Джулия Куинн - Подари мне луну

Кент, Англия Июнь 1809 года

Роберт Кембл, граф Макклсфилд, был не из тех чудаков, что позволяют воображению парить на крыльях мечты, но стоило ему увидеть эту девушку на берегу пруда, как он тут же понял, что влюбился.

Как ни странно, ее внешность была здесь ни при чем. О да, без сомнения, ее вполне можно было назвать если и не красивой, то очень и очень хорошенькой. Но на лондонских балах ему встречались женщины гораздо красивее.

Умна она или нет — судить об этом было затруднительно. Считать ее беспросветной дурочкой вроде бы не было оснований, но поскольку он еще не перемолвился с ней ни словечком, то и умницей назвать ее тоже не мог.

И уж конечно, его пленила не грация ее движений. В тот момент, когда он заметил ее, она отчаянно махала руками, пытаясь удержать равновесие, но поскользнулась и плюхнулась прямо на мокрый валун. За громким всплеском, последовавшим за ее падением, раздалось не менее громкое «Ах Боже мой!», после чего она кое-как поднялась, потирая ушибленное место.

Но даже эта ее неловкость не испортила общего впечатления: она по-прежнему казалась ему совершенством.

Прячась за деревьями, он подкрался поближе. Незнакомка как раз собиралась перепрыгнуть на следующий камень, хотя заранее было ясно, что она неминуемо поскользнется, и…

Плюх!

— Ой-ой-ой-ой!

Роберт невольно улыбнулся, глядя, как неуклюже девушка выкарабкивается на берег. Подол её платья намок, а туфельки, наверное, безвозвратно погибли.

Чуть подавшись вперед, он выглянул из-за дерева и заметил, что туфельки ее преспокойно греются на солнышке — должно быть, она сняла их, прежде чем пуститься в рискованное путешествие по прибрежным валунам. Сообразительная малышка, одобрительно подумал он.

Усевшись на траве, она принялась усердно отжимать подол платья, предоставив Роберту созерцать ее прелестные ножки. Интересно, где она припрятала свои чулки?

И вдруг, повинуясь тому шестому чувству, которое есть только у женщин, она резко вскинула голову и огляделась.

— Роберт! — позвала она. — Роберт, хватит прятаться. Я знаю, что ты здесь.

Роберт остолбенел — уж он-то совершенно точно знал, что видит эту девушку впервые, и даже если предположить, что когда-то они были представлены друг другу, вряд ли она стала бы обращаться к нему так фамильярно.

— Роберт! — выкрикнула она почти сердито, — выходи сейчас же!

Роберт покорно вышел из-за дерева.

— Я к вашим услугам, миледи, — промолвил он, отвесив учтивый поклон.

Девушка открыла от изумления рот, растерянно захлопала ресницами и поспешно вскочила на ноги. В следующий момент она, вероятно, осознала, что продолжает сжимать мокрый подол, открывая таким образом его взгляду свои голые колени, и испуганно одернула платье.

— Кто вы такой?

— Роберт, — ответил он, улыбаясь уголком рта.

— Нет, вы не Роберт, — пролепетала она.

— Позвольте с вами не согласиться, — насмешливо возразил он, даже не пытаясь скрыть, как его все это забавляет.

— Ну, значит, вы не мой Роберт.

Роберт ощутил неожиданный укол ревности.

— А кто же тогда ваш Роберт?

— Он… он… Не понимаю, вам-то что за дело?

Роберт потер лоб, делая вид, что раздумывает над ее вопросом.

— Мне кажется, что раз это мои владения, и ваши юбки вымокли в моем пруду, то меня все это касается в первую очередь.

Румянец схлынул с ее щек.

— Боже праведный, неужели вы хозяин поместья?

Он ухмыльнулся

— Вы угадали.

— Но мне говорили, что его светлость — старик! — Она недоверчиво поглядела на него.

— Все правильно. Дело в том, что я сын его светлости. Тоже «светлость», но не та «светлость», про которую вы подумали. А что можете рассказать о себе вы?

— Только то, что меня ждут большие неприятности, — выпалила она.

Он взял ее руку, хотя она и не протягивала ее ему, и склонился в почтительном поклоне.

— Счастлив познакомиться с вами, мисс Неприятность.

Она фыркнула.

— К вашему сведению, меня зовут мисс Большая Неприятность.

Если у Роберта и оставались какие-то сомнения по поводу достоинств этой девушки, они растаяли окончательно. Очаровательная улыбка и искрометное чувство юмора сразили его наповал.

