Элизабет Эссекс - Почти скандал

Осень 1805 года

Портсмут, Англия

Салли Кент уже не раз примеряла поношенные мундиры своих братьев, но только сейчас впервые ощутила себя в одном из них так, будто он пошит специально для нее. Салли была высокой, худощавой и довольно-таки сильной для девушки, однако, облачившись в униформу Королевского военно-морского флота, чувствовала себя не просто сильной, а могущественной. Достаточно могущественной, чтобы игнорировать внутренний голос, настойчиво твердивший, что ей следует остаться на берегу и продолжать учиться светским премудростям, необходимым истинной леди. Достаточно могущественной, чтобы не бояться неминуемого скандала. Достаточно могущественной, чтобы позволить младшему брату следовать избранной им стезей.

Ричард отверг все требования долга и чести. Он покинул семью и уже не вернется.

Тем утром он просто исчез, словно смытый непрекращающимся дождем, вместо того чтобы надеть униформу и отправиться на борт фрегата «Дерзкий» вместе с другими гардемаринами.

Ричард покинул ее, оставив все свое снаряжение.

И она решила этим воспользоваться. Стараясь заглушить чувство вины, Салли потуже обмотала грудь полосой хлопковой ткани и полностью облачилась в униформу гардемарина – линялый синий мундир, белые штаны и черные башмаки с пряжками. Затем нахлобучила до самых глаз шляпу, с колотящимся сердцем спустилась по лестнице и вышла из таверны. Проглотив страх, проследовала по мокрым булыжникам мостовой и вскоре очутилась в том месте на залитом дождем причале, куда должен был явиться ее брат.

– Ричард Кент?

Поджидавший у пирса лейтенант бросил на нее суровый взгляд из-под своей промокшей треуголки. Он стоял в полный рост на корме пляшущей на волнах шлюпки, не обращая внимания на мерзкую погоду и качку. На его сумрачном челе, между темными бровями, залегли две вертикальные борозды, однако голос оказался на удивление ровным и спокойным.

– Мистер Кент, это Королевский военно-морской флот, а не какое-нибудь церковное празднество. Мы не обязаны посылать вам особое приглашение.

– Так точно, сэр, – отозвалась Салли, стараясь говорить басом. – Я Ричард Кент.

– Знаю, – буркнул офицер. – Забирайтесь в шлюпку.

Салли резко опустила голову, уткнувшись подбородком в ворот мундира, стремясь скрыть лицо под полями шляпы. Она узнала бы этот низкий голос и лаконичную манеру речи при любых обстоятельствах, даже сквозь шум дождя.

Это был не кто иной, как Дэвид Сент-Винсент Коллиар.

Но узнает ли он ее?

Когда Салли видела его последний раз, ему исполнилось восемнадцать, и он готовился к сдаче экзамена на получение лейтенантского звания. В то лето ее брат Мэтью привез его к ним домой в Фалмут. Шесть лет назад он был худым и долговязым, однако сейчас в этом длинном сером плаще казался просто глыбой. Или же крепкой, несокрушимой мачтой, возвышавшейся над маленькой шлюпкой.

Теперь он выглядел вполне взрослым мужчиной, чьи скулы и подбородок напоминали скальные выступы, а взгляд зеленых, цвета халцедона, глаз казался жестким и пронзительным.

– Ну так что, Кент? – Голос Коллиара был низким и настораживающе мягким, несоответствующим его суровому виду. – Вы отправляетесь или нет?

Ни о каком «или» не могло быть и речи. На этот вопрос Салли ответила, когда повязала вокруг шеи черную шелковую «удавку» и упаковала себя в просторный синий мундир.

Она не собирается попусту растрачивать время, влача тихую скучную жизнь и обучаясь манерам «истинной» леди. И не намерена оставаться на берегу, как какой-нибудь унтер-офицеришко с урезанным наполовину жалованьем.

Она намерена действовать.

Салли устремила взгляд поверх головы Коллиара, на корабль, стоявший на якоре в полумиле от берега. Ей предоставлялся исключительный шанс. Фрегат «Дерзкий» с его тридцатью шестью пушками, скрытыми за бортовыми люками, словно взывал к ней сквозь пелену дождя. Это был совершеннейший военный корабль, отлично сбалансированный, не имеющий ничего лишнего, чьи мачты величаво устремлялись в небо, – само воплощение едва сдерживаемой смертоносной мощи.

И в отличие от Ричарда Салли была готова на все, чтобы приобщиться к этой мощи.

Так почему бы ей не занять место брата?

– Да, сэр. Я отправляюсь немедленно.

