно сам привезу к его родителям за шкирку. Договорились?

Я почувствовала как во рту всё начало отдавать кислотой, и быстро сокращалось. А потом я всхлипнула, да так что чуть не задохнулась:

— Дядя… Пожалуйста, заставьте его! Я… Мне… Если с ним что-то случиться, я просто не выдержу. Меня поломает. И в этот раз… — заглянула в его глаза, и прошептала сквозь слёзы, — в этот раз вы мне не поможете.

— Стаса ты тоже любила, так что не порт чушь! Ты сильная девушка, а жизнь не бывает простой, — отрезал Анастасов, а я покачала головой и вытерла с силой слёзы.

— Это другое. Это чувство намного сильнее. Оно… Это так словно вот тут всё рвёт, — я схватилась за горло, и попыталась сделать вдох.

— Я так долго хотел услышать это, — дядя неожиданно обнял меня, а я застыла, — А теперь чёрствый старик просит и умоляет тебя лишь об одном, жалея о своем желании.

Он посмотрел на меня и похлопал рукой по плечам:

— Ты должна выдержать. Я останусь на твоей стороне всегда, но прошу тебя сцепить зубы, если боль будет слишком сильной. Ты справишься, девочка. Всегда справлялась! Поэтому я гордился тобой всегда. Ты — результат всех моих трудов, Лика!

— Спасибо… — ответила, а он отстранился и более не сказав ни слова просто ушел, пока я смотрела в спину отцу.

Этот человек не родной мне по крови, но этот мужчина мой настоящий отец. Он им стал с самого первого дня, когда я встала на его лекции и уверенно отстояла свою точку зрения. Он учил меня, наставлял и поддерживал всегда. Не давал сдаться, даже тогда, в тот момент, когда мне хотелось умереть и закончить всё, чтобы больше не чувствовать боли.

— Лика-ши! По машинам! Полчаса до спектакля! — голос Ю Чон-ши послышался из передатчика в ухе, и я тут же сорвалась с места, надевая плащ и поправляя кобуру на груди и бедре.

С виду, я ничем не отличалась от обычного посетителя театра. Как и парни. Ну кроме того, что ни я, ни они не сняли верхнюю одежду, под которой была форма спец-отдела "COR".

На входе стояли рамки с металлоискателями, которые мы просто обошли, под шокированным взглядами персонала. Девушки подались вперёд, а я лишь отвернула ворот плаща на котором был прикреплен значок. Вопросы отпали сразу, и подкрепились низким поклоном.

Мы легко вошли в зал, а я уже знала, что это глупая трата времени, и скорее всего завтра нам придется связываться с японской стороной и начинать поиски сестер Кимура если не в Киото, то вообще во всей Японии. Оставался один вопрос, который должен был выяснить Ли Ю Чон-ши. Мужчина не сидел в засаде, как планировалось, а с тремя группами захвата отправился в игорный дом кисен. Только там можно выбить всю правду из свидетелей — девушек, которые каждый день жили под одной крышей с маньяком. Нам необходимо понять, знала ли Хикари, о том, кто её сестра. И вообще откуда она взялась, если Хатори предположительно около шести или семи лет держали в подвале?

Вестибюль отливал роскошью в исконно восточном стиле. Музыка, запахи благовоний, и девушки в кимоно, фотографировались у стилизованного японского ханока, который был выстроен прямо в холле, потолок которого был высотой не меньше тридцати метров. Шикарный театр, и шикарное место, чтобы потеряться в толпе. Все актрисы были словно на одно лицо, полностью повторяя те образы гейш, о которых я знала. Белое лицо, специально выкрашенные в алый таким образом губы, чтобы казаться совсем маленькими. Невероятные трёхслойные халаты всех цветов, юбки которых не давали делать широкий шаг. И высокие деревянные геты на ногах.

Я отвернулась от этой картины и мы прошли через золочение огромные двери в зал. Огромная сцена, полностью выстроенная из бамбуковой древесины и запах курильных смесей, создавали реальную атмосферу восточной Азии, и всё это в антураже европейского партера и балконов.