— Прошу прощения, — сказал он, — мисс Большая Неприятность. Меньше всего на свете я хочу показаться невежливым и лишить вас полного имени. — Он взял ее за руку и повел к берегу пруда. — Давайте посидим тут немного.

Она заколебалась.

— Моя матушка, упокой Господь ее душу, умерла три года назад, но у меня такое чувство, что она бы не одобрила моего поведения. Уж больно вы похожи на светского повесу.

Роберт сразу насторожился.

— А вам часто приходилось встречать светских повес?

— Ах нет, конечно. Но мне кажется, они должны выглядеть в точности как вы.

— Почему же?

Она оглядела его с ног до головы и сказала с подозрением:

— По-моему, вы напрашиваетесь на комплимент, милорд.

— Даже в мыслях не было. — Он улыбнулся и опустился на траву, жестом приглашая ее сесть рядом. — Вам нечего бояться. Моя репутация не такая уж угольно-черная — ну разве что немного серенькая, как остывшая зола.

Она снова засмеялась, и Роберт почувствовал себя если не на седьмом небе, то уж на пятом точно.

— Вообще-то меня зовут мисс Линдон, — сказала она, усаживаясь рядом с ним.

Он лег на траву, глядя на нее снизу вверх.

— Значит, ваше полное имя — мисс Линдон Большая Неприятность?

— Да, мой батюшка именно так и считает, — рассмеялась она. Внезапно лицо ее омрачилось. — Мне надо идти. Если он узнает, что я была здесь вместе с вами…

— Чепуха, ничего страшного, — быстро сказал Роберт — ему ужасно не хотелось отпускать ее. — Здесь же никого нет, никто нас не увидит.

Она пожала плечами, по-прежнему чувствуя себя неловко. После довольно продолжительного молчания она наконец спросила:

— А вас правда зовут Робертом?

— Правда.

— Но ведь у сына маркиза должно быть гораздо больше имен.

— К сожалению, вы правы.

Она театрально вздохнула.

— Бедная я, бедная! У меня всего лишь два

— И какие же?

Она лукаво взглянула на него, и у Роберта сладко заныло в груди.

— Виктория Мэри, — ответила она. — Теперь ваша очередь — впрочем, может быть, с моей стороны это непростительная дерзость?

— О нет, нисколько. Роберт Филип Артур Кембл.

— Вы забыли ваш титул.

Он нагнулся к ней и заговорщицки прошептал:

— Я просто не хотел вас пугать.

— Смею вас заверить, я не из пугливых.

— Ну хорошо. Граф Макклсфилд — но пока этот титул мне не принадлежит.

— Ах да, — кивнула Виктория, — вы примете этот титул только после смерти вашего отца. Странный все-таки народ эти аристократы.

Он вскинул брови.

— За такие речи в нашей стране могут и арестовать.

— О, не думаю, что мне это грозит, — озорно улыбнулась она. — По крайней мере не в ваших владениях и не у вашего озера.

— Да, конечно, — согласился он, вглядываясь в ее голубые глаза и ощущая себя счастливейшим из смертных. — Здесь вам ничто не грозит.

Викторию смутил его пристальный взгляд, и она в замешательстве отвела глаза. Прошла добрая минута, прежде чем Роберт вновь заговорил:

— Линдон… Хм. — Он задумчиво почесал голову. — Почему это имя кажется мне таким знакомым?

— Мой отец — новый священник в Белфилде, — подсказала Виктория. — Может быть, ваш батюшка упоминал о нем?

Отец Роберта, маркиз Каслфорд, был помешан на своих земельных владениях и при каждом удобном случае рассказывал о них сыну, стараясь внушить ему, насколько все это важно для будущего маркиза. Роберт ни секунды не сомневался, что имя вновь прибывшего священника было упомянуто в одной из ежедневных отцовских проповедей. Не сомневался он и в том, что скорее всего пропустил его мимо ушей, как, впрочем, и все остальное.

— Ну и как, нравится вам здесь, в Белфилде? — заинтересованно спросил он, приподнимаясь.

— Да, очень. До этого мы жили в Лидсе. Я, конечно, немного скучаю по своим знакомым и друзьям, но в деревне жить гораздо приятнее.

Он помолчал, затем спросил:

— Скажите, кто такой этот ваш загадочный Роберт?

Ему показалось, что Виктория взглянула на него чуть встревоженно.

— А вам и в самом деле хочется это знать?

— Да, — ответил он и накрыл ее маленькую ручку своей ладонью. — Должен я по крайней мере узнать, кто он такой, прежде чем намять ему бока, ибо если он еще раз попытается назначить вам свидание в моем лесу, я за себя не ручаюсь.