– Так с ними и надо, мистер Коллиар, – одобрительно заметил сидевший на веслах матрос с обветренным лицом. И, поднявшись, принял у Салли сундучок Ричарда – точнее, уже ее сундучок, – чтобы поместить его в носовой части шлюпки. – С молодежью надо пожестче, если они хотят чего-то достичь, а не просто быть лишним балластом.

– Спасибо за понимание, Дэвис. – Интонация Коллиара была единственным, что оставалось сухим в этой шлюпке. – Ставь сундук и поскорее отчаливай. На сегодня есть работа поважнее, чем доставлять к месту службы всяких слюнтяев.

Выпустив этот заряд словесной шрапнели, лейтенант Коллиар больше не удостоил Салли разговором за все время, пока они добирались до фрегата. Расположившись на корме шлюпки в своем каменно-сером плаще, он хранил молчание, словно она была таким же неодушевленным и незначительным грузом, как и ее сундучок.

Для нее же самой Дэвид Коллиар, возвышавшийся на корме и уверенно сохранявший равновесие, был вполне одушевленным. Его руки крепко держали румпель, а тело легко и грациозно реагировало на взлеты и падения лодки.

А эти зеленые халцедоновые глаза… Коллиар постоянно скользил взором по гавани: отмечая уровень ватерлинии того или иного корабля, высчитывая вес пушек, определяя работу, которую еще предстояло выполнить.

Коллиар перехватил взгляд Салли.

Она тотчас отвернулась и вжала голову в плечи, чтобы скрыть краску смущения. Она выдаст себя скорее, чем пушечное ядро погрузится на дно, если будет так на него глазеть. Уж лучше смотреть вперед, в сторону «Дерзкого».

Фрегат медленно вырастал из серой пелены дождя, пока они не превратились в карликов вблизи его корпуса, под вырисовывающейся на фоне неба сложной, но упорядоченной паутиной оснастки.

Глупое сердце Салли учащенно забилось при виде всего этого великолепия. На нее накатило то чувство восторженности, какое могло бы охватить любую другую девятнадцатилетнюю девицу при виде привлекательного мужчины, а не военного корабля.

Но Салли отличалась от других девушек. Она принадлежала к семейству Кентов, и для нее этот фрегат казался прекраснее самого распрекрасного мужчины.

Ибо все Кенты были созданы для моря. Почти с самого рождения их жизнь посвящалась высокому служению и исполнению долга перед родиной. Один за другим мужчины их семейства: ее четверо старших братьев и многочисленные кузены – получали подготовку и воспитание, необходимые для службы в военно-морском флоте. Один за другим они усваивали, что преданность и честь, долг и самопожертвование – неотъемлемая сущность всех Кентов. Один за другим они покидали шумный дом с видом на Фалмутскую бухту и отправлялись в сторону гавани, навстречу своей судьбе. Все, кроме нее.

И Ричарда. Упрямого, настойчивого, набожного Ричарда. Который предпочел читать проповеди и взирать на мир с безопасного амвона, пока другие живут настоящей жизнью.

Не удержавшись, Салли бросила взгляд в сторону удаляющегося пирса в надежде увидеть фигуру брата.

Но там никого не оказалось. Он так и не явился.

Она проглотила горечь разочарования. Что ж, пусть так и будет. Она больше не станет смотреть назад. Поморгав, чтобы стряхнуть набегающие на глаза капли дождя, Салли устремила взгляд вперед, в сторону своего будущего.

С каждым взмахом весел, приближающим их к кораблю, глухой стук ее сердца поднимался все выше, пока не стал отдаваться в ушах. Пока не зазвучал в унисон с непрекращающимся шлепаньем капель по поверхности воды. Пока не перерос в ревущий каскад чувств и звуков, смывавший все остальное, пылавший безумным эйфорическим пламенем.

Да, она сделает это. Она поднимется на борт и займет место Ричарда.

* * *

Лейтенант Дэвид Коллиар первым поднялся на палубу и, поджидая, когда следом за ним заберется этот бестолковый мальчишка, постарался восстановить свое обычное хладнокровие. Ибо из-за скверной погоды и обилия дел в связи с приведением корабля в надлежащее состояние выдержка начала ему потихоньку изменять.

К счастью для них обоих, парень сумел проворно залезть через люк, открытый для них в районе шкафута, несмотря на свои огромные башмаки, делающие его ноги похожими на ласты тюленя.

Да поможет Бог этому мокрому недотепе!

