Трев заставил себя вежливо улыбнуться:

— Я ведь уже обещал тебе, что женюсь до окончания моего отпуска. И я сдержу слово. Но времени еще предостаточно. Я уеду только после королевской коронации в июле. Прошу только, дай мне еще несколько недель насладиться отпуском до того, как я приступлю к исполнению этой тяжелой обязанности.

— Большинство мужчин сочли бы женитьбу удовольствием.

— Большинство — да.

Но большинству мужчин не придется оставить свою жену сразу после того, как они сделают ей ребенка. А он вынужден будет поступить именно так, если только не продаст свой офицерский чин. Родительский опыт научил его, что глупо пытаться растить английских детей в Индии. Он будет благоразумен, но не откажется от своей службы, чтобы остаться в Англии с женой. Армия — его настоящая семья. Он не представляет жизни без нее.

Трев встал.

— В любом случае я не могу присутствовать на вашей женской вечеринке в пятницу. В полдень я должен быть на Лиденхолл-стрит. — Полезная отговорка, но правдивая. Один из людей сэра Чарлза в департаменте вызвал его в штаб-квартиру Ост-Индской компании. Несомненно, дабы получить кое-какие сведения, которыми он владеет и которые нельзя доверить бумаге. Если повезет, у департамента найдется для него работенка.

Он надеялся на это. Дьявол всегда придумает, чем занять праздные руки — и другие части тела. А после ночного приключения он понимал, что чем скорее займется чем-нибудь, тем лучше.

Бекки и Клэри все-таки удалось спасти кое-что из вещей, прежде чем работники прогнали их из здания. По крайней мере у них есть хотя бы это. Темперанс как раз собиралась открыть мешок, в который девочки сложили одежду и другие пожитки, когда какая-то карета, с грохотом проезжавшая по улице, остановилась рядом.

— Темперанс Смит! — громко окликнули ее. Она не сразу узнала парня, одетого в ливрею кучера. Он обращался к ней. Это был один из воров, работавших на Ткача, которые вламывались в дома и уносили серебро.

— Джемми! Давненько я тебя не видела. Что все это значит? — Она указала на ливрею.

— Теперь я Джеймс, а не Джемми. Я пошел в гору. Работаю кучером у леди Хартвуд.

— Добропорядочным заделался, да? — Она пренебрежительно сморщила нос. — Кланяешься и расшаркиваешься перед ними. Как ты мог?

— Ее сиятельство очень добры ко мне, да и работа хорошая, честная. И платят регулярно. Староват я стал, чтобы вкалывать на Ткача.

— Тогда чего же ты заявился сюда? Чтобы покрасоваться перед нами? Прикид у тебя что надо, да недосуг мне любоваться на тебя, дел невпроворот. — Она указала на кучу поломанной мебели.

— Потому-то я и здесь. Ее сиятельство прослышала о том, что конуру вашу сносят и вам теперь негде жить. У нее к вам предложение.

Предложение. Так, значит, вот кто его хозяйка — владелица публичного дома. Ничего удивительного. Трудно себе представить, чтобы истинная леди нанимала таких, как Джем. И еще труднее поверить, что она рискнула бы сунуться в эти трущобы, пользующиеся дурной славой.

— А откуда твоя мадам услышала про нас?

Надо отдать ему должное, он сконфузился.

— От меня. Она отправила меня на поиски девушек для своего нового приюта.

Приют, гм. Стало быть, теперь так называют бордели? Интересно.

— Джеймс, это одна из девушек? — раздался голос из богато убранной кареты.

Приглядевшись повнимательнее, Темперанс усомнилась в своих первоначальных предположениях в отношении ее пассажирки, миниатюрной женщины с ярко-рыжими волосами. Ни одна мадам не осмелилась бы нарисовать благородный крест, вроде этого, на своей дверце. И тем паче не совершила бы подобной глупости, прикатив в такой бандитский район в столь элегантном экипаже.

Может, она и вправду настоящая леди. Этакая добренькая дамочка, которой нравится изображать из себя саму щедрость и протягивать тяжелую руку благотворительности в обмен на льстивые проявления благодарности.

Джемми вернулся к своей хозяйке, которая опустила окно кареты, чтобы пошептаться с ним. Затем он поманил Темперанс. Если только ей удастся подойти достаточно близко, чтобы стащить у этой любопытной дамочки часы, то денег, вырученных за них, может хватить на то, чтобы найти для девочек новый дом.

Ее мысли прервал голос Клэри:

— Кто это?

— Наша добрая фея — по крайней мере так говорит Джемми. — Удивительно хорошенькая, хоть лицо и в веснушках.