— Ах, перестаньте! — засмеялась она. — Вы опять шутите.

Роберт поднес ее руку к губам и поцеловал ее тонкие пальчики.

— Напротив, я совершенно серьезен.

Виктория сделала слабую попытку отнять руку, хотя сердце умоляло не делать этого. В том, как смотрел на нее этот молодой лорд, как блестели его глаза, было что-то пугающее и одновременно волнующее.

— Его зовут Роберт Бичкомб, милорд.

— И он, вероятно, имеет на вас виды? — ревниво спросил он.

— Роберту Бичкомбу всего восемь лет, милорд. Мы собирались с ним на рыбалку, но он, похоже, улизнул по дороге. Помнится, он говорил, что его матушка просила помочь ей по дому.

Роберт расхохотался.

— Вы избавили меня от терзаний, мисс Линдон. Ненавижу ревность — неприятное это чувство.

— Я… я не понимаю, к чему бы вам ревновать, — пролепетала Виктория. — Вы не давали мне никаких обещаний.

— Я намерен дать их прямо сейчас.

— И я тоже ничего вам не обещала, — закончила она уже более твердым голосом.

— Что ж, мне предстоит это исправить, — проговорил он, улыбаясь. Потом снова поднес ее руку к губам, на этот раз целуя ее нежную ладошку.

— Ну, к примеру, мне было бы очень приятно, если бы вы пообещали мне, что никогда больше не посмотрите на другого мужчину.

— Не понимаю, о чем вы говорите. — Виктория не знала, куда деться от смущения.

— Я не желаю ни с кем вас делить.

— Милорд! Мы с вами только что познакомились — вы не вправе требовать от меня этого.

Роберт повернулся к ней, и на его губах больше не играла легкомысленная усмешка.

— Да, конечно. Я и сам понимаю, что это глупо, но ничего не могу с собой поделать. Мне почему-то кажется, что я знаю вас всю жизнь.

— Н-не знаю, что и сказать вам на это.

— Ничего и не говорите. Давайте просто посидим вместе. Сегодня такой чудесный день!

Так они и сидели на берегу, глядя на проплывающие облака, на воду и друг на друга. Несколько минут прошло в молчании. Внезапно Роберт заметил что-то вдалеке между деревьями и резко вскочил на ноги.

— Не двигайтесь. — Он попытался произнести это строгим тоном, но в голосе проскальзывали предательские веселые нотки. — Даже не шевелитесь.

— Но…

— Не шевелитесь! — крикнул он через плечо, бросившись через просеку к опушке леса.

— Роберт! — недоуменно воскликнула Виктория, совсем позабыв о том, что должна обращаться к нему «милорд».

— Я мигом!

Виктория вытянула шею, пытаясь разглядеть, что он там делает. Роберт склонился над чем-то за деревьями. Она пожала плечами и перевела взгляд на свою ладонь, где, как ей казалось, остался пылающий след от его поцелуя.

Ох, этот поцелуй! Она чувствовала его каждой клеточкой своего тела.

— А вот и я! — объявил Роберт, появившись из-за деревьев. Он склонился перед ней в почтительном поклоне, держа в руке букетик фиалок. — Это вам, моя госпожа.

— Благодарю вас, — прошептала Виктория. Этот жест тронул ее до слез — никто никогда не дарил ей цветов и не называл «моя госпожа». Сердце ее сладко заныло.

Он протянул ей букетик, оставив у себя одну фиалку.

— Для этого я их и сорвал, — пробормотал он, вплетя цветок в ее прическу. — Вот так. Теперь вы само совершенство.

Виктория завороженно рассматривала скромный букетик.

— Никогда в жизни не видела ничего прелестнее.

— Я тоже, — не сводя глаз с Виктории, отозвался Роберт.

— Они пахнут просто божественно. Обожаю аромат цветов. Дома у меня под окном растет жимолость.

— Правда? — рассеянно сказал Роберт. Он потянулся было, чтобы дотронуться до ее щеки, но тут же остановился: вдруг ее испугает этот жест?

— Благодарю вас от всей души, — промолвила Виктория, поднимая глаза. Роберт вскочил на ноги.

— Не двигайтесь! Даже не шевелитесь!

— Как, опять? — воскликнула она, и улыбка ее была краше всех цветов. — Куда же вы? Он ухмыльнулся.

— За художником

— За кем?

— Хочу, чтобы он увековечил это волшебное мгновение на полотне.

— О милорд! — выдохнула Виктория. Она смеялась так, что из глаз брызнули слезы.

— Роберт, — поправил он.