Доминант и Шанель прошли вперёд, и нашли наши места прямо перед сценой, где в оркестровой яме уже сидели музыканты с национальными японскими инструментами в руках.

— Пять минут до начала! Мы на месте! — я нажала кнопку на передатчике, и услышала голос Ю Чон-ши, который выдал такое, что заставило меня привстать.

— Мы только на пути к дому кисен. Но мне звонили из аэропорта и предоставили информацию, что сестры не сели на самолёт. Мало того…

— Что?

— Помнишь администратора норэбан, которого мы взяли вторым? Его жена нашла его повешенным точно так же, как и нашего немого аджосси.

На зал опустился полумрак, а потом и вовсе все лампы потухли, а я ощутила, как кровь отхлынула от лица одним потоком. В позвоночнике закололо так, словно кто-то иголки загнал под кожу, и глубоко выдохнула.

"Они убирают подставных пешек, а значит последует шах. Бл***!" — пронеслось в голове, а Ю Чон-ши продолжил:

— Это ещё не всё новости! Особый отдел и тот парнишка, который нам показывал комнату в норэбан, заявился сегодня днём с обыском в "Шинорацу".

Послышались звуки флейты, а мне казалось, что это по мне гуляет не дрожь от красивой мелодии, а омут ужаса.


— Откуда ты это знаешь?

— А вот тут самое интересное! Когда я начал копать под норэбан и Паноптикум, а ты ездила в Канвондо, направил запрос в Интерпол с требованием выдать нам все видеозаписи из норэбан. Я был уверен, что это их юрисдикция нас так мило тогда встретила. Но это не они! Это разведка, с которой я только что говорил по спутниковой связи, которой мы уже давно забыли как пользоваться, щибаль! Это международная организация, часть которой работает на территории Азии. И всё, что они мне показали, это лишь одну запись. А потом открыто пригрозили, что меня уволят завтра же, если я продолжу лезть к этому норэбан и клубу.

— Что было на записи? — тихо спросила, а сама заметила пристальный взгляд слева.

Доминант прожигал меня глазами, но как только на сцену упал свет, отвернулся. Он думал что я не замечу этого, потому что между нами сидел упитанный Шанель, но я знала за кем слежу, и понимала что и эта крыса следит за мной.

— Хан Бин не был последним с кем Мён Хи приятно провела время. Почти сразу за ним в комнату вошёл Йон Со, и как только они закончили, из ниши в стене вышел наш парень. Йон Со бросил к его ногам девушку, и вышел вон.

Я потеряла дар речи. Хан был прав с самого начала. С самого начала, то что я восприняла как глупость из уст паренька, который казался мне наивным, было чистой правдой. Йон Со действительно подставил пасынка, но здесь было явно что-то ещё! Если Йон Со знал Хатори, и эту запись извлекли люди, которые взяли в разработку Паноптикум, значит Доминант…

В этот же момент, когда я поняла как именно эта крыса связана с преступником, и при чем тут Йон Со, свет опять ударил опять в сцену, а три танцовщицы, которые вероятно начинали выступление, перед выходом Хатори, заорали не своим голосом. Люди подскочили с мест. Кто-то начал кричать с балконов, а я неотрывно смотрела на тело Хикари, которое выпало с потолка сцены подвязанное на тросах. Некоторое кричали, чтобы все сели обратно и это перформанс, но я могла отличить труп от грима. Девушка была мертва, и прямо сейчас свисала в метре нал сценой, пока охрана начала выводить людей из помещения.

— Лика-ши! Ты слышала, что я тебе говорил?

Я резко обернула голову в сторону Доминанта, но он оставался на месте.

"Ты, тварина, знаешь, что я тебя раскусила! Хорошо знаешь, но ты ждёшь! Только чего?" — это и было в моём взгляде, когда я побежала следом за Шанелем к сцене, огибая и отпихивая людей в сторону.

— Лика?! — орал Ю Чон-ши, и я быстро ему ответила:

— Хикару не села на самолет, потому что её труп свисает с потолка прямо над сценой, Ю Чон-ши!