— Значит, ни у кого из вас нет места для ночлега? — спросила леди Хартвуд через открытое окно.

— Отчего же, есть заведение мамаши Бриствик, — отозвалась Бекки. — Хотя ночью там не шибко-то поспишь. Вкалывать будешь одним местом до самых петухов. Правда, слыхала я, девушек у нее уже как сельдей в бочке. Так всегда бывает, когда наступают холода.

Темперанс вздохнула. Даже если бы она готова была пасть так низко, мамаша Бриствик едва ли возьмет Бекки, с ее горбатой спиной. Подруга вынуждена будет снова просить милостыню, что она и делала до того, как Рэндалл взял ее к себе.

— Это то, чем вы собираетесь заниматься? — спросила ее светлость у Темперанс.

— Никогда! Только дурак пойдет на это, когда есть много других способов добыть деньги.

— Каких, например?

Темперанс пожала плечами. Леди Щедрость становилась назойливой. Как бы подобраться к ней поближе, стащить у нее что-нибудь ценное и дать деру. Если б ей удалось найти, где обосноваться, они бы начали все заново и нашли бы деньги, чтоб уехать в Америку. Она ощупала глазами ее светлость, ища, что можно схватить.

— Воров ловят и сажают в тюрьму, — проговорила леди Хартвуд сурово.

— Шлюх тоже. — Темперанс вздернула подбородок. — Этот мир жесток, не так ли?

— Он может быть жестоким, — спокойно согласилась леди Хартвуд, — но необязательно. Позови сюда свою подругу, ту малышку, что стережет ваши вещи. У меня есть предложение к вам троим.

Ну вот оно, начинается, подумала Темперанс. По крайней мере теперь она знает, о чем пойдет речь.

Когда Клэри подошла и тоже встала рядом с каретой, леди Хартвуд соединила их руки и сказала:

— Мне известно кое-что о том, с чем приходится сталкиваться молодым девушкам на улице, одиноким и беззащитным. Вы ведь без защиты, я правильно понимаю?

— Я же сказала вам, что мы не продаемся, — огрызнулась Темперанс. — И сутенеров у нас нет.

— Мы защищаем друг друга, — объяснила Бекки. — И собираемся уехать в Америку, когда насобираем деньжат. Если сможем найти их… — Она смолкла.

— Так вот вам мое предложение, — заявила ее светлость. — Я давно мечтала о том, чтобы основать приют для таких, как вы, и наконец у меня появилась возможность. Я бы хотела, чтобы вы трое стали моими первыми гостями. Могу предложить вам кров и стол и некоторую помощь в улучшении вашей жизни.

— Нам все время придется молиться? — спросила Клэри, которая на своем коротком веку уже повидала оборотную сторону разных благотворительных предприятий.

— Если только вы сами этого захотите. Мой приют отличается от других. Он управляется в строгом соответствии с принципами астрологии.

— Астрология — это ваша религия? — поинтересовалась Темперанс.

— Вовсе нет. Это просто средство, и весьма полезное. Надеюсь использовать его, чтобы помочь вам.

— В чем?

— Решить, чего вы хотите от жизни, и добиться этого.

— Я хочу выйти замуж за герцога, — заявила Клэри, — и носить драгоценности каждый день, даже за завтраком.

Бекки сказала:

— А я хочу жить в деревне и иметь конюшню.

— Вы думаете, что хотите этого, — строго проговорила леди Хартвуд. — Но как только я посмотрю ваш гороскоп, я смогу сказать, что на самом деле сделает вас счастливыми.

Темперанс вмешалась:

— А вдруг наши гороскопы скажут вам, что мы порочны и что можем обрести счастье только во грехе?

Леди Хартвуд вскинула брови:

— Никогда не видела такого гороскопа.

Темперанс пожала плечами:

— Все когда-то бывает в первый раз.

Но довольно с нее пустой болтовни. Не нужен ей приют леди Хартвуд, каковы бы ни были его принципы.

— Мы не нуждаемся в исправлении. Пошли, девочки. Некогда нам тут трепаться.

— Куда пошли? — запротестовала Клэри. — Ее светлость предлагает нам кров. Это лучше, чем заведение мамаши Бриствик.

— Да, уж точно не хуже, — подхватила Бекки. — Правда, Тем, ну что ж тут плохого? Еда и тепло, и ее светлость предскажет нам нашу судьбу. Мы согласны.

Вот и все их мечты о свободе! Противно было видеть, как легко оказалось купить ее товарок.

Леди Щедрость улыбнулась и распахнула дверцу кареты.

— Забирайтесь. Здесь хватит места для всех.

