— Касс? — Трейси явно не очень обрадовало появление сестры.

— Привет, Трейси! Я хочу поговорить с тобой.

— Ну ладно, — настороженно уступила Трейси. — Пойдем.

Заставив себя улыбнуться, Касс поплелась за сестрой в необъятных размеров гостиную. Этот особняк на шесть спален Трейси купила вскоре после свадьбы вместе с Риком, но после развода умудрилась оставить его себе.

— Трейси, мне так жаль, что вы поссорились!

— Разве ты не слышала, что она сказала? — скривилась Трейси.

— Она не могла говорить это всерьез! — поспешно заверила сестру Касс.

— Еще как могла! И непременно так и сделает! Я всегда была ей поперек горла! Это ты у нас считалась праведницей и ходила у нее в любимицах!

— Да что ты говоришь! — поразилась Касс. — Она же души в тебе не чаяла! Ты была настоящая девочка-ангелочек в золотистых кудряшках!

— Да ладно тебе! — грубо расхохоталась Трейси и подвинула к себе хрустальную пепельницу. Касс не знала, что и сказать.

— Я все еще не понимаю, как это случилось! По-моему, Кэтрин просто была не в себе. Рано или поздно она наверняка одумается.

— А мне плевать, пусть хоть на стену лезет! — презрительно дернула плечиком Трейси. — Она на дух не выносит Антонио, ну а я его люблю! И точка!

Касс, собираясь с мыслями, долго смотрела на цветик за окном.

— А знаешь, ты ведь не ошиблась. Я действительно ревновала — немного, совсем чуть-чуть, и прошу меня простить.

Трейси удивленно распахнула глаза.

— Трудно остаться равнодушной, когда видишь такого шикарного парня. Но я все равно от всей души желаю тебе счастья.

— И ради этого ты приперлась в такую даль? Чтобы пожелать мне счастья?..

— Я все еще переживаю вашу ссору! Мне вовсе не хотелось принимать чью-то сторону. Возможно, я сунула нос не в свое дело. Но ведь это не так-то просто: быть вечным посредником для своих близких! — Касс говорила чистую правду, потому что именно ей обычно приходилось быть миротворцем между сестрой и теткой, и никто не застраховал ее от ошибок на этом пути.

— Иногда ты бываешь чертовски мила. — Трейси не спускалась с сестры настороженного взгляда. — Так что даже мне хочется хоть чуть-чуть на тебя походить!

— Ты что, шутишь?

— Я всегда была слишком дикой. — Трейси раздраженно дернула плечом. — Наверное, это какой-то генетический дефект!

— Да ты только посмотри на меня! — воскликнула Касс. — Вечно сижу, обложившись книгами!

Сестры обменялись неуверенными улыбками.

— Так когда ты едешь? — Касс затаила дыхание, ожидая ответа.

— Билеты куплены на седьмое число. И если честно, не знаю, когда вернусь.

У Касс все сжалось внутри. Она с трудом перевела дух. Вот оно, то, чего она боялась больше всего на свете!

— Трейси, не забывай, что у Алисы в конце августа начинаются занятия в школе. Точнее, тридцатого числа.

— Я еще сама не знаю, что случится до тридцатого числа! — отмаxнулась Трейси. — Но ты не бойся, ей не придется прогуливать школу.

Касс не могла ничего поделать с охватившей ее тревогой. Можно ли положиться на слово Трейси? «Никому из нашей семьи не поздоровится, если эта связь возобновится!» Она вдруг живо представила, как Антонио, Трейси и Алиса прогуливаются по какой-нибудь испанской деревне. Как иастоящая семья.

— Трейси, а ты не задумывалась над тем, что это значит — самой заботиться о маленьком ребенке в течение целого лета? Имей в виду, тебе уже не удастся запросто отправиться с Антонио пообедать, ни о чем не тревожась. Каждый раз придется искать для Алисы няньку.

— Я сразу найму кого-нибудь, когда приеду туда. Я уже все обдумала, Касс! — уверенно улыбнулась Трейси.

— Но ты же не возьмешь человека с улицы! — всполошилась касс. — Сперва нужно проверить, с кем имеешь дело!

— Ах, как мы беспокоимся! — Трейси явно забавлял страх сестры.

— Просто я очень люблю Алису. — Касс чуть не разрыдалась от обиды. — И что греха таить, ты знаешь, что не очень-то хорошо справляешься с девочкой. Маленькие дети слишком требовательны. Они могут вести себя по-взрослому, но в душе все равно остаются маленькими испуганными человечками, которым нужна вся твоя любовь и ласка!

— Не пытайся меня отговорить! — без обиняков заявила Трейси. — Алиса едет со мной, и точка! У нее будут прекрасные каникулы. Эдуардо — очень милый мальчик. И я не сомневаюсь, что они подружатся.