Как писали его друзья, Оуэн и Мэтью Кент, с которыми Дэвид служил раньше на одном корабле, от их младшего брата следовало ожидать неохоты и безразличия к службе, но никак не того, что граничило с откровенным неповиновением. Лишь ради старой дружбы он дождался мальчишку у причала, куда тот явился с опозданием в несколько часов. Дэвид обязан был сделать это для Кентов – спасти Ричарда от него самого. Потому что Кенты тоже оказали Дэвиду серьезную помощь. Они были надежными друзьями, и, кроме того, Коллиар знал, что именно благодаря рекомендациям их отца, капитана Кента, он получил место на «Дерзком».

Для таких друзей он готов сделать все, что угодно. За исключением того, чтобы и дальше миндальничать с их инфантильным братцем.

– Мистер Кент, позвольте прояснить пару моментов. – Коллиар говорил тихо, глядя мальчишке в лицо, надеясь, что тот поймет все правильно. – Я взял на себя хлопоты доставить вас с берега не ради вас лично, а ради ваших братьев, ради вашей семьи, и я исполнил перед ними свой долг. Впредь ничего подобного я делать не намерен. Так что и не рассчитывайте в дальнейшем прикрываться своими братьями или отцом. Вам придется работать за двоих, чтобы сравняться в моих глазах с кем-либо из ваших братьев. И впредь не заставляйте своего капитана или свой корабль вас дожидаться. Я доходчиво объяснил?

Юный Кент как будто развернулся, став вдруг и прямее, и выше. И принял гораздо более бравый вид, чем можно было ожидать, учитывая столь малообещающее начало.

– Так точно, сэр. Приношу свои извинения. Больше такого не повторится.

Подобная готовность признать свою вину также удивляла. Коллиар помнил Ричарда Кента бледным, уткнувшимся в книги мальчишкой, чья холодная отчужденность резко контрастировала с ярким пламенем его волос. Но за эти годы, с момента их последней встречи, парень явно изменился. Его лицо обрело несколько проказливое выражение, став похожим на физиономию Мэтью, – те же широкие скулы и распахнутые серые глаза, в которых вместо ожидаемой серьезности угадывалось едва уловимое озорство.

Да, глаза мальчишки, меж тем как тот осматривался вокруг себя, светились если и не озорством, свойственным его братьям, то несомненной смышленостью.

Возможно, в нем было гораздо больше от породы Кентов, чем предполагали его братья. Все это внушало надежду, что из него что-то получится.

– Я рад, что мы понимаем друг друга. Постарайтесь, чтобы так было всегда. А сейчас я провожу вас к капитану.

– Не стоит затруднять себя, сэр. Я знаю, где его каюта.

– В самом деле? В таком случае отведите меня туда.

Парень вскинул руку к своей мокрой шляпе и, быстро спустившись по трапу, направился через главную палубу к находящейся в корме каюте капитана.

Капитан «Дерзкого», сэр Хью Маколден, был требовательным командиром, ожидающим от подчиненных усердия и точного исполнения приказов. Однако к самому себе он предъявлял куда большие требования, чем к своим офицерам и матросам, заслужив таким образом славу храброго и успешного капитана в относительно молодом возрасте. Коллиар считал, что ему повезло служить под началом такого человека, несмотря на тяжкий груз возлагаемых ожиданий.

Об их приходе доложил морской пехотинец в красном мундире, дежуривший у дверей каюты.

– Мистер Коллиар и… – Его взгляд едва скользнул по фигуре юного Кента. Пехотинец увидел лишь мундир гардемарина, означавший, что мальчишка не стоит особого внимания. – И некий юный джентльмен.

Капитан Маколден работал за своим столом при тусклом свете дня, сочившемся в кормовые иллюминаторы. На нем была простая будничная униформа – без каких-либо золотых позументов. Но отсутствие украшений отнюдь не свидетельствовало о недостатке амбиций или остроты ума. Как раз наоборот. Этот человек был цепким и проницательным как акула.

Коллиар ловко вытянулся во фрунт.

– Мое почтение, сэр. Новые кливер и стаксель поставлены. Экипаж полностью укомплектован, последний из новых гардемаринов только что прибыл.

Со своими холодными голубыми глазами и сдержанными манерами капитан Маколден производил впечатление не слишком приветливого человека. Но Коллиар знал, что это только видимость, которая могла обмануть лишь незнакомцев.

Капитан переместил взгляд с Коллиара на Кента, потом отвел глаза в сторону и снова посмотрел на юного гардемарина. Некоторое время он взирал на него в какой-то задумчивости, словно стараясь уразуметь, кто перед ним находится.