— Твою мать! Где этот гад?

Я бросила взгляд на Доминанта, который заходил на сцену с другой стороны, и понимала есть единственная причина по которой он до сих пор здесь. Следы! Он должен удостоверится, что нет следов! Так было с каждой жертвой, и это его работа, за которую этому куску от человека и платят!

Людей вывели оперативно, а девушки продолжали подгребать под себя ноги и отползать от тела Хикари, еле дыша и с ужасом взирая на мертвую девушку.

И в этой почти тишине прозвучал звук от которого я обратилась в камень. Кровь единым поток ударила во все части тела, а дыхание застряло в солнечном сплетении. Мне ни за что не забыть это противный скрежет, с которым звонил сотовый Хана.

Правая рука начинает мелко трястись, за ней дрожь проходит и по левой, а потом ноги наливаются щекочущей лёгкостью, но не от состояния эйфории, а от смертоносного ужаса, который сковывает меня в цепи собственного тела. Оно не может двигаться. Перестало уметь. Застыло, ровно до того момента, пока телефон Хана не падает на деревянный пол вылетев и кимоно Хикари.

В виски бьёт первый удар, а Шанель хватает телефон, но я выхватываю сотовый из его рук, и с силой провожу по экрану.

Кровь остыла прямо в жилах. Я словно труп. Точно такой же, который свисает с этого потолка. Холодный, окоченевший, и застывший в тот момент, когда умерла душа владельца этого тела.

Экран переливается светом, но я не могу смотреть больше никуда. Только на фото, которое на похоже на картину моей собственной смерти. Наверное именно так выглядит смерть Малики. Это её картина, которую она приготовила мне, как билет на тот свет. Пропуск для меня. Потому что я ощутила физически даже то, как его руки связаны цепями на головой. Мои запястья горели и пекли точно от цепей точно так же, как и руки Хана.

— Убью… — резкий, грубый и холодный рык, словно бритвой по ушам.

Я не узнала свой голос. Потому что это была не я. Это было чудовище, которое породило чудовище. И родилось оно после картины того что, сотворило это с моим мужчиной.

"Женщина всегда считалась слабым полом, но в ней больше внутренней силы, чем в троих мужиках скопом", — так всегда говорил дядя Олег. И наверное он был прав, потому что, когда я подняла взгляд от сотового, Шанель отшатнулся от меня, как от прокаженной.

Но я ждала другого. Взгляда твари, которая осталась как наблюдатель за этим спектаклем, и я уверена, эта тварь уже знала, что выпадет на сцену.

Доминант скрылся за кулисами, с ухмылкой на лице, низко мне поклонившись. А мне казалось, что меня сейчас разорвет на части прямо на месте. Мышцы напряглись, а руки сжались до хруста. Это часть игры. Квеста. Потому что под фото стояли четкие временные рамки — двенадцать часов, и первое задание.

"Морская пена за бортом искрится,

А солнце слепит человека на корме.

Он кукловод, и тем гордится,

Что сам придумал ход в игре.

На судне правда есть одна проблема.

У кукловода с крысой правда на двоих.

И в этом вся дилемма."

— Вызови сюда экспертную и закончишь сам! — я сорвалась в сторону кулис, зная что эта тварь не успела далеко сбежать.

Его задача устранить меня. И это совершенно точно. Шанель что-то орал мне в спину, но я не реагировала ни на кого. Только запах ткани плаща, холод повсюду, в каждой мышце и части тела. Да такой, что я превратилась в робота, чтобы не чувствовать дрожи.

Злость и ярость. Это всё херня в сравнении с тем, что я ощущала, когда бежала за этим ублюдком через коридоры мимо гримёрок. Мы вбежали в последний длинный коридор, по которому носились работники театра и труппа.

Спина обтянутая кожаной курткой и затылок с башкой, которую я хочу снести прямо сейчас. Размазать мозги этой скотины прямо в этом коридоре на одной из стен. Да так, что скулы сводит.