— Я тоже могла бы поехать, — выдавила из себя Касс, обливаясь потом от страха. — Я могла бы присмотреть за детьми, пока вы с Антонио будете развлекаться вдвоем.

Трейси с удивлением взглянула на старшую сестру и расхохоталась.

— Ну уж нет! Дудки! Вся штука в том и заключается, чтобы Антонио увидел, какая я примерная мать! А если ты будешь ошиваться поблизости, он заметит, как ловко ты ладишь с детьми и как плохо это получается у меня. Черта с два! — И она покачала головой.

Касс скрестила руки на груди и пошла напролом, не обращая внимания на тревожный внутренний голос, кричавший, что она все портит.

— Я так и знала, что ты неспроста затеяла эти дурацкие каникулы! Значит, ты решила воспользоваться Алисой, чтобы привязать покрепче своего бойфренда? Он что, уже посматривает на сторону?

— Я вовсе не собираюсь использовать Алису! — взвилась Трейси. — И что это за намеки — смотрит на сторону? Между прочим, Антонио влюблен в меня, если ты этого до сих пор не заметила!

— Ну и что? Не он первый, не он последний!

Трейси побледнела, а потом покраснела от гнева и рявкнула:

— Вали отсюда!

— Прости! — испугалась Касс. — Это вырвалось нечаянно! Я просто…

— Нет! Ты сказала то, что думала! Ты же всегда смотрела на меня свысока, и все потому, что пошла по стопам тети Кэтрин и заделалась целомудренной старой девой! Черт побери, ну и тоска! Нашла тоже, чем гордиться!

Касс отшатнулась, сжимая кулаки.

— А может, я горжусь тем, что стала Алисе настоящей матерью взамен женщины, у которой из-за постоянной смены любовников не хватает времени на родную дочь?

— Проваливай отсюда, Касс, пока я не приказала тебя вышвырнуть! — угрожающе прошипела Трейси.

— Кто дал тебе право вламываться в нашу жизнь? — стояла на своем Касс. — Кто дал тебе право решать, как Алисе следует проводить лето? Она сама призналась сегодня, что не хочет ехать без меня! Ты могла хотя бы спросить у меня разрешения, прежде чем тащить ее в такую даль!

— Разрешения? У тебя? — Трейси не верила своим ушам. — Еще чего не хватало! Я действительно ее мать и имею право на все, что захочу! Или ты уже успела удочерить ее?

Касс показалось, будто она получила пощечину.

— Ты же знаешь, что не сможешь с ней справиться! Ты слишком безответственна! Это неправильно, нечестно!

— Проваливай, Касс! Я позвоню и предупрежу, когда мой шофер заедет за Алисой! — Трейси повернулась и хотела уйти.

Касс поняла, что умрет, если уступит.

— Не знаю, как тебе хватает совести смотреть на себя в зеркало!

Трейси застыла и медленно обернулась.

— Это вовсе не трудно, Касс! И даже очень легко! Не труднее, чем смотреть на мои фото в светской хронике. — И она добавила с ядовитой улыбкой: — А вот как смотришь на себя ты? Ну-ка давай прикинем: в тебе примерно пять футов три дюйма, так? Стало быть, не меньше десяти фунтов лишнего веса? Или уже двадцать? Ты давно смотрела на себя в зеркало, Касс? Ты же вы глядишь на сорок лет! И наверняка это знаешь — иначе какого черта было запираться в Белфорд-Хаусе, строчить там никому не нужные книжки и корчить из себя воспитательницу моей дочери?

Касс со всего размаху залепила ей по физиономии. Трейси отшатнулась, испуганно вскрикнув.

Касс сама не понимала, как это случилось — впервые в жизни ей было так больно выслушивать правду. Сестры замерли, меряя друг друга яростными взглядами.

— Пожалуй, мне действительно стоит ее удочерить, — хрипло, чужим голосом произнесла Касс.

— Только попробуй!

Они снова замерли. Что за помутнение на них нашло? Ведь Касс явилась сюда ради мира, она вовсе не собиралась угрожать Трейси отнять дочь по суду.

— Томас! — окликнула Трейси. В дверях возник мрачный верзила в черных брюках и свободной белой рубашке. — Будь добр, проводи мисс де Уоренн до машины!

Касс не двинулась в места, и телохранитель встал возле нее.

— Трейс! — взмолилась она.

Но Трейси уже и след простыл. Касс вежливо, но решительно выставили вон.

Когда Касс вернулась в Белфорд-Хаус, уже наступил вечер. Она поставила машину в гараж и вошла в дом через заднюю дверь.

Касс все еще была сама не своя и без конца проклинала свою несдержанность.

Вместо того чтобы помириться с Трейси, она сделала еще хуже. Зачем она грозила Трейси судом? Ведь она вовсе не собирается судиться! Или собирается?

В мозгу крутилась упрямая, назойливая мысль: «Если все пойдет из рук вон плохо, я могу подать на Трейси в суд. И выиграю! Во что бы то ни стало!»