Бекки и Клэри сели в карету, и Темперанс ничего не оставалось, как последовать за ними. Ей, хочешь не хочешь, нужно присматривать за этими глупышками, чтобы уберечь от замыслов ее светлости. Темперанс села в карету вслед за Клэри, в кои-то веки пожалев, что старается содержать свою одежду в чистоте. С каким удовольствием она бы измазала грязью эту безупречно чистую обивку.

Как только все уселись, благодетельница крикнула Джемми, чтобы он забрал мешки с их жалкими пожитками. Ее светлость опять улыбнулась этой раздражающей улыбкой и проговорила тихо, словно себе самой:

— Я знала, что сегодня будет прекрасное утро для прогулки в карете. Так бывает всегда, когда луна находится напротив Меркурия.

Глава 4

Когда в голове наконец перестало стучать, Трев отправился навестить майора Стэнли. Подойдя к дверям меблированных комнат майора на Нью-стрит, он приготовился к подшучиваниям своего старшего товарища, а майор от души повеселится, когда узнает об исходе встречи с прекрасной карманницей. Но Стэнли его друг, и ради сохранения их дружбы он готов смириться любыми шуточками.

Однако когда Трев поведал майору о случившемся, тот был с ним мягок.

— Такова природа охоты, мой мальчик. Это честная драка, и добыча может ускользнуть. Должен признаться, я тебе завидую.

— Но ты же нашел утешение с подопечными мамаши Бриствик.

Его друг довольно улыбнулся.

— Ну да, ну да. Но не бесплатно, мой мальчик, не бесплатно. Если только мне не улыбнется удача за игорным столом, до платежного дня меня ждет жалкое существование одинокого холостяка. Разумеется, — друг повысил голос, — есть еще маскарад.

— Надеюсь, ты не питаешь слабости к маскарадным костюмам.

— Меня привлекают вовсе не костюмы, а перспектива их снять. Женщины, которые бывают там. — Стэнли нарисовал руками в воздухе песочные часы. — Проститутки бок о бок с аристократками, ищущими приключений, женами богатых старичков. И все эти куколки не прочь поразвлечься. Если даже там ты не сможешь найти себе подходящую женщину, то ты безнадежен. Большего выбора прелестных соблазнительниц тебе нигде не сыскать.

— Как же ты можешь судить, прелестны они или нет, если их лица закрыты масками?

— Ты же идешь туда не ради их лиц, — хохотнул майор. — А их тела выставлены напоказ весьма недвусмысленно. И что самое главное. Если правильно разыграешь свою карту, тебе даже не придется платить за удовольствие. Я рассказывал тебе о той итальяночке, которую встретил на маскараде в Калькутте? — Он принялся излагать длинную историю с непристойными подробностями, которую Трев и в самом деле уже слышал, причем несколько раз. Но он позволил другу поведать ее снова, раз уж это доставляло ему удовольствие. К тому слова майора натолкнули его на одну головокружительную мысль.

На обед в приюте леди Хартвуд было мясо, нежные бараньи отбивные, прямо от мясника, и на завтрак тоже мясо. Жир стекал у девушек по подбородкам, когда они набивали животы так, что чуть не лопнули, запихивая себя еду с молниеносной скоростью, чтобы у них ее не выхватили. Темперанс предпочла бы не предоставить ее светлости доказательство того, как желанна была ее помощь, но не могла совладать с собой. Удовольствие наесться до отвала оказалось непреодолимым.

Кроме того, было вполне разумно воспользоваться этой неожиданной удачей. Она вернется на улицу, как только выяснит, чем же занимается ее светлость, а после этого неизвестно когда ей еще раз посчастливится сытно поесть. При этой мысли она почувствовала мимолетное сожаление, которое быстро сменилось стыдом.

Бедняки всю жизнь живут на черством хлебе и прогорклой колбасе. Только богатеи едят жирный ароматный бекон. Простая скудная пища — цена, которую она готова была заплатить за свою свободу, и она вновь ее заплатит. Ну а пока ей ничего не остается, как предаваться чревоугодию. Она с жадностью проглотила свою порцию, и когда служанка, не говоря ни слова, вновь наполнила ее тарелку, умяла и это тоже.

Затем слуги унесли грязную посуду, и девушки перешли под опеку экономки — женщины среднего возраста с добрым, но отнюдь не глупым лицом, которая прибыла с целой свитой лакеев, несущих ведра с горячей водой. Экономка заставила их скрести себя до тех пор, пока кожа не стала розовой и пылающей. Намыливаясь дорогим куском душистого мыла, Темперанс запретила себе испытывать слишком большое удовольствие. Беднякам не будет от нее никакого проку, если она вновь вернется к бессмысленному сибаритству, от которого ее спас Рэндалл.