Касс стала противна сама себе. И как такое могло прийти ей в голову? Пожалуй, ей не повредит чего-нибудь выпить. А еще лучше найти хрустальный шар, который покажет ей будущее.

— Кассандра! Это ты?

Она подняла глаза. Двери на террасу распахнулись, и на фоне светлого прямоугольника появился силуэт ее тетки.

— Да! — стараясь избежать вопросительного взгляда Кэтрин, Касс торопливо прошла в дом.

— Что с тобой? Что случилось? Я так тревожилась. Куда ты пропала?

— Где Алиса? — спросила Касс, охваченная отчаянием.

— У себя в спальне. Читает. Если не ошибаюсь, ты ездила к своей сестре?

Касс уехала внезапно, никого не предупредив.

— Ты не ошибаешься. — Она хотела налить себе портвейну и только теперь обнаружила, что у нее дрожат руки.

— Судя по твоему виду, ничего хорошего из этого не вышло.

Касс проглотила вино и почувствовала, как оно обожгло си желудок — словно слезы, стоявшие в глазах.

— Я все испортила.

Кэтрин, желая утешить племянницу, погладила ее по плечу. Касс раздраженно скинула с себя ее руку.

— Что стряслось? — спросила Кэтрин.

— Я ее ударила! — призналась Касс. — Я заехала ей прямо по физиономии, и теперь она заберет Алису, и я не знаю, вернется ни она когда-нибудь к нам! — Касс была на грани срыва. Ведь рушился весь ее привычный, устоявшийся мир!

— О Боже! Так, значит, это все-таки началось! — прошептала Кэтрин, заломив руки.

— Хватит вешать мне на уши лапшу! — взорвалась Касс. Давно копившееся напряжение наконец-то вырвалось на волю и обратилось против Кэтрин. — Хватит валить все на каких-то там замшелых предков! — Теперь все ее тело сотрясала нервная дрожь. Кэтрин съежилась у нее на глазах. «Никому из нас не поздоровится…»

— Ты просто не знаешь, о чем говоришь, — ответила тетка. — Я знаю, что ты заварила всю эту кашу!

— Дело вовсе не во мне! Полагаю, тебе давно пора это понять.

— Ох, прости! — Касс кинулась вдогонку за Кэтрин. — Прости меня, ради Бога! Но как у тебя хватило духу отказаться от нее? Как?

— Я пыталась защитить ее, как могла, — беспомощно призналась Кэтрин, опускаясь в кресло.

— Защитить? Да зачем ее защищать? Разве что от нее самой! И если она захотела лишний раз переспать или даже пожениться с Антонио де ла Баркой, это ее дело! Она давно взрослая, хотя и без царя в голове!

— Мы обязаны защитить ее, Кассандра! — устало бубнила Кэтрин. — Обязаны!

Ну уж нет, Касс не собиралась покупаться на эту чушь!

— Дело вовсе не в том, что между нашими семьями случилась какая-то трагедия в прошлом! Дело в том, что у Антонио де ла Барки погиб отец. И ты определенно имеешь отношение к его смерти! Так может, это не Трейси ты пытаешься защитить? А саму себя?

Кэтрин в ужасе вскочила. Касс словно со стороны смотрела на себя и слушала свою гневную, жестокую тираду, обращенную к самому дорогому и близкому человеку, но ничего не могла с собой поделать: ведь от этого зависела судьба Алисы!

— Что там произошло на самом деле? — наступала она на испуганную, онемевшую Кэтрин. — И не вздумай заявить, что не желаешь поднимать эту тему! Я имею полное право знать правду! Трейси собралась за Антонио замуж! — Касс не заметила, как перешла на крик. Она кричала и обливалась слезами. — А он далеко не дурак! И вдобавок историк! Ты не боишься, что рано или поздно он все равно докопается до правды? А что, если он захочет отомстить? Или добиться справедливого суда?

Кэтрин без сил рухнула в кресло и закрыла лицо руками.

— Ну как ты не видишь, что гибель его отца — всего лишь часть мозаики, слагаемое злого рока?

— Никакого рока не существует! — Касс шагнула вперед. Больше всего ей хотелось бы схватить Кэтрин за плечи и встряхнуть как следует, чтобы привести в чувство. Ей самой тоже не мешало опомниться, но Касс уже не могла остановиться, доведенная до ужаса последними событиями и собственными поступками. Она встала на колени перед креслом. — Я тебя умоляю! Я не меньше твоего хочу защитить нашу семью! И если Антонио де ла Барка действительно опасен, я должна знать, в чем именно заключена эта опасность. И не пытайся уверять меня, что это связано с какими-то делами давно минувших дней! Тетя Кэтрин, я хочу вернуть мою девочку! Я хочу ее вернуть!!! Но я не могу действовать в потемках! Ты